Kitobni o'qish: «Измена маршалов»

От автора

Какие только слухи не ходили в 20-х годах прошлого века о герое Гражданской войны, первом кавалере орденов Красного Знамени и Красной Звезды В.К. Блюхере.

Писатель-эмигрант Роман Гуль еще при жизни назвал Блюхера «генералом Немо». «Ни в СССР, ни за границей, – утверждал он, – никому не известно: кто он на самом деле…»

Французский публицист А. Роллен в статье «Маршал с железной маской Василий Константинович Блюхер»¹, опубликованной 10 августа 1938 года в журнале «Тан», задавался вопросом: «Откуда появился этот маршал?.. Ему приписывали самые странные происхождения. Этим объясняются прозвища, которые часто давались ему: «загадочный капитан», «таинственный маршал», «человек с железной маской»… По мнению некоторых, он человек с плохим прошлым, преступник, освобожденный революцией, возможно даже, человек, руки которого обагрены кровью, и такой кровью, пролитие которой не может быть оправдано никакой теорией…

Всегда казалось, что Блюхер может справиться с любым неожиданным положением. Это человек, созданный для исключительных положений. Он обладает даром импровизаций. В трудные моменты он всегда умел находить решение, а Богу одному известно, сколько авантюр было в его жизни. Их было столько, что даже самое богатое воображение не могло бы выдумать их».

Парадоксально, но факт: мифы так крепко приросли к этому человеку, что стали непременным атрибутом его биографии и десятилетиями тиражируются в различных публикациях.

И лишь в последнее время «белые пятна» в жизни знаменитого полководца начинают исчезать.

Книга «Маршал в железной маске» – плод скрупулезного исследования архивных документов, глубокого изучения исторических материалов о жизни и деятельности легендарного военачальника, одного из пяти первых Маршалов Советского Союза Василия Константиновича Блюхера.

Правда и мифы

Родом из деревни Барщинка

Диковинная для ярославской глубинки фамилия Блюхер пошла от клички-прозвища одного из жителей деревни Барщинка – Феклиста. В деревне он ничем особенным не выделялся. Работал на барина, из бедности не вылезал. И тут – Отечественная война 1812 года, куда ушел Феклист рекрутом вместе с другими барщинцами, своими одногодками. Храбрым солдатом оказался он, отчаянно сражался с французами, за что был отмечен многими наградами. Когда вернулся в родные края невредимым, статным, с крестами во всю грудь, односельчане в один голос: ну, чистый генерал! А помещик Кожин, отставной военный в большом чине, как глянул на Феклиста, так тут же заключил: «Истинный фельдмаршал Блюхер». С тех пор и подхватил народ – Блюхер да Блюхер.

Во времена крепостного права крестьяне в России не имели фамилий, все звались по имени или по кличке. Так и носили Феклист и его дети прозвище Блюхеры. Лишь после 1861 года с принятием манифеста о раскрепощении кличка их превратилась в родовую фамилию.

Постепенно, к середине века род Блюхеров разросся, стал одним из коренных в Барщинке. От Леонтия, последыша Феклиста, взяли начало две семейные линии по сыновьям – Павлу и Федору. Отец разделил между ними имевшуюся у него в собственности землю по пять десятин. Но у старшего сына – восемнадцать детей, в то время как у Федора четверо. Это неравенство и определило раздвоение рода: отпрыски Павла Леонтьевича стали «холодными» Блюхерами, т. е. бедными, а Федора Леонтьевича – «горячими» Блюхерами, богатыми.

Один из «Блюхеров-холодных» – сын Павла, Константин, как цыган черный, взгляд исподлобья – рано отделился от отца на свои хлеба. Был он с людьми малословный, но на дело хваткий, до хозяйства жадный. Неподалеку от речки Волготни раскорчевал он кусок леса под пашню, огородил двор жердями. Затем всей деревней построили ему пятистенный дом. Оставалось хозяйку привести в него.

Константин давно приглядывался к дочери Василия Григорьевича Медведева из соседней деревни Курганово. Зимой решил засватать ее. Анна Медведева – девка хоть куда: веселая, с певучим голосом, плясунья. И статью ладная, ростом высокая и на лицо пригожая, русая коса ниже пояса. Не по ней был приземистый, хмурый Константин Блюхер. Но что поделаешь, без любви, помимо воли отдали Анну за него замуж. Ничего, говорили, стерпится – слюбится.

Через год в семье Константина и Анны появился сын Василий. Он родился, согласно записи в книге актов регистрации населения, в деревне Барщинка Георгиевской волости Рыбинского уезда Ярославской губернии 18 ноября (1 декабря по новому стилю) 1890 года. Крещен 21 ноября того же года в церкви в Георгиевском-Раменье. Родители: отец – Блюхер Константин Павлович, мать – Блюхер Анна Васильевна, крестьяне, православные. Восприемники² деревни Курганово – крестьянин Василий Медведев, деревни Барщинка – крестьянская девица Александра Павлова. Священник Алексей Лавров. Диакон Николай Володарский. Псаломщики – Дмитрий Соболев и Николай Лавров. Таинство крещения отец Алексей совершил по всем правилам, с местным причтом³.

Документально удостоверенный факт рождения Василия Блюхера в русской крестьянской семье на Ярославщине впоследствии частенько будет подвергаться сомнению. Появятся различные мифы в отношении его происхождения. Что он, мол, из богатой дворянской семьи. Что он еврей, получивший на Западе разностороннее образование. И, наконец, что он французский отставной генерал, принявший русскую революцию. Но самым громким мифом стала германская версия о том, что В.К. Блюхер – ротмистр австро-венгерской армии граф Фердинанд фон Гален, погибший в Первую мировую войну.

Эту версию выдвинул бывший денщик фон Галена. В 1938 году, когда в Европе в широкой печати появились публикации об аресте маршала, он, увидев на фотографии Блюхера, так и ахнул: «Граф Фердинанд фон Гален!» И пошла по Германии гулять легенда, что фон Гален не погиб в 1915 году на русском фронте. Он был взят русскими в плен, переагитирован Советами и по предложению красных комиссаров принял новые имя и фамилию. Немец, естественно, выбрал фамилию героя войн с Наполеоном прусского генерал-фельдмаршала Гебхарда Леберехта Блюхера, отличавшегося энергией и решительностью, храбростью и неутомимостью.

Российский архивист В.Н. Баталин, выступая 4 ноября 2003 года на архивных чтениях, рассказал, что некоторое время назад к нему обратился немецкий продюсер Томас Куфус. Обратился с предложением принять участие в качестве консультанта создаваемого им сенсационного фильма об истории превращения ротмистра Фердинанда фон Галена в Василия Константиновича Блюхера, героя Гражданской войны в России и одного из первых маршалов Советского Союза. Финансирование проекта взял на себя родственник Фердинанда фон Галена – Михаэль фон Гален, проживавший в Берлине и сотрудничавший с производственной киностудией «Опал».

Из разговора с Томасом Куфусом Баталин понял: все немцы, работавшие над этим проектом уже несколько лет, абсолютно уверены, что В.К. Блюхер и Фердинанд фон Гален – одно и то же лицо. На чем базировалась подобная уверенность? На трех «китах»: 1) на заявлении (более чем полувековой давности) денщика фон Галена; 2) на том факте, что в период работы в Китае В.К. Блюхер имел паспорт на имя З.В. Галина и 3) на заключении профессора, кандидата медицинских наук Рихарда П. Хелмера из Института судебной медицины Боннского университета, который провел сравнительное фотоисследование изображений ротмистра фон Галена и маршала В.К. Блюхера по заказу Михаэля фон Галена.

Баталин принял предложение Куфуса. Но, параллельно с консультированием «сенсационного» фильма по архивам, он занялся глубоким изучением немецких «трех «китов». Это была огромная поисковая и аналитическая работа. И Баталин на основе подлинных исторических материалов доказал: «киты» создателей фильма – чистейший блеф. Немцы сильно огорчились, но были вынуждены признать правоту архивных изысканий Баталина. Сенсация не состоялась, проект создания фильма о тождественности маршала В.К. Блюхера и графа фон Галена был «похоронен» – документальные факты победили искусно созданную легенду…

После Василия Анна Васильевна родила еще троих детей – дочерей Александру и Елизавету и сына Павла. Однако «не стерпелась – не слюбилась» ее жизнь с Константином. Отношения между ней и мужем сложились непростые, и настоящего бабьего счастья на своем веку Анна не испытала. Вся радость была в детях. Им она всецело отдавала свою невостребованную любовь и ласку.

Василий рос физически крепким, подвижным мальчишкой. И на ум острым: быстро соображал, что к чему. Характером вышел покладистым, приветливым – в мать, видать. Анна не могла нарадоваться на старшенького: бог даст, добрым да счастливым человеком Васенька будет.

В школу пошел переростком, почти двенадцати лет. В своей деревне учиться было негде. Самая близкая церковно-приходская школа – в Середневке, в полутора верстах от Барщинки. Вот туда и записали Василия осенью 1902 года.

Семья жила бедно. Барщинцы кормились в основном от земли, а она, земля ярославская, не очень-то щедро откликалась на труд хлебопашцев. Чтобы вырастить хороший урожай, нужно немало положить сил на ниве. У Блюхеров рабочих рук было только четыре, а ртов целых пять. Поэтому, едва Василий успел проучиться в школе две зимы, отец сказал ему: «Нечего сапоги зря трепать, работать пора, а ты все за партой сидишь».

Многие жители окрестных деревень в нестрадную пору занимались заготовкой дров, древесного угля, ловлей куниц, белок, выдр, других пушных зверьков. Дрова и уголь возили на продажу в Рыбинск и Ярославль. Пушнину собирали в крупные партии и оптом отправляли в столицу. Иные крестьяне на зиму подавались на заработки в крупные города России.

У Константина Павловича Блюхера в Петербурге был знакомый купец Клочков, которому он периодически возил по сходной цене шкурки лесных зверьков. В одну из поездок в столицу (в 1904 году) Константин Павлович взял с собой четырнадцатилетнего Василия. Купцу Клочкову глянулся Блюхер-младший, и он принял его в служение «посыльным мальчиком» при мануфактурном магазине.

Константин Павлович и Анна Васильевна по-разному представляли себе судьбу старшего сына. Мать, записывая Василия в Середневскую церковно-приходскую школу, мечтала о том, чтобы Васенька после ее окончания пошел дальше в науке – выучился бы на священника или на учителя. Отец же видел в сыне будущего коммерсанта, а коль не получится, не худо, чтоб стал рабочим с крепкой профессией…

При мануфактурном магазине Клочкова Василий пробыл почти два года. Многое увидел он за это время в Питере, обвыкся в городской жизни. Он был свидетелем Кровавого воскресенья 9 января 1905 года, принимал участие в революционных сходках.

Мать беспокоилась, переживала за Васеньку: бросил учебу, останется на всю жизнь неучем. А каково на чужбине без родительского глаза – а ну как собьется парень с пути праведного. День и ночь умоляла она упрямого мужа вернуть сына домой. И Константин Павлович сдался. Весной 1906 года Василий приехал в Барщинку и продолжил учебу в Середневской школе.

О том периоде через пятьдесят с лишним лет Иван Алексеевич Лавров, одноклассник Блюхера, расскажет: «С Васей Блюхером я вместе ходил в Середневскую школу. Он проучился в ней года два, а затем отец отправил его то ли в Питер, то ли в Москву. Жили они очень бедно, и, очевидно, отец хотел, чтобы он пораньше начал работать. Затем Вася снова приехал в деревню и стал снова ходить в Середневскую школу. Я жил не в Барщинке, а в Георгиевском-Раменье, и Вася заходил за мной по пути в школу. Мы вместе с ним и ватагой других ребят из Семенков и Макарова ходили в школу. По дороге, конечно, по-мальчишески резвились, играли в разные игры. Весной по половодью глушили щук… Вася пользовался у нас, у ребят, авторитетом. Он всегда принимал на себя командование, когда надо было отражать по дороге нападения пацанов из других деревень. Учился он легко. Был всесторонне развитым, сведущим. Очень хорошо умел рассказывать…»

Тот, кто вкусил быт большого города, тот потом всегда будет к нему тянуться. Василия Блюхера тяготила жизнь в Барщинке. И как только он окончил школу, так сразу же заявил родителям: «Поеду в Петербург». Отец недовольно бурчал: «Трудиться – кишка тонка. Вольного прохлаждения хочется…». Мать благословила сына: «Поезжай с богом. Теперь ты с образованием, может, в высоком ученье преуспеешь, с божьей помощью в большие люди выбьешься».

И вот опять Василий в Питере. На этот раз он самостоятельно поступил чернорабочим на Франко-русский завод Берда. Но проработал недолго, попал в «черные списки», как неблагонадежный, и вскоре его уволили. Полгода скитался без работы и в мае 1909 года уехал в Москву. Однако и здесь подходящего для себя дела не нашел. Познакомился с «лихими» ребятами, такими же, как он сам, искателями вольницы, и махнул на Волгу. Погуляв лето на реке-матушке, осенью вновь вернулся в Москву. Устроился в слесарную мастерскую на Мещанской. Не понравилось, перешел на вагоностроительный завод в Мытищах, где участвовал в революционных беспорядках, за что был арестован и посажен в тюрьму.

Было жаркое лето 1912 года, когда Василий после долгих скитаний на чужбине объявился в Барщинке. Соскучился по родным и близким, по местам детства.

…Свернув с большого тракта на тропинку, ведущую в деревню, Василий не чувствовал ног под собою. Впереди показалась Волготня, протекавшая напротив двора Блюхеров. Была она быстрая, как настоящая горная речка, но в летнюю пору сильно мельчала; многочисленные валуны на дне русла обнажались над водой и служили своеобразной переправой с одного берега на другой. Прыгая с валуна на валун, Василий не сразу признал сестру свою Шуру, довольно повзрослевшую с тех пор, как он ее в последний раз видел. А она, набиравшая воду из речки, увидела брата, побросала ведра и стремглав кинулась домой, крича матери: «Мама, мама, Вася идет! Наш Вася идет!»

Василий пробыл у родителей всего одну неделю и засобирался в дорогу. Сначала перебрался из Барщинки в Рыбинск, где устроился на работу в москательный магазин. Но вскоре его вновь потянул к себе большой город. Теперь он уехал в Москву, где поступил рабочим-погрузчиком в оптовый мануфактурный магазин. В магазине задержался недолго. Ушел сам или «ушли» его, неизвестно. Потом слесарничал в мастерских Московско-Казанской железной дороги. Одновременно учился на курсах при университете Шанявского.

Осенью 1914 года Василия призвали на военную службу…

Жизнь и мытарства Василия Блюхера с 1904 по 1914 годы, надо признать, слабо подтверждены какими-либо документами. Все вышеописанное исходит в основном из рассказов самого Блюхера. На это ссылаются почти все официальные источники – энциклопедии, словари, авторы различных печатных изданий советского периода и, конечно же, родственники Василия Константиновича. Вот некоторые выдержки из книг, воспоминаний, статей.

«В 1904 году, после окончания сельской церковно-приходской школы, – излагается в книге В.В. Душенькина «От солдата до маршала», – отец (Константин Павлович Блюхер. – Н.В.) отвез его (Василия. – Н.В.) в Петербург и отдал учеником в мануфактурный магазин купца Клочкова… Блюхер через восемь месяцев сбежал от купца и поступил чернорабочим на Франко-Русский завод, бывший Берда. Здесь, в среде петербургского пролетариата, он получил первую революционную закалку. В декабре 1908 года был уволен с завода. Полгода скитался он без работы.

В мае 1909 года В.К. Блюхер приехал в Москву, но и здесь его ждала неудача. Отчаявшись, он отправился искать счастья на Волгу… Осенью снова вернулся в Москву. Ему удалось устроиться в небольшую слесарную мастерскую на Мещанской улице, откуда вскоре перешел на вагоностроительный завод в Мытищах.

На Мытищинском заводе Блюхер включился в революционную деятельность. Потом, в советские годы, он напишет в своей автобиографии, что «в феврале 1910 года за призыв к забастовке он был арестован и приговорен Московским окружным судом к двум годам и восьми месяцам тюремного заключения…»

Выйдя из заключения, Блюхер вначале работал в Рыбинске, а в августе 1913 года переехал в Москву и поступил в мастерские Московско-Казанской железной дороги».

Примерно так же описывает 1904–1914 годы жизни Блюхера в своих воспоминаниях о муже Г.Л. Безверхова-Блюхер, опираясь, естественно, на рассказы В.К. Блюхера и различные печатные источники, так как свидетелем тех лет она не являлась (Г.Л. Безверхова родилась в 1916 году).

Как видим, все подается без ссылок на какие-либо достоверные исторические документы. Это, безусловно, не может не вызывать некоторого недоверия к подлинности отдельных эпизодов биографии В.К. Блюхера. Тем более что сегодня открываются все новые и новые свидетельства о его жизни и деятельности.

В прошлом (в советское время) я написал немало очерков и статей о Блюхере, в издательстве «Панорама» вышел мой большеформатный альбом «Василий Константинович Блюхер. Фотографии, документы, воспоминания современников». Все публикации основывались, понятно, на тех материалах, которые были доступны тогда. Но в конце «горбачевской перестройки» мне, как журналисту, изучающему военную историю, одному из первых удалось познакомиться с рассекреченными на тот момент госархивами особых фондов: Архив ЦК КПСС, ЦАМГБ СССР⁴, ЦГВИА⁵, ЦГАСА⁶, других архивных учреждений. Они на многое заставили взглянуть совершенно с иных позиций.

Итак, десятилетний период в биографии Василия Константиновича Блюхера с 1904-го по 1914 год для меня был «белым листом» с точки зрения отражения его документальными свидетельствами. Работая в архивах, я стремился найти там хотя бы какие-нибудь материалы, в той или иной степени подтверждающие биографические данные Блюхера. Но не нашел. Белый лист остался для меня белым: все, что мы знаем нынче о том отрезке его жизни, к сожалению, знаем по-прежнему лишь с чьих-то слов.

Изучая в 1988 году в архивном отделе КГБ СССР дело Блюхера Василия Константиновича Р-23800 Особого фонда Центрального архива МГБ СССР, я обратил внимание на протокол допроса Богуцкой Лидии Фоминичны, жены Павла Константиновича Блюхера, младшего брата В.К. Блюхера. В показаниях Богуцкой меня заинтересовали любопытные факты. «…В последней брошюре о Василии Блюхере, изданной недавно, в биографии его указано, что он работал на заводах и участвовал в нелегальных кружках. Между тем, его брат Павел мне как-то сказал: «Все это враки, он (Василий Блюхер. – Н.В.) в этот период был в Москве приказчиком у купчихи Белоусовой, был ее любовником и ни на каких заводах не был и в революционной деятельности участия не принимал»… Василий сам очень неохотно говорил об этом периоде своей жизни. Он любил вспоминать о Гражданской войне и о Китае».

Насколько можно верить Богуцкой, поведавшей это на допросе 25 октября 1938 года работнику НКВД Кащееву? Может быть, чтобы угодить следователю, она просто-напроста наговаривала на Блюхера. А, возможно, опять же, чтобы ему угодить, сказала правду, которая, наверное, витала в их семейном кругу. Словом, вымысел это или правда, сейчас сказать трудно.

И еще есть один документальный факт, который в какой-то мере добавляет каплю масла в тлеющий огонек сомнений в истинности общеизвестной биографии Блюхера (в частности, на отрезке 1904–1914 годов). Во время работы в Центральном государственном военно-историческом архиве по изучению материалов об участии Блюхера в боевых действиях в Первую мировую войну меня заинтриговала такая деталь, как получение Блюхером по полевой почте денежных переводов. В Приложениях к приказам по полку, в котором служил Василий Блюхер, в списках денежных переводов значится: 17 ноября 1914 г. – «4-я рота. Зап. рядовой Василий Блюхер – 5 рублей»… 31 декабря 1914 г. – «4-я рота. Зап. рядовой Василий Блюхер – 5 рублей»… Кто бы мог присылать солдату эти немалые по тем временам деньги? Родители? Сомнительно. Они – бедняки, неоткуда им взять таких денег. Товарищи по революционной борьбе? Не верится, что из идейных соображений они стали бы ежемесячно «баловать» его пятью рублями. Вероятнее всего, деньги Василию Блюхеру приходили от кого-то из людей состоятельных. И вполне можно допустить, что это могла быть богатая купчиха, любившая симпатичного, ладно сложенного, разбитного юношу…

рядовой царской армии

О начале своей службы в царской армии Блюхер писал в анкете 4 мая 1921 года: «В августе 1914 г. взят по мобилизации на военную службу в гор. Москве. Пробыв две недели в 93-м зап. батальоне, с маршевой ротой направлен в 5-ю пех. дивизию, где в ноябре 1914 г. поступил на пополнение 19-го Костромского полка, рядовым, в 3-ю роту. Произведен в младшие унтер-офицеры – 1914 г., ноябрь. Награды: Георгиевская медаль 4 ст., Георгиевский крест 3 и 4 ст. Уволен в первобытное состояние вследствие полученных ранений – 1915 г., сентябрь. В период с 1916 г. по февраль 1917 г. работал на Сормовском судостроительном заводе, а затем на механическом заводе Остермана в гор. Казани, где и принял активное участие в февральской революции. Согласно постановления партийной ячейки поступил добровольцем в 102-й зап. пех. полк в гор. Самаре».

В Советской Военной энциклопедии об этом сказано еще короче. «На военной службе с 1914 года. Участник 1-й мир. войны, мл. унтер-офицер. Награжден 2 Георгиевскими крестами и медалью. В 1916-м из-за ранения освобожден от воен. службы. Но в мае 1917-го поступил добровольцем в 102-й запасный полк, где избран зам. пред. полкового комитета, чл. Самарского Совета солдат. депутатов, зам. пред. воен. секции Совета».

Автор книги «От солдата до маршала» Душенькин значительно расширяет тему службы будущего маршала в царской армии, но при этом опирается на выше названную анкету В.К. Блюхера. «Когда началась Первая мировая война, – читаем в книге, – Блюхера призвали в армию. Вместе с пятьюдесятью другими московскими рабочими его зачислили в запасной батальон, стоявший в Кремле. Значительная часть солдат была настроена революционно, и командир батальона через две недели отправил всех «смутьянов», в том числе и Блюхера, на фронт, в 19-й Костромской стрелковый полк.

Всего четыре месяца провоевал Василий Константинович на Юго-Западном фронте, но и за это короткое время он проявил себя отважным и мужественным солдатом. Увлеченный общим угаром «ура-патриотизма», молодой боец совершил много боевых подвигов. Не раз ходил он в разведку и приносил ценные сведения, приводил «языков». В лихой атаке 8 января 1915 года на реке Дунаец под Тернополем Блюхер был тяжело ранен. В бессознательном состоянии доставили его в армейский полевой госпиталь. Восемь больших осколков было извлечено из его тела. Сильно были повреждены обе ноги. Осмотрев храброго солдата, профессор Пивованский произвел очень сложную операцию и приложил все усилия, чтобы спасти ему жизнь.

Несколько дней Василий Константинович не приходил в сознание. Однажды Пивованский, обходя палаты, увидел, что койка Блюхера свободна. Профессор насупил брови.

– Где Блюхер? – спросил он у лечащего врача.

Врач ответил, что раненый умер и его вынесли в морг. Пивованский не поверил, сам пошел в морг и обнаружил у Блюхера едва заметные признаки жизни.

«Умершего» принесли в палату. А через день все повторилось: его опять отнесли в морг, и профессор снова вернул раненого в палату. На этот раз Пивованский распорядился не трогать больше Блюхера без его ведома. В конце концов смерть отступила. На редкость крепкий организм победил.

Больше года пробыл молодой солдат в госпитале. В марте 1916 года он был уволен врачебной комиссией Главного Московского военного госпиталя имени императора Петра I «в первобытное состояние с пенсией первого разряда».

Как инвалида первой группы, его сняли с воинского учета. Казалось, что военная служба для него окончилась навсегда.

Некоторое время Блюхер прожил в родной деревне, восстанавливая силы, а затем вновь отправился на Среднюю Волгу в поисках работы. В Нижнем Новгороде он временно устроился на Сормовский судостроительный завод, откуда через месяц перевелся на механический завод Остермана в Казани. Василий Константинович знакомится с большевиками, завязывает с ними тесную связь…

Февральскую революцию Блюхер встретил в городе Петровском Казанской губернии, где он работал слесарем-мотористом на маслобойном заводе. В мае 1917 года Василий Константинович переехал в Самару с намерением устроиться на военный завод. Однако, когда он явился в Самарский городской комитет РСДРП(б), то получил там задание поступить добровольцем в 102-й запасной полк и развернуть революционную агитацию среди солдат.

С большим трудом, поскольку он был инвалидом первой группы, благодаря настойчивости и боевым наградам Блюхеру удалось зачислиться в полк»…

Жена В.К. Блюхера Глафира Лукинична Безверхова-Блюхер в своих воспоминаниях на эту тему пишет еще более подробно и опять же по данным все той же анкеты Блюхера. В августе 1914 года Василию Константиновичу Блюхеру пришлось прервать учебу на курсах при университете Шанявского из-за призыва в армию. Его зачислили в 93-й запасный батальон (в Кремле), а через две недели направили в 19-й Костромской стрелковый полк на Юго-Западный фронт вместе с другими пятьюдесятью «смутьянами» – революционно настроенными солдатами. В ноябре он был произведен в младшие унтер-офицеры. За службу в царской армии имел награды: георгиевскую медаль IV степени и Георгиевский крест III и IV степени.

8 января 1915 года В.К. Блюхер был тяжело ранен в разведке, во время боев против австрийских войск на реке Дунаец под Тернополем восемью осколками разорвавшейся гранаты в левое бедро, левое и правое предплечья. Был разбит тазобедренный сустав, из-за чего левая нога стала короче на 1,5 см. Поэтому походка его была как бы вперевалку. Но тем, кто не знал, это было малозаметно или почти незаметно. Сначала Василий Константинович находился в госпитале Тернополя, а затем под Киевом, в Белой Церкви, где пробыл более года. Оперировал Блюхера профессор Пивованский, очень знающий и очень суровый хирург.

Операций было много, тяжелораненые их не выдерживали и нередко оказывались в морге. Блюхера дважды выносили в морг как умершего. Василий Константинович рассказывал позже, что все слышал, чувствовал: как его клали на носилки, как несли в морг, а он не мог подать признаков жизни – состояние было жуткое. При очередном обходе профессор Пивованский, не увидев больного, не поверил в смерть могучего солдата. После обхода он пошел в морг и у «умершего» нащупал пульс. Больного вернули в палату. И снова Блюхеру стало плохо, и снова его вынесли в морг, а профессор Пивованский снова вернул его в палату, сказав, что в смерть Блюхера не поверит, и приказал без его ведома больного не выносить.

Из Белой Церкви Василий Константинович был направлен в Московский военный госпиталь имени императора Петра I. Вследствие полученных ранений, в марте 1916 года Блюхер был уволен из армии врачебной комиссией главного военного госпиталя с пенсией первого разряда.

Однажды госпиталь посетил царь Николай Романов (Г.Л. Безверхова-Блюхер рассказывает об этом эпизоде со слов Василия Константиновича). Проходя между койками раненых и больных, он здоровался, отводил руку назад за спину (следом шел Бенкендорф, неся подушечку с наградными знаками), брал, что попадет, и награждал больных. Один солдат поднялся с постели, отвечая на приветствие, и тут же упал замертво. Солдаты лежали в чистых рубахах – перед приходом царя в палатах были наведены чистота и порядок.

Иван Лавров, тот самый, что учился в Середневской школе вместе с Василием Блюхером, встретился с ним в 1916 году. Они много говорили о распутинской истории, и обоим было ясно, что война проиграна и что люди гибнут впустую. В конце пятидесятых годов Лавров прислал Г.Л. Безверховой-Блюхер письмо, где писал: «Осенью 1915 года я жил под Киевом и неожиданно получил письмо от матери Васи Блюхера. Его мать просила меня навестить его в госпитале. Вася тяжело ранен, но каково его действительное состояние, она не знала и просила меня узнать.

Придя в госпиталь, я сразу узнал Васю. В большой палате он лежал выше всех. Вид его отличался в худшую сторону от других, желтый цвет лица, осунувшееся лицо с выражением глубокого страдания. Госпиталь этот был одним из лучших по составу врачей. В него направлялись лишь тяжелораненые, главным образом в голову. Вася был ранен осколками снаряда в левую тазобедренную кость спереди. Осколок снаряда и осколки разбитой кости залетели под легкие. Кроме того, один осколок попал в ключицу. Ему сделали две или три операции, повытаскивали осколки, но, как выяснилось, осколки еще остались. Сделана была четвертая операция, а затем и пятая, после которой дело пошло на поправку, и его вскоре отправили в Москву.

В апреле 1916 года я поехал на родину, в Барщинку, снова встретился с Василием. Он был освобожден «по чистой» от службы, поступил на работу в Москве в какой-то оптовый мануфактурный магазин, получил аванс от хозяина и отпуск на какой-то срок, чтобы набраться сил. Он хромал, рана болела, быстро уставал».

Далее Г.Л. Безверхова-Блюхер пишет, что с апреля 1916 года по февраль 1917 года Василий Блюхер работал в Казани – в гранитной мастерской, в Нижнем Новгороде – на Сормовском судостроительном заводе. Затем перевелся на механический завод в Казани, где познакомился с большевиками и получил первое партийное поручение. В июне 1916 года он вступил в ряды Российской социал-демократической рабочей партии большевиков, партбилет № 7834693⁷.

Февральскую революцию Блюхер встретил в городе Петровском Казанской губернии, где работал слесарем-мотористом на маслобойном заводе. В мае 1917 года Самарский комитет РСДРП(б) поручил ему поступить добровольцем в 102-й запасный полк и развернуть в нем революционную работу среди солдат…

Еще раз хочу заметить, что в анкетах, заполненных Блюхером, и в Советской энциклопедии, и в различных изданиях, в том числе в книге Душенькина, и в воспоминаниях Г.Л. Безверховой-Блюхер имеется ряд неточностей, расхождений с историческими документами, архивными материалами…

Так когда и где, на самом деле, началась служба в царской армии Василия Блюхера? В каком звании он воевал на русско-германском фронте? При каких обстоятельствах был ранен? Какими боевыми наградами отмечены его подвиги в Первую мировую войну?

В конце сентября 1914 года в 56-й кремлевский запасной батальон, которым командовал полковник Гондель, от Московского уездного военного начальника прибыло очередное пополнение новобранцев. В связи с этим был издан по батальону приказ № 78, где в § 10 указывалось: «прибывших 30 сентября с/г. от Моск..У.В.Н-ка ратников ополчения в числе 996 челов. зачислить в списки батальона и на провиантское, приварочное и чайное довольствие с 30-го сего сентября. Аттестаты ожидаются»⁸. В прилагаемом к приказу именном списке под 53-м порядковым номером в 3-ю роту поручика Андреева приписывался ратник Василий Блюфер. Неизвестно, случайно ли писарь допустил ошибку в фамилии молодого ратника: вместо буквы «х» написал «ф», или специально, посчитав, может быть, что Блюфер произносится более благозвучно, чем Блюхер. В дальнейшем ошибка будет исправлена.