«История государства Российского. Том 4. От Великого князя Ярослава II до Великого князя Дмитрия Константиновича» kitobidan iqtiboslar
В следующий год, весною, он и Святополк имели свидание близ Киева, на лугу, и, сидя в одном шатре, советовались с Боярами. Дружина Великого Князя говорила, что весна не благоприятна для военных действий; что если они для конницы возьмут лошадей у земледельцев, то поля останутся не вспаханы, и в сёлах не будет хлеба.
«Удивляюсь (ответствовал Мономах), что вы жалеете коней более отечества. Мы дадим время пахать земледельцу; а Половчин застрелит его на самой ниве, въедет в село, пленит жену, детей и возьмёт всё имение оратая».
Они виделись на берегу Дуная. Император, окруженный златоносными всадниками, в блестящих латах, приехал на коне: Святослав в ладии, в простой белой одежде и сам гребя веслом. Греки смотрели на него с удивлением.
Между тем Великий Князь, несколько времени лежав на земле, собрал силы, встал и едва не был изрублен собственными воинами, которые, в жару битвы, не узнали его. «Я князь», – говорил он. «Тем лучше», – сказал один воин и мечом рассёк ему шлем, на коем блистало златое изображение Святого Пантелеймона.
Сие угощение достопамятно: оно происходило в Москве. К сожалению, Летописцы современные не упоминают о любопытном для нас ее начале, ибо не могли предвидеть, что городок бедный и едва известный в отдаленной земле Суздальской будет со временем главою обширнейшей Монархии в свете. По крайней мере знаем, что Москва существовала в 1147 году, Марта 28, и можем верить новейшим Летописцам в том, что Георгий был ее строителем. Они рассказывают, что сей Князь, приехав на берег Москвы-реки, в села зажиточного Боярина Кучка, Степана Ивановича, велел умертвить его за какую-то дерзость и, плененный красотою места, основал там город; а сына своего, Андрея, княжившего в Суздальском Владимире, женил на прелестной дочери казненного Боярина. «Москва есть третий Рим, - говорят сии повествователи, - и четвертого не будет. Капитолий заложен на месте, где найдена окровавленная голова человеческая: Москва также на крови основана и к изумлению врагов наших сделалась Царством знаменитым». Она долгое время именовалась Кучковым.
Народ, погружённый в невежество, считал действием сверхъестественного знания всякую догадку ума, всякое отменно счастливое предприятие и называл Олега вещим, ибо сей великодушный, смелый Князь возвратился с сокровищами из Константинополя.
Будучи другом усердных Бояр и чиновников, он был истинным отцем бедных, которые всегда могли приходить на двор Княжеский, утолять там голод свой и брать из казны деньги. Сего мало: больные, говорил Владимир, не в силах дойти до палат моих - и велел развозить по улицам хлебы, мясо, рыбу, овощи, мёд и квас в бочках. "Где нищие, недужные?" - спрашивали люди Княжеские и наделяли их всем потребным.
Славяне Российские - Кривичи, Северяне, Вятичи, Радимичи - творили над умершими тризну: показывали силу свою в разных играх воинских, сожигали труп на большом костре и, заключив пепел в урну, ставили её на столпе в окрестности дорог. Сей обряд, сохранённый Вятичами и Кривичами до времён Нестора, изъявляет воинственный дух народа, который праздновал смерть, чтобы не страшить её в битвах, и печальными урнами окружал дороги, чтобы приучить глаза и мысли свои к сим знакам человеческой тленности.
Братья, именем Рюрик, Синеус и Трувор, знаменитые или родом или делами, согласились принять власть над людьми, которые, умев сражаться за вольность, не умели ею пользоваться.
