«Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана» kitobidan iqtiboslar
Никогда не надо думать, что какие-то утраты, если, конечно, это не смерть, - непременно катастрофа. Может оказаться наоборот. И плохое решение проблемы может обернуться хорошим.
а на самом деле что не сделаешь сейчас, потом никогда не успеешь.
Жизнь духа - это все-таки страдание. С первым страданием, с первой болью пробуждается душа, я в этом уверена. В счастье она только купается, она не пробуждается, она себя не осознает до конца. А изведав страдание, потом живет и счастьем. Но пробуждение связано с какой-то болью.
Но каждое утро начиналось с молитвы отца — он благословлял Бога за то, что ему послали эту чудо-жену, эту чудо-любовь, это чудо-чувство. И вот мы в тени этой великой любви, обожания выросли, и это, очевидно, сделало нас такими, с братом. Я говорю: а мама? — «Мама умерла десять лет назад». Я говорю: Господи, а отец? «Отец жив». — «Как же он пережил, ужасно, наверное, смерть матери?» Она говорит: «Что ты! Он благословляет каждый день Бога, что боль разлуки выпала ему, а не ей».
Вообще мужество физическое - на войне, когда человек пересиливает страх перед пулями, или когда преодолевает боязнь и выходит на улицу, когда там орудуют бандиты, - не имеет ничего общего с мужеством интеллектуальным. И оказывается интеллектуальное мужество дается куда труднее, чем мужество физическое, чем преодоление страха за свою шкуру. Людям легче рискнуть жизнью, чем сказать себе, что весь пройденный путь ошибка, зачеркнуть свой путь, отказаться от того, чему ты служил всю жизнь. И я видела ряд примеров, когда у людей благородных, мужественных, не хватало какого-то величия души, чтобы сделать этот шаг.
В молодые годы даже очень большое горе как-то изживается. Оказывается, что человек может пережить больше, чем он полагает. Больше, чем это кажется возможным. Запас жизнеспособности и прочности оказывается больше, чем ты предполагаешь.
Горе - это отсутствие желаний.
Когда он заметил следователю, что он пока еще только обвиняемый, а не осужденный, тот подтолкнул его к окну и сказал: "Видите всех этих людей, которые идут по площади Дзержинского? Вот они-обвиняемые. А вы уже осужденный".
Эта сильно опустевшая жизнь, этот мир... Как будто черные дырки вокруг тебя образуются. Вот ничего нету. Места ушедших людей не заполняются. Они так и остаются пустотами, и очень странно и страшно жить с этими черными пустотами вокруг тебя.
У меня ощущение от прожитой жизни, что там сантиметрика, миллиметрика пустого не было. Все было наполнено - чувствами, мыслями, делами какими-то. Содержанием каким-то. Хотя я знаю, очень часто люди думают, что жизнь во многом пуста.
