Hajm 381 sahifa
2008 yil
Соборяне
Kitob haqida
Это произведение Николая Семеновича Лескова (1831–1895) по праву считают одним из лучших его творений. Он и сам признавал: «Это, может быть, единственная моя вещь, которая найдет себе место в истории нашей литературы».
Герои книги в нашем понимании старомодны, это представители православного духовенства, но, как и нас, их волнуют вечные вопросы бытия, «заповедные» нравственные ценности. И сегодня актуальны слова протопопа Савелия Туберозова о том, что наступил «век, сам себя стыдящийся, век прозы, вздыхающий от поэзии и отметающий ее, – век, издевающийся над тем, чему бы хотел поклоняться»
Это один из лучших романов 19 века. В нем есть и глубина мысли, и гротеск, и словно предвидение грядущей эпохи в России. Удивительно тонко сочетает Николай Семенович Лесков в одном романе разные стили. А в автобиографической заметке пишет о том, что в лице протоиерея Савелия Туберозова старался изобразить своего деда, священника Дмитрия Петровича, служившего в селе Лески. И надо сказать, что это единственный роман, где героем – выступает духовное сословие. Николай Семенович первым открыл мир духовенства для читателя. И сегодня роман нисколько не потерял своей актуальности, если, конечно, человек умеет читать и думать, и чувствовать.
Сегодня я говорил слово к убеждению в необходимости всегдашнего себя преображения, дабы силу иметь во всех борьбах коваться, как металл некий крепкий и ковкий, а не плющиться, как низменная глина, иссыхая сохраняющая отпечаток последней ноги, которая на нее наступила.
Говорят иносказательно, что наилучшее, чтобы женщина ходила с водой против мужчины, ходящего с огнем, то есть дабы, если он с пылкостию, то она была бы с кротостию, но все это, по-моему, еще не ясно, и притом слишком много толкований допускает; а я, глядя на себя с Натальей Николаевной, решаюсь вывесть, что и навернейшее средство ладить – сие: пусть считают друг друга умнее друг друга, и оба тогда будут один другого умней
«тому нет спасения, кто в самом себе носит врага».
– Не хлопочи: жизнь уже кончена; теперь начинается «житие».
мы, русские, сколь ни яровиты порой, но, видно, незлопамятны, может потому, что за нас и заступиться некому
Izohlar, 1 izoh1