Kitobni o'qish: «Долгая дорога в Руссландию»

Глава 1

В воздухе со свистом пронеслось лезвие рапиры. Сквозь плотную повязку на глазах Николай не видел его. Полагаясь на слух, он в точности знал, когда следует увертываться от удара.

Рапира противника промелькнул прямо над головой, дохнув обжигающим свистом и едва не срезав волосы с макушки. В воздухе запахло опасностью.

– Пойдет! – похвалил главный Наставник, стоявший у стены маленькой комнатки. – Действуй. доверяй себе, своим чувствам.

Приободренный похвалой, Николай кинулся в атаку. Он был высок и жилист для своих 19 лет, и многие считали, что это дает ему преимущество в бою.

Но рост и сила ничего не значили там, где требовались ловкость.

Николай напряженно прислушивался к свисту чужой Рапиры, к дыханию противника, к топоту его ног по каменным плитам. Эти звуки гулко отдавались в небольшой комнате с низким потолком.

Еще одним тренировочным препятствием были разбросанные то тут, тот там груды кирпичей. На таком неровном полу легко было споткнуться и упасть.

– Не ослабляй защиту, – предупредил учитель из-за спины Николая. Коля послушно поднял оружие и отскочил вправо; Рапира противника ударилась об пол там, где он только что стоял. Он шагнул назад, стараясь не наступить на груду кирпичей. По лицу под повязкой стекал пот, разъедая глаза. Николай отключил это чувство, Ему нетрудно было представить себя полноправным рыцарем-хранителем, который сражается с морским пиратом…или например, с ассирийским тигрусом, у которого когти на руках длиной с палец Николая. Мысленным взором Коля увидел, как существо пожирает его горящими зелеными глазами, узкими, словно щелки. Когтями эта тварь могла разорвать человека на клочки.

Это видение придало Николаю сил, помогло справиться со страхом. В считанные секунды каждый его мускул настроился на восприятие. Николай взмахнул мечом и отразил следующий удар. Рапира противника с жужжанием пролетела мимо. Николай подпрыгнул высоко в воздух, сделал кувырок над головой противника и махнул рапирой туда, где по его мнению находится сердце.

– А-а-у-у! – в изумленной ярости крикнул Юрик, когда горячее лезвие рапиры чуть коснулось его шеи. Будь у Николая настоящая заточенная, боевая рапира рыцаря-хранителя, удар был бы смертельным. Но ученики в доме Хранителй пользовались тренировочными рапирами, без заточки и с тупым концом. Прикосновение такого лезвия причиняло лишь небольшую царапину, как раз такой, какой могли вылечить ученики-целители своими секретными мазями.

– Тебе просто повезло! – возмущался Юрик.

До этой минуты Коля не знал, с кем сражается. Он зашел в тренировочный зал уже с завязанными глазами. Теперь он узнал голос: его противником был Юрик. Он был одним из старших учеников в доме рыцарей-Хранителей. Юрик задыхался от ярости.

– Неуклюжий тюлень!

– Успокойся сейчас же! – приказал голос сверху резким тоном, к которому прибегал лишь изредка.

У каждого ученика в Храме рыцарей была какая-нибудь, зачастую присущая только ему, слабость. Николай хорошо знал свою. Каждый день ему приходилось прилагать усилия, чтобы обуздать гнев и страх. Учеба в Храме была испытанием не только навыков, но и характера.

Юрик же боролся с бурлящим в душе гневом, который легко мог перерасти в слепую ярость. Обычно ему хорошо удавалось совладать с собой, так что заметить вспышки его гнева могли только другие послушники ученики.

Кроме того, Юрик имел обиду на Николая. Год назад Коля споткнулся в коридоре дома и нечаянно толкнул Юрика; тот не удержался и рухнул на пол, разбив губу. Это был просто несчастный случай.

– Ну, давай же, Тюлень, – передразнил его Юрик. – Посмотрим, сможешь ли ты поразить меня еще раз! В последний раз перед тем, как тебя выкинут из этого дома!

– Хватит, Юрик! – оборвал его голос сверху. – Хранитель должен уметь не только побеждать, но и проигрывать. Иди к себе.

Николай постарался не чувствовать, какой обидой обожгли его слова Юрика. Через четыре недели ему исполнится 20, и придется покинуть Дом Хранителей. Чем ближе был день рождения, тем чаще вокруг звучали язвительные намеки, подобные тому, какой только что отпустил Юрик. Если в ближайшие четыре недели он не станет оруженосцем, все кончено. Николай внимательно прислушивался к разговорам и понял, что в оставшееся время ни один рыцарь не придет искать оруженосца. юноша боялся, что никогда не сможет стать рыцарем-Хранителем, злился на собственный страх и из-за этого часто опускался до глупого хвастовства.

– Не стоит отсылать его, Главный Наставник, – сказал он. – Я не боюсь сразиться с любым, даже если его глаза не будут завязаны.

Кровь бросилась в лицо Юрику, голубые, как льдинки, глаза злобно сузились. Услышав слова Николая, голос сверху сказал, да будет так. Однако истина заключалась в том, что Николай устал не меньше Юрика. Он надеялся, что Главный наставник не разрешит им драться еще раз, а пошлет обоих по своим комнатам.

После долгой паузы Главный наставник, повторил:

– Хорошо. Продолжайте. Вам еще нужно научиться многому. Надеть повязки.

Оба поклонились Главному наставнику, подчиняясь приказу. Коля крепче затянул повязку. Он сбросил усталость, заставил мускулы повиноваться, старался забыть о том, что сражается с Юриком, о том, что почти потерял возможность стать оруженосцем рыцаря Хранителя. Он усердно вызывал перед мысленным взором образ ассирийского тигруса, чья меховая шкура в оранжевую полоску скрыта под черным панцирем на груди.

Юрик атаковал, Николай принял защитную стойку. Так же, как прежде, он позволил слуху направлять его. Он легко парировал следующий выпад. Потом высоко подскочил, чтобы избежать удара снизу, и приземлился возле кирпичей. Рапиры схлестнулись, потом снова разъединились. Воздух, заряженный энергией битвы, словно сгустился.

Долгих несколько минут казалось, что бойцы не дерутся, а танцуют изящный танец. Николай отскакивал от каждого выпада и блокировал прямые удары, однако сам не пытался нападать на Юрика.

"Пусть видит, что я не тюленьчик, – с горечью думал Николай. – Пусть видит, что я не глуп. Пусть видит это снова и снова".

От пота одежда Коли промокла насквозь. Мускулы горели, словно в огне. Он задыхался, не хватало воздуха. Но с той минуты, как юноша решил не атаковать в гневе, атаки стали еще мощнее. Он старался не думать о схватке. Он растворился в танце и вскоре устал настолько, что вообще перестал думать.

Юрик нападал все медленнее и медленнее.

Его атаки стали такими вялыми, что Николаю даже не приходилось отскакивать в сторону, чтобы избежать удара. Он просто блокировал их, пока наконец Юрик не сдался.

– Хорошо, Николай, – похвалил главный Учитель. – Многому ты научился.

Николай протер рапиру и сунул ее за пояс. Повязкой вытер пот с лица. Юрик, стоявший рядом, перегнулся пополам и хватал воздух ртом. На Николая он не смотрел.

– Видишь, – сказал Учитель. – Чтобы врага победить, не обязательно его убивать.

Коля понял, о чем говорит Главный наставник. Но пылающий взгляд соперника дал ему знать, что он так и не победил гнев своего противника. И не завоевал его уважения. Соперники повернулись к наставнику и почтительно раскланялись. Перед глазами Николая возникло красное марево…

– На сегодня хватит, – сказал Наставник – завтра нас посетит рыцарь Хранитель. Он ищет себе ученика – оруженосца. Готовьтесь дети мои.

Николай постарался не выказать удивления. Обычно, когда в Храм пребывал рыцарь-Хранитель в поисках оруженосца, слухи об этом начинали ходить за много дней до приезда. Таким образом, если ученик хотел удостоиться чести стать оруженосцем рыцаря, он мог заранее подготовиться умственно и физически.

Сердце Коли подскочило.

– Кто приезжает? – с жаром спросил он. – Кто?

– Видел ты его уже, – ответил Наставник. – рыцарь наставник 1 категории Кожен Варков. В душе Юноши снова вспыхнул огонек надежды. Кожен Варков был командиром отряда бронебойцев, одним из лучших. Он и прежде не раз бывал в доме, искал учеников, оруженосцев в свой отряд. Но каждый раз уходил без нового, молодого воина.

До Николая доходили слухи о том, что некогда Кожен Варков потерял почти весь свой отряд в страшной битве и с тех пор поклялся никогда больше не терять людей, и не брать кого попало, а только лучших из лучших. И являлся он в Дом каждый год, но так никого и не присмотрел себе. Обычно он проводил час-другой на тренировочной площадке, наблюдая за учениками, словно искал в них нечто, чего не замечают другие. Потом уходил – уходил в одиночку сражаться с темными силами.

Надежды Коли снова померкли. Кожен Варков отверг уже немало учеников. Разве стать ему, тем единственным, кто понравится учителю?

– Он не возьмет меня, – обреченно произнес Коля. – Он и прежде видел меня в сражении, но не выбрал в ученики. Не бывать мне оруженосцем.

Учитель скосил на Николая полные мудрости глаза.

– Хм! – В вечном движении пребывает будущее!. Загадочные нотки в голосе Учителя насторожили Николая.

– Он меня выберет? – с надеждой спросил парень.

– Это зависит от него – и от тебя, – Приходи завтра и сражайся перед ним, возьми веру в себя союзником. Может быть, тебя он и возьмет. – Учитель похлопал юношу по руке, подбадривая. – Но это не имеет большого значения. Ты все равно должен покинуть Дом, так или иначе!. Но, скажу тебе честно, терять такого чуткого ученика мне жаль.

Коля испуганно взирал на Учителя. Наставник заговорщически подмигнул ему – глаза его тихо светились. Коля был польщен. Похвала в устах Учителя была столь же редка, как и укор. Потому-то его мнение и ценилось столь высоко. В этот миг он почувствовал, что, даже если ему не суждено стать рыцарем, он все равно завоевал уважение человека, которого безгранично уважал. Это удавалось далеко не каждому.

Учитель неторопливо вышел из тренировочного зала. Отзвук его шагов гулко разносился под высокими сводами. Через минуту он исчез в коридоре. Свет автоматически погас, сумрачный зал наполнился причудливыми тенями.

За спиной Николая послышался смех Юрика.

– Не питай напрасных надежд, Тюлень. Учитель просто хочет тебя подбодрить. В Доме найдется немало кандидатов получше тебя.

Николай гневно насупился. На языке вертелся язвительный ответ: дескать, Юрик отнюдь не принадлежит к числу этих лучших кандидатов. Однако парень смирил гнев и направился к выходу.

Но едва он сделал первый шаг, как на затылок Николая обрушился страшный удар, такой тяжелый, что эхо его отдалось в пустом зале. Это Юрик метнул ему в голову, ножны от рапиры.

Коля в ярости обернулся, но Юрик встретил его с уже в боевой стойке. Его красное лицо исказилось в гневе.

– Готов провести еще один раунд? – с издевкой спросил Юрик.

Николай выглянул в пустой коридор. Учитель уже ушел. Если дать Юрику трепку, которой он давно заслуживает, никто не увидит. тот часто бывал жесток, но обычно не опускался до столь наглого бесстыдства. Он намеренно дразнил Николая, старался распалить его гнев, вывести из себя.

Но почему? Этого Юноша не понимал.

Ага, вот оно что!

– Ты с самого начала знал, что придет Кожен Варков искать оруженосца, верно? – медленно произнес Николай. Зародившееся подозрение быстро переросло в уверенность. Поскольку Коля был самым старшим учеником в Доме, Учителя приложат все силы, чтобы рыцарь Хранитель взял в ученики его – иначе ему никогда не стать Хранителем. Но Юрик противился этому изо всех сил.

– Уж я постарался, чтобы ты об этом не услышал, – расхохотался Юрик. – Будь моя воля, ты бы ничего не узнал до самого его отъезда.

Юрик сам надеялся стать оруженосцем Кожена Варкова! А добиться этого можно было только одним путем – сделать так, чтобы Николай проиграл. Сначала он пытался помешать юноше готовиться к встрече с рыцарем, теперь хотел разозлить его до безумия. Гнев и нетерпение частенько подводили Колю. Юрик рассчитывал наполнить страхом и неуверенностью…

Но Юрик плохо знал с кем имеет дело!

Однако сейчас перед ним раскрылась бездна, полная жестокости. Юрик расчетливо намеревался перечеркнуть его мечты.

Николай изо всех сил старался не показывать, насколько важен для него приезд Варкова. Нельзя, чтобы Юрик заметил, какой страх он вселил в сердце парня- страх никогда не стать рыцарем хранителем.

Николай надменно улыбнулся.

– Юрик, через три месяца тебе исполнится 19. Надеюсь, из тебя выйдет превосходный крестьянин. – Это было самым страшным оскорблением – дескать, талант в Юрике так ничтожен, что он пригоден только для фермы.

Юрик с яростным рычанием ринулся на него. Высоко взметнулась его рука с зажатой рапирой. Коротко вскрикнув, Коля бросился ему навстречу. С ослепительной вспышкой скрестились лезвия, воздух наполнился звоном. Схватка началась.

Однако смертельная усталость вскоре взяла свое. Юноши сражались до тех пор, пока были в силах двигаться. Через несколько минут, покрытые царапинами и синяками, они чуть ли не ползком покинули тренировочный зал.

Никто не победил. Проиграли оба.

* * *

Выйдя из зала, Николай направился прямо к себе в комнату, однако Юрик пошел к лестнице и поднялся на верхний этаж, туда, где упражнялись в своем искусстве медики. Хромая и притворяясь жестоко израненным, вошел он в медицинскую комнату. Одежда его была изорвана тренировочной рапирой, из носа струилась кровь.

– Что случилось? – хором воскликнули медики, увидев его.

– Этот чертов Николай… – бессильно простонал Юрик и сделал вид, что потерял сознание.

Один из медиков внимательно оглядел его, потом покачал головой и коротко приказал помощнику:

– Иди доложи Учителю!

Глава 2

В миг, когда его настигла страшная весть, Николай перевязывал ожоги у себя в комнате и обдумывал, каким образом ему завтра утром произвести наилучшее впечатление на Кожен Варкова. Нужно сражаться так, чтобы он понял – за последний год боевое искусство юноши намного улучшилось; нужно любым путем убедить знаменитого рыцаря, что он достоин чести стать его оруженосцем – учеником рыцаря-хранителя! И в эту минуту на пороге появилась Евгения. Она принесла блокнот, в котором черным по белому значились приказы для Николая.

В одно мгновение все планы и надежды парня рухнули.

– Ну, ну, не горюй, не так уж это плохо, – попыталась утешить его секретарь. Она была высокая, с сероватой кожей. Волосы были собраны в элегантный пышный хвост, гордо подрагивающий при каждом шаге.

Коля с ужасом вчитался в приказ. Наставники велели ему собирать вещи и наутро, с первым же кораблем, покинуть Школу.

Ему предписывалось отправиться на материк, в страну Руссландию, неведомую, далекую, расположенную на самом краю Материка. Он почти ничего не слышал о ней. И там он поступал в распоряжение Сельскохозяйственного отряда.

– Не понимаю, – озадаченно пробормотал парень. – У меня же еще четыре недели до дня рождения.

– Знаю, – вздохнула Евгения. – Но твой корабль, «Задоров», отправляется завтра утром с сотней шахтеров на борту. Он не может ждать до твоего дня рождения.

Николай потрясенным взглядом обвел свою комнату. Под потолком с жужжанием парили три надоедливых мухолета. Вдоль их тел перемигивались вереницы фиолетовых и зеленых огоньков, наполняя комнату разноцветным мерцанием. На столе высокой грудой лежали книги и карты. На стене, на своем обычном месте, висела рапира. Юноша не мог представить себе, что завтра уже не войдет в свою комнату. Здесь был его дом. Однако он с радостью покинул бы его, чтобы начать новую, полную трудностей жизнь оруженосца. Но только не крестьянина!

Теперь ему никогда не стать рыцарем-хранителем. "Юрик оказался прав, – с горечью подумал Коля. – Учитель просто пытался его подбодрить".

От ужаса и отчаяния у юноши подкосились колени. Он посмотрел на Евгению глазами, полными горя.

– Я мог бы стать рыцарем-хранителем.

девушка ласково коснулась руки Николая и улыбнулась, показав мелкие зубы.

– Не каждому суждено стать рыцарем, но ты уже стал хорошим человеком! – подбадривающе прошептала она

– Но… – Николай хотел сказать, что чувствует себя обманутым. У него в запасе было еще четыре недели! – Быть крестьянином – это работа для отверженных, для тех, кто слишком слаб, чтобы стать воином! Кроме того, завтра в Храм приедет Кожен Варков. Он придет искать оруженосца. Учитель сказал, что я должен сражаться и показать ему свое мастерство!

Евгения опять покачала головой.

– Да, но после этого учитель узнал о том, какую взбучку ты задал послушнику Юрику. Неужели ты рассчитывал, что медики не расскажут о твоих подвигах?

Коля похолодел от ужаса. Он понял, что произошло. Юрик расставил ему западню, и он в нее попался. Он хотел возразить, сказать, что не виноват. Схватка была честной. А медики? его соперник не нуждался ни в какой медицинской помощи – ему только было нужно, чтобы врачи подтвердили его рассказ.

– Не в первый раз ты позволяешь ярости овладеть собой, – напомнила Евгения. – Будем надеяться, что в последний. – Она бодро кивнула на прощание. – Не вешай нос. Сегодня вечером тебе нужно собрать вещи и попрощаться с друзьями. Материк велик. Неизвестно, когда вам суждено встретиться снова. Они наверняка захотят увидеться с тобой до отъезда.

Девушка вышла и бесшумно закрыла за собой дверь. Коля остался в одиночестве. Тишину нарушало лишь размеренное жужжание мухолетов над головой.

Ничего другого не оставалось – придется собирать вещи. Он чувствовал в душе опустошение и сгорал от стыда. Ему не хотелось прощаться с друзьями. Ни с Гариком, ни с Римом, ни даже с лучшей подругой Бертой. Конечно, они обидятся и рассердятся, если он уплывет, не попрощавшись, но у него не было сил взглянуть им в глаза. Друзья захотят узнать, куда он направляется. А если он признается, что получил назначение в колхоз, об этом тотчас же узнает весь Храм. Его поднимут на смех. Имя его будет запятнано навеки. И он ничем не сможет снять с себя позора.

Правда заключалась в том, что Юрик расставил ему ловушку, а он сам, по своей охоте в нее попался. Пусть слепо, пусть бездумно. Но его вела собственная воля, она и только она. Винить некого. Что он за рыцарь, если поддается на уловки подлого задиры наподобие Юрика?

Юноша бросился лицом вниз на кушетку. Он подвел Учителя. Своими руками уничтожил свой последний шанс, позволив ярости затуманить разум. Сбылись худшие из его страхов. После многолетних тренировок он оказался недостоин стать рыцарем-хранителем.

Учитель всегда указывал, что Николай слишком часто дает волю ярости и страху, учил обуздывать их, дабы они не повели юношу по неверному пути.

– Мудрые слова Учителя навеки запечатлелись в сердце Николая. Почему же сегодня он отступил от них?

За дверью застучали шаги. Ученики расходились по своим спальням, готовились ко сну. Из комнаты в комнату разносились пожелания спокойной ночи. Наконец свет погас, в коридоре стало тихо.

Коля чувствовал, как его мягко обволакивает безмятежная сонливая тишина спящих учеников. Но она не могла исцелить его сердце. Его приятели мирно спят. Их не терзают горестные мысли. Юноша ворочался и метался, не в силах выбросить из головы убийственное видение. Перед глазами вставало лицо Юрика, искаженное злорадной ухмылкой, – то-то веселиться он, когда узнает, какая доля уготована Николаю!

В дверь тихо постучали. Он нехотя встал и открыл дверь. На пороге стояла Берта. Она не произносила ни слова, только смотрела на него огромными голубыми глазами. Девочка с страны Вулгария была одета в зеленое платье, выгодно оттенявшее ее розовато загорелую кожу. От платья пахло влагой и солью, потому что она пришла прямо из своей комнаты, где царил влажный климат теплого морского побережья. Она была невелика для своих 16 лет. Под пристальным взглядом ее больших голубых глаз Коля невольно поежился.

Она мгновенно охватила взглядом его синяки и ожоги и с укоризной покачала головой, словно говоря: "Опять ты подрался". Потом заглянула в комнату и увидела на полу собранные чемоданы.

– Разве ты не хотел попрощаться? – спросила она, украдкой стряхивая с ресниц огромные слезы. – Хотел просто взять и уехать, и все?

– Меня направили в Сельхозяйственный отряд, – пояснил Коля, надеясь, что она поймет, как унизительна для него такая доля. – Я хотел попрощаться, но… она.

– Я слышала, тебя направляют в Руссландию Значит, всем уже известно. Коля угрюмо кивнул. Берта стремительно шагнула к нему и неуклюже обняла.

– Да, в Руссландию, – подтвердил он и тоже обнял подругу. "Итак, моя судьба предрешена, – в отчаянии подумал юноша. – Я стану крестьянином". Он знал, что за этим первым прощанием последуют и другие. Ему никуда не деться от унижения.

Берта нахмурилась и отступила на шаг.

– Это опасное путешествие. Неужели тебе не говорили, что тебя ждет?

Николай презрительно покачал головой.

– Это всего лишь сельскохозяйственная служба. Что в ней может быть опасного?

– Нам не дано знать, – проронила Берта.

– Нам дано действовать, – вполголоса подхватил Коля. Эти слова они много раз слышали от учителей, когда получали задание, смысл которого не могли понять.

– Скучать буду по тебе, – произнесла Берта, и заморгала, пытаясь скрыть слезы.

– Расставаться жалко, – В ответ Берта порывисто обняла его и торопливо вышла, вытирая слезы.