Kitobni o'qish: «Вблизи ходячих болот»
Предисловие
Белка никогда не станет медведем. Природой все предопределено. Она родилась в семье белки и априори не может обладать ни чертами характера, ни внешностью иного животного. У нее отсутствуют знания как быть медведем, она может только предполагать на основании наблюдений за медведями, как это – быть медведем. Даже если очень захочет быть медведем, со стороны невооруженным глазом будет видно, что белка, неуклюже пытающаяся жить жизнью медведя, именно пытается, а не живет. Возможно какое-то время белка, надев желанную маску, сможет вести себя как медведь, исполнять работу медведя, реагировать на обстоятельства жизни как медведь, тогда в душе белки поначалу будет присутствовать эйфория, что она смогла стать медведем на зло и зависть врагам. Но со временем в душе белки образуется противоречие между генетической памятью, приобретенными навыками и навязчивым ощущением, что она чужая в выбранной стае, сопровождающее депрессией, жалостью к себе, метанием из крайности в крайность. И все это происходит на фоне ехидных смешков либо жалости к ней настоящих медведей. Они никогда не примут белку за свою, а белка не сможет ощутить, что стала медведем. И после долгих мытарств белка ломается, а молодость прошла и сил для борьбы не так много.
Эти размышления не о возможности белки сменить среду обитания или способ добычи пропитания на иной, эти размышления о возможности белки «навсегда превратиться изнутри» в медведя – стать настоящим медведем. И наоборот, медведь никогда не станет белкой. У белки и медведя есть свои задачи и предназначения, свои предопределенные пути жизни. И каждый вид животного сразу чувствует своего брата по духу, убеждениям и ценностям.
В действительности понять и признаться себе, что ты относишься к определенному виду, едва ли не самое трудное. Но с этим пониманием приходит другое ощущение жизни и, самое ироничное, что это понимание приходит после того как сломаны все копья и набит не один десяток шишек на лбу. Но конечном итоге, если ты родился, к примеру, белкой, ты прекрасно можешь жить полной жизнью белки, а не ограниченной жизнью медведя, пусть даже среди медведей, отлично выполнять задачи белки и стать лучшей белкой в своем роде. Так может не стоит убеждать себя и других, что ты относишься к иному виду и терять драгоценные минуты своей жизни? Или все-таки исполнить непреодолимое желание, примерить вожделенный образ и пройти шаг за шагом тернистый путь?
Но все это в случае, если белка изначально понимает, что рождена белкой…
Глава 1
Ярко оранжевые языки пламени потрескивали в печи. В избе было тепло и уютно. Серая полосатая кошка, свернувшись клубком, уткнувшись мордой в лапы, тихо посапывала на лавке. Ирина сквозь сон слышала стук ухвата по кирпичной кладке печи и по еле ощутимому запаху поняла, что сегодня будет ее любимый завтрак. Раз в две недели по выходным ее бабушка затевала пирожки с разными начинками: с облепихой, с яблоками и с сахаром. Вот эти с сахаром и были любимыми пирожками Иринки. Лежа на высокой перине, провалившись в середину сетчатой кровати, она уже представляла, как она откусывает лакомство и воздушное вкуснейшее тесто тает во рту, а горячая сахарная начинка медленно растекается по небу и доставляет неземное удовольствие. При всем при этом вылезать из-под теплого одеяло совершенно не хотелось. Утро было совсем ранее. Бабушка, как и все деревенские жители, вставала около четырех утра и всегда радовала своих внуков свежеприготовленным завтраком. Для городского жителя уклад деревенской жизни был непонятен. Ирина даже задумывалась об этом, как это встать в такую рань, покормить всю скотину, успеть прополоть грядки в огороде и потом как ни в чем не бывало в бодром расположении духа затопить печь и уверенно «колдовать» над разными вкусными блюдами. Да, люди того поколения действительно неповторимы – таких оптимистов еще надо поискать. Вот у кого надо учится тяге к жизни, радости наступившего дня и твердому терпению. Люди, видевшие своими глазами боль и лишения времен Великой отечественной войны – это люди с другим мышлением, с другими жизненными ценностями, люди с психологией победителей. С ними может сравниться только человек, вырвавшийся из рук смерти, понявший, что жизнь конечна и единственна, и понимающий, что ему дали второй шанс и у него нет права воспользоваться им неправильно. Они, несмотря ни на что, берегут то малое, что у них есть. А их дети напротив, не желая мириться с недостатком благ, следуя новой моде и подвергаясь неизбежным экономическим изменениям в стране, в юном возрасте стремились быстрее покинуть свои родительские дома и уезжали в более крупные населенные пункты с надеждой облегчить свою жизнь, скинув со своих плеч заботы о большом хозяйстве. При этом с удовольствием до сих пор привозящие своих детей на каникулы в дома, которые покинули со стремительной скоростью. Но тогда так диктовало то время, появлялись новые востребованные профессии, требующие обучения и проживания рядом со вновь открывшимися заводами и фабриками.
В комнату зашла бабушка:
– Иринка, иди просыпайся. На столе пирожки. Я прилягу.
Бабушка, сняв с себя испачканный мукой фартук, прилегла на соседнюю кровать и тут же захрапела. Ирина потянулась. Настал очередной длинный скучный летний день. Ее, как и всех ее сверстников, каждое лето отправляли в «ссылку» в деревню к бабушке на каникулы. Каждое лето она развлекала себя как могла, но последние дни были особенно тоскливыми. Но надежда, что вскоре должны приехать ее брат и сестра, и ее жизнь станет более радужной, все еще теплилась в ней. С этими мыслями она с недовольным видом плелась умываться в огород. Там за калиткой стояла огромная шина с ледяной дождевой водой, в которой как в море плавали листья и сережки со стоящей рядом огромной березы, невезучие пчелы, муравьи и другие насекомые.
Подойдя к этому самодельному умывальнику, Ирина опустила палец в воду и ощутила ледяной озноб. Умываться совсем расхотелось.
– Иринка! Не мухлюй!
Она услышала голос дедушки, сидящего под одним из окон с ярко-синими рамами. Он как всегда сидел в своей неизменной позе с расставленными ногами, в одной руке держал палочку, другой рукой держал самокрутку, от которой шел зловонный непроглядный белый дым.
– И ничего я не мухлюю! Я просто попробовала температуру.
– Все как надо. Торопись! Бабушкины пирожки стынут!
Иринка захватила пригоршню ледяной воды, зажмурилась и окатила лицо. Взбодрилась она мгновенно, не осталось следа ни от сна, ни от грусти и уныния. Холодная вода творит чудеса! Не вытираясь, она побежала в дом, утренний ветер сдувал с ее лица остатки воды, еще больше ее бодря.
Пирожки были именно такие, как она и представляла. Откусывая кусок, она испытывала блаженство. «Вот бы научится готовить такие, когда вырасту!» – подумала она, запивая их парным молоком.
Неожиданно в открывшуюся дверь дома зашел дед со словами:
– Иди встречай! Еще гаврики приехали!
Из комнаты мгновенно выбежала только что спящая бабушка и заохала:
– И не предупредили! Чем же кормить!
Иринка с радостью с надкусанным пирожком в руках, с молочной пенкой над верхней губой выбежала во двор. Посередине двора стояла машина ее крестного, из нее уже успели вылезти ее двоюродные брат Андрей и сестра Юля.
– Ура! Приехали! – Ирина бросилась обнимать крестного и радовалась больше всех.
– Говорили же на следующей неделе приедете, – бабушка сетовала, что была не готова к гостям.
– Да вот, собрались раньше, – крестный смущенно начал оправдываться.
– Ладно, затею пшенную кашу, а завтра петуха забьем – бормотала бабушка. Бегите в дом. Пирожки там на столе. Вот Иринка тебе радость! А то маешься со скуки!
Андрей и Юлька быстро прошмыгнули в дом, они тоже любили бабушкины пирожки. Иринка побежала следом.
– Ты останешься? Вечером баню затопим, – спросила бабушка у крестного.
– Я передохну часок другой и в дорогу, завтра на дачу поедем. Считай и выходные прошли, а дел невпроворот.
– Ну смотри, смотри. За ребятишек не думай. Пускай бегают. Все добро будет. Когда приедете теперь?
– Через недели две, наверное. Пока с дачей расквитаемся, а там Люда отпуск возьмет и на неделю приедем. Здесь дела поделаем. Что там по сроку? Картошка?
– Работа найдется. Приезжайте. Иди к столу.
На улицу выбежала веселая Иринка.
– Мы за грибами! – она шустро принялась снимать с забора корзинки. Бабушка, есть еще корзинки? Вчера соседи по грибы ходили, много принесли!
– Хватит вам по корзинке! Не унесете. Ножи возьмите! И лешего не обижайте! – бабушка задумчиво замолчала.
Из дома выбежали радостные дети. Еще бы, после городских каменных джунглей деревня со всеми ее лесами, реками и полянами была свободой для них, и они предвкушали интересные развлечения.
Выйдя из калитки дети, направились по натоптанной тропе к давно знакомому березовому лесу, который был расположен в полчаса ходьбы от дома. Погода стояла превосходная, прохладное летнее утро очаровывало своей красотой.
– Как там в городе? – спросила Ирина. Мне тут одной скука скучная!
– Да ладно! Тут гораздо веселее, чем в городе! – Андрей широко раскинул руки и удивленно посмотрел на нее.
– Конечно веселее. Только меня одну никуда не отпускали! Как девица в крепости сидела, – пробурчала Ирина. Она была самая младшая из них и ее обижало, что с ней всегда спорят и пытаются ее учить.
– Ну теперь мы оторвемся, – весело рассмеялась Юлька. Везде походим! Я еще за вишней хочу, и за горохом. Помните, как мы в прошлом году поле гороха нашли?
– Это да, – протянул Андрей. Знатное поле было! Зеленых кузнечиков не счесть! И прятаться в этом горохе очень даже было смешно.
– Ну ладно, он же нас не поймал! – одернула его Юля.
– Сторож? А вдруг это был не он? – Ирина до сих пор вспоминала, как они в прошлом году удачно убежали от какого-то мужчины по засаженному горохом полю. А кто это был, они тогда так и не выяснили.
– Ирина, целый год прошел, а ты такая же трусиха! Тогда мы с Юлькой пойдем без тебя!
– Ничего я не трусиха! – с обидой отозвалась Ирина.
– Не трусиха конечно! – Юля зло глянула на Андрея. Он шутит.
– Не обижайся! Я что-то не подумал, так рад, что приехал, что мысли не слушаются, – Андрей с любовью обнял младшую сестренку.
Иринка, насупившись, раскраснелась.
– Я и не обижаюсь! Вот еще!
Так, разговаривая о том о сем, дети незаметно дошли до березового леса. Ребята, накинув платки на голову, с криками кинулись в гущу леса. Ах, какая там была красота! Высокие березы откидывали тень и были похожи на девушек в белых сарафанах в зеленых платках. Под ними среди мягкой травы росли подберезовики: и малые, и большие. Вдали виднелась блестящая синяя река. Дети разбрелись по лесу и с жадностью стали собирать грибы. По лесу только и проносилось:
– Ух ты! Ребята, смотрите, какой я гриб нашел!
– Да ты такой как у меня и не видел!
– У меня уже почти полная корзина! – кричала проворная Иринка. Ей хотелось во что бы то ни стало первой собрать полную корзину благоухающих грибов.
Неожиданно Ирина увидела, что навстречу ей идет сгорбившаяся женщина. На ней был надето черное платье и фартук темного цвета с синими цветами, голова была покрыта черным платком, из которого выглядывали черные пряди с проседью, на спине была огромная корзина с целым снопом разнотравья. При ходьбе она, кряхтя, опиралась на длинную палку из дерева. Попытки Ирины разглядеть ее лицо оказались тщетны. Но ей показалось, что это была очень злая старуха. Чем ближе она приближалась к ней, тем страшнее ей становилось. «Ну это точно не леший!» – успокаивала себя Ирина и храбро выпрямив спину, еще помнив обиду, что ее обозвали трусихой, решила не сворачивать с пути, а продолжать собирать грибы. Она наклонялась за грибами, срезала их, а сама не спускала глаз с непрошенной гостьи.
Незнакомка, поравнявшись с ней, глядя на Ирину, криво улыбнулась.
– Чья будешь?
Ирина замерла – лицо женщины хоть и было старым, но напротив неожиданно оказалось милым и приятным. Она не ожидала, что женщина заговорит с ней. «Какая разница чья? Что ей ответить?», – занервничала Иринка.
Тут вдалеке послышался голос Андрея:
– Ребята! Ау! Вы где?
– Да мы тут грибы собираем, – невпопад ответила Ирина старухе. Я здесь! Ау! – тут же крикнула в ответ брату.
– И много ль набрала? – с улыбкой спросила женщина.
– Вот, – Ирина показала на почти полную корзину.
– И в грибах разбираешься? Гляди-ка, самые нужные собрала, – женщина прищурилась и стала разглядывать Иринку. Ну так чья будешь?
– Михайловых я, – немного помолчав, робко проговорила она.
– А, – протянула старуха, еще более с интересом уставившись на нее.
Взгляд сверлил ее, и казалось видел Иринку насквозь. От этого взгляда Иринке стало дурно, закружилась голова, казалось, что перестало хватать воздуха.
– То-то я смотрю, лес тебя любит.
«Меня? Лес любит?» – удивленно подумала Ирина. «Как это?»
– А я с утра здесь хожу, лешего ищу. Не видела?
– Лешего?
– Ну что остолбенела! Тебе ль не знать! – громко засмеялась женщина, обнажив кривые желтые зубы.
Тут неподалеку она увидела Юльку, которая шла мимо нее с корзинкой и искала глазами грибы.
– Юлька, иди ко мне. Здесь очень много грибов. Хватит на всех! – Иринка, пытаясь отвязаться от странной собеседницы, позвала Юлю.
Но сестра ее будто не слышала, продолжая заниматься поиском грибной добычи.
– Юля! – уже с паникой, понимая, что ее невозможно не услышать, еще громче крикнула Иринка.
Юля не реагировала. Потом Ирина увидела, как к ней весело подбежал Андрей.
– Юль, смотри сколько я набрал! Такая удача! – он с гордостью показывал сестре полную корзинку огромных подберезовиков.
– Точно удача! Набрал сам – помоги другому! – Юлька заливисто рассмеялась.
– Сейчас наберем! А потом Иринку надо найти. Что-то она не откликается!
– Эй, ау! Как это не откликается? – Ирина подошла к ним вплотную и помахала руками. Очень смешная шутка! Хватит прикалываться!
Внезапно Ирина поняла, что они действительно ее не видели. Она, повернувшись, полными ужасом глазами посмотрела на странную старуху.
– Как это может быть? Они меня не видят?
– Да какая разница что они! Интереснее то, что ты их видишь! Ну бывай! До встречи! – женщина развернулась и медленно поплелась дальше в глубь леса.
Сердце Иринки часто стучало, того и гляди выпрыгнет из груди. Встреча была неожиданной и странной. Мысли скакали как табун лошадей: и про любовь леса к ней, и про лешего, и про следующую встречу. Да и сама старуха вызывала у Иринки двоякое впечатление – с одной стороны, как пить дать она была ведьма, с другой она почему-то притягивала к себе Иринку, и во время разговора с ней девочка почувствовала какое-то непонятное еле уловимое приятное чувство.
– Ирина, ау! – в лесу вновь слышались крики.
Ирина обернулась и увидела, что ребят на том месте уже не оказалось. «Волшебный лес! А кто же эта старуха?» – растерянно думала Ирина, сидя на стоявшем рядом березовом пне.
– Ау! Ты где!
– Отзовись! Ау!
– Я здесь! Ау! – крикнула Ирина.
– Мы тебя обыскались! – воскликнула подбежавшая к ней Юлька. Где ты пряталась?
Может ей все это привиделось и не было ничего? Или это леший шалит? Старики говорят, он ого-го как шалить может, если ему не понравиться.
