Kitobni o'qish: «Музыка русской Америки»
МУЗЫКА РУССКОЙ АМЕРИКИ
Если Юл Бриннер приехал в Париж из Харбина с полной гитарой опиума, то Иван Долвич, образно выражаясь, привез из Москвы в Нью-Йорк полную балалайку музыкальных идей. В конце 80-х Иван основал на Брайтоне альтернатив-группу «Big Mistake!», которую одни критики называют «самой проамериканской», а другие «самой антиамериканской» группой в мире. Думается, обе стороны правы.
В любом случае – нравится вам агрессивный пафос «Big Mistake!» или вас тошнит от ее примитива и беспардонности – группа заслужила репутацию одной из самых уважаемых «альтернативных» команд. На этом фоне отсутствие «Big Mistake!» в коммерческих чартах не значит ничего. Их последний альбом «Bushshit» запрещен в большинстве штатов, но со всей Америки начинающие альтернатив-музыканты присылают свои демо-записи Ивану Долвичу.
Покидая Россию, бывший майор советского «спецназа» имел в багаже только сумку с одеждой, две бутылки водки и сувенирную балалайку, которую намеревался продать. Большинство известных майору английских слов происходили из «военного разговорника», остальные были нецензурными. Даже «да» и «нет» в устах Ивана звучали мрачно и угрожающе. Неудивительно, что узкий лексикон, брутальная внешность и боевые навыки привели майора на должность вышибалы в одном из ночных клубов Брайтон-Бич. Иван быстро освоился в этой роли, проявив себя непревзойденным мастером запугивания. По словам хозяина заведения, «Иван заработал нам кучу денег, ведь в клубе стало очень тихо, и сюда пошла солидная публика». Что понимать под «солидной публикой» на Брайтон-Бич 87—89-х годах, мы лучше умолчим. Так или иначе, Иван Долвич стал менеджером службы безопасности.
У майора была странная манера – на рассвете, когда клуб закрывался, Иван обычно поднимался на сцену. Огромный, похожий на медведя воин ходил между инструментами, разглядывал их, осторожно трогал. Внимательно и недобро глядел со сцены в зал («Это было страшновато – Долвич будто нарезал сектора обстрела», – вспоминает один из охранников). Иногда майор присаживался за синтезатор и барабаны, словно обживая места музыкантов. Он никогда не пробовал играть, вероятно, опасаясь насмешек. Сарказма в свой адрес майор не переносил. Считалось, что у него нет чувства юмора. Дальнейшие события показали, насколько это было ошибочное мнение.
Через год Иван пригласил в Америку своего племянника Игоря Долвича, тоже бывшего офицера Советской Армии. Дядя поклялся «присматривать» за Игорем после смерти брата. Об обстоятельствах гибели полковника Долвича Иван и Игорь предпочитают не говорить, упоминая только, что он получил посмертно Звезду Героя – высшую воинскую награду СССР. Игорь поселился на квартире дяди и, против ожиданий, не стал искать работу, а все время посвятил интенсивному изучению языка и погружению в американский образ жизни. Днями и ночами он исследовал Нью-Йорк, отдавая предпочтение самым неблагоприятным районам, предпринял несколько путешествий по стране автостопом. Сейчас уже понятно, что это была разведка. Игорь искал живое подтверждение идеям дяди – и нашел его.
Потом Иван достал из чулана ту самую балалайку.
Иван в детстве окончил школу игры на баяне – большой русской гармонике. Найти баян на Брайтоне оказалось несложно. Игорь знал с десяток гитарных аккордов и каким-то образом умудрился некоторые из них брать на балалайке. «А знакомые ребята навесили нам на это дело кучу электроники», – вспоминает Игорь. Надо сказать, в музыкальной карьере Долвичей особую роль играют «знакомые ребята», о чем бы ни заходила речь, начиная от поиска аппаратуры и заканчивая прогремевшей на полгорода дракой с ирландцами, случившейся после исполнения «Big Mistake!» их песни «Russian & Irish are Brothers in Arms» в День святого Патрика.
Bepul matn qismi tugad.