«Под лежачий камень (сборник)» kitobiga sharhlar

Очень трудно было читать сборник зная, что работа над ним не была окончена и что этот сборник - посмертный. Трудно потому, что грустно и что действительно видно, что работа не была завершена и отточена до обычной сногсшибательности О.Генри. Где-то поднажать и что-то повернуть - получился бы очередной шедевр, ведь, по сути, у него всё на месте — и крепкий фундамент знания жизни, и надёжный каркас добротного юмора, и могучие стены любви к людям, и самая надёжная кровля доброй иронии, но вот филигранной отделки, отточенных деталей и какого-то финишного блеска не хватает. От этого иногда закрадывается сомнение, мол, действительно ли это великий рассказчик, а не подражатель? «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда...»

Рассказ «Сон» потряс. Потряс своею незаконченностью в предвкушении чего-то великого, которому не суждено случиться. Смог бы он встать в один ряд или даже превзойти «Последний лист» и «Дары волхвов»? Остаётся только гадать.

О.Генри со своим журналом «Rolling stone» предсказал Хантера Томпсона с его гонзо. Блин, вот ни за что бы не подумал) Не знаю, как связаны юмористический журнал О.Генри и один из самых авторитетных и уважаемых журналов о культуре в мире (Яндекс мне ничего на этот счёт не подсказал), но меня эта преемственность порадовала. Как и образ журналиста О.Генри.

Очень понравились рассказы «По следам убийцы» и «Атавизм», но читая их столкнулся с последствиями новой этики. Мне очень не понравилось, что в голове у меня завёлся цензор, который кричал то о правах женщин, то о расизме, то о шовинизме, то об оправдании терроризма. Вспомнил, что десять лет назад ничего подобного не было. Нет, расстроило меня не то, что как-то изменились мои взгляды, а что характер этих изменений похож на то, что Большой Брат следит и за мыслепреступления карает. И что это не какой-то инфернальный гегемон, способный в порошок стереть, а истеричный психопат, городской сумасшедший, с которым просто связываться не хочется. Это при том, что у О.Генри никакой не Домострой, а просто негров называют неграми, индейцев — индейцами, смеются над женскими слабостями и высмеивают мужские пороки. Сейчас так уже не напишут.

Надеюсь, ещё через десять лет перечитаю и снова буду просто смеяться там, где смешно и грустить там, где грустно не оглядываясь на эфемерного кого бы то ни было.