Kitobni o'qish: «Киборг и мечта автобуса»
Глава 1. Девушка-киборг
За школьной дверью порыв ветра сразу бросил в лицо горсть холодных снежинок. Девушка не замедлила шаг, лишь прикрыла глаза рукой. Как всегда, Маша Иванова старалась побыстрее уйти со двора школы. Стайкам учеников, идущих веселиться, она уже давно не завидовала. Не хотелось смотреть на влюбленные пары. Одни смущенно держались за руки, другие жались друг к другу, будто их дорогие шубы греют недостаточно.
Маша уже давно повесила большой замок на свое сердце, чтобы сосредоточиться на учебе. Еще и отец поставил перед выбором: «Либо учись в бесплатной муниципальной школе, либо пообещай не заводить никаких отношений, пока мы платим за учебу». Дочка выбрала учебу. Только отбросить назойливые мысли и сладкие мечты о счастье не так-то просто. Особенно, когда перед глазами, как нарочно, мелькают счастливые лица влюбленных.
Честно говоря, на одного парня из параллельного класса смотреть было приятно. На него многие девушки заглядывались. Конечно, симпатию приходилось скрывать, разве что мельком глянуть. Во-первых, поговаривали, что у него есть девушка из другой школы, а во-вторых, интерес простой девушки к богатому парню вызовет лишь насмешки.
Большинство учеников платной элитной школы пользовалось личными автомобилями. В отличие от них, Маша пошла на автобусную остановку. Несмотря на ветер и довольно сильный снегопад, роботы-снегоуборщики быстро очищали дороги, как и в любом мегаполисе. Они лишь немного замедляли движение на оживленных улицах.
Из-за непогоды желающих проехаться набралось больше, чем обычно в это время, но не слишком много. Маша села на любимое место в средней части салона и надела наушники.
Не так уж легко девушке из скромной семьи держаться на уровне с теми, кого с детства обучают дорогие репетиторы. Только полчаса в пути она позволяла себе расслабиться и отдохнуть под любимую музыку. Дома ждала многочасовая учеба.
Автобус тихо и быстро вез своих пассажиров. На мониторах, встроенных в потолок, мелькали то новости, то реклама, то объявления о следующих остановках. Впереди показалась сложная дорожная развязка. По ее эстакаде несколько грузовиков с большими тяжелыми контейнерами ехало так же быстро, как остальные. Сквозь снегопад просвечивала крупная реклама, нанесенная на контейнеры.
– Мама, смотри, – показал на них мальчик лет пяти, сидевший за Машей. – Это команда «Звезда» приехала. У них соревнования по робоспорту с нашей «Альфой».
– Во что играют на этот раз? – безразлично спросила его мама.
– В волейбол и футбол завтра, а в гандбол и баскетбол – послезавтра. По телевизору сказали, что сегодня у них тренировка на нашем поле, но ее показывать не станут.
Автобус нырнул под эстакаду. Ни Маша, ни другие пассажиры, ни искусственный интеллект автобуса не заметили, что именно произошло наверху. Девушка почувствовала лишь сильный рывок, ударилась и услышала громкий звук аварии.
Когда она пришла в себя, кругом было темно и подозрительно тихо. Невозможно ни пошевелиться, ни просто открыть глаза. «Похоже, что я все еще жива, но почему я ничего не чувствую? Я помню, что автобус неожиданно вильнул. Я ударилась плечом об окно. Не так уж сильно, но почему оно не болит?» – попыталась она проанализировать произошедшее. Ее размышления прервал женский голос, в котором только отсутствие эмоций выдавало робота:
– Пациент пришел в сознание. Начата стандартная процедура идентификации номер восемьсот девяносто четыре. Вам не нужно отвечать вслух. Пожалуйста, подумайте о прекрасной клумбе с цветами…
– Это легко, – мысленно сказала Маша и представила клумбу в фойе школы, составленную из комнатных цветов.
– Теперь умножьте двадцать один на восемь, – продолжал робот.
– Сто шестьдесят восемь, – быстро подсчитала девушка.
Робот задал много вопросов. Все довольно простые, но последний не предвещал ничего хорошего. Робот попросил подумать о зеленой лужайке, если ее зовут Мария Иванова. «Неужели мое лицо, отпечатки пальцев и прочее не позволяет узнать, что я – это я? Но они ведь знают, как меня зовут. Нет, скорее всего они проверяют, понимаю ли я сама, кто я. Неужели я настолько сильно головой ударилась?» – обеспокоенно думала Маша. Ее размышления снова прервали. На этот раз голос казался человеческим:
– Я вижу, что ты волнуешься, но теперь все в порядке. Твоей жизни ничего не угрожает. Я – Нина Петровна, твой психолог. Ты находишься в реанимации института нанопротезирования корпорации «Альфа». С твоими родителями мы уже поговорили. Теперь ты сама должна принять решение, что делать дальше. Страховка не может покрыть всех расходов. Поэтому мы предлагаем тебе заключить договор на участие в программе киборгспорта на ближайшие десять с половиной лет. Это не только оплатит операцию. Ты будешь получать зарплату. Небольшую, примерно как у младших сотрудников нашей компании. Если ты откажешься, я еще несколько раз попытаюсь тебя убедить. Если и это не поможет, ты просто уснешь навсегда.
– Сказали бы уж прямо, что умру, – недовольно подумала Маша, а психолог заметила на мониторе лишь небольшие изменения активности мозга.
Снова начал говорить робот, задавая множество вопросов, суть которых сводилась к одному: согласна работать на нас или хочешь умереть. А умирать Маша совсем не хотела.
Она еще в младших классах решила, что станет психологом роботов, точнее, ИИ – искусственного интеллекта. Именно ради этого она старалась изо всех сил, чтобы поступить в ту элитную школу и не отставать от одноклассников. Именно ради этого отказалась и от любви, и от развлечений с друзьями после уроков.
Ничего другого не оставалось. Маша представляла или считала, что велено, чтобы ответить «да» на каждый пункт длинного договора. У нее возникало очень много вопросов, но пришлось смириться, что задать их не получится. Тут ведь даже «да» или «нет» определяют таким сложным способом.
Робот сказал, что пациентка может отдыхать. Снова наступила тишина. «А если я не хочу отдыхать? Интересно, я сейчас еще на что-нибудь способна?» – подумала девушка грустно.
Десять лет – не такой уж большой срок по сравнению с целой жизнью. С самого детства Маша росла уверенной в себе, хоть и спокойной. К сожалению, совсем не спортивной. Конечно, она знала и о киборгспорте, и о соревнованиях роботов. Не секрет, что корпорации используют его, чтобы доказать, что именно их технологии лучше, чем у конкурентов. Так в давние времена на гонках автогиганты пытались победить, чтобы рекламировать свои автомобили.
Было очень обидно, что столько усилий ушло впустую. Маша закончила средние классы отличницей в обычной школе. Она упросила родителей перевести в эту не просто так. В этой школе углубленно изучали гуманитарные науки, но самым привлекательным ее делало другое. Она подчинялась университету, в котором учили на психологов. А в нем студенты, которым удавалось сдать экзамены только на «отлично», следующий семестр платили за учебу в два раза меньше. Огромный стимул для бедной девушки.
Ездить далеко и учиться намного тяжелее, зато все должно было окупиться со временем. Даже отношение богатых одноклассниц, большинство из которых училось здесь с первого класса.
Маша невольно вспомнила разговор с местными заводилами в первый же день учебы. Она тогда заняла свободную заднюю парту. Со своим высоким ростом она давно привыкла сидеть позади. На большой перемене ее вполне вежливо подозвали к первой парте. Новенькая не отказалась. Подошла, а тут одна из девочек, не скрывая пренебрежения, заявила:
– Я – Света, дочка вице-председателя правления корпорации «Альфа». Я здесь главная.
– Приятно познакомиться, – кивнула новенькая. – Меня зовут Маша. Я из семьи простых рабочих.
– Мне все равно, как тебя зовут. Или ты думаешь, что самая умная? – неожиданно пошла в атаку Света, хотя и вполголоса.
– Куда уж мне. Вы все такие богатые, что вряд ли когда-нибудь будете работать. А если и будете, то на таких высоких должностях, что увидеться мы сможем разве что случайно, – понимающе улыбнулась Маша. – Конечно, вы в мою сторону и не посмотрите.
– Зачем же ты пришла в нашу школу? – спросил один из приятелей Светы.
– Если смогу отлично учиться в университете, за учебу придется меньше платить. Начинать готовиться надо уже сейчас.
– Лучшая ученица здесь я, – снова гордо, но тихо заявила Света. – Не вздумай поднять руку, если я подняла.
– Даже не думала, что удастся так быстро найти, на чем заработать, – снова улыбнулась Маша. – Я ведь могу совершенно случайно поднять руку раньше. Чтобы не было недопонимания, я готова не поднимать руку на оплаченных тобой уроках. Разумеется, кроме очевидных вопросов типа: «Кто сделал домашнее задание?» Кстати, само домашнее задание за тебя я тоже могу делать, если заплатишь.
– А ты не слишком обнаглела? – спросила покрасневшая Света, справившись с удивлением. – У тебя могут возникнуть серьезные проблемы.
– Точно, – задумчиво произнесла Маша. – Твой отец вряд ли станет меня слушать, если узнает о нашем договоре. Надо описать условия на бумаге, а он пусть просто подмахнет, что не возражает. Мне ведь все равно, получу я половину платы за учебу в виде скидки за отличные оценки или от богатых доброжелателей.
– Ты все сказала? – процедила побледневшая Света сквозь зубы.
– Ой, забыла предупредить, что я слабая, так что по физкультуре и бесплатно ты будешь намного лучше.
– Да ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю!
– А мне и не нужно. Неужели ты не догадалась, что это просто шутка? Насколько я знаю, ваша программа намного сложнее обычной. Поэтому будет чудом, если мне удастся стать отличницей. Я тебе не соперница, зато вы все запомнили, что я умею вести переговоры. Если вдруг приду устраиваться на работу, вы меня непременно вспомните.
– Ну ты и авантюристка! – засмеялась одна из подруг Светы. – Спорим, ты заранее все это придумала?
– Не стану спорить, – улыбнулась Маша. – Я постараюсь учиться так, чтобы тот, кто меня наймет, был доволен моей работой.
– Ладно, ступай на место. Скоро звонок, – сердито скомандовала Света.
Они с друзьями до самого начала урока шептались, посмеиваясь и поглядывая в сторону новенькой, но больше не приставали. Маша боялась, что они догадаются об аудиозаписи, которую она на всякий случай незаметно включала в начале каждой перемены, но все обошлось. Как она и хотела, богачи не восприняли ее всерьез, но и легкой добычей больше не считали.
Римма, тихая девочка, которая сидела за соседней партой, училась неплохо. На большой перемене она, как и Маша, ела бутерброды, принесенные из дома. Стеснительность соседки бросалась в глаза с первого дня. Они с Машей перекинулись парой фраз только через неделю. Девочки иногда говорили на переменах, но со стороны совсем не выглядели подругами.
Со временем Римма немного оттаяла. Казалось, что она не против подружиться, но друзья проводят время вместе. Маша же после уроков спешила домой. Она все свободное от учебы время проводила за чтением популярной литературы по психологии вообще и роботов в частности. Девушки редко выходили из школы вместе, да и на переменках общались сдержанно. Только однажды Маша попыталась завязать серьезный разговор о будущем:
– Я собираюсь поступать в наш университет на психолога. А ты уже решила, чем займешься после школы?
– Куда-нибудь поступлю, но пока не знаю, куда, – ответила Римма.
Десятый класс Маша закончила бы отличницей, если бы не «хорошо» по физкультуре. Да и то, из последних сил. Весь одиннадцатый часто тренировалась дома, ведь физкультура и в университете есть. Оценки немного улучшились.
И вот теперь, когда до окончания школы осталось чуть больше трех месяцев, произошла эта авария. «Если поднапрячься, то одну-две недели я бы нагнала. Интересно, позволят ли мне доучиться, или сразу заставят спортом заниматься?» – подумала Маша и попыталась вспомнить текст договора, который читал робот. Запрета на учебу там вроде бы не было, как и точных дат начала и конца работы.
Просто лежать скучно. Маша начала представлять, как бы она справлялась на физкультуре, если бы стала сильной, как робот. Беспокойство немного отошло на задний план. Незаметно для себя она уснула.
Разбудили Машу знакомые голоса. Мама плакала, отец ее успокаивал, а Нина Петровна сказала:
– Сейчас Маша нас слышит. Постарайтесь ее не волновать.
– Доченька, нам сказали, что ты согласилась работать на «Альфу». Молодец, мы тоже согласны. Мы уже все подписали, – безуспешно стараясь сдержать слезы, сказала мама.
– Не волнуйся о внешности. Ты будешь выглядеть так же, как до аварии, – грустно добавил отец.
– Дома все по-старому, только тебя не хватает. Выздоравливай поскорее, – сказала мама. – В следующий раз мы придем после операции. Тогда сможем поговорить. Прости. Если бы мы взяли дорогую страховку, ее хватило бы…
– Маша слишком разволновалась. Вам пора, – строго сказала Нина Петровна. – Для беспокойства нет причин. В нашем институте работают лучшие инженеры и врачи.
– Скоро увидимся, – сказал отец.
– Держись, все будет хорошо, – добавила мама уже на ходу.
Снова наступила тишина. Маша постепенно успокоилась и уснула. Когда она проснулась, открыть глаза получилось. Она увидела над собой белый потолок с длинными матовыми плафонами ламп дневного света. «Я жива и могу открыть глаза. Это значит, операция прошла успешно», – подумала девушка. Стараясь не двигать головой, она обвела комнату взглядом.
Боковым зрением Маша с трудом рассмотрела, что у одной стены стояло несколько странных устройств, а у другой – много мониторов. За одним из них щелкала по клавиатуре уже немолодая женщина в белом халате. Оторвавшись от изображения, она встала, подошла к пациентке и спросила заботливым голосом:
– Как ты себя чувствуешь?
– Я вас вижу и слышу, – ответила Маша. – Голос похож на мой, но звучит непривычно. Похоже, больше я ничем двигать не могу.
– Это нормально. Операция прошла успешно, но впереди еще много работы. Сейчас робот будет задавать вопросы. Постарайся отвечать, не задумываясь.
– А мне можно будет кому-нибудь задать вопросы?
– Хорошо, спрашивай.
– Всего три месяца осталось. Мне разрешат доучиться в школе?
– Запрета на учебу нет, но ты должна будешь сделать очень много. Ходить в школу у тебя просто не будет времени. А вот закончить ее ты сможешь, если хочешь. Я поговорю с начальством, чтобы тебе дали доступ к учебным материалам.
– Что обычно происходит с такими, как я, когда срок договора закончится?
– Они подписывают документ, что договор выполнен. Дальше каждый делает, что пожелает. Обслуживание и ремонт протезов пожизненно за счет корпорации, если ты их не специально испортила.
– Это я в рекламе слышала. Спасибо, теперь я готова отвечать на вопросы.
Робот задавал очень много вопросов. Маше успели надоесть и они, и его монотонный голос. Казалось немного странным, что иногда он спрашивал не о психологии, а о самочувствии. Зато, именно благодаря этому, девушка заметила, что совсем не чувствовала боли ни до операции, ни после.
Разрешение отдохнуть принесло облегчение. Только спать не хотелось, а просто так лежать было скучно. Маша попыталась вспоминать даты из истории и правила правописания. Это тоже не назовешь увлекательным занятием. Девушка задумалась о своем будущем.
На ближайшие десять лет работа обеспечена. А вот потом устроиться куда-нибудь со средним образованием будет тяжело. «В любом случае придется выкроить время, чтобы учиться в университете. Может, в более дешевом и заочно, но обязательно на психолога, как я мечтала», – решила она.
Прошло еще немного времени. Робот вернулся с новыми тестами. Девушка стойко ответила на все вопросы, а потом уснула. Когда она проснулась, в комнате было так же светло, только Нина Петровна стояла поодаль. У изголовья копошилось двое мужчин средних лет. Тоже в белых халатах.
Голова все еще не поворачивалась. Девушка не смогла увидеть, что именно делают мужчины. Они использовали много непонятных технических терминов. По интонации Маше показалось, что оба довольны своей работой.
– Доброе утро. Я уже не сплю, – на всякий случай тихо сказала пациентка.
– Доброе, – с улыбками ответили взрослые.
– Попробуй пошевелить пальцами на руках, – попросил один из мужчин.
– Порядок, – ответил другой, который склонился над монитором.
– Теперь пальцами на ногах…
Так они прошли все основные группы мышц вплоть до мимики лица. Никто не говорил прямо, зачем это нужно. Девушка и сама сообразила, что это неспроста. Ей показалось, что все работает хорошо. Когда проверки закончились, Маша попыталась поднять руку без команды и испуганно сказала:
– Ой, теперь я не могу поднять руку, хотя ничего не болит.
– Мы включаем протезы по одному, так что сейчас он просто выключен, – пояснил мужчина и вопросительно посмотрел на психолога.
– Не спеши. Я ведь предупреждала, что работы впереди еще много, – спокойно объяснила Нина Петровна.
– Вам виднее, но меня кое-что беспокоит. Моим родителям сказали, что операция прошла успешно?
– Да, конечно. А еще мы их предупредили, что сейчас посещения запрещены. Они смогут увидеть тебя только через неделю, когда инженеры все настроят и проверят. Мы относимся к своей работе очень ответственно. Ошибки недопустимы. Поэтому мы с тобой будем все прилежно проверять, постепенно увеличивая сложность.
– Другими словами, через неделю проверки закончатся? – с надеждой в голосе спросила Маша.
– Если все пойдет по плану, после этого ты сможешь ходить. Тогда тебя переведут в другое место.
Больше Маша вопросов не задавала. Она не могла понять, почему после аварии родителей к ней пустили, а сейчас, когда она прекрасно себя чувствует, им не разрешают прийти. Проверки инженеров, психологические тесты и отдых сменяли друг друга. Девушка не жаловалась. Она стойко ждала разрешения встать.
В комнате, где постоянно горит свет, а на виду нет ни часов, ни календаря, трудно уследить за временем. Долгожданный день наступил неожиданно. Машу разбудили, инженеры долго возились вокруг нее, а затем Нина Петровна сказала:
– Сейчас ты стала такой же сильной, как опытные спортсменки, поэтому вставай осторожно. Для начала попробуй опереться на руки и сесть на кровати.
– Вы правы. Двигаться очень легко, – ответила девушка, пытаясь сесть.
Рукава белого халата, в который она была одета, доходили только до локтей. Маша впервые смогла нормально разглядеть свои руки. Обе выглядели вполне здоровыми и совсем не такими мускулистыми, как она боялась.
Встать тоже получилось легко. Девушка лишь для страховки опиралась о кровать. Собравшись с духом, она выпрямилась и сделала несколько шагов вперед. Чувство было странным. Главное, что она шла сама. Остановилась и не упала.
Нина Петровна показала на кресло-каталку, стоящее в углу комнаты:
– Садись. Сегодня мы переведем тебя в обычную палату, только позже. Сначала ты немного потренируешься там, где это будет безопасным.
– Вы же говорили, что я сама смогу ходить, – испуганно посмотрела на нее пациентка. – Со мной что-то не так?
– Все в порядке, пока не споткнешься. Садись, я по дороге расскажу, чем теперь будем заниматься.
Маша неохотно и немного неуклюже села в кресло. Психолог повезла ее по длинным коридорам, объясняя по пути, что теперь она должна привыкнуть управлять протезами. Для обучения этому есть специальный маленький спортзал с поручнями, страховкой и прочими приспособлениями.
Заниматься в спортзале куда веселее, чем лежать, отвечая на надоевшие вопросы. В зеркале, которое занимало целую стену, Маша увидела себя в полный рост. Она сразу успокоилась, что выглядит почти так же, как до аварии. Даже прическа та же. Она быстро привыкла ходить, скользя руками по поручням, а потом и без поддержки. В зеркале ее походка выглядела довольно неуклюжей, а девушка гордилась уже тем, что ни разу не споткнулась.
Напротив зеркала в стене, выходящей в коридор, было широкое окно. Именно там Маша увидела родителей. Она бы побежала к ним, если бы Нина Петровна не успела взять ее за руку и подвести медленно.
– Я могу выйти к ним? – спросила Маша, с удивлением заметив, что не плачет, хотя раньше в такой ситуации слезы точно потекли бы.
– Тебе пока еще опасно. Держись за поручень и говори отсюда. Здесь стекло одинарное, голос повышать не придется.
– Мы тебя слышим, – подтвердила мама. – Как здорово, что ты в порядке!
– Выздоравливай побыстрее. Нам сказали, что через пару недель тебя выпишут. Ты сможешь жить дома, а сюда или в спорткомплекс ходить, как на работу, – сказал отец.
– Я тоже очень рада вас увидеть. За эту неделю я так по вам соскучилась! Очень хочется вас обнять, но говорят, что я стала очень сильной. Придется научиться обниматься осторожно, – улыбнулась дочка.
Поговорив о всяких пустяках, родители попрощались и ушли. Маша вернулась к тренировкам. С сильным телом, которое не устает, тяжелые упражнения можно повторять, сколько угодно. Скоро пациентка смогла уверенно ходить по прямой и по ступенькам, садиться, вставать и наклоняться в разные стороны. Руки, занятые поручнями, тоже стали двигаться куда послушнее.
Нина Петровна с улыбкой объявила: «На сегодня достаточно. Сейчас довезу тебя в кресле до палаты. Можешь до утра отдыхать». Девушка не стала спорить, что уж теперь-то и по ступенькам сама прошла бы. Ей на ум пришла мысль поважнее. Когда психолог вывезла ее в пустынный коридор, Маша тихо спросила:
– Я понимаю, что вы намеренно скрывали это от меня. Я уже догадываюсь, каким будет ответ. Обещаю не закатывать истерик. Можете сказать, что именно мне заменили на протезы?
– Хорошо. Я тоже думаю, что время пришло. Заменили все, кроме мозга. Ты не первая, кто стал киборгом на девяносто восемь процентов. По закону ты все еще считаешься человеком, а не роботом. Ты имеешь все права человека.
– Значит, я не ошиблась. Полагаю, что и времени прошло намного больше, чем мне показалось.
– Ты права. Прошло больше месяца. Большую часть этого времени тебя искусственно поддерживали в состоянии сна.
– А я так надеялась, что успею догнать школу, – грустно сказала Маша.
– Этот вопрос удалось решить положительно. В твой ИИ, я имею в виду искусственный интеллект твоего тела, завтра загрузят все школьные учебники. Ты сможешь учиться и тренироваться одновременно.
– У меня что, и мозг поврежден? – ошарашено спросила девушка.
– Нет-нет, с ним все в порядке. Если говорить упрощенно, компьютер нужен, чтобы преобразовывать сигналы твоего мозга в команды для протезов. Сразу предупреждаю, что на экзаменах и соревнованиях придется пользоваться своими знаниями. А вот в быту и на работе можешь считать, что у тебя в голове подключение к интернет и довольно мощный нанокомпьютер.
– А вдруг батарейка сядет?
– Ее хватит на несколько десятилетий, а проверки каждый год проводятся. Даже если и сядет, то ты не умрешь. Просто двигаться не сможешь, пока не заменят. Подробности тебе инженеры расскажут в свое время.
Они добрались до палаты. Маленькая комнатка с единственной кроватью и несколькими десятками кнопок на стене у изголовья. Окно в ней почему-то отсутствовало. Зато, в отличие от предыдущей, свет можно было выключить. Нина Петровна объяснила, зачем нужны кнопки, и ушла. Маша сама улеглась и еще долго обдумывала то, что сегодня узнала. Через время психолог вернулась и спросила:
– Не спишь? О чем думаешь?
– О будущем. Я знаю, что киборги не новость в обществе, но все, как в тумане. Как я буду жить и ради чего?
– Твои родители написали в анкете, что ты мечтаешь стать психологом.
– Мечтала. Теперь даже окончание школы вряд ли возможно.
– Придется доучиваться самостоятельно. О том, как на экзамены отпроситься, я расскажу позже. Сейчас у меня есть для тебя задание. Я предлагаю некоторым пациентам выполнить простое упражнение. Тебе оно было бы очень полезно, но я не настаиваю на конкретных результатах. Воспринимай это, как игру.
– Хорошо, я попробую. Что нужно делать?
– Если трудно в чем-нибудь разобраться, попробуй объяснить это другому человеку. И совсем не обязательно, чтобы этот человек существовал и был готов тебя выслушать. Просто представь, что он спросил, а тебе нужно ответить. Или наоборот. Ты спрашиваешь и представляешь, что ответили бы разные люди.
– Но ведь ситуация, возможности и потребности каждого индивидуальны, – сразу сообразила Маша.
– В том и фокус. Тебе придется столкнуться с подобным, если станешь психологом.
– У меня договор на десять лет, так что от этой мечты придется отказаться.
– Так ведь тебя ждет не тюрьма, а просто работа. Посмотри на это с другой стороны. В стране, где полно безработных, ты можешь целых десять лет не волноваться о том, что потеряешь работу. И только от тебя зависит, чем ты займешь свое свободное время.
– Допустим, что меня спросила о будущем пациентка, подобная мне. Я могу ответить, что железное тело не устает, поэтому после работы она вполне может учиться и получить образование заочно. Правильно?
– Да, что-то подобное. Но ты поняла правила слишком буквально. Посмотри на задание шире. Выбери любой вопрос и представь, что его задают очень разные люди. Например, они спрашивают, существует ли любовь.
– Вам не кажется, что в моем состоянии говорить об этом несколько неуместно? – грустно спросила Маша.
– Наоборот. Жизнь, наполненная любовью, не ограничивается вздохами под Луной. Дальше думай сама. Я и так дала слишком много подсказок.
Психолог ушла. Маша надолго задумалась, потом нашла нужную программу в бортовом компьютере и начала писать.
* * *
– Существует ли любовь? – спросила девушка, безразлично проходящая мимо играющих детей.
– Мои малыши доставляют много хлопот, но я их всех люблю и не мыслю жизни без этой работы, – ответила воспитательница. – Они передадут эту любовь следующим поколениям.
– Существует ли любовь? – спросил игрок, не отрываясь от клавиатуры своего компьютера.
– Я люблю океанские просторы, – ответил капитан дальнего плавания. – Ни одна коллекция картин не сравнится с красотой природных пейзажей. Они изменяются каждый миг, но прекрасны и в штиль, и в бурю, и у жаркого экватора, и у холодных полюсов.
– Существует ли любовь? – спросил парень, скучающий в кафе.
– Я люблю Землю-кормилицу с ее бескрайними полями и садами, лугами и лесами, – ответил земледелец. – Благодаря ее щедрости живем и мы, и миллионы разных существ.
– Существует ли любовь? – спросила непопулярная девушка, провожая взглядом счастливую пару.
– Я люблю делиться красотой с другими, – ответил фотограф. – Хотя я сам не красавец, я научился замечать красоту там, где многие проходят мимо. Мне очень приятно дарить зрителям радость.
– Существует ли любовь? – спросил контрабандист, которому не удалось уйти от погони.
– Я люблю Родину, – ответил полицейский. – Мне часто приходится рисковать, зато моя работа делает жизнь всей страны безопаснее и счастливее.
– Существует ли любовь? – спросила девушка, бросившая парня после пустяковой ссоры.
– Мы с мужем любим друг друга больше полувека, – ответила пожилая дама. – Именно любовь помогала нам помириться после каждой ссоры.
– Существует ли любовь? – спросил двоечник, в очередной раз махнувший рукой на домашнее задание.
– Я люблю науку, – ответил ученый. – Я никогда не узнаю всего, но каждая крупица знаний, проливающая свет на неизвестное, наполняет радостью и вдохновляет на новые исследования.
– Существует ли любовь? – спросил клерк, весь день занятый скучной бумажной работой.
– Я люблю работать с глиной, – ответил скульптор. – Из куска самой обычной глины можно сделать произведение, вид которого будет радовать и меня, и других людей.
– Существует ли любовь? – спросил одинокий старик, всю жизнь копивший деньги.
– Я люблю помогать людям, – ответил волонтер. – Ничего не сравнится с чувством, когда несчастный человек становится счастливым с твоей помощью.
* * *
При следующей встрече Маша показала психологу свое творение. Та внимательно прочла, задумалась и молча посмотрела на пациентку.
– Неправильно? – грустно спросила Маша.
– Здесь дело не в правильности. Тебе стало легче на душе, когда ты это написала?
– Да, вы правы. Я очень многое поняла, пока писала. Спасибо.
– Если так, я за тебя спокойна. Ты придумала много интересных персонажей. С такими широкими взглядами на жизнь, если постараешься, ты сможешь найти в ней свое место и жить счастливо.
