Kitobni o'qish: «Зомби тоже любят»

Зомби тоже любят

Безжалостное летнее солнце обжигало долину расположенную прямо перед деревушкой с диковинным названием Кейптаунвилль. Прекрасное человеческое чувство жгло сердце Фреда, молодого зомби, недавно восставшего из своей могилы: он был безумно влюблён в Мэри – рыжеволосую девушку из деревни. О, как же он хотел оказаться рядом с домом девушки, чтобы рассказать о том, как он её любит. Фреду казалось, что он готов отдать всё, только бы она согласилась остаться с ним. Но как же сделать первые шаги? Что нужно предложить Мэри для того, чтобы у неё появилась взаимность?

Молодой зомби долго искал ответы на эти каверзные вопросы, но так и не мог придумать что-то конкретное уже вторую неделю. Вот и сегодня, сидя за огромным дубовым столом в своей хижине, построенной им на западе от Кейптаунвилля, зомби размышлял о своих дальнейших действиях по отношению к Мэри.

«Размышлял» – это ещё слабо сказано. Он анализировал каждое своё слово, произнесённое вслух, каждый шаг, каждое движение. «Неужели зомби могут мыслить?!» – удивлённо спросите вы. Конечно, ещё как могут! Думаете, что у всех зомби гнилые мозги? Ошибаетесь! Большинство зомбированных до такой степени хорошо сохраняются, что помнят даже, как их звали в то время, когда они ещё были людьми. Вот и наш зомбированный романтик решил оставить себе имя Фред, какое ему дали родители в прошлой жизни. Но вернёмся к его думам.

«Может, написать ей стихи? Или же пригласить куда-нибудь? А лучше подарить драгоценный камень или золотое кольцо? Думаю, что от портрета, написанного мной гуашью, моя дорогая милая Мэри не откажется».

Так думал Фред весь день. И следующий тоже. Но он не понимал одного. Что никакие подвиги и подарки не могут пробудить в девушке любовь, как красота мужчины, его внешний вид и опрятность. А назвать Фреда хоть капельку симпатичным язык не поворачивался. Впрочем, твёрдость характера и добродушие не делали его «принцем на белом коне». Большая голова на узких плечах, огромных размеров нос немного вздёрнутый кверху, глаза шириною со столовую ложку, как-то закрученные внутрь плоские уши, рот до ушей из которого несёт чем-то неприятным, жёлтые зубы, некоторые начали гнить, а другие и вовсе выпали, обвисшие щёки, потрескавшаяся кожа лица, лохматые черные волосы, продолговатое тело. Так выглядел Фред. Следует ещё добавить сюда неимоверных размеров горб, длинные тонкие руки и ноги, а также грязь на волосах, которая кусками висела на их кончиках, будто какое-то ожерелье серого цвета.

Но как же он любил глядеть на себя! Подойдет, бывало, к зеркалу и смотрит в него несколько часов подряд. Возможно, свою внешность он считал привлекательной. Такого уж он был характера. Немного эгоистичный и безалаберный, но добрый и безобидный. О добродушии говорили его глаза. Немного прищуренные, но довольно большие, как у коровы, спокойно жующей траву на зелёном лугу.

А вот мозг его работал на полную катушку. Фред умел читать по слогам и считать до десяти. Говорить же получалось с трудом, но он всё же старался. Немного поднатужившись, мог построить предложение из четырёх-пяти слов и произнести его без запинки, да так скоро, что многие по ошибке приняли бы его за обычного немытого жителя Кейптаунвилля, а не за зомби. И только грязная рваная рубашка землистого цвета и синие широкие джинсы давали понять, что перед нами не рабочий из деревни, а какой-то непонятный человек с другой планеты.

Предмет обожания Фреда, девушка Мэри, приехавшая из провинциального городка отдохнуть в деревушке Кейптаунвилль, являлась полной противоположностью нашего зомби. По красоте с ней не могла сравниться ни одна местная девушка. Шикарные рыжие волосы и белоснежная улыбка делали её непохожей на простых деревенских девчушек. А аристократическая походка превращала Мэри в дочь какого-нибудь бизнесмена, добившегося успеха за границей и получавшего прибыль в полтора раз больше, чем его конкуренты. Хотя на самом деле в своём городе она жила с мамой и бабушкой в простенькой квартире с двумя комнатами, которую обычно снимают малообеспеченные люди за несколько сотен наличными.

Единственным недостатком во внешности Мэри были её раскосые глаза. Но только они не портили шикарную девушку, а наоборот, создавали некую изюминку в её стиле. Взгляд её становился каким-то романтично-задумчивым, словно она поэтесса или художник. Фред особо и не обращал внимания на её глаза. Да он и боялся в них посмотреть, потому что ещё ни разу не встретился с горожанкой лицом к лицу. Увидел её молодой зомби только тогда, когда её привезли в деревушку полмесяца назад и вот теперь, мучаясь от различных мыслей, он придумывал, как встретиться с ней.

– Утро вечера мудренее, – пробубнил себе под нос Фред, стоя перед зеркалом.

Для него эта народная мудрость значила лишь то, что пора бы уже «отключить» мозг и лечь спать. Но мысли о Мэри всё ещё не покидали его уставшее за день сознание. Поэтому пришлось размешать в кипячёной воде целую горсть снотворного, найденного когда-то на большой помойке возле деревни, и только после этого провалиться в сон.

Уже на следующий день Фред встретил Мэри в яблоневом саду. Он вышел из кустов с огромным букетом алых роз в одной руке и довольно большим портретом, который он самостоятельно написал почему-то масляными красками, а не гуашью, как хотел изначально. Он надел чёрный фрак, цилиндр и белые перчатки, видимо, чтобы выглядеть немного солидней. Лицо вымыл так, что оно сияло от падающих солнечных лучей, а улыбка сверкала поразительным блеском. Он подошёл к Мэри и чётко произнёс:

– Дорогая Мэри, согласна ли ты быть моей девушкой?

Она же лишь покраснела и робко промолвила:

– Согласна.

Тогда он отдал ей букет и портрет, на котором почему-то изобразил себя, а не её. Но Мэри спокойно приняла его подарок. После Фред достал из кармана фрака коробочку, завёрнутую в фольгу и перевязанную бечёвкой, развернул её, сел на одно колено и сказал:

– Дорогая Мэри, прими, пожалуйста, это скромное золотое колечко, которое украсит твои прекрасные белые ручки.

Фред открыл коробочку, развернув её открытой стороной к Мэри.