Kitobni o'qish: «Совершенные»
Я бежала по узкому темному коридору, задыхаясь и крича что-то невнятное срывающимся голосом. Стены были гладкими, выкрашенными в больничный светло-голубой цвет в пятнах свежей краски.
За мной плелся, чуть прихрамывая, мужчина в белом халате. Я не видела его лица, но что-то знакомое было в его походке. Мои ноги, как назло, стали ватными и как будто вязли в кафельном полу. Мужчина настигал меня. Липкий страх парализовал меня, наполняя грудь жаром. Но вот она – спасительная дверь на лестничную площадку! Я чувствовала, как моя нога цепляется за первую ступень и мое тело падает на холодный бетон. В этот момент цепкие пальцы впились в мое плечо и с силой перевернули меня на спину. Лица мужчины было не различить во мраке, только холодным блеском отсвечивали линзы очков. Он занес надо мной руку со шприцом, бормоча под нос:
– Киа, ты больше не будешь ничего чувствовать… Поверь мне…
Я резко открыла глаза. В своей комнате. В своей постели. Еще было темно, будильник мерцал зеленым светом и показывал 4 утра. Кошмар… В очередной раз.
Вот уже несколько месяцев он не давал мне покоя, заставляя просыпаться в холодной поту. Я откинула со лба прядь мокрых волос. Сон больше не шел. Самым логичным сейчас было пойти в ванную и умыться.
На непослушных дрожащих ногах я тихо прошла в душевую и посмотрела на себя в зеркало – блеск глаз казался нездоровым, а круги под ними были темнее обычного.
– Неплохое начало восемнадцатого дня рождения! – скривилась я, облизывая сухие губы и пристально изучая свое отражение.
Уверена, никто бы никогда не дал этому подростку восемнадцать – высокая, худая, угловатая как мальчишка. Все, что отличало меня от парня – длинные вьющиеся волосы каштанового цвета и густые ресницы.
Я никогда себе не нравилась… Никому не нравилась. По крайней мере, мне так казалось. Но, главное, мне было хорошо от того, что меня не окружала толпа людей. Мои комплексы стали высокой стеной, отгородившей меня от мира. Высказать свое мнение мне было чрезвычайно сложно, да и вообще говорить с окружающими. Первые месяцы знакомства со мной были похожи на выманивание суслика из норы. Эдакий разборчивый зверек, который редко решался выходить на свет Божий и, уж тем более, открывать рот и привлекать к себе внимание.
Тайком я была влюблена в самого красивого парня в школе, но он об этом так и не узнал, ведь молчать для меня было делом привычным, и только мой дневник знал все секреты. Еще мне изрядно доставалось от сверстников, потому что я была умнее, а мой молчаливый образ жизни они воспринимали как высокомерие.
Пожалуй, типичная история, не правда ли? Конечно, я не говорю о своей уникальности, это проблема многих. Если ты был не таким, как все, то с тобой проще было расправиться, чтобы привести систему в некий «порядок», в котором нет места ни взаимопомощи, ни состраданию, ни честности. Только холодный расчет: дружба должна приносить выгоду, работа – деньги, любовь… Ничего не должна давать любовь. Проще, если ее нет. Ведь она порождает зависимость, а та в свою очередь является слабостью.
Единственной подругой была и оставалась Лиз, мы учились с ней в одном классе. Невероятно позитивная, излучающая тепло, заботу и хорошее настроение девушка. Даже ее волосы были какого-то солнечного оттенка, а на носу горели веснушки. Она не просила и не ждала от меня речей, Лиз всегда говорила сама. Конечно, обеих это устраивало, и я верила, что столь радостное событие, как день рождения, я разделю именно с ней.
Приведя себя в порядок, я накинула халат и спустилась на кухню. Мама сидела за столом, положив голову на сложенные перед собой руки. От скрипа ступеней она резко вскочила и схватила какие-то бумаги.
– Киа, почему ты не спишь?! – слишком резко спросила она, прижимая к груди исписанные от руки листы, и уже более спокойно добавила: – Опять кошмары?
– Да… Ничего нового. А ты снова работаешь?
– Днем времени катастрофически не хватает. Хочешь, я сделаю тебе чай?
– Спасибо, я сама…
Она как-то разочарованно вздохнула.
Сейчас моя мама работала химиком в лаборатории при Университете, но когда-то они вместе с отцом были ведущими специалистами в корпорации ИнДжениус. Эта знаменитая компания вела разработки в области пищевых добавок и лекарственных препаратов, направленных на оптимизацию работы головного мозга и всех жизненных процессов человеческого организма. Так, по крайней мере, говорил отец. Я была слишком мала, чтобы понимать смысл этой фразы, но я гордилась ими. И любила их…
А одиннадцать лет назад ИнДжениус внезапно объявила о своем закрытии. Родителей отправили в бессрочный отпуск. Для отца проекты корпорации были делом всей его жизни, он продолжал работать дома, переживая за судьбу компании, а через месяц бесследно исчез. Проведя расследование, полиция закрыла дело за недостаточностью улик. А я винила мать за то, что она даже не пыталась найти отца. Мы ругались слишком часто, мама несколько лет прожила в депрессии. Тогда бабушка забрала меня к себе, а к матери я вернулась только пару лет назад. Я понимала, что так должно быть – ребенок обязан жить с родителями, но находить общий язык было очень сложно. Мы искренне пытались создать иллюзию благополучия, но каждый раз, когда я вспоминала отца, все рушилось как карточный домик.
Свежезаваренный чай обжигал горло и его тепло приятно разливалось по венам. Я молча следила за тем, как мать вновь склонилась над бумагами… Ее глаза были красными – от усталости или от слез? Сегодня я не была готова выяснять что-либо, поэтому, оставив недопитый чай, поднялась наверх и, растянувшись на кровати, расслабилась. Мысли врывались в мою голову и тут же покидали ее. Сон навалился на меня внезапно, тяжелый и какой-то сумбурный. В этом беспокойстве я встретила утро.
***
Меня разбудило сообщение Лиз: «Дорогая Киа, с днем рождения, пупсик! У меня для тебя сюрприз, к вечеру жду у себя!».
Моя Лиз. Лицо тут же осветила улыбка. Сладко потянувшись, стряхнув с себя остатки сна, я поднялась с постели и, надев мягкие тапки, спустилась вниз. Мамы уже не было дома. В кухне царил беспорядок…И никакого намека на праздник. Я выглянула в окно – солнце уже нещадно плавило асфальт и сушило листву клена, растущего на лужайке перед домом. На противоположной стороне дороги в тени деревьев стоял темно-синий Dodge Challenger. Он выглядел как-то… Странно? Да, пожалуй. Не вписывался в местный колорит. Отсюда невозможно было разглядеть, был ли кто-то в салоне, или он пустовал.
– Хватит думать о всякой ерунде! – прикрикнула я на себя. – У тебя же праздник! Не отказывай себе ни в чем – наведи порядок, закинь вещи в стирку, приготовь себе еду!
Я улыбнулась собственным мыслям и принялась за дело. Несколько раз, выходя к мусорным бакам, я вглядывалась в тонированные окна незнакомого автомобиля, но так ничего и не увидела.
Время прошло сказочно. Более убогий день совершеннолетия сложно себе представить. Но вечер все-таки настал, а это значило, что меня ждала Лиз. Я нацепила любимые джинсы с рваными коленями и рубашку в клетку, распустила волосы и слегка накрасила губы блеском.
– Не красотка, но сойдет! – улыбнулась я отражению.
Выйдя на террасу, я вдохнула полной грудью вечернюю прохладу. Воздух в Сан-Франциско всегда пропитан соленым ароматом, терпким и приятным. Я обожала вдыхать этот запах, особенно вечером, когда солнце уже село, но город еще не погрузился в ночную суету.
Я завела старенький пикап, который мама подарила мне несколькими неделями ранее в честь дня рождения, выехала на дорогу и в зеркало заднего вида вновь заметила стоявшую на обочине синюю машину. Теперь там можно было рассмотреть мужской силуэт, он четко выделялся в лучах заката. Что-то кольнуло внутри… Какое-то беспокойство.
«Может, все-таки, он ждет кого-то. Но кого? – подумала я. – Раньше я никогда не видела его в нашем районе».
Временами моя паранойя достигала разрушительных размеров, самой становилось тошно от этого, но остановиться я не могла. Возможно, стоило как раз сегодня повзрослеть и перестать видеть в каждом человеке шпиона или маньяка. Еще раз бросив взгляд на Dodge, я нажала газ.
Подруга жила в получасе езды от меня. Это был живописный район города, практически побережье. Тут особенно сильно пахло солью, и были слышны крики чаек.
Лиз уже стояла на пороге, на ней было красивое легкое платье цвета спелого персика. Оно оттеняло золото ее волос и медовые глаза.
– Иди скорее сюда, детка! – она помахала мне рукой.
Выйдя из машины и громко хлопнув дверью, я сунула руки в карманы джинсов и направилась навстречу Лиз.
– Боже, что за вид, Киа? У тебя же сегодня самый важный праздник! Какого черта, дорогая? – она пригрозила мне пальцем и улыбнулась. – Это возмутительно, нужно тебя приодеть!
Я молча обняла ее. Пожалуй, это был единственный человек в городе, а может даже на планете, кому было дело до моей внешности.
Усевшись на кровать в ее просторной спальне, я с любопытством наблюдала за тем, как девушка быстро перебирала бесконечные наряды. Гардероб подруги всегда казался мне по меньшей мере вызывающим. Ее рост был значительно ниже моего, но даже для нее эти вещи были короткими – юбки, платья, топы. Все имело большое декольте. Но, в отличие от меня, Лиз было что показать.
– Смотри, вот это платье тебе точно подойдет! – наконец она вынырнула из шкафа с победным видом и бросила мне сверток. – Я его не ношу уже пару лет, скучноватое и монашеское, но тебе в самый раз.
– Замолчи! – я закатила глаза. Платье действительно было в моем вкусе – светло сиреневое, до колена, с вырезом-лодочкой – оно выглядело скромно и, на мой взгляд, скрывало все недостатки.
– Осталось только чуть-чуть выделить твои глаза, – Лиз кружилась вокруг меня, колдуя над макияжем.
Спустя несколько минут я смотрела на себя в зеркало – в нем отражалась девушка, а не мальчик-подросток. И она нравилась мне больше, хотя я и не хотела этого признавать.
– Ну, и каков твой сюрприз?
– Мы едем в Трубу! Ты просто обязана хорошенько надраться в день своего совершеннолетия! – захихикала подруга.
– Ты сошла с ума? Я же не…
– Ой, прекрати, пожалуйста! Развеешься, может даже склеишь кого-нибудь!
Я вздохнула – Лиз была в своем репертуаре. Как будто без парня я не смогу существовать совершеннолетней. Спорить с подругой было бесполезно, но согласиться пойти в людное место мне было очень тяжело.
– Хорошо, поехали, но до полуночи мы точно вернемся домой, так и знай.
Лиз ничего не ответила, только отрешенно улыбнулась. Я оставила машину у ее дома, на всякий случай, если все-таки я выпью что-нибудь крепче минеральной воды. Старое такси увозило нас в другой конец города, туда, где зажигались первые огни вечернего Сан-Франциско, туда, где кипела жизнь и где слетала с катушек молодежь. Я высунулась в окно и смотрела на пролетающие мимо дома, когда внезапно на светофоре с нами поравнялась машина – темно-синий Додж Челленджер. Во рту у меня моментально пересохло от волнения и очередного приступа паранойи. Тонированное стекло было опущено, и мне представилась наконец возможность увидеть водителя: за рулем сидел парень в солнцезащитный очках. Он не смотрел в нашу сторону, а только щелкнул зажигалкой и закурил.
Я как-то особенно нервно сглотнула. Не было сомнений, что это именно эту машину я видела утром рядом с домом. Я бросила короткий взгляд в сторону подруги – обсуждать это с Лиз мне не хотелось, ведь ее бы потянуло поиграть в шпионские игры.
– Ух ты, смотри какой красавчик! – присвистнула она, рассматривая водителя.
Несмотря на захлестнувшую меня панику, я не могла с ней не согласиться. Брюнет, с точеными скулами, четким контуром губ и ямочкой на подбородке действительно был прекрасен. Но этот тип был для меня особенно опасен – из-за таких сходят с ума девочки гораздо красивее и увереннее меня. И вообще, вдруг он маньяк?!
В моей голове раздался сдержанный смешок. Господи, что за мысли лезли в мою голову! В этот момент загорелся зеленый, и Додж резко рванул вперед, быстро скрывшись в облаке пыли.
– Шикарный парень! – подруга цокнула языком, провожая взглядом растворяющиеся вдали стоп-огни. – Клянусь, сегодня ты склеишь кого-то не хуже!
Я лишь покосилась на Лиз и вздохнула.
Наконец такси остановилось возле старого серого здания, которое выделялось на фоне красивых стильных домов в этом районе города. Мы расплатились и вышли из машины.
«Труба» была клубом, а название свое получила за специфический интерьер – бетонные стены были «украшены» листами алюминия, а вход был круглым, как канализационный люк. Это было место, где собиралась неформальная молодежь и те, кто хотел выпить. Здесь никогда не спрашивали возраст, а просто наливали, если у тебя были деньги. Музыка глушила, смазливые девочки крутились рядом с более взрослыми парнями, рекой лился алкоголь, и здесь частенько собирались неформалы. Не трудно догадаться, что для меня «Труба» была не самым уютным местом на земле. Но я обещала Лиз. И мне всегда было интересно наблюдать за людьми, которые отличались от серой массы.
Мы с трудом нашли свободный столик. За соседним сидела одна из таких странных парочек – девушка с огненными волосами в кожаном корсете и парень с пирсингом в брови и яркой татуировкой на шее. На нем была свободная черная майка с черепами.
– Не смотри так на него, таких фриков нам не нужно – скорчила гримасу Лиз, толкая меня локтем.
– Да ну, мне кажется это прикольным. Посмотри, они не такие, как все.
– В Трубе все «не-такие-как-все», – закатила глаза подруга.
Парочка о чем-то оживленно беседовала, изредка рыжеволосая поглядывала по сторонам и говорила по телефону.
К нам подошла девушка-официантка, надувая большой розовый пузырь из жевательной резинки, и безучастно спросила:
– Я вас слушаю. Будете делать заказ?
– 2 водки с соком! – прокричала сквозь музыку Лиз.
Я удивленно вскинула брови и перевела взгляд на нее.
– Лиз, я не пью, ты же знаешь!
– Я тебя умоляю, не будь такой занудой хотя бы в собственный день рождения! Когда ты уже пересмотришь свои взгляды на жизнь и не будешь такой правильной!
В этот момент краем глаза я заметила, как после очередного телефонного звонка парочка оживилась. Краем уха я услышала их разговор.
– Я думаю, что пора! – прокричала рыжеволосая.
– Мег, ты уверена, что стоит использовать сыворотку? Трой ведь запретил! – осторожничал парень с татуировкой.
– Расслабься, Рик! Она должна понимать, с чем имеет дело.
Нам принесли коктейль, и я отвлеклась. Сделав небольшой глоток, я закашлялась – слишком много алкоголя. Напиток обжог горло и быстро пробежал по сосудам, наполняя тело легким ощущением тепла и заставляя меня прикрыть глаза.
– Не рано ли для таких коктейлей? – раздавшийся над ухом голос заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.
Резко обернувшись, я в удивлении замерла – рыжая стояла рядом со мной, слегка склонившись к нашему столу.
– Самое время! – с улыбкой прокричала я, мысленно умоляя ее отойти и не разговаривать со мной. Я не умела этого делать и не особо хотела учиться замысловатому мастерству оратора именно сейчас.
Она стояла так близко, что я в деталях могла рассмотреть ее. Рыжая была похожа на ведьму – большие зеленые глаза, которые буквально сверкали в темноте, огненные волосы, черный кожаный корсет и короткая черная кожаная юбка в складку. Чертовски красивая ведьма.
– Я администратор клуба! И у меня для вас, как и для всех посетителей «Трубы» сегодня, сюрприз, подарок от заведения, – она протянула нам 2 небольших флакончика.
– Что это? – настороженно поинтересовалась я. – Наркотики?
– Боже, какие наркотики? – фыркнула девица. – Фирменный коктейль «Труба»! У нас сегодня… – сделав небольшую паузу, она тряхнула своими огненными волосами и, улыбнувшись, продолжила: – День Рождения!
– Киа, у тебя тоже день рождения, так что – пей до дна! – Лиз схватила флакончик и залпом выпила содержимое. – Вкусненько!
Я покрутила флакон в руках – меня с детства учили не брать ничего у незнакомых. Тем более в клубе. Но мне почему-то не хотелось выглядеть глупой перед рыжеволосой, поэтому я тоже осушила бутылочку. На вкус ничего особенного, просто грейпфрутовый сок. Рыжая задержала на мне пристальный взгляд и произнесла:
– Приятного вечера! – и развернулась на каблуках.
Я обернулась к их столику, но парочка уже скрылась в толпе танцующих.
Какой-то червячок в моей душе заворочался и не давал покоя.
– Странные какие-то…
– Научись не думать ни о чем, хоть иногда! У тебя праздник, веселись!
Веселиться? Хм! Прошло всего 15 минут, как я почувствовала себя странно, и веселье действительно началось.
***
Вы когда-нибудь ощущали такую невесомость в своем теле, что вам хотелось взлететь, вот только крыльев не хватало? Именно такая легкость наполнила вдруг каждую клеточку, и мне захотелось танцевать. Я встала из-за стола и решительно стала протискиваться к танцполу.
– Киа, черт возьми, куда ты?! – Лиз удивленно таращилась мне вслед.
– Дама хочет танцевать.
– Ты ведь никогда не танцевала!
– Плевать. Сегодня я хочу делать глупости и имею на это полное право!
Мы пробились в самый центр, к бару, туда, где было больше всего людей.
В голове всплывали сцены из любимых фильмов, где героини красиво двигались в такт музыке. Не задумываясь, я стала повторять движения, закрывая глаза и вспоминая все больше деталей. Внезапно в сознании всплыли моменты из любимого «Гадкого койота», и меня потянуло на стойку. Я с легкостью забралась на нее и стала двигаться как-то слишком развязно, но никакого страха или стыда я не испытывала ни секунды. Только удовольствие и нереальное чувство победы над собой.
– Киа, что ты вытворяешь!? – удивление Лиз сменилось восторгом, такие развлечения были как раз по ее части, и она встала рядом со мной, изгибаясь как кошка и бросая взгляд на ободряюще хлопающую толпу. Я же не видела никого и ничего вокруг себя, музыка звучала в моей голове и вела за собой.
Потом песня закончилась, и незнакомые парни, одобрительно улыбаясь и кивая, помогли нам спуститься. Я чувствовала, что мне нужно умыться и прийти в себя после таких бешеных танцев.
– Лиз, я сейчас вернусь, мне нужно немного освежиться. Закажи нам что-нибудь еще, – я подмигнула подруге.
– Хорошо, детка! – усмехнулась та, удивляясь все больше и больше.
Я зашла в уборную. Сейчас там было пусто, и у меня была возможность рассмотреть себя в зеркале. Кто эта девушка в отражении – блеск в глазах, румянец на щеках, дерзкая улыбка? Но в душе царило полное спокойствие и странное чувство превосходства. Мне стало немного тесно в этом платье, и я слегка спустила его с одного плеча. Определенно, я себе нравилась. Я склонилась, чтобы умыться, а когда вновь подняла голову, то увидела стоявшую позади меня рыжеволосую.
– Ну что, как тебе наш фирменный коктейль? – она вновь загадочно улыбнулась.
– Не могу сказать, что он какой-то особенный, – равнодушно ответила я.
– Не ври мне! Я видела тебе на барной стойке. ВСЕ видели!
– И? где взаимосвязь? – я поправила макияж и уставилась на рыжую, уперевшись руками в края раковины. И чего она прицепилась ко мне со своим коктейлем и почему следит за мной? Сейчас меня мало это волновало, и уж очень хотелось, чтобы эта ведьма (хоть и невероятно привлекательная) отстала от меня и не мешала развлекаться.
– А ты каждый день так отплясываешь? – язвительно заметила она. – Хватит пустой болтовни. Нам нужно обсудить кое-что важное.
– О чем мне с тобой разговаривать? – она становилась навязчивой.
– О, ты даже не можешь себе представить, насколько важна для тебя эта тема. Идем.
Мы вышли из «Трубы». На город спустился плотный туман, и он мелкими каплями оседал на моем разгоряченном лице. По-прежнему, я чувствовала себя спокойно, если не сказать хладнокровно. Я села в машину к незнакомой мне девушке, даже не задумываясь о том, куда она меня везет. Сквозь плотную пелену тумана я не видела даже смутных очертаний местности, не то что дома или названия улиц. И я напрочь забыла о том, что в клубе меня ждала Лиз, которая наверняка уже искала меня.
Сколько мы ехали, мне не удалось оценить, но вот машина остановилась, и рыжая заглушила мотор.
– Выходим, приехали! – скомандовала она. Рядом с ее машиной была припаркована другая, и темнота не помешала мне разглядеть темно-синий Додж. Сейчас это было даже интересным, а не пугающим. Казалось, что внутри меня переключился какой-то тумблер, отвечающий за инстинкт самосохранения.
Я услышала шум воды совсем рядом! Сквозь молочную пелену различались очертания грузовых контейнеров, а это значило, что зеленоглазая ведьма привезла меня в порт, и до океана было рукой подать.
– Иди за мной, – рыжеволосая шла впереди, ее юбка была настолько короткой, что видны были кружева на ее черных чулках, но мне ее образ уже не казался таким вызывающим. Она с усилием открыла огромную дверь в один из контейнеров и жестом пригласила меня войти. Внутри горел тусклый свет, источник которого мне было не разглядеть, пахло полуденной пылью и еще не остывшим металлом. Трое парней сидели на деревянных ящиках в центре большого, заваленного еще какими-то вещами, бокса, и вели разговор, но не достаточно громко, чтобы можно было различить слова.
– Ребята, я кое кого привела! – крикнула моя спутница.
В комнате воцарилась тишина, и все обернулись в нашу сторону.
***
В какой-нибудь другой день я бы уже бежала отсюда, сломя голову. Но сейчас я рассматривала сидящих передо мной парней с легким интересом, без тени страха или опасения. Одного из них я узнала сразу – тот, кто сидел с рыжей за столиком в «Трубе», с пирсингом и татуировкой. Кажется, она называла его Рик.
– Знакомимся, не тушуемся, мальчики, – ухмыльнулась ведьма. – Это Киара!
– Какая-то она молчаливая! – с каким-то ехидством заметил светловолосый незнакомец в красной потертой толстовке и обратился ко мне: – Проглотила язык что ли?
– Лучше, – девушка косо посмотрела на молчавшего Рика. – Сыворотка.
– Меган… – тихо проронил второй незнакомец, чье лицо было сложно разглядеть в полумраке. – Ты рехнулась? – он резко встал и подошел к девушке вплотную. – Я же, кажется, предупреждал тебя.
Парень обернулся, и я узнала его – водитель, что следил за мной возле моего дома, и которого мы с Лиз видели на перекрестке!
– А ведь я тебя знаю! – я присела в изрядно потрепанное кресло в углу. – Объясните, зачем вы притащили меня в этот старый гараж?
Но шпион предпочел пропустить мой вопрос мимо ушей и вновь уставился на мою спутницу, имя которой он произнес – Меган.
– Я предупреждал? – повторил он холодным тоном.
–Да, Трой, – Мег как-то съежилась под его пристальным взглядом.
– Больше никогда, поняла меня, никогда не трогай сыворотку. Это тебе не игрушки! – от металлических ноток в его голосе по телу начинали бегать мурашки. – Ну и какие последствия? Что с ней произошло?
– Ты даже не представляешь, она уже часа три чувствует себя звездой! – Мег оживилась. – Такая серая мышка была, когда зашла в клуб, и тут танцы на столе!
Мне порядком надоело безучастно сидеть в тот момент, пока они обсуждали меня и говорили о чем-то не понятном.
– Так, ребята. Вы, конечно, очень интересные, – я язвительно хмыкнула, – но я, пожалуй, пойду, удачи вам!
Я сделала пару шагов к двери, как внезапно меня тряхнуло, голову сковал тугой обруч боли, а в глазах заплясали огни. Я попыталась схватиться за что-нибудь твердое и устойчивое, но лишь размахивала руками, ноги подкашивались, а мир вокруг начал вращаться, словно карусель. В ушах нарастал шум, боль неумолимо усиливалась, и это заставляло меня в прямом смысле выть. Сквозь эту плотную завесу ада я почувствовала, как чьи-то сильные руки схватили меня, поддерживая на весу, а перед моими глазами мелькнули слабо различимые знакомые черты лица. В этот момент последний болевой разряд прошел через все мое тело, я вскрикнула, и меня поглотила тьма.
Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем я начала приходить в себя. Сквозь туман я слышала мужской ледяной голос.
– Мег, какого черта… Зачем ты дала ей эту дрянь? Ты же даже не знаешь, как ее организм воспримет сыворотку.
– Слушай, я уже все поняла!
– А если она вообще умрет, что тогда?
Это явно был не сон, но мне не хватало сил даже разлепить веки и взглянуть на говорящего – голова раскалывалась, тошнота подступала к горлу. Только не здесь, только не при них.
– Трой, смотри, она приходит в себя, так что перестань орать на меня. Обсудим все проблемы позже, – голос говорящей был неуверенным, как у девочки, которую отругали родители.
Трой… какое необычное имя. Никогда не слышала такого раньше.
В голове обрывками проносились эпизоды последних часов. Я не знала никого с таким именем. Стоп. Внезапно в памяти всплыл образ парня, а затем и другая картинка, где темно-синий Додж припаркован рядом с контейнером в порту. В одночасье паника захлестнула меня. «Они подмешали мне что-то и хотят убить! – думала я в ужасе, стараясь совладать с собой и разлепить веки. – А может сначала будут пытать! Черт, мне так плохо. Может они уже пытали меня, но я не помню ничего…»
Я с трудом открыла глаза. Надо мной склонилась чья-то фигура, и в ней я не без усилий разглядела знакомые черты – это была рыжая девушка из клуба.
– Ну, как ты?
– Не очень. Голова кружится, – я с подозрением рассматривала ее – Что со мной?
– Отходняк, – не особо дружелюбно констатировала девушка. – Не догадалась сразу, что ты такая слабачка.
– Мег, давай ты позже выльешь весь свой яд, но только выбери себе жертву покрепче! – чья-то теплая рука коснулась моей, и я перевела взгляд. – Как ты себя чувствуешь?
Перед креслом, в которое меня усадили, стоял высокий брюнет с челкой, непослушно спадающей на лицо. Он откидывал ее со лба быстрым движением руки, отчего рукав его белой футболки каждый раз поднимался, обнажая часть большой татуировки.
«Трой!» – еще раз мысленно произнесла я его имя.
Я молча разглядывала его лицо – глаза были глубокими и почти черными, как бездна, длинные густые ресницы обрамляли их. Притягивал его взгляд – настолько холодный, как будто внутри сверкали ледяные осколки.
– Как ты себя чувствуешь? – повторил он. – Ответь мне хоть что-нибудь, – такой ледяной голос и скорее не просьба, а приказ.
Очнувшись от оцепенения, я подавила очередной приступ тошноты и тихо произнесла:
– Я ничего не помню.
– Не удивительно.
– И мне нужно на воздух.
– Хорошо. Сама ведь ты не справишься сейчас, – он вздохнул и нехотя подхватил меня под руку, помогая встать. Головокружение сразу же началось с новой силой, слабость разлилась во всем теле, но мы все-таки дошли до двери.
Ночь близилась к концу, горизонт уже светлел. Я жадно втянула утреннюю прохладу и почувствовала, как земля останавливается под моими ногами. Трой тоже ощутил вернувшуюся ко мне способность стоять и тут же отпустил мой локоть. Я всмотрелась в его лицо – всем своим видом он выражал недовольство и даже какую-то неприязнь ко мне. Что я вообще успела ему сделать?
– Я полагаю, что тебе нужны объяснения, – тихо произнес он, даже не повернувшись в мою сторону. Я лишь кивнула, хотя понимала – он не увидит этого жеста.
– Тогда возвращаемся назад, у меня нет времени на прогулки, – Трой протянул мне руку. Я коснулась кончиков его пальцев – они были такими же теплыми.
– Садись, – оставляя дверь открытой, он махнул рукой в сторону деревянного ящика. Я оглянулась по сторонам – кроме нас и рыжей, которую звали Меган, в боксе никого не было.
Трой сел на соседний ящик и скрестил руки на груди, Мег стояла позади него.
– Ты знаешь что-нибудь о корпорации ИнДжениус?
Я резко вскинула брови и пристально посмотрела в его темные глаза. Одиннадцать лет в нашей семье никто не произносил этого слова. Оно ассоциировалось со всеми страданиями и потерями, плохими отношениями с матерью, пропажей отца и было самым страшным воспоминанием из детства.
– Знаю лишь то, что там производили пищевые добавки, – сухо ответила я. Мне совершенно не хотелось откровенничать с этими неприятными людьми. Я старалась говорить спокойно, но голос дрожал.
– Твои родители ведь работали там. Верно?
Я молчала. Это походило на допрос. Почему они задают мне эти вопросы, кто они такие и откуда знают про мою семью? Но, смотря в глаза Троя, я почему-то не могла лгать.
– Да. Они занимались химическими исследованиями, работали в лаборатории.
Трой и Мег переглянулись.
– Наши родители тоже принимали участие в разработках компании много лет. Мои точно были помешаны на этом, – Мег как-то особенно горько вздохнула. – Но они исчезли. До сих пор о них нет никакой информации. Дело закрыто.
Я замерла. Сердце забилось так быстро, что было готово выпрыгнуть из груди.
– Мой отец тоже был одним из ведущих специалистов ИнДжениус, – в отличие от Мег, Трой никак не показывал свои эмоции и оставался невозмутимо спокойным. – Он был практически правой рукой главы корпорации. Но и его не стало после объявления о закрытии.
– Мы хотим знать все о твоих родителях. Эта информация может помочь нам в поисках наших близких! – потребовала Меган.
– Мой отец пропал точно также, как и ваши родные. Мама тогда рассказала все в полиции и…
– А что она рассказала тебе? – перебил Трой.
– Только то, что для него проекты корпорации были всем, и он пропал через месяц. Больше ничего.
– Поверь, это далеко не все. Она знает гораздо больше.
– Чего же не знаю я?! – этот неприятный парень стал меня порядком раздражать.
– Будь любезна, не кричи. Хочешь подробностей – будут тебе подробности, – Трой вытащил сигарету и щелкнул зажигалкой, а затем, выпуская облачка сизого дыма, продолжил: – Наши родители занимались не просто разработками каких-то там пилюлек. Главной идеей ИнДжениус была сыворотка, которая сделала бы человечество расой совершенной. Она должна была выборочно подавлять те эмоции и чувства, которые мешали человеку развиваться, выполнять задачи и достигать целей – излишняя привязанность, страх, стыд, гнев и прочее.
На мгновение я задержала дыхание – эта сыворотка не помешала бы мне.
– У них получилось?
– Можно и так сказать. Если ты вспомнишь, что творилось с тобой в клубе, то ответишь себе на этот вопрос сама, – усмехнулась Меган.
Я задохнулась от возмущения. Они дали мне эту химическую дрянь!
Трой прикрыл глаза и, выпустив еще одно облачко дыма, продолжил:
– Ты сказала, что твой отец пропал. Но неужели ты никогда не интересовалась у своей матери, чем они там занимались?
– Мне было семь! Ты думаешь, меня беспокоили подобные вещи?!
– Глядя на тебя не понимаю, почему этот глупый вопрос пришел мне в голову, – он едко усмехнулся.
Я хотела ответить что-то не менее колкое, но не смогла подобрать фраз. Всегда так. Только какая-то детская глупость лезет в голову.
