Kitobni o'qish: «С иголочки. Мужской костюм времен заката Российской империи», sahifa 3

Глава 5
Жилет из театра

За более чем десять лет формирования собственной коллекции приходит осознание, что в XX веке, помимо государственных музеев и частных коллекционеров, существовали несколько крупных «держателей» исторического текстиля – театр и киностудии. Именуя их термином «держатели», я намеренно выделяю назначение этих коллекций. Они приобретались не как реликвии или артефакты для бережного хранения или экспонирования в витринах, а главным образом для создания нарядов с нередкими переделками аутентичных предметов или в качестве «костюмного реквизита»²⁸. Лишь потом, после окончания работ над картиной, эти предметы списывались и оседали на театральных антресолях. Обывателю было бы интересно узнать причину, по которой театрам так необходима старинная, подлинная одежда, ведь для артиста можно было бы пошить современный наряд по старому образцу и не задействовать в постановке ветхие 100-летние предметы. Ответ на этот вопрос дает директор Малого драматического театра (ул. Рубинштейна, д. 24, г. Санкт-Петербург) Л. А. Додин: «Потому что в театре необходимо ощущение подлинного. Это манит артистов, дает им чувство правды…»²⁹

Еще в XIX веке театры занимались закупкой уже на тот момент старинных вещей для спектаклей. Например, для трагедии «Царь Федор Иоаннович» выдающийся русский режиссер К. С. Станиславский организовывал целые экспедиции в деревни для поиска реквизита эпохи начала XVII века. Кроме того, одним из этапов деятельности рабочей группы стал визит на знаменитую Нижегородскую ярмарку, где были приобретены различные вещи, в том числе одежда – материалы для будущих костюмов трагедии. «На этот раз мне посчастливилось: не успел я приехать в тот ряд, где обыкновенно продаются вещи, как наткнулся на большую кучу мусора, перемешанного с вещами и всякой ветошью»³⁰, – писал Станиславский в своих воспоминаниях.

В советское время ткани были дефицитным товаром. Многим постановщикам кинокартин или театральных представлений приходилось выходить из положения с помощью подручных средств, приобретая ткани и старинную одежду для создания костюмов в соответствии с эпохой будущей постановки. Подобные процедуры были актуальными в первой половине XX века, аналогичным образом поступали и в послевоенное время. Особенно занимателен период 1960-1970-х, когда многие из коммуналок или бараков переезжали в хрущевки и выкидывали в тот момент на помойку роскошные платья, сундуки, буфеты, которые все равно не влезли бы в новую квартиру. Именно тогда художники по костюмам создавали запас для творчества. Практика сохранилась и в последней четверти XX века. Так, например, художник по костюмам и нынешняя заведующая кафедрой костюма в Школе-студии МХАТ Р. А. Хомская вспоминает, как, будучи ассистентом при создании советско-чехословацкого фильма «Лев Толстой» 1984 года на киностудии им. М. Горького, она с коллегами давала объявления в газеты и на радио о поиске старинной одежды. Результат такой деятельности киностудии им. М. Горького известен – сейчас она является обладателем весьма крупной коллекции исторического текстиля: одежды, обуви, головных уборов и аксессуаров³¹. В XXI веке практика создания образов для постановок с использованием исторического текстиля сохранилась – в середине 2010-х годов я лично был свидетелем визита члена рабочей группы в петербургский антикварный магазин для покупки одежды конца XIX – начала XX века.

Напрямую знакомство с наследием советских театров в моем случае состоялось осенью 2024 года, когда в коллекцию передали несколько предметов одежды, один из них оказался с печатями костюмерных. Последние были обнаружены на разорванной по шву шелковой подкладке черного мужского жилета.

Жилет повседневный мужской, 1910 г., Москва, принадлежал российскому актеру В. А. Блюменталь-Тамарину

Владельческая бирка на ремешке жилета

Пошитый на заказ в 1910 году жилет красив и лаконичен, как и полагается элементу мужского костюма, но к нынешнему времени он утерял все свои пуговицы, кроме одной, часть заднего ремешка, заработал множество разрывов и утрат. Сейчас это все неважно, так как, помимо точной даты, на бирке заднего ремешка имеется и имя владельца – чернилами аккуратно выведена фамилия «Блюменталь-Тамарин» – тот самый, который большую часть сознательной жизни посвятил русскому театру, а в 1941 году стал коллаборационистом, перейдя на сторону немецких захватчиков и перебравшись жить в Берлин.

Портрет российского актера В. А. Блюменталь-Тамарина, начало XX в.

По общедоступной во всемирной паутине информации, находясь в оккупированном немцами Киеве, он имитировал по радио голос И. В. Сталина, призывая соотечественников сдаваться, а в мае 1945 года был убит в Германии при невыясненных обстоятельствах. Еще при жизни актера его жилет попал в костюмерную Реалистического театра, созданного в 1927 году на базе 4-й Студии Московского художественного анатомического театра. После слияния в 1937 году Реалистического театра с Камерным театром А. Таирова, жилет пополнил костюмерную последнего и прошел инвентаризацию в 1944 году. Эти данные подтверждаются печатями.

Печати театральных костюмерных на подкладке жилета

Позднее на основе Камерного театра был образован нынешний московский драматический театр им. А. С. Пушкина.

Вместе с жилетом в коллекцию поступили еще несколько вещей: смятый в гармошку и затертый до дыр мужской плюшевый цилиндр и два предмета дамского гардероба, накидка-тальма и вечернее пальто.

Предметам предстоит длительная реабилитация, прежде чем их можно будет показать общественности. Размышляя о судьбе дамских предметов из этого поступления, я предположил, что они когда-то были частью гардероба знаменитой русской актрисы Алисы Коонен, супруги руководителя Камерного театра А. Таирова, печать костюмерной которого присутствует на жилете Блюменталь-Тамарина.

Шляпа-цилиндр мужская, конец XIX – начало XX в., Москва, на подкладке инициалы Е. А. Писарева, художественного руководителя МДТ им. А. С. Пушкина

Пальто вечернее дамское, начало XX в.

Накидка-тальма дамская, начало XX в., магазин готового платья Ф. Н. Конкина, Москва

Известно, что супруги значительное время проживали в здании театра, в связи с чем вполне могло статься так, что позже часть их дореволюционного гардероба пополнила антресоли костюмерной.

Портрет русской актрисы А. Г. Коонен, 1911 г., Москва

Глава 6
Литеры на одежде

В XXI веке сложно отыскать предметы из обихода человека с нанесенными на них инициалами владельца, и тем более витиеватыми монограммами. Такую практику сохранили лишь те, кто путешествует на самолете и сдает свой багаж, – они, как и их путешествовавшие на поездах предки в конце XIX – начале XX века, оставляют на багаже личные данные.

В нескольких предыдущих главах шло повествование о примерах владельческих меток на мужской одежде, благодаря содержанию которых мы знаем имена заказчиков: петербуржец Христоф Адольфович Шумахер и москвич Всеволод Александрович Блюменталь-Тамарин. Порой такие данные позволяют нам стать будто бы ближе к жизненным перипетиям людей ушедшей эпохи, погрузиться в неизвестную до этого материю. Советская эпоха свела на нет, за редким исключением, подобные элементы индивидуализации одежды и предметов обихода, ведь это противоречило принципам социалистической собственности. За границей практика нанесения персональных маркеров сохранилась минимум до конца 1920-х годов.

Во второй половине XIX – начале XX века владельческие инициалы наносили самыми разными способами. Кроме того, некоторые их виды и условия расположения обладают определенным социальным подтекстом, свидетельствующим порой о глобальных процессах в обществе. Так, например, в Российской империи конца XIX века получил развитие новый рыночный сегмент, подразумевавший производство и продажу товаров массового потребления. Одежда подобного сегмента на рубеже эпох получила название «конфекцион», а в советское время обрела несколько просторечное название «ширпотреб». Так или иначе, рынок унифицированного мужского костюма подразумевал наличие в магазинах множества однотипных образцов товара. Если речь идет об одежде, то на ум приходят похожие друг на друга шляпы – котелки и цилиндры, они в первую очередь притягивают внимание на старинных фотографиях. Согласно этикету, в помещении мужчина должен был снять шляпу и, придя в гости, оставить ее в прихожей, отсюда произрастает очевидная проблема найти свою шляпу среди множества других чужих. Владельцы решали проблему следующим способом – размещали на подкладке шляпы личные инициалы. В ряде случаев они заказывались перед покупкой, чтобы у магазина был запас времени для нанесения их перед приходом клиента, либо владелец приобретал специальные металлические буковки и подкалывал их с помощью острых зубцов на тыльной стороне.

Инициалы счетного чиновника, петербуржца Ф. Н. Махалова на подкладке шляпы-котелка

Инициалы купца 2-й гильдии, петербуржца В. М.Третникова с внутренней стороны соломенной шляпы-канотье

Инициалы членов семьи служащего-садовника А. А. Эрна на стельках галош (усадьба Н. Н. Герарда, Теребовшанско-Демьянковское лесничество, около г. Речицг совр. Республика Беларусь)

Аналогичным образом «клеймили» и галоши – единственный обувной элемент, который оставляли в прихожей, тогда как обычную обувь не снимали.

По-другому дело обстояло с нижним бельем в семьях преимущественно купеческого и мещанского сословий. Там инициалы вышивались контрастными красными нитками на одежде, чтобы прачка при стирке не спутала очень похожее нижнее белье членов большой семьи: мужские рубашки, дамские панталоны, сорочки, накорсетные лифы. Обычно они дополнялись цифрами для обозначения порядкового номера предмета в комплекте, например, сорочка имела № 1, панталоны – № 2, камисоль³² (накорсетный лиф) – № 3,а рубашек у мужчины было несколько в комплекте, и они имели порядковые числа № 3–4.

Инициалы купца 2-й гильдии, петербуржца В. М. Комольцева на дневной рубашке

Наряду с этим существовали и совсем упрощенные варианты маркировки только с первой буквой имени и порядковой цифрой предмета в комплекте, причем вышитые белыми нитками, и, чтобы разглядеть обозначение, приходится сильно напрягать зрение.

Инициалы кинешемки Елизаветы Постниковой на камисоли

Литеры могли нашиваться по требованию клиента в магазине, прислугой внутри семьи или членами семьи: матерью для детей либо женой для мужа. В продаже существовали целые руководства по вышивке монограмм различными шрифтами, например готическим. Если желающие разместить монограмму на одежде не хотели тратить много времени, то у них была возможность приобрести такие заготовки в мелочных лавках или универсальных магазинах.

Буква владельческая для нижнего белья с инициалами Ю. П. Козловой (в девич. Усовой), начало XX в.

Глава 7
От косоворотки до толстовки

В исследовании я намеренно обхожу стороной ряд категорий костюма: униформу и традиционный русский костюм. Повседневная городская одежда испытала определенное влияние этих двух разновидностей, в некоторых случаях весьма значимое. Каждая из перечисленных категорий имеет богатую историю и уже состоявшиеся отдельные тематические исследования.

К традиционному костюму в контексте рассказа о повседневной городской одежде относится русская рубаха-косоворотка, которая прочно прижилась как нарядный, а зачастую модный неорусский и патриотичный элемент повседневного городского костюма.

Рубаха-косоворотка городского кроя, 1910-е гг.

Косоворотка – рубаха с косым воротом, который виден в незастегнутом состоянии³³. Гипотез происхождения косоворотки множество. Одна из них – сословная, что подтверждается богатой историей косоворотки в русской деревне. Вместе с выходцами из русской деревни рубаха попадает в город, распространяется среди рабочих людей, купцов, мещан. Одной из важных функций фасона косоворотки является предотвращение выпадения цепочки и нательного креста наружу – рабочим, трудившимся у станка, необходимо было соблюдать технику безопасности и не допускать попадания креста и цепочки в движущиеся механизмы. Этот фактор мог предопределить популярность косоворотки, которая не увядала и в советскую эпоху.

В 1860-х годах интерес к традиционному русскому костюму был разбужен славянофилами³⁴, а с 1890-х годов мода на косоворотки начинает распространяться в городской среде, их носят навыпуск, с брюками и пиджаком, с форменной рубашкой или канотье. Сам термин «косоворотка» весьма молод, он входит в употребление, вероятнее всего, со второй половины XIX столетия, а в художественной литературе начинает активно употребляться на рубеже XIX–XX веков³⁵. Вплоть до конца 1910-х годов косоворотка присутствует в гардеробе представителей литературно-художественной интеллигенции, а в среде рабочих является частью повседневного гардероба. Удобная и натуральная, она активно бытовала в городской моде до 1950-х годов, затем на полстолетия ушла в небытие.

Фотография двух мужчин в косоворотках городского кроя, 1927 г. Севастополь

Тенденция популяризации образа косоворотки стала видна только в последние несколько лет благодаря нескольким современным российским брендам.

Параллельно с косоворотками в гардеробе городских жителей бытовала еще одна рубаха, называемая также блузой, очень похожей на простую крестьянскую рубаху. Ее называли также «толстовкой» в силу особой любви к этому фасону русского писателя Л. Н. Толстого. Она представляла собой рубаху, подобную косоворотке, такого же свободного кроя, но уже не с воротником-стойкой и смещенной влево застежкой, а с обычным отложным воротничком, и шилась из плотной льняной или суконной ткани. Это описание несколько напомнило об офицерских гимнастерках.

По мнению исследователей, термин «гимнастерка» имеет этимологию, связанную с так называемой гимнастической рубахой – рубахой для гимнастических упражнений, упоминаемой в одном из приказов военного министра 1860 года. Изначально такие рубахи шились в светлом цвете как летние, позже, после печального опыта Русско-японской войны, армия переоделась в ткань защитной расцветки: «…В 1907 году для нижних чинов вводится походная хлопчатобумажная гимнастерка зеленовато-серого цвета, а в 1912 году появляется походная рубаха русского покроя – косоворотка без карманов, с воротником, застегивавшимся у левого плеча, справа налево»³⁶. Через год ввели гимнастерку с накладными карманами. На фоне всеобщей мобилизации гимнастерки вне зависимости от фасона (солдатская или офицерская) прочно входят в быт мужчины, а в послевоенный период на фоне этого близкая многим толстовка заимствует ряд деталей гимнастерки, обретает карманы и пояс.

Рубаха-толстовка, первая половина 1920-х гг., происходит из семьи жителя г. Боровичи В. Адрианова (Андрианова)

Униформа – вид одежды, которая создавалась в качестве запрета обывателю одеваться своевольно, в рамках нахождения на службе, в учебном заведении или на особом мероприятии. В ряде случаев элементы униформы успешно интегрировались в повседневный городской костюм благодаря удобству, например длинные накидки с капюшоном. История появления в гардеробе городского жителя просторной одежды с капюшоном уводит нас в глубокую древность, в эпоху драпированной одежды. Бедняки и сельские жители Римской империи носили «грубый шерстяной плащ, так называемую пенулу, которая представляла собой полукруг (иногда круг) с отверстием для головы; к пенуле часто пришивали капюшон»³⁷.

Студийный семейный портрет с мужчиной в толстовке, 1927 г. СССР

В начале XX века служащим Министерства путей сообщения можно было носить «при непогоде и накидку с капюшоном образца, установленного для офицеров морского ведомства»³⁸, но только с ромбовидной пряжкой с изображением арматуры ведомства.

Накидки активно использовались обывателями как на службе, так и вне ее, без опознавательных знаков, их свободно носили с неуставными элементами, например, надевали поверх косоворотки или с костюмом-тройкой, дополняли модными шляпами.

Накидка с капюшоном и пряжкой Министерства путей сообщения, начало XX в., мастерская и магазин готового платья Ф. Д. Соловьева, Санкт-Петербург

Накидки шились из плотного суконного полотна, капюшон отстегивался, а изнутри, на подкладке, были предусмотрены лямки крест-накрест, которые позволяли носить накидку на спине, не снимая ее полностью, освободив тем самым руки.

Накидка с капюшоном и пряжкой Министерства путей сообщения, начало XX в., мастерская и магазин готового платья Ф. Д. Соловьева, Санкт-Петербург

Студийный портрет мужчины в косоворотке и накидке с капюшоном, начало XX в.

Эти же лямки позволяли одежде плотно сидеть на плечах, ведь рукавов у накидки не было. Аналогичными лямками сейчас оснащены зимние куртки и дождевики, что позволяет их «скидывать» в момент проезда в метрополитене или при нахождении в теплом помещении. Накидки без ведомственных пряжек приобрели популярность не только в городской среде, но и за ее пределами. Подобные образцы с капюшонами или, как их еще именовали, «башлыками» активно продавались в магазинах для охотников, однако башлыками они не являлись, ведь это был отдельный тип весьма функционального головного убора.