Kitobni o'qish: «Сбежать от императора. Ороканская пустошь», sahifa 4

Глава 9

Комната оказалась без окон. Даже ни одного светильника не было, но они и не понадобились. В центре комнаты и правда лежал большой, с мою голову, кристалл. Он ярко светился изнутри, переливался всеми цветами радуги, бросал отблески на стены и такого освещения хватало, чтобы спокойно дойти до высокой подставки.

– Ну что же… попробуем.

Фыркнула нервно, раньше сама с собой я не разговаривала. Надеюсь, это нервы, а не медленный, но верный путь из ума. Хотя, если последнее, стоило всё-таки рассказать Горусу, из какой я семьи. Так бы он мог передать меня с рук на руки сестре – опытному лекарю, но что уж сейчас.

Встряхнувшись, я положила дрогнувшие ладони на тёплый кристалл. Хм, хрусталь? Судя по схожести со стеклом, наверное, он и есть. Хотя кто его знает, какие минералы водятся в Асиланских горах, которые никто не рисковал исследовать из-за близости к пустоши.

Пока я размышляла, внутри кристалла что-то произошло. Цвета, что до этого мерно кружились в центре, стали расходиться. Неровно, скачками меняться местами, перетекать один в другой и в целом вести себя странно.

Подумать только, странно! И это говорю я, стоящая в доме посреди Ороканской пустоши, и положившая руки на камень, что должен куда-то меня распределить.

Смешок вырвался помимо воли.

Нет, всё-таки стоит дойти до Амалии хотя бы спросить совета. По первому впечатлению она показалась опытным и учёным лекарем, самое время на практике проверить так ли это.

А мельтешение в кристалле тем временем становилось всё быстрее и безумнее. Устав от ярких красок, я прикрыла глаза, открыв, только когда почувствовала жжение в ладонях.

Кристалл светился чистым синим цветом. Тёмным, словно бурные воды Ассари́йского моря, недовольство которых я чувствовала даже отсюда.

– И как? – оживился Горус, стоило вернуться в коридор. – Красный, зелёный или жёлтый? Может, белый? Амалия как раз жаловалась, что у неё не хватает людей, она будет счастлива, если…

– Синий, – выпалила я, пока он не обнадёжился. – Тёмный синий, как волны вашего берега.

Горус разом переменился. Внимательно осмотрел меня с головы до ног, поднял бровь.

– Ты уверена? Не голубой?

– Нет-нет, точно синий. Как… как… – я обвела взглядом коридор. – Как это! – и ткнула в почти чёрную вазу, стоящую на столе. Единственную на весь немаленький коридор.

– Хм, – Горус почесал подбородок. Ещё раз меня осмотрел. – Неожиданно. Но кристалл не ошибается, поэтому идём.

– К-куда?

– Да не бойся ты так, – рассмеялся он и снова приобнял меня за плечи, направляя к лестнице. – К Хею, он должен определить тебя в… дом. Хм. Эль, а скажи, дома ты была тихой и стеснительной или наглой и самоуверенной?

Странный вопрос. Он мгновенно вернул меня в прошлое, когда наказанная Ариса магией таскала конфеты с кухни, а я стояла, тряслась и предрекала, что нас поймают и выпорют. И это при том что за всё детство ни одну из нас не тронули и пальцем ни родители, ни слуги.

– Понятно, – вздохнул Горус, не дожидаясь ответа. – Но кристалл не ошибается, это точно. Значит, сможешь и… ладно, скоро сама всё узнаешь.

Рианы, спасите и сохраните! Неужели это что-то страшное? Или мне снова не повезло? Хотя что может быть хуже и страшнее, чем быть стихийником?

– Хейнер. – Сил задавать вопросы у меня не осталось. Вдруг накатила такая апатия, что не держи меня Горус, так и рухнула бы на пол. – Кристалл определил… – Хейнер заинтересованно поднял голову от бумаг. – В общем, устрой Эль к Дже́рту.

Хейнер продолжил бесстрастно смотреть на Горуса.

– У Эль тёмно-синий кристалл, – уточнил Горус. – Так что давай организуй всё, а я пошёл, меня ещё… а, впрочем, неважно.

И самый известный маг этого мира, тот, кто создал пустошь, собрал здесь стихийных магов, фактически спас их всех, просто сбежал. Это понимал он, это понимал Хейнер, и даже я это понимала.

Вздохнула, посмотрела на Хейнера.

– Это плохо, да?

Он как и Горус тяжёлым взглядом прошёлся по моей косе, одежде, приподнялся, чтобы оценить сапоги. Сел обратно и равнодушно пожал плечами.

– Теперь всё зависит только от тебя, – и отложил книгу, в которой что-то писал. Встал, взял из ящика тёмно-синий, но маленький кристалл. – Идём, я представлю тебя всем.

Всем?

Единственная мысль, которая пульсировала в голове всё время, пока мы шли к окраине пустоши, кто такие эти все. Она не отпускала, пока мы шли через центр своеобразного городка с домами, лавками и кипящей жизнью. Пока прошли колодец и лазарет, в котором я очнулась. Загоны с лошадьми и судя по запаху, зверинец тоже остался позади, а мы всё шли. С каждым шагом всё больше отдалялись от домов и приближались к берегу. В тот момент, когда я решила, что тёмно-синий означает, что надо утопить несчастливца в грозной пучине Ассарийского моря, Хейнер свернул к нескольким, словно приклеенным к подножию горы длинным домам с односкатной крышей.

– Что это, тае́р Хейнер?

– В пустоши не приняты такие обращения, как в империи. Просто Хейнер. А это дом, где проживают ученики. Держи. – Он остановился за шаг до хлипкой деревянной двери и отдал мне кристалл. – Зайти внутрь могут только те, у кого есть такой кристалл, всем остальным вход в казармы и на полигоны запрещён.

Казармы? Полигоны?

– Итак, прошу, – Хейнер открыл передо мной дверь, пропуская первой.

Мне в глаза бросились несколько, стоящих по обе стороны узкого каменного дома, кровати, заправленные весёленькими покрывалами.

– Здесь есть кто-нибудь? – громко крикнул Хейнер, но в ответ услышал лишь тишину. – Хм, скорее всего, Джерт гоняет своих по полигону. Думаю, скоро они будут здесь. Твоя кровать первая по правой стороне, – ровно сообщил он.

А меня хватало только на то, чтобы молча стоять на месте, хотя больше хотелось в панике броситься за дверь. Рианы, что это? Даже у Арисы в общежитие… ладно, она не лучший пример, жила в платном общежитие академии. Но даже в простом у каждого студента была своя отдельная комната, а не кровать, стул и небольшой стол в… да в самой настоящей казарме!

– Эль?

Я вздрогнула. Подняла взгляд на Хейнера и постаралась не моргать, чтобы он не увидел, как я плачу. А плакать хотелось.

Срочно в лазарет за успокоительным!

– Я… – проглотила ком в горле. – Я поняла.

И чтобы он в этом убедился, прошла к указанной кровати и села на тёплого цвета жёлтое покрывало.

– Хорошо, – кивнул Хейнер. – Значит, и дальше справишься. Туалеты и душевые в каждой казарме общие. Вода холодная, но, если надо, попроси кого-нибудь погреть или справься сама, если ты огненная. Едим мы все вместе в столовой, ты должна была видеть здание с большими окнами рядом с домом Горуса. Вещи… хм, вещи тебе дадут чуть позже, когда я сообщу хозяйственнику, что у нас пополнение. Всё остальное расскажет Джерт, который с этого момента назначен твоим куратором. По всем вопросам в первую очередь обращайся к нему, а потом уже ко мне. Понятно?

Резко кивнула вместо ответа. Одна слеза всё-таки вырвалась и шлёпнулась на штаны. Я дёрнулась и нервным движением стёрла позорный след.

– Отлично. Тогда жди своих, а я пошёл. Удачи.

И он действительно ушёл, оставив меня одну среди всего этого ужаса. Не помогало даже то, что здесь было чисто, тепло и в целом уютнее, чем в лесу под деревом. На всех кроватях, кроме моей и ещё одной лежали вещи. Чувствовалась жизнь, а я…

Я шмыгнула носом и стала дышать по счёту.

Только не разреветься, только не разреветься. Я ведь никогда не была плаксой, что изменилось? Ничего страшного со мной не случится, если что попрошу Горуса перевести меня… куда-нибудь. Да и какой из меня…

С улицы послышались весёлые голоса. Этими же голосами кто-то громко поздоровался с Хейнером, и эти кто-то становились всё ближе и ближе.

Подозревая, что это те самые свои, о которых говорил Хейнер, я резким движением вытерла набежавшие в уголки глаз слёзы и сцепила руки на коленях. Выдохнула, задержала дыхание.

И во все глаза уставилась на открывшуюся дверь.

Глава 10

– О, у нас гости.

Первой зашла блондинка. Высокая, стройная и очень красивая, с длинными платиновыми волосами, среди которых мелькали тонкие косички и яркими голубыми глазами.

Мне снова фантастически повезло. Именно из-за таких я не любила балы в императорском дворце. Такие точно знали, чего стоили, чего хотели и как это всё получить. Да и пренебрежительный тон, с которым она вошла, прямо говорил, что мы не подружимся.

Незнакомка тем временем лёгкой танцующей походкой прошла к кровати, стоящей рядом с моей, и грациозно на неё приземлилась, мгновенно схватилась за гребень и потеряла интерес к этому миру.

– Привет, новенькая. – Вздрогнув, я обернулась.

Пусть я не любила таких, как эта красотка, но всё равно засмотрелась. А теперь во все глаза рассматривала… как сказал Хейнер?.. учеников?

Хотя никакой толпы, как я ожидала, в дверях не оказалось. Кроме блондинки сюда зашли высокий и мощный как медведь угрюмый парень, который сразу прошёл к дальней кровати по противоположной стене и рыжик, что стоял сейчас передо мной.

– Эй, ты в норме? – он улыбался так же широко и обаятельно, как Арул. Но если улыбка того вызывала во мне дикое желание покраснеть и сбежать, то не улыбнуться в ответ рыжику было невозможно.

– Привет, – едва слышно.

Прикусив губу, я сцепила руки на коленях.

– Что?

– Привет, – повторила с почти нормальной громкостью.

И вздрогнула от высокомерного смешка за спиной.

– Отстань ты от неё, Энджи! Видишь, девушка стесняется, – и презрительный смешок, в трактовке которого не ошибся бы и дурак.

Рианы, куда я попала? И как здесь выжить? С таким-то соседством.

– Не всем же быть такими хамками, как ты, – не прекращая улыбаться, Энджи присел передо мной на корточки. Склонил голову, поймал взгляд. – Не обращай внимания, Хельму в детстве часто роняли. И воспитывали так себе.

– Молчал бы уже, жертва одиночества, – фыркнула блондинка. – Как будто никто не знает, что ты боишься оставаться один! Поэтому и сидишь здесь с нами в этом убожестве, вместо того чтобы жить в нормальном доме.

– Зато я не ломаю полигоны и дружу со своей стихией. – Энджи подмигнул мне. – И не визжу, если запачкаюсь.

– Да пошёл ты, Энджи! – Что-то упало. Я хотела обернуться, но Энджи положил ладонь мне на колено и качнул головой. – Сиди и нянчись тогда, а я пошла. Слава рианам, в пустоши есть компания поинтереснее вашей!

Я услышала цокот каблуков. Блондинка прошествовала мимо нас с гордо задранным подбородком, и я только сейчас увидела, что сапоги, облегающие стройные ноги, у неё на высоком, странном для предгорной местности, каблуке.

– Привет ещё раз, – весело хмыкнул Энджи и сел рядом. Пришлось развернуться. – Меня зовут Энджелбе́рт, но все зовут просто Энджи. А ты?

– Эль. Я Эль. – Пальцы сами по себе скомкали покрывало.

– Просто Эль? – лучисто улыбнулся он.

– Я… – прикусила губу. – А здесь есть фамилии? Просто Горус сказал что…

– Нет, фамилий у нас нет. Как нет титулов и разделения, а ещё совести, чести и ума, если верить слухам оттуда, – от кивнул в сторону гор. Вздохнул. – Да не переживай ты, Хельма бывает стервой, а так она хорошая девчонка. Просто сегодня Джерт был не в настроении, так что проехался и по её способностям, и по виду, и по каблукам.

Я негромко рассмеялась.

Да уж, если я правильно понимала, чем они здесь занимаются, каблуки должны быть явно лишними.

– Вот-вот, – довольно улыбнулся Энджи.

Вдруг резко хлопнула дверь, и я испуганно вскочила, разворачиваясь, но никого не обнаружила.

– Познакомься, Бе́рхард, или просто Бер. Самый старший, самый неразговорчивый и, вообще, самый с приветом маг в нашей компашке. Хотя кто из нас без привета, – фыркнул Энджи.

Поднялся, потянулся.

– Они все поначалу были такими, – он кивнул на дверь, видимо, душа, – испуганными, нервными, дёрганными. Поэтому так на тебя реагируют – не хотят вспоминать, как это было для них.

– Они?

Вещей у меня всё ещё не было, поэтому я подала руку Энджи и вместе с ним вышла на улицу.

Небо пасмурнело, откуда-то набежали тёмные тучи и подул холодный, влажный ветер. Мир вокруг будто замер, не зная, то ли прятаться от надвигающейся бури, то ли подождать, может, пройдёт мимо.

После очередного особенно сильного порыва я потянулась и застегнула куртку под горло.

– Они. Бер и Хельма как ты, они пришли сюда из того мира. Бер был обычным деревенским работягой, ты знала, что они начинают работать лет с семи? – Я отрицательно качнула головой. – Вот и я не знал. А Хельма… – он вздохнул. – Хельма была из высокородных, как ты.

Он не мог меня узнать. Да никто бы не узнал – балы я почти не посещала, по улицам не гуляла, а многие в столице вовсе думали, что у отца только одна дочь.

– Я? – рассмеялась, сама чувствуя в этом смехе фальшь. – С чего ты взял? Я как Бер была самой обычной…

И затихла под грустным взглядом Энджи.

Где-то вдалеке прогремел первый раскат грома.

– Эль, – он покачал головой. – Не надо так. Не ври. Если не хочешь или тебе неприятно говорить о прошлом, так и сообщай всем вокруг, но не притворяйся. Тем более что любой дурак заметит и осанку, и речь, и ещё десяток мелких деталей, по которым сразу понятно, что деревни в тебе столько же, сколько в Хельме. Мы, может, и живём замкнуто, но не дураки.

Рианы, как же стыдно. Как будто кому-то здесь есть дело, что я дочь главнокомандующего империи! Можно подумать, они только и ждали, чтобы заполучить такую умницу и красавицу к себе в пустошь.

– Прости! – чувствуя, как горят щёки и уши, я приложила к ним ладони. – Просто я правда не хочу говорить о своей семье.

– А я бы о своей, наоборот, поговорил, но никто не хочет, – криво усмехнулся Энджи и из жизнерадостного парня превратился вдруг в подобие Бера.

– Ты отсюда?

Одинокая капля упала на нос. Я стёрла её рукой и оглянулась.

Возвращаться внутрь не хотелось, во мне ещё не было готовности смириться со своим будущим жилищем, а других подходящих укрытий вокруг не наблюдалось. Перед нами вилась широкая вытоптанная тропинка, по краям которой росла редкая трава. Тропа уходила вдаль, к домам, которые отсюда казались совсем крошечными.

Деревья здесь тоже не росли, хотя это я заметила и в центре поселения. Там не было даже хиленького кустика, не говоря о деревьях, к которым я привыкла в собственном саду.

– Я родился в пустоши. – Энджи, как и я смотрел куда-то вдаль. – Мои родители умерли пять лет назад, никто до сих пор не знает, как и почему. И Хельма права, у меня есть дом, но я лучше здесь. – Он обернулся на… казарму, легко улыбнулся. – Там… тяжело, а здесь такая компания, что не заскучаешь.

Вспомнив Хельму, я фыркнула и понимающе переглянулась с Энджи.

– Слушай… – запнулась, не зная, как лучше сформулировать. – А правда, что мы…

– Да, мы – воры.

– Собрались все! – гаркнул Джерт.

Сначала ему не понравилось, что мы с Энджи опоздали на… наверное, тренировку. А как не опоздать, если после откровений Энджи о том, чем они здесь занимались, меня охватил ступор. Такой, что на полигон он фактически тащил меня за руку, по-другому я бы вовсе не дошла.

Потом Джерт рявкнул на меня после того, как я поклонилась в приветствии. Потом, когда назвала его на «вы». Лекцию, которую он прогаркал мне практически в ухо я запомню надолго.

Потом я встретилась взглядом с подмигнувшим Энджи, выдохнула и встала последней в шеренге. Сразу после…

Арул?

– Повторяю для новоприбывших. – Джерт встал перед нами, широко расставив ноги и заложив руки за спину. – Никаких расшаркиваний, выканья и прочей вежливой чуши среди моих бойцов не будет! Каждая команда состоит из пяти-шести магов. Член команды для вас и брат, и сват, и родная мать. Тренировки оцениваются по слабейшему, так что в ваших интересах их подтягивать. Оправдать пропущенную тренировку может только смерть. Дождь, снег, камнепад, хоть пришествие рианов – тренировки проходят на этом полигоне в любую погоду. Понятно?

– Да, Джерт, – рявкнули все хором, оглушив меня на одно ухо.

Раскаты грома становились всё громче и чаще, мелко моросил дождь.

Рианы, куда я попала!

– Тренировки начинаются за два часа до завтрака и заканчиваются за час до ужина. Запомнили?

– Да, Джерт.

Дождь зарядил так, что в нескольких локтях от себя земля, полигон и небо смешивались в одну дождливую серую массу. Всем существом я чувствовала, как тяжелеют волосы, как капли падают за шиворот, как на спине насквозь промокает куртка.

А сменной одежды у меня так и не прибавилось. Осталось надеяться, что у них действительно хорошие лекари, которые не дадут слечь всей нашей команде.

– А теперь разминка для новичков – два круга по полигону. Шагом марш!

Делать нечего – я развернулась вслед за Арулом и побежала. Правда, недолго. Не успели мы добежать до поворота, как мне под сапог попал камень. Очень мокрый камень, по которому проскользила подошва, ноги ожидаемо запутались друг с другом, и я полетела прямо в грязь. Всё, что успела – выставить перед собой ладони, на которые и пришёлся основной удар.

Рианы, как же больно!

Но сидеть и плакать в такой компании удовольствие ниже среднего, поэтому я прикусила губу и с усилием поднялась на ноги. Попробовала отряхнуть руки, но грязь только размазалась по ним, и я зло вытерла ладони о штаны, которым уже ничего не помогло бы. Дождь превратил пыль в потоки грязи, и все они сейчас текли по мне.

– Эль, ты как? – рядом вдруг оказался обеспокоенный Арул. – Ушиблась?

– Нет, – выдавила. Почему, ну почему рядом оказался именно он? Почему именно Арул видел мой позор? – Всё нормально.

И побежала дальше. Арул последовал за мной, обогнал, но держался неподалёку. Видимо, чтобы не выпускать из вида во всех смыслах стихийное бедствие имени меня.

А, вообще, как он здесь оказался? Неужели тоже входит в эту компанию… воров?

По всему выходило, что их самых. Ведь пока я осознавала слова Энджи, он рассказал, что Горус создал пустошь на месте бывших про́клятых земель. Он в одиночку снял проклятие и обустроил здесь поселение, куда со всех концов материка потянулись стихийники, которых не устраивала жизнь во внешнем мире. И Горус обеспечил их многим, почти всем, но были и минусы.

Своей валюты в пустоши не имелось. Конечно, можно было добывать золото в горах, а потом делать из него монеты, но это работа оказалась слишком трудоёмкой. Поэтому в пустоши выращивали фрукты и овощи, что для магов стихий при наличие хорошей земли не являлось проблемой. А потом продавали их ближайшим деревням и сёлам, которые, в отличие от ороканцев, зависели от частоты дождей и неурожая.

Но обитателей пустоши становилось всё больше, и такой удачный план сбоил всё чаще. Ороканцам не хватало материалов для строительства и даже еды. Поэтому Горус принял решение, пусть незаконное, но дающее пустоши возможность выжить – он приказал Джерту подготовить первую команду, а спустя несколько недель стихийники вернулись с хорошей добычей. И с тех пор воровство стало одной из самых почётных профессий в пустоши.

Но если сам факт того, что, по сути, преступники способствовали выживанию остальных ороканцев, ещё укладывался в сознании, то остальное… о чём, вообще, думал кристалл, когда выбирал меня одной из них?

Меня – ту, что ощущала себя неопытным ребёнком. Тихую и скромную – в воры? Это просто шутка рианов, не иначе.

Но нет. Вот этот бег по скользкой чавкающей грязи шуткой не был. И Джерт явно не шутил. И ребята, что слушались его с полуслова. И полигон, и дождь, и казармы… не шутил никто и ничто. Меня действительно выбрали. И действительно в воры.

Мама бы с ума сошла, если узнала. А Ариса хмыкнула и потребовала подробностей.

И я, конечно, всегда хотела быть похожей на сестру, но не до такой же степени! Мне бы и в голову не пришло всерьёз проситься в академию или присоединяться к сестричкиным тренировкам. Пусть они стали гораздо реже, но даже став лекарем, она держала себя в форме.

Резко выдохнув, я тряхнула головой.

Неважно, кто бы что подумал. Я больше не с ними, я здесь. В Ороканской пустоши. Под опекой Горуса. Тренируюсь, чтобы стать вором и стать полезной для тех, кто меня приютил. Так что самое время забыть семью и прошлое.

Даже если это невозможно.

***

Пока он поднимался, скрипучие ступени не издали и звука. Мимолётная улыбка промелькнула на лице Ищейки его императорского величества.

Какие же люди громкие. И неаккуратные. Тонкий слух уловил скрип пола и гул сквозняка, а этого в маленьком дешёвом трактире хватало. Казалось, движение здесь не стихало ни на мгновение – к четырём часам утра хозяин выгонял последних, самых поздних посетителей, а в пять вставала хозяйка, чтобы заняться скотом и кухней.

В степи тоже вставали рано, он не забыл. Только там в любое время года солнце, едва показавшись из-за горизонта, золотило невысокую траву, здесь же не было прохода от серости и грязи.

Он закрыл дверь, сделал пару шагов и сел прямо на пол. Легко стукнул по доскам, заставляя живущую в перекрытиях мелочь замолкнуть или разбежаться.

Связь с его императорским величеством отнимала время и силы даже после многих лет служения. Первый из императорских Ищеек – это и дар, и проклятие. Ведь не только он мог позвать не своего императора, его величество тоже приходило в голову верного подданного в любой, удобный исключительно для себя момент.

Он выдохнул, и мысль потянулась дальше. За пределы простого трактира и даже чужой страны. Хотя здесь для него все страны чужие.

– Снова жалеешь? – послышался негромкий, очень характерный смешок, приглушённый дальним расстоянием. – Может, освободить тебя?

– Нет. – В отличие от других Ищеек, его величество ценил краткость подданного. – Я обнаружил след Элиереи Алисаны…

– Давай без этого. – Он увидел размытую картинку – императора, сидящего в кресле, недовольно скривившегося. – Меня начинает подташнивать от имени этой девчонки, Кевинбург таскается ко мне каждый день. С поклонами и благодарностью, чтоб их всех фаркасы пожрали.

Первый среди Ищеек иронично улыбнулся, но промолчал. Боги милостивы к властителям, могут и исполнить желание. Вот только что будет делать империя, если лишится своего главнокомандующего.

– Где девчонка? Почему вы с ней ещё не в столице?

И он отбросил посторонние мысли.

– Она ушла в Ороканскую пустошь.

– С каких пор мой лучший Ищейка совершает такие промахи? – голос его императорского величества потяжелел.

Хоть тот и находился за полторы страны, но отголоски пронзительной, могильной силы ощущались и здесь.

– Как желаете наказать смиренного подданного? – Он склонил голову в почтении, чтобы скрыть насмешку. Император скривился ещё больше.

– Обсудим, как приедешь. – Хотя оба знали, что наказания не будет. – И достань уже эту девчонку, Салхи́, мне надоел щенячий взгляд моего главнокомандующего! Срок тебе месяц и ни днём больше.

– Как прикажете, ваше императорское величество, – снова поклонился Салхи и ощутил, как император разорвал связь.

Но вставать не стал, знал, что такая глупость грозит головной болью и головокружением до самого утра. Открыл глаза, привычно нашёл взглядом лежащую на кровати плеть.

Его величество дал месяц, значит, времени у него до конца лета – ждать дольше трёх император точно не станет.

А их Салхи хватит за глаза, чтобы изучить глупую, но интересную девчонку. Стихийницу, графскую дочку и неудачную победительницу фаркаса – если не он – Салхи лежать бы ей мёртвой и заметно погрызенной в пограничном лесу. Хотя, если бы не он, она бы до леса и не дошла – осталась поломанной куклой в грязном переулке Кра́тна.

Но Салхи было любопытно. В степи не рождались стихийные маги, а за много лет на службе его величества, ему так и не пришлось столкнуться с этой неведомой, данной самими богами, силой. Император предпочитал отправлять своего подданного на более сложные и опасные задания. А Салхи хотелось вблизи посмотреть, что из себя представляет стихийная магия. Про́клятая она или всё-таки посланная богами?

И девчонка с непроизносимым именем откроет ему эту истину.