Kitobni o'qish: «Ратник»
Глава 1. Погреб
Ярослав Соколов сидел на дне глубокой ямы с лопатой в руках. Парень округлившимися глазами глядел на открывшийся фрагмент древней каменной кладки.
Судя по внешнему виду, этой кладке вполне может быть пара сотен лет, а то и вся тысяча.
«Вот и помог бабушке по хозяйству».
– Да уж… – пробормотал он вслух. – Похоже, бабушка погреба не дождётся.
В его голове роились разные мысли. Он пытался предположить, к чему эта находка может привести. Ведь это может быть просто фрагмент какой-нибудь крепостной стены, за которой ничего нет. Мало ли, что могло происходить на этой земле в старину.
Старики не раз рассказывали всякие байки о том, как местные племена – не то славянские, не то ещё те, что жили до них, устраивали здесь свои города и деревни. А может и вовсе капища.
По крайней мере, каменная кладка говорила о том, что строение это непростое, и за стеной может быть всё что угодно. Какая-нибудь усыпальница, вернее, семейный склеп, а может быть погреб какой-нибудь крепости или ещё что-то в этом роде.
В любом случае, эта находка может представлять историческую ценность.
Мысли Ярослава продолжали крутиться в голове, выходя на новый виток.
С одной стороны, об этом следовало бы доложить местным властям. Вдруг эта стена имеет какую-то историческую или культурную ценность?
Однако, были моменты, на которые нельзя было закрывать глаза. Ведь бабушкин участок вполне могут занять орды археологов, и тогда она не то что погреба, она дома лишится. Но даже это можно пока опустить, а ведь за стеной могут находиться сокровища. И скорее всего, эти сокровища Ярослав никогда не увидит, в случае если доложит о них. Кажется, хозяину полагается вознаграждение, но кто же в такое поверит?
Было ещё кое-что. Ярослав учился в строительном институте на третьем курсе инженерного факультета. От одного из своих одногруппников, любителя археологии (а по факту походить с металлоискателем и лопаткой по окрестным лесам), Ярослав не раз слышал байки о том, как государство, когда им удавалось обнаруживать какие-то нелицеприятные или непонятные вещи, старалось всё замолчать. И нередко археологи в последствии попросту пропадали, потому что задавали слишком много вопросов или увидели слишком многое, что нельзя было разглашать.
В среде археологов даже ходит такое суждение, что археолог – это самая расстрельная должность в России. Похлеще, чем бухгалтер, юрист или генеральный директор. Хотя, казалось бы, какое имеет значение археология для современного мира?
Ситуация страшная в своей неопределённости и, безусловно, потенциально опасная, с какой стороны ни погляди.
Но Ярослав был совсем молодым парнем, и здравый смысл в его голове был заглушен вопящим голосом авантюризма. Ну неужели он сейчас пойдёт и доложит обо всём кому-то? Тогда он наверняка никогда не узнает, что же хранится за этой стеной. Он же потом себя никогда не простит. Эта упущенная возможность потом ему годами будет во снах являться и мучить по ночам. Такую тайну нельзя оставлять просто так, не разгаданной.
Немного подумав, он решил поступить следующим образом.
– Сначала я всё раскопаю и исследую, – бормотал он под нос. – Ага, так и сделаю, а уж потом доложу о находке.
Решив так, он принялся выбираться из ямы, чтобы отправиться за подходящим инструментом. Конечно, вряд ли у бабушки найдётся кирка, – рудными разработками она никогда не увлекалась, кувалды тоже не нашлось, но уж колун для этой цели вполне может подойти.
Стоило парню выбраться из ямы, как он тут же услышал окрик:
– Эй, Ярик, здорово, я тебя тут высматриваю.
Ярик от звука чужого голоса аж подпрыгнул, не сразу распознав в говорившем своего старого товарища.
Первые мысли, что пронеслись в голове парня, звучали следующим образом: “Неужто кто-то уже прознал о его находке и за мной уже пришли?”
Он едва не расхохотался от этих мыслей и спокойно повернулся в сторону голоса. Подбоченившись, он взглянул на Мишку Кузьмина, своего старого товарища. В детстве они проводили много времени вместе, когда Ярик приезжал к бабушке в деревню. Сам-то Ярослав был городским жителем, а вот Мишка местный, деревенский. Чего они только не творили в свою бытность здесь. Правда, потом Ярик стал реже приезжать в деревню, началась учёба. Да и после смерти отца стал гораздо серьёзнее относиться к своей жизни и своему будущему, ведь он теперь единственный мужчина в семье, а значит, нужно было брать на себя ответственность за своих женщин. А главное, не подставляться по мелким поводам.
– Чего тебе, Михан? – спросил Соколов.
– Да слушай, там ребята из соседней деревни повадились ходить к нам, да девок наших кадрить. Хотим с пацанами собраться, да надавать им по зубам. Вот собираю ребят. Первым делом про тебя вот подумал. Всё-таки ты лучше всех нас дерёшься. Без тебя, конечно, тоже справимся, но ты будешь хорошей подмогой.
Ярик действительно хорошо дрался и имел второй юношеский разряд по боксу. Правда, давно забросил профессиональные занятия, сфокусировавшись на учёбе, но все же регулярно посещал спорт площадку. А после того, как нескольких его друзей осудили после пьяной драки, понял, что лучше не подставляться.
Ярик качнул головой и взглянул на друга:
– Нет, Миш, это вы сами давайте, без меня. Сам понимаешь, мне сейчас вон бабушке помогать надо.
– Эх, Ярик, изменился ты, конечно, в последнее время, не компанейский какой-то. Смотри как бы совсем чужаком для наших не стал.
Ярик спокойно посмотрел в упор на Мишу:
– Ты за языком-то следи, – с вызовом хмыкнул он.
Разговаривал он спокойно и уверенно, а самого внутри так и подмывало. И совсем не из-за провокации беспокойного товарища. У него там такая находка, а руки так и жгло поскорее вскрыть кладку и посмотреть, что там скрывается. А тут Мишка нарисовался своими разборками деревенскими, и только время у него отнимает.
Не так давно, пару лет назад он для себя твёрдо решил, что будет законопослушным гражданином и сделает серьёзную карьеру. А хулиганом он не будет. Ему пришлось рано повзрослеть. Во-первых, из-за смерти отца, а во-вторых, он видел своих друзей, что шли против общественных норм, и которые в малые годы закончили не очень хорошо. И видел их матерей, которые уже не первый год носят передачки в колонии. А кто-то и вовсе на кладбище… И он твёрдо решил, что такой судьбы не хочет своей маме и бабушке. И это была не трусость, о себе он и правда не думал. Просто вовремя принял верные решения.
– Всё, Миш, бывай. Мне работать надо, не до тебя сейчас.
– Понятно всё с тобой, – махнул рукой Миша. – Смотри, так обратишься за чем-нибудь, а у меня тоже времени на тебя не будет, – бросил напоследок раздосадованный друг.
– Ага, бывай, – махнул ему в ответ Ярик и побежал в небольшой сарайчик, где хранились старые инструменты деда.
Он уже не мог думать ни о чём, кроме своей авантюры. Очень быстро нашёл колун, проверил металлическую головку, чтобы она крепко сидела на черенке, постучал подвернувшимся под руку молотком по клинышку, чтобы зафиксировать топорище и направился обратно к той каменной стене, которую нашёл, и к той яме, которую копал уже третий день.
Собственно, кладку эту он обнаружил совершенно случайно. Он, быть может, до неё и не добрался бы, но лопата соскочила, стесав и обвалив довольно большой пласт земли и обнажив соединённые раствором камни. Тут-то до него и дошло, что не зря он горбатился столько времени.
* * *
Проработав часа три, Ярослав понял, что за постройка бы там ни была, возводили её на славу. По крайней мере, поддаваться она так просто не собиралась. Если поначалу он старался не шуметь, чтобы не привлекать лишнее внимание к грохоту ударов колуна о камень, то спустя пару часов совсем махнул рукой на осторожность и уже работал во всю силу. Благо молодое тело девятнадцатилетнего парня не знало усталости. Да и спортивное прошлое пошло на пользу его выносливости и силе ударов.
Наконец, он смог выдолбить небольшую дыру.
Стена, как оказалось, была толщиной в 30 сантиметров. Он не особо увлекался археологией и не интересовался архитектурой древних строений, хоть сам и учился на инженера-строителя, но качество кладки оценил. Если так строить дома, они не одну сотню лет простоят. На славу строили.
Как-то раз он ездил с другими ребятами по учёбе в Москву и видел здания, которым по 400, а то и 500 лет. И удивлялся, насколько хорошо они построены. Так вот здесь постройка была, может быть, и постарше, но сложена не хуже. При том, что кладка была крепкая.
Ещё 4 часа у него ушло для того, чтобы расширить лаз, дать ему возможность просунуть внутрь хотя бы голову и оглядеть то, что находится внутри. Ведь, судя по тому, как завалился внутрь выбитый колуном камень, за стеной явно была полость. А судя по звуку эха, внутри было какое-то помещение. Из-за осознания этого у Ярослава от волнения затряслись поджилки. Ему уже было не важно, найдёт ли там какое-то сокровище или что-то особо древнее и таинственное. Уже сам факт такого приключения заставлял его глаза гореть в ожидании.
И вот наконец долгие часы трудной работы дали свои плоды. Ярослав расширил лаз настолько, что мог и сам в него просунуться. Однако просто так, очертя голову, вперёд лезть не спешил. Надо было сначала понять, насколько глубокое помещение за стеной.
– Слава! – вдруг раздался над самым ухом бабушкин голос.
Ярослав, который хотел было заглянуть внутрь, подскочил на месте и ударился затылком о каменную стену. Парня звала бабушка, которая, видимо, уже устала ждать заработавшегося внука.
– Ты что там, золото копаешь, что ли? Когда ужинать пойдёшь?
– Бабушка, да я это, сейчас закончу и пойду.
– Вот сначала поужинаешь, а потом и закончишь, – безапелляционно заявила бабушка. – Ты сейчас все силы растратишь, а завтра работать не сможешь. Мне такой работник не нужен будет. Обратно к мамке отправлю.
Угроза на Ярослава подействовала. Сцепив зубы, он принялся выбираться из ямы.
– Сейчас, сейчас выйду, – крикнул он. – Только не подходи, а то здесь земля осыпаться может, – добавил парень, опасаясь, что бабушка сейчас подойдёт и разглядит его археологическую находку. – К тому же я всё равно собирался вылезать, – пробормотал он себе под нос. – Фонарь там нужно найти, верёвку, может ещё что-нибудь.
Заглотив в пять минут поставленный бабушкой перед ним борщ, он поспешил было снова на улицу.
– Куда? – остановила его бабушка, оглядывая пустую тарелку. – Это ты мне утверждал, что есть не хочешь? А ну-ка стоять на месте, сейчас тебе добавки налью.
– Ну бабушка-а-а, – протянул Ярослав, – да я уже наелся.
– Наелся он… Конечно, конечно, рассказывай мне тут. Весь день работаешь. Ты мне так похудеешь совсем. Будешь не как соколик, а как воробей ощипанный. Сидеть, я сказала.
Да, уж с бабушкой не поспоришь. Ярослав терпеливо уселся, дождался второй порции и так же быстро её умял, при этом предупредив:
– Третью порцию не буду, – заявил он.
– Третью я тебе и не дам, а то ещё лопнешь. Или будешь как жирный перепел. Будешь сиднем сидеть, а работать не сможешь. А теперь брысь на улицу. Стемнеет через два часа. Времени, чтобы закончить тебе предостаточно. Можешь пока работать, – Ярослав подорвался было, но бабушка его приостановила. – И это, там Мишка заходил, я слышала.
– Куда заходил? – искоса глянул он на неё.
– Ты с ним поменьше якшайся. Выпивка и драки вот и все его интересы. У этого парня всё будущее на лице написано. А у тебя судьба другая. Ты будешь инженером, будешь дома строить. Понял меня? Как твой дед после войны.
Ярослав покивал.
– Да, бабушка. Я всё прекрасно понимаю. Куда вы без меня? Я в глупости лезть не стану, – заявил он.
Однажды, крепко задумавшись, он раз и навсегда разорвал старые связи с ребятами, что были, (как выразился один участковый), привержены девиантному поведению, и сфокусировался на новой жизни – на учёбе, на спорте, ну и с девчонками иногда на свидания ходил. Поэтому на бабушку он не обижался и воспринимал её слова вполне нормально. Сам уже давно всё для себя решил. Но и опасения её понимал, всё же были в жизни Ярослава беспокойные годы, которые добавили немало седых волос на голове бабушке и маме.
Криво усмехнувшись, он отправился сначала в свою комнату, где находился его фонарь и перочинный нож. Он решил, что тот точно не будет лишним. Посмотрел на вечную спичку, лежащую на столе, но махнул рукой, не костры ведь жечь.
Взятую в кладовке верёвку Ярослав обмотал вокруг пояса. Фонарь зажал в зубах. Перочинный нож закрепил на поясе.
Перед этим он надел строительный хлопчатобумажный комбинезон, что прихватил с собой с практики для проведения особенно грязных работ, чтобы не пачкаться.
Ярослав был в полной экипировке и готов к приключениям.
Глава 2. Если бы молодость знала, а старость могла
Просунув голову в дыру, Соколов осветил фонариком пространство, находящееся за стеной, пытаясь определить, что же там внутри.
Стоило потянуть носом, как на него пахнуло застарелым спёртым воздухом. Он закашлялся и тут же услышал гулкое эхо, разнёсшееся по небольшому помещению.
Оно было примерно пять на пять метров. В дальнем углу находилась лестница, состоявшая из трёх ступенек, которая оканчивалась такой же каменной кладкой. Похоже, когда-то давно это помещение замуровали. По крайней мере, других входов Ярослав не видел.
Судя по всему, другой конец лестницы должен был выходить где-то за пределами соседского участка. И его не обнаружили лишь только потому, что там начинался небольшой лесок и землю там никто не вскапывал. Иначе эту землянку давно бы уже обнаружили.
Хотя, с другой стороны, Ярослав выкопал довольно глубокую яму под 3 метра глубиной и планировал углубляться дальше. Чтобы обнаружить эту постройку, нужно было снять минимум 2,5 метра почвы.
По правде, дело было в том, что Ярославу отчего-то захотелось сделать глубокий погреб по типу бункера. Построить целое подземное сооружение, в котором можно было бы иногда прятаться. Он сам не знал, откуда у него появилась такая потребность. Как-то у друга в загородном доме видел подобный потайной этаж и видимо Ярослав захотел себе такой же.
Своего дома у Ярослава не было, а вот на бабушкином участке вполне можно было устроить нечто подобное. И, к слову, если бы не это его желание, он вряд ли докопался бы до этой каменной стены.
До пола было чуть меньше двух метров, в принципе, верёвка ему была не нужна, спустившись, он вполне мог бы вылезти обратно.
Потолок был невысокий. Поэтому он осторожно развернулся и спустился в помещение ногами вперёд.
Нащупав пол, Ярослав аккуратно приземлился и, взяв фонарь в руки, принялся оглядываться по сторонам.
Помещение было практически пустое.
– Да уж, клада здесь я явно не найду, – пробормотал он под нос.
В левом углу, который он не мог видеть до того, как спустился в помещение, стоял небольшой грубо сколоченный деревянный стол. На нём находилась какая-то чаша.
А вот рядом со столом, к стене был прикручен…
Ярослав даже от неожиданности сделал шаг назад. Там находился человек. Вернее, не человек, а скелет. Он висел на стене, прикованный железными кандалами.
Похоже, его здесь приковали и замуровали. Может, это был какой-то преступник или какой-то изменник. Ярослав не знал. Но выглядела картина жутковато.
Собрав волю в кулак, он шагнул вперёд, пытаясь высветить фигуру фонарём.
«Интересно, а скелеты не должны разваливаться от старости?» – задумался он, оглядывая человеческие останки. Ведь скелеты в собранном виде есть только в кабинетах биологии, сцепленные проволочками. А здесь проволочек явно не наблюдалось. Но скелет висит себе, как будто он не скелет вовсе, а человек.
Ярослав приблизился к столу, не отрывая луча фонаря от скелета.
– Хм-м… А кандалы-то ржавые, – пробормотал он.
Причём оковы были настолько изъедены ржой, что странно, как не рассыпались.
Ярослав подметил, что кандалы рассыпаются от старости, а костям хоть бы что.
– Белеют вон, в свете фонаря. – продолжал бормотать он.
Череп скелета был грустно опущен на костлявую грудь и смотрел куда-то в пол.
Ярослав поглядел на деревянный грубый стол и стоящую на нем кадку, посудина была чем-то накрыта.
– А может быть, сокровища какие-то и остались, – подметил парень, подойдя ближе к единственной в комнате мебели.
Он потянулся рукой к кадке, намереваясь приподнять крышку. И стоило ему прикоснуться к чаше, как деревянная кадка осыпалась трухой и пеплом, будто состояла из сухого песка. Видимо, совсем истлела. Пепел вдруг взвился, заполняя пространство вокруг себя. Казалось, он в миг заполнил всю комнату.
Ярослав сделал короткий вдох и закашлялся. Пыль тут же забилась в его нос и горло.
В следующий миг ему показалось, что пыль начала светиться. Ярослав вдруг понял, что вся комната заполнена ярко светящейся пыль. Причём светилась она зловещим зеленоватым светом.
Ярослав с ужасом понял, что эта светящаяся зелёная пыль тянется к нему, к его лицу, а он её вдыхает. Он хотел было задержать дыхание, но ничего не получилось. Он по-прежнему втягивал в себя воздух, а светящаяся пыль проникала в его грудь.
Соколов запаниковал. Он хотел было закрыть руками нос и рот, но его будто парализовало. Ярослав даже и двинуться не смог. Единственное, что он продолжал делать – втягивать в себя горящую зелёным пыль, хоть и пытался всеми силами перестать это делать.
Краем глаза парень вдруг заметил, как скелет дёрнулся.
«Да нет, не может такого быть», – подумал он. – «Мне мерещится».
Именно в этот момент скелет дёрнулся ещё раз. Костяк вдруг поднял свою голую черепушку, а Ярослав увидел в глазницах черепа зелёный огонь. Точно такой же, каким светилась пыль, что впитывалась в него. Скелет вдруг распахнул нижнюю челюсть, а помещение заполнил гулкий трескучий смех.
Глаза Ярослава заслезились, а голова вдруг стала мутной, будто он выпил много алкоголя. Мысли начали путаться.
Ярослав почувствовал резкую боль в висках, но практически никак не отреагировал на это, настолько сильно его обуяла апатия.
В следующий миг перед глазами Ярослава стали проноситься моменты из прошлого. Его раннее детство. Он помнил ту пору обрывочно, но вот сейчас, когда наяву увидел картины прошлого, он будто заново проживал своё детство. Видел своего отца ещё молодым и маму весёлую и улыбчивую.
Потом картины стали сменяться. Детский сад. Первый класс. Первый компьютер. Первый телефон. Интернет. Компьютерные игры. Первая любовь. Прогулки с друзьями. Всякие школьные проделки. Зажжённая здоровенная петарда, которую под бодрый смех товарищей он забросил в сумку учительницы по физике, пока та не видела. Сначала планировалось подшутить так над учительницей химии, но решили пожалеть старушку.
Он очень отчётливо вспомнил учебники истории, причём с такой подробностью, с которой он просто не мог их помнить. Он ведь их пролистывал абы как, чтобы родители не ругались за то, что Ярослав не делает уроки. А сейчас вон до каждой складочки вспомнил, что из себя представляли те учебники.
Потом одиннадцатый класс и момент, когда он, придя из школы домой, увидел заплаканную мать. И страшную правду, которая перечеркнула его жизнь, поставив всё вверх дном, заставив разом повзрослеть. Его первый поцелуй, выпускной и Машку, что он уже успел забыть после окончания школы. Новую девушку и новую любовь.
И всё это с такой поразительной точностью приносилось в его голове, что он не мог поверить, в происходящее. Он будто заново прожил свою прежнюю жизнь от и до.
Наконец, состояние «ватности» его отпустило, и парень обессиленно упал на пол, пытаясь осознать, что же это сейчас было.
Зелёной пыли вокруг больше не было. Ярослав вполне спокойно и нормально дышал. Скелет по-прежнему висел, опустив голову на грудь.
– Привидится же такое, – пробормотал Соколов. – Видимо, воздух здесь совсем спёртый. Вот и надышался, теперь галлюцинации меня одолевают.
– Нет, Ярослав, сын Владимира, потомок сокола, – услышал вдруг он гулкий голос. – Не галлюцинации.
Ярослав подпрыгнул и принялся озираться по сторонам, пытаясь понять, откуда доносился этот голос.
– Да уж, долго я спал. Думал, не смогли меня обвести вокруг пальца демонопоклонники, а нет же, добились своего, окаянные. Больше тысячи лет пробыл я здесь.
– Кто это говорит? – воскликнул Ярослав. – А ну-ка, покажись! Хорош тебе, Мишка, это ты, что ли шутить вздумал?
– Да не гоношись ты, парень, присядь лучше. Хотя садиться здесь некуда, стол тебя вряд ли выдержит. Так вот лучше на пол и садись. А мне подумать надо. Только сбегать не вздумай.
Ярослав вдруг понял, что света в помещении становится меньше. Он обернулся к стене, туда, где был лаз, через который попал в это помещение, и с ужасом увидел, как камни взмывают в воздух прямо с пола и закупоривают отверстие. Он было дёрнулся, но голос его снова осадил:
– Сиди, я сказал. Мне подумать надо. А когда я думаю, бываю рассеянным. Вдруг ты решишь сбежать, а я не замечу. Но не переживай, долго думать я не стану.
– О чём думать? – спросил Ярик. – Что вам вообще от меня нужно?
– Что мне нужно? Да уже, пожалуй, ничего, – ответил голос.
Ярослав взглянул на скелет. Он был уверен, что именно тот с ним разговаривает, как бы странно это не воспринималось.
– Когда-то хотел многого, – пронёсся раскатистый голос по подземелью. – И даже, будучи здесь, в своём узилище, какое-то время тоже чего-то ждал. Ну, это пока по моим венам ещё текла кровь, а мысли были полны гнева и жажды мести. Потом подуспокоился, стал философски к своему заключению относиться. А потом и вовсе перестал что-либо желать. Знаешь ли, мёртвые скелеты ничего не жаждут и не чувствуют. Ни тепла, ни любви, только стылость да холод наш удел. Поэтому мне давно уже нечего хотеть. Однако вот увидел я, к чему Русь пришла, какой она стала. Вот теперь обуяли меня разные чувства: и тоска, и грусть, и радость тоже есть, но по большей части досада, что многое мои потомки упустили. Что тварей волшебных по лесам не бродит, что перестали стариков чтить, и что поддались хитрым словам заморских демонов. А что вот с этим делать теперь, я не знаю. С одной стороны, время прошло, всё упущено и новый мир построен. Исправить что-то я точно не смогу. Как говорят ваши старики: если бы молодость знала, а старость могла. Если бы я знал, когда был молодым, что будет дальше, не допустил бы я такого. А сейчас, когда я знаю прежнюю жизнь и вижу новую, я уже просто ничего не могу изменить. На что способен мёртвый скелет? Да ни на что. А вот ты, – он вдруг посмотрел на меня, – ты молод, и кое-что ведаешь. Да и я многое могу тебе поведать. Глядишь, как-то иначе мир повернётся. Старые знания, они, может быть, и устарели, да вот только они по-прежнему лежат в основе всего кирпичиками. И если эту основу забыть, всё, что на этой основе стоит, просто рухнет. Без фундамента стены долго не простоят. Тебе ли этого не знать? Хоть ты и недоучка. Значит так тому и быть…
Ярослав слушал эту речь, как загипнотизированный. Эти слова разливались по комнате, резонировали, заставляя всё его тело откликаться на каждый звук таинственного голоса. Он слушал, а в этот момент внутри него что-то разгоралось. Видимо, та энергия, которую он умудрился вдохнуть всю без остатка, всё глубже проникала в клетки его тела.
«Интересно, это не смертельно?» – вдруг подумал он. – «Мне бы не хотелось умирать в таком раннем возрасте. Вдруг я заразился какой-то древней болезнью и сейчас просто валяюсь, и мне это всё мерещится. А всё происходящее, это последнее мгновение жизни, что проносится передо мной».
Соколов где-то читал о том, что перед смертью перед глазами людей проносится вся их жизнь. Вроде пока что всё сходится.
«Вот сейчас я последний дух испущу, и эти галлюцинации тоже прекратятся».
Тем временем ощущение, что внутри него пылает огонь никуда не проходило, будто в груди разгорался настоящий пожар. Его сердце колотилось всё чаще, разгоняя по венам кровь. Он вдруг почувствовал, что стал чуточку сильнее. Да нет, не чуточку. В его жилах таится огромная мощь. Его мышцы способны крушить скалы.
Он вдруг увидел то что всегда мог, но не знал как. Разум Ярослава способен смотреть сквозь века и создавать удивительную волшбу. Он ведает о великих тайнах. Он знает сильных магов, ящеров, богов, змеев, лесных тварей и лесных хозяев, и самого морского царя. Да не только их… Или он всё это знал когда-то? И ведь когда-то с ним считались. Или не с ним, с кем-то другим, чью память он сейчас видит?
Парень вдруг понял, что всё это ощущение безграничной власти, охватившее его, было лишь отголоском, эхом от чужого воспоминания. Лёгким видением, что посещают людей перед самым рассветом.
Он – Ярослав Владимирович Соколов, обычный 19-летний парень, который учится на инженера-строителя, и сейчас по стечению обстоятельств он вскрыл древний могильник, или тюрьму. Он так и не понял, что это. И с этого момента, в нём появилось кое-что ещё. Да, великой силы он не обрёл. Зато он обрёл знание, как этой великой силы достигнуть, а ещё уверенность, что сможет её достичь.
– Охренеть, – протянул он. – Это что же я теперь?..
Он посмотрел на скелет древнего мага – Якоша Святославича, так его звали. Этот древний маг когда-то владел и правил окрестными землями, оберегал волшебных тварей леса и воды. Он жил на земле целых 700 лет до того, как его замуровали в этой темнице, а потом ещё 1000 лет он существовал, ожидая, когда сможет освободиться.
И скелет глядел на него в ответ пустыми глазницами, в которых всё ещё теплился зелёный огонёк.
Эх, этот огонёк лишь едва теплится. Но какой мощью раньше светились эти глаза!
Скелет повернул голову на пустой стол, где когда-то стояла кадка, которая рассыпалась пеплом.
– В этой кадке и находилась моя сила, – произнёс вдруг он. – Последователи тёмного бога специально оставили её здесь передо мной, чтобы поистязать меня и поиздеваться. Моя сила была так близко, но я не мог до неё дотянуться, будучи скованный по рукам и ногам. И в то же время они заперли её здесь вместе со мной для того, чтобы она больше никогда не вернулась в мир людей, и истинная магия не была доступна людям. Их бог не смог меня сожрать, зато смог оставить меня здесь навеки вечные, как ему тогда казалось.
Череп пустыми глазницами снова посмотрел на парня.
– Ну что ж, Ярослав сын Владимира, потомок сокола, похоже, ты теперь будешь моим наследником. Носи эту честь с гордостью и постарайся не попадаться на уловки чёрных служителей, как это сделал когда-то я. Сим, заклинаю, – голос Якоша вдруг заполнил всю комнату.
Стены принялись вибрировать, а прямо в центре комнаты начало разгораться маленькое зелёное солнце, заполняя всё светом.
– Я, Якош Святославич, отдаю свою жизнь, свою смерть и свою судьбу Ярославу Владимировичу Соколову, чтобы продолжил нести моё призвание в мир и дело моё не пропало окончательно. Прошу древних богов, если вы ещё способны слышать смертных, засвидетельствовать мои слова…
На этом моменте всё вдруг резко закончилось. Комната погрузилась во мрак. Вокруг была полная темнота, нельзя было ничего разглядеть и услышать.
Ярослав попытался подняться, но понял, что не может. Под ногами он не чувствовал пола. А когда попытался выпрямиться, понял, что и тела своего не ощущает. Либо его снова парализовало, либо он оказался вне своего тела, как бы странно это ни звучало.
Наверное, это всё какой-то дурной сон. По другому происходящее и не объяснишь.
Он вдруг услышал голос где-то вдалеке. Кто-то спорил, причём на повышенных тонах. Но было это так приглушённо, что Соколов едва различал слова.
– А вдруг это наш шанс? – воскликнула какая-то незнакомая женщина. – Вдруг он сможет что-то поменять?
– Уже никто не сможет ничего поменять, – вторил второй раскатистый бас, принадлежащий мужчине. – Тысяча богатырей и волшебных духов не смогли ничего сделать. А тут один мальчишка, пускай и спустя тысячелетие. Нет у нас шансов. Да и мир этот его уже не примет. Неужели ты не чувствуешь? Он его отторгает, прогоняет из себя. Потому что в этом новом мёртвом мире нет места живому волшебству. Нет места живой силе. Есть место только скорби да смерти.
– И что же нам делать? – спросил снова женский голос.
– Да ничего не делать, не вмешиваться. Думаю, если хоть что-то и осталось в этом мире справедливого, то он не даст сгинуть остаткам настоящей силы. А если нет, то и нам не помочь, только сами сгинем.
Голоса Ярослав слышал всё хуже и хуже, будто бы он отдалялся. Он вдруг почувствовал, что его куда-то несёт, будто он летит прямо по воздуху. Только не вниз, не к земле, а куда-то далеко, подобно птице. И скорость он развил такую, что у Соколова заложило уши.
Наконец он успокоился. Это и правда был сон…
И стоило ему поймать себя на этой мысли, как он увидел под собой землю, поросшую густой травой.
Миг, и он уже летит вниз, с двухметровой высоты. Он не успел испугаться, как приземлился и покатился кубарем. К его несчастью, внизу оказался небольшой овражек, в который он и свалился.
Ярослав вскочил на ноги и принялся оглядываться по сторонам.
– Куда это меня занесло? – пробормотал он.
