Kitobni o'qish: «Чако, 1928-1938. Неизвестная локальная война. Том I»

Одной из главных причин территориального спора между Боливией и Парагваем было полное отсутствие данных о Гран-Чако или Чако-Бореаль. Эта общирная область расположена между Верхним Перу и королевством Ла-Плата и занимает площадь 150000 квадратных лиг (свыше 400000 квадратных километров). Делимитация границы затруднялась также тем, что в Чако отсутствуют какие-либо значительные географические объекты. Переговоры об установлении границы между Боливией и Парагваем начались в 1879 году и безрезультатно велись вплоть до 1913. Впоследствии они возобновились в 1928 году, но очень быстро зашли в тупик. Эскалация напряжённости на линии соприкосновения патрулей привяла к нагнетанию военной истерии и локальной «гонке вооружений», которые переросли в трёхлетнюю войну. Эти кровавые события были заслонены грядущей мировой катастрофой, и поэтому Чакская война осталась неизвестной мировому сообществу, несмотря на то, что она внесла определенную лепту в развитие военного искусство – массированное применение автоматического оружия. Она впервые поставила под сомнение целесообразность тактики первой мировой войны и во многом служила прообразом операций японской императорской армии в джунглях Восточной Азии. Война интересна тем, что явилась одним из этапов противостояния прусской и русской военных школ: в рядах парагвайской армии сражались белоэмигранты, а войска Боливии возглавлял немецкий генерал и бывшие офицеры Австро-Венгрии.

Долгое время эта война была забыта, но в последние десятилетия к ней был проявлен интерес со стороны российских журналистов и исследователей, апологетов Белого Движения, стали довольно часто обращаться к этой теме. Опираясь на мемуары генерала И.Т.Беляева, архивные материалы и другие источники, они стараются превознести роль белоэмигрантов в этой далёкой и никому не нужной войне. Между тем, парагвайские источники, отдавая должное героизму и вкладу русских иммигрантов, довольно скупо освещают их роль в своих архивах и мемуарах. Это объясняется не каким-то «антирусским заговором», а тем, что помимо них в рядах парагвайской армии воевали такие же эмигранты из Италии и Германии, в также их потомки. К тому же, следует заметить, что мемуары и просто записки военачальников могут служить источником информации, но с определённой оглядкой, поскольку в большей степени являются их апологией и часто подвержены влиянию политического момента. При написании данной работы использовались, в первую очередь, парагвайские и, в меньшей степени, боливийские источники: официальные документы, отчёты и, естественно, мемуары. Кроме них при написании книги использовались американские источники: книги Зука, Фарко, Фостера и других, а также справочники и словари. Не принижая значения русских белоэмигрантов, автор постарался объективно и всесторонне изложить события той далёкой войны, а также по мере своих сил осветить их роль в ней.

Первый том описывает предысторию Чакской войны и кампании 1932 и 1933 годов.

I

.Противники

1. T

erra bellum: Чако.

Зеленый ад. Исследование и освоение Чако. Претенденты в 1865-1888. Дипломатия: 1888-1927.

Чако на языке гуарани, основного населения Парагвая, означает «охотничье поле», и представляет собой природную область в центре Южной Америки, расположенную между 19и 29 южной широты общей площадью около четырёхсот тысяч квадратных километров. Точная площадь равнины Чако-Бореаль составляет 300000 квадратных километра, из которых к началу конфликта часть уже была разграничена. В соответствии с результатами мирного договора 1938 года можно смело утверждать, что спорная территория из-за которой разгорелся конфликт составлял 265000 квадратных километров. Из них примерно 111000 приходилось на территорию, которую занимал Парагвай до начала конфликта. Ещё 123000 квадратных километров были получены страной во время войны, а 31500 – подлежали арбитражу.

Область Чако-Бореаль охватывает северную часть Ла-Платской низменности высотой 50-70 метров и предгорные равнины Анд, повышающиеся к западу до 500-600 метров. Субэкваториальный климат на севере Чако сменяется тропическим и далее к югу субтропическим. Средние температуры июля составляют от 12С до 21С (в среднем 19˚С), а в январе достигают 26-30С (в среднем 29С). В Чако расположен южноамериканский «полюс жары» (47˚С). Осадки выпадают в течение летних месяцев (с апреля по сентябрь) в небольшом количестве: от 500 мм на юго-западе до 1200 мм на северо-востоке. Континентальный характер климата увеличивается к западу.

Собственно, Чако представляет собой плоскую равнину, слегка наклоненную на восток. Это определяет хаотическое направление водных потоков, протекающих во внутренних районах и наличие больших заболоченных пространств предгорьях Анд. Речная сеть наиболее развита по краям Чако на западе и востоке, а внутренние районы лишены поверхностного стока. Большие реки, пересекающие Чако: Пилькомайо, Рио-Беремехо, Рио-Саладо транзитные, с резкими летними паводками. Например, Беремехо теряет значительную часть своих вод в болотах и заводях, называемых эстерос, расположенных по всему пути ее протекания через Чако. В растительности преобладают сухие редколесья (квебрахо, гуаякан, альгарробо, чаньяр, восковая пальма) на коричневых почвах, а на западе к ним добавляются ксерофитовые кустарники. Фауна Чако богата: здесь водятся пекари местной породы, бразильский тапир, гигантский муравьед, нутрии, болотный олень броненосцы-армадиллы, лягушки-быки, в южные районы заходят из пампы стада страусов – нанду и оленей пампы. Всего в Чако орнитологи насчитывают 365 видов пернатых. Это два десятка видов попугаев, туканы, чирки, дятлы, ибисы и белые цапли. Вместе с ними обитают и более неприятные животные: мбарагуи, тихие и невидимые, как сама смерть, громадные пауки, полчища змей и других гадов, скорпионы, тарантулы, мириады мошек и блох, муравьев и москитов. Наиболее сильно людям досаждают винчокос, летающие клопы длиной в 2 сантиметра, и полворины, маленькие мушки, от которых не спасает даже москитная сетка. Активность полворин приходится на дождливый сезон. В местах, где сохраняется влага, буквально кишат различными видами змей, наиболее опасной из которых считается гремучая. В дебрях прячутся боа, волки, пумы и ягуары, а в непросохших после дождей эстерос таятся анаконды, кайманы и якаре – местная разновидность аллигатора.

Чако Бореаль (Северное Чако) представляет собой северную часть географической области Чако и охватывает территорию равную по площади Польше. Центр Чако – одно из самых негостеприимных мест на Земле. Не пустыня и не джунгли, оно совмещает в себе наихудшие черты обеих. Во время сухого сезона с марта по декабрь Чако представляет пыльные заросли высохших кустарников и редколесья, перемежающиеся с открытыми пространствами. Постоянный доступ к воде возможен только в долинах Парагвая (на востоке), Пилькомайо и Рио-Беремехо (на юге). Река Пилькомайо, ограничивающая спорную часть Чако с юга, течет с Боливийских Анд. Ее медленное, извилистое течение окаймлено высокими (от 5 до 8 метров) прирусловыми валами, затопляемыми в половодье. За ними лежат старицы и болота. На 24˚30’ река теряется в болоте, а затем делится на рукава. Устье реки образует дельту, непостоянную по форме и размерам. В низкую воду в нижнем течении глубина реки всего 20 сантиметров, хотя в половодье (весна) река судоходна вверх по течению на 200 километров. В дождливый сезон, особенно в апреле и мае, большая часть поверхности превращается в непролазную грязь, настоящее «море» воды, из которого поднимаются отдельные возвышенные островки. Зимой обмелевшие, пересохшие реки не достигают реки Парагвай, заканчиваясь в засоленных болотах или разбиваясь на цепочки мелководных озер.

Температурные колебания значительны, когда с Антарктики дует ветер суразо. В этом случае температура может упасть с 42С до 0 С. Западные области Чако, граничащие с Андами, более живописны. Они представляют собой холмистые луга и леса, орошаемые потоками, бегущими с гор. Восточная часть Чако, прилегающее к берегу реки Парагвай также более приветлива и представляет собой превосходные пастбища для выпаса крупного рогатого скота. Правый берег реки Парагвай занят песчано-глинистой равниной, представляющей почти идеальную плоскость, незаметно поднимающуюся с высоты 75 метров над уровнем океана до 300 метров на западе и северо-западе. Это – саванна с рощами восковой пальмы (Copernica cerifera). С удалением от реки возрастает засушливость климата, и увеличивается проницаемость песчаных почв. Сочные луга сменяются зарослями ксерофитовых колючих кустарников и невысоких деревьев: акаций, альгарробо и других, чередующихся с солончаками и болотами. Особенностью ландшафта внутренних районов Чако являются открытые пространства, поросшие жесткими злаками, – каньяды и рощи среди них – исла. Наличие каньяд объясняется не только составом почвы, но и близостью воды. Как правило, более пышная растительность исла, выдает близость подпочвенных вод. По своему происхождению исла родственна флоридскому хэммоку, и представляет собой своеобразный оазис в зарослях ксерофитов. В исле, как правило, находится один или несколько источников пресной воды. Некоторые каньяды тянутся на десятки километров и достигают ширины от сотни метров до десятков километров. Из-за небольшого наклона на юго-восток каньяды летом превращаются в болота, медленно стекающие в Пилькомайо или Парагвай.

С военной точки зрения значительная часть Чако-Бореаль представляла собой закрытую местность и являлась очень сложным театром военных действий. Один из сподвижников Че Гевары, Вильегас так охарактеризовал эту местность:

«… Попробуйте представить себе, что из себя представляют те места: местность с очень неровным рельефом, сплошные зигзаги и холмы, соединяющиеся между собой таким образом, что, хотя мы находились всего лишь в 300, 400 или 500 метрах друг от друга, но не имели возможности разглядеть с одной позиции, что происходило на соседней…»

Пересеченность местности возрастает по мере продвижения от долины реки Парагвай в сторону Анд. Единственным более или менее удобным полем боя при таком характере ландшафта были канъяды, становившиеся удобным рубежом для обороны, а ислас превращались в своеобразные опорные пункты. Вследствие труднопроходимой местности важную роль стали играть прорубаемые войсками дороги и тропы, которые позволяли осуществлять им хоть какой-то маневр на местности. Дороги в Чако (терраплен) представляют собой небольшую полусферическую насыпь, огороженную с двух сторон канавами. Это делается для того, чтобы в дождливый сезон вода быстрее стекала в канавы. В этот период она проходима только для грузовых автомобилей и двухколесных парагвайских повозок. Даже такие «дороги» в Чако требуют ухода, поскольку через два-три года могут разрушиться и зарасти кустарником. Далее к северу, в более засушливой местности дороги ухудшаются. В период засухи терраплен рассыпается, превращаясь в пыль, а выбоины, оставляемые тяжелым транспортом, за два-три месяца могут привести трассу в негодность. Поэтому дороги в Чако нуждаются в постоянном ремонте. В предгорьях Анд возможности скрытного маневра резко возрастали, благодаря изменению характера растительности. Вместе с тем наличие каньонов и оврагов вызывало значительные проблемы для войск, незнакомых с местностью. Таким образом, быстрое продвижение по чакским дебрям крупных масс войск было практически невозможно

Основным богатством растительного мира Чако, помимо пастбищ, является дерево квебрахо, кора которого служит сырьем для добычи дубильного экстракта – танина. Красная древесина квебрахо чрезвычайно тверда и немногим уступает железу. Quebrar – на местном диалекте испанского означает “ломать”, а hacha – «топор». Когда в 1947 году в Буэнос-Айресе меняли деревянную мостовую на каменную, ее торцы носили незначительные следы износа, хотя по ним за сотню лет проехали миллионы экипажей. Шпалы на железных дорогах Аргентины и Парагвая никогда не меняются по той же причине – они сделаны из древесины квебрахо (произносится как кебрачо). Для рубки этих деревьев необходима специальная сталь – простой топор быстро тупится. Кроме своей большой прочности квебрахо обладает другим свойством – оно чрезвычайно тяжело и не годится для постройки судов, хотя практически не гниет. Тридцатитонная железнодорожная платформа может принять только 3-4 бревна этой породы.

Помимо физико-географических факторов, затрудняющих освоение Чако, к ним добавились экономико-демографические. Аборигены Чако – дюжина племен, наиболее многочисленными из которых являются тоба, нивакле, ленгва, упоминаются еще австрийским иезуитом Мартином Добрицхоффером. Большинство из них переселилось в негостеприимный край под давлением испанцев. Как и ныне они кочуют по Чако, промышляя охотой, и разбивают свои стойбища у водных источников и на окраинах парагвайских и боливийских поселений и военных постов. Географически Чако соседствует непосредственно со столицей Парагвая Асуньсьоном, а расстояние от Ла-Паса до реки Парагвай равно расстоянию от Берлина до Москвы. Большинство боливийских населенных пунктов удалены от Чако на многие сотни километров.

Испанцы пришли в Чако не с запада, а с востока: сначала отряд Доминго Мартинеса де Иралы в 1549, а за ним испанская экспедиция под командованием Ласаро Ортеги Вальехоса в 1650 году проникли из Асуньсьона в Чако. Солдаты соорудили несколько укрепленных постов, которые подчинялись коменданту Асуньсьона. Спустя столетие креолы проникли в восточные районы Чако. Интенсивность освоения дикого края несколько возросла после 1782 года, когда Парагвай стал отдельной интендансией, подчиненной непосредственно вице-королю Ла-Платы. Век спустя, 1 марта 1870 года в Серро-Корре, расположенной на правом берегу реки Парагвай был убит президент Франсиско Солано Лопес, планировавший продолжить сопротивление бразильским оккупантам. Однако этот район продолжал оставаться terra icognita для многих жителей сопредельных стран. Только после окончания войны точные границы Чако определил дед Эрнесто Че Гевары, состоявший на королевской службе.

Чако, самый север вице-королевства Ла-Плата, впрочем, как и остальная часть пампы, представляет собой бескрайнюю равнину, где паслись неисчислимые стада. В те времена, чтобы считаться королем, достаточно было иметь коня и тесак. Здесь гаучо, пастух и забойщик скота, обладал наивысшим социальным статусом. Он стал еще более жестоким, чем мародер-индеец, который приходил с севера, чтобы поживиться. Сбор кож был основным занятием местного населения. Когда испанскому владычеству пришел конец, южное Чако отошло к Аргентине и вошло в состав провинций Сальта, Кориентес, Сантьяго-дель-Эстеро и Санта-Фе. Во главе каждой из них стоял каудильо, предводитель гаучо. Большинство из них сохранили образ мыслей разбойника: они также легко расправлялись со своими противниками, как до того забивали коров. Так, первыми хозяевами Чако стали главари банд. Некоторые из них, такие как Ферре из Корриентеса, были более «просвещенными», другие вроде Фаустино Кироги менее, одни стояли за федерацию, другие – за унитарную республику. Это им не мешало вести постоянные междоусобные войны и потенциально угрожать Парагваю, отрезанному от океанской торговли. Севернее реки Пилькомайо скитались индейцы, которые потеряли свои очаги и прежних богов. Как только одному из каудильо требовались деньги, он продавал несколько кусков земли, которые никому не принадлежали. Заплатить можно было не только золотом, но и натурой. За несколько лошадей и мушкетов иногда покупался участок, который надо было обмерять целый день. Со временем вся центральная часть Аргентины, как стала называться Ла-Плата после объединения провинций, оказалась поделена на участки. Новые вожди новой страны, исповедуя старые, феодальные ценности, стали больше обращать внимания на окраины.

В последние десятилетия испанского владычества Чако полностью входило в состав вице-королевства Ла-Плата и было гипотетически разделено между интендансияими Чаркас (Чако-Бореаль) и Сантьяго (Чако-Ориенталь). Граница проходила по реке Беремехо. Она сохранилась и после обретения независимости. До 1865 года изоляционистская политика Асуньсьона и политическая нестабильность к югу от Беремехо и на Альтиплано давали возможность Парагваю владеть Чако де-факто. Этому способствовало близость его экономических центров к этой области. Большую часть XIX века южная граница страны проходила по реке Беремехо (на 250 километров южнее нынешней границы). Впервые вопрос о принадлежности Чако возник во время войны Тройственного Альянса. Конвенция от 1 мая 1865 года, предусматривала полный раздел Парагвая между Аргентиной и Бразилией по рекам Парана и Парагвай. В этом же соглашении признавались права Боливии на порт на правом берегу Парагвая. Данная клаузула удовлетворила притязания президента Мельгарехо, который не допустил снабжения войск маршала Ф.С. Лопеса через территорию своей страны.

Однако, вследствие противоречий между победителями, Парагвай смог сохранить свою независимость. К 1876 году он выполнил обязательства по мирному договору, что привело к выводу оккупационных войск. Это не остановило соседей. Молодой и амбициозный аргентинский президент Авельянеда предъявил претензии на территорию Чако Бореаль, расположенную между Рио-Беремехо и Рио-Верде. Опираясь на поддержку Бразильской Империи, парагвайский представитель Мачайн предложил пригласить представителя США в качестве арбитра. Эта почётная роль выпала вице-президенту США Р.Б.Хейесу (произносится как Айес). Не ожидая негативного решения, аргентинский дипломатический представитель Иригойен согласился на это. Р.Б. Хейес разделил спорную территорию примерно поровну, и с 3 февраля 1876 года аргентино-парагвайская граница прошла по реке Пилькомайо. Боливия попыталась вмешаться в процесс раздела и защитить свои интересы, но ее политический демарш был проигнорирован всеми участниками арбитража.

Первые переговоры между Асуньсьоном и Ла-Пасом по Чако состоялись 15 октября 1879 года, когда министр иностранных дел Парагвая Х.С. Декуд подписал с полномочным послом Боливии А. Кихаро договор о разделе спорной территории. В нем признавались права Боливии на территорию к северу от линии, соединяющей исток реки Пилькомайо и устье реки Апа, впадающей в Парагвай. Переговоры шли в условиях нестабильного внешнеполитического положения. Парагвай был слабо населён и еще не оправился от последствий войны с Тройственным Альянсом, а Боливия конфликтовала вс Чили. Через месяц (16 ноября) армия Боливии потерпела поражение у Сан-Франсиско. Это событие заставило президента Кандидо Барейро повременить с ратификацией договора. Правда, неудача чилийцев у Тарапаки 27 ноября 1879 года временно восстановила авторитет союзников, но политический момент, благоприятный для ратификации договора Декуда-Кихаро, был потерян. Победа чилийцев над союзными перуано-боливийскими войсками при Такне 26 мая 1880 года вывели Боливию из войны и убедили К.Барейро и стоявшего за ним генерала Б.Кабальеро в слабости северного соседа. Следствием этого стало освоение парагвайцами правобережья реки Парагвай, географически относящимися к Чако. Правительство Б, Кабальеро стало распродавать по бросовой цене большие участков прибрежных пастбищ. Значительная их часть попала в руки испанского эмигранта Карлоса Касадо дель Алисаль, поселившегося в Аргентине. К 1886 году он скупил 5625000 гектаров земли по цене 1500 за легву или 75 центов за гектар. Его земельные владения протянулись на 208 километров вдоль правого берега реки Парагвай. В центре своих владений дон Карлос основал в Пуэрто-Касадо первую фабрику по производству танина – экстракта, добываемого из смолы квебрахо. В 1904 году его наследники перепродали 16875 кв. километров нескольким аргентинским производителям, занимавшимися производством танина: Михановичу (Пуэрто-Састре), Пинаско, синдикату Пуэрто Гуарани. Их заинтересованность в сохранении своих позиций во многом повлияла на благожелательное отношение Буэнос-Айреса к своему северному соседу.

Поражение в Тихоокеанской войне и потеря Атакамы – выхода к Тихому Океану, заставило правительство Боливии искать доступ к реке Парагвай, объявленной свободной для судоходства с середины века. Несмотря на недавнюю катастрофу, страна была настроена достаточно агрессивно по отношению к своему южному соседу. Дабы унять страсти боливийской общественности, парагвайский президент Б.Кабальеро, связанную с распродажей земель в Чако, предоставил боливийцу М.С. Аранье концессию в Баия Негра. Концессией разрешалось строительство порта на реке Парагвай и железной дороги от него до боливийского города Санта-Крус. В 1885 году Аранья заложил порт Пуэрто-Пачеко и начал прокладывать колесный путь на север. Узнав об этом, парагвайские либералы, оппозиционные генералу, расценили строительство в Баия Негре, как «покушение на права республики в Чако». В 1886 году компания Араньи обанкротилась, и боливийское правительство национализировало ее собственность. В Пуэрто-Пачеко был поднят флаг Боливии. Стремясь закрепить свои позиции в верховьях Парагвая, боливийское правительство предприняло новую дипломатическую акцию с целью определить границу со своим южным соседом. 16 февраля 1887 года министр иностранных дел Парагвая Б.Асеваль и чрезвычайный посол Боливии И.Тамайо заключили договор, который был чрезвычайно невыгоден для Асуньсьона. Согласно нему, территория вдоль верхнего течения Пилькомайо, являвшаяся собственностью Парагвая по договору Декуда-Кихаро отходила к Боливии, взамен чего территория от параллели Фуэрте-Олимпо до устья Апы объявлялась спорной и подлежала арбитражу Леопольда II, короля Бельгии.

Быстро ратифицированный боливийским парламентом, договор вызвал отрицательную реакцию со стороны парагвайских политиков, оппозиционных партии ставленнику Б.Кабальеро генералу П.Эскобару, и столичной общественности. 10 июля 1887 года они объединились в партию Демократического Центра, которая повела наступление на правительство П.Эскобара. 11 сентября Б.Кабальеро образовал партию Колорадо, в которую вошли сторонники правительства. Они оказались в меньшинстве. Страсти вокруг договора Асеваля-Тамайо накалялись, президента обвиняли в предательстве национальных интересов. Старому сподвижнику маршала Ф.С. Лопеса ничего не оставалось делать, как послать канонерку Пипаро в верховья Парагвая. 13 сентября 1888 года Пуэрто Пачеко было занято войсками, флаг Боливии спущен, а её чиновники арестованы и доставлены в Асуньсьон. По решению парагвайского парламента Пуэрто Пачеко получил свое прежнее название – Баия Негра. Это был первый эпизод в серии военных столкновений между Боливией и Парагваем, приведшим к широкомасштабной войне. Боливия протестовала против этого акта, но слабость вооруженных сил, отсутствие денег и удалённость театра военных действий помешали подкрепить слова силой.

После событий в Пуэрто-Пачеко боливийское правительство наконец осознало, что Парагвай никогда не ратифицирует соглашения ни 1879, ни 1887 годов. Захват парагвайцами Пуэрто-Пачеко ознаменовал начало длительного противостояния Боливии и Парагвая в вопросе разграничения Чако. Боливийские дипломаты основывались на принципе uti possidetis 1810 года, используя колониальные архивы и карты, определявшие границы аудиенсии Чаркас. Юго-восточная граница этого колониального предшественника Боливии проходила по рекам Беремехо и Парагвай. Парагвайская сторона настаивала на том, что именно ее граждане эффективно хозяйствуют на территории Чако, в то время как боливийская администрация удалена от этих мест на многие сотни километров. Сложность определения границ определялась еще и тем, что в документах колониальных времен границы аудиенсии Чаркас и провинции Парагвай проходили по неисследованным местам и зачастую описывались приблизительно. Обе республики не рассчитывали на появление третьего претендента, поскольку их границы с Аргентиной и Бразилией были полностью демаркированы. Таким образом, дипломатическая борьба вокруг Чако, пока там не обнаружились следы нефти, была больше вопросом политического престижа обеих стран.

23 ноября 1894 года начался новый раунд переговоров между Боливией и Парагваем. Стороны представляли Г.Бенитес и Т.Ичасо. Линия границы должна была проходить по прямой от Фуэрте-Олимпо до пересечения реки Пилькомайо с меридианом 61 28“западной долготы. Хотя условия этого соглашения были гораздо более выгодны для Парагвая, чем предыдущие, договор был также враждебно встречен общественностью и, как следствие, не ратифицирован. Четвёртая попытка договориться о разделе Чако была предпринята в Буэнос-Айресе. 12 января 1907 года министр финансов Парагвая А.Р.Солер подписал с чрезвычайным послом Боливии в Аргентине К. Пинильей новый разграничительный протокол. До сих пор неизвестно кто был инициатором этого соглашения, поскольку предварительных консультаций между сторонами не велось. Поскольку протоколом предусматривался арбитраж президента Аргентины, существует мнение, что в дело вмешался сам глава Аргентинской республики Алькорта. Несмотря на значительное увеличение территорий, передаваемых Парагваю в сердце Чако, эта инициатива, как и все предыдущие, оказалась мертворожденной. Причиной этому был устойчивый интерес обеих договаривающихся сторон к долине Пилькомайо и истокам реки Парагвай. Освоение густых зарослей центрального Чако не вызывало особого энтузиазма ни у одной из сторон. Новый протокол, подписанный 5 апреля 1913 года Э. Айялой и Мухией, был последней попыткой мирного разграничения Чако. За его основу был взят протокол Солера-Пинильи с учётом уже имеющихся позиций сторон. Представляется, что его появление связано с осознанием сторонами невозможности эффективно контролировать Чако. Несмотря на выгодное для Парагвая начертание границы, протокол способствовал распространению боливийских застав-фортинов к югу. Впоследствии, во время Февральской революции 1936 года, сместившей Э.Айялу с поста президента, подписание этого соглашения было вменено ему в вину, как акт “предательства национальных интересов”.

Освоение района Чако Боливией затруднялось отсутствием путей сообщения, которые ей приходилось строить. Только обнаружение нефти в предгорьях Анд стимулировало дорожное строительство. Предоставление в 1922 году монопольных прав на нефтяные месторождения в боливийской части Чако Стандард Ойл и начало ее добычи в Камири вызвали приток населения на северо-запад Чако и обеспечили финансирование “ползучей” экспансии Боливии на юго-восток. Парагвай, стремясь закрепиться в Чако экономическими методами, продолжал осваивать земли на правом берегу. К 1914 году было распродано почти 200000 квадратных километров или почти 50% всей территории страны. Значительную роль в земельных спекуляциях занимали аргентинцы: так четыре крупнейших банка купили в 1919 году 4000 квадратных километров. Новым приемом в освоении Чако, примененным парагвайским правительством в двадцатые годы ХХ века стало предоставление земель меннонитам. В 1921 году президент Парагвая М.Гондра законом 514 предоставил этой конфессии самоуправления. Несколько тысяч меннонитов из Канады поселились на земле, приобретенной у наследников Касадо, в центре Чако и до начала военных действий основали две колонии Менно (1928) и Фернхейм (1932).

Наличие протокола Айялы-Мухии устраивало обе стороны до тех пор, пока линии их пограничных застав-фортинов не сблизились. В 1918 году, когда обе страны начали осуществлять эффективный контроль над многими районами Чако, они более не были готовы доверить арбитраж третьей стороне: они не хотели подвергнуть риску с трудом занятые позиции.Между отрядами, охраняющими границу, с обеих сторон началась сложная шахматная игра. Отряды парагвайцев и боливийцев старались занять все более удобные с точки зрения обороны, коммуникаций и водоснабжения места. Часто гарнизоны таких укреплений насчитывали несколько солдат. К 1927 году передовые посты обеих стран сблизились настолько, что избежать столкновения стало невозможно.

2. Конфликт в Вангардии

Эскалация напряженности. Война 1928-1929 годов. Международное положение и дипломатия в регионе накануне конфликта: Великие державы и страны Южного конуса в 1929– 1932.

26 февраля 1927 года в районе фортина Сорпреса боливийцы наткнулись на парагвайский патруль и попытались его разоружить. Во время стычки командир патруля лейтенант А.Рохас Сильва, сын экс-президента Л.Рохаса, погиб от случайного выстрела. Его солдаты и проводник – гуарани были немедленно отпущены, а правительство Боливии попыталось загладить инцидент и принесло свои извинения. Когда весть дошла до Асуньсона, там разыгрались страсти. Временный президент Элигио Айяла отдал приказ начать подготовку к военным действиям. Ответные действия со стороны Боливии были менее жесткими, поскольку президент Силес считал свою страну не готовой к войне. Однако лидер оппозиции Даниэль Саламанка, возглавлявший местных ястребов, выдвинул лозунг “pisar fuerte en el Chaco” (твердо закрепиться в Чако). Возглавляемая им Республиканская партия была поддержана боливийскими военными, которые увидели в этом способ побряцать оружием. Несмотря на грозную риторику главы обеих стран осознавали, что их армии не готовы к ведению широкомасштабных военных действий. Кроме того, Силес считал более перспективным направлением экспансии возврат Такны и Арики, захваченных Чили. По условиям мирного договора, завершившего Вторую Тихоокеанскую войну, обе территории должны были быть возвращены Боливии. Поэтому 22 апреля был подписан очередной, шестой протокол, который предусматривал посредничество Аргентины. Его подписали Диас Леон и Гутьеррес. Переговоры при участии представителей аргентинского министерства иностранных дел открылись в Буэнос-Айресе в октябре. Боливию первоначально представлял Т.М.Элио, а Парагвай – Элигио Айяла. Он настаивал на выполнении условий соглашения Солера-Пинилья, которому его оппонент с самого начала воспротивился, поскольку боливийцам пришлось бы оставить несколько сильных позиций в центре Чако. В ноябре в Буэнос-Айрес на смену Элио приехал Д.Саламанка. Его прибытие способствовало ужесточению позиции Боливии, которая стала настаивать на передаче ей всего Чако, основываясь на том, что при испанцах вся эта территория входила в состав интендансии Чаркас.

В ноябре 1927 года Элигио Айяла предложил компромиссное решение для предотвращения разгорающегося конфликта. Основными принципами этого соглашения стали: