Kitobni o'qish: «Азербайджанское государство Сефевидов»

Shrift:

Предисловие

История человечества – духовное наследие народов, величие которых состоит в их исторических достижениях, прежде всего в создании и развитии мощной государственности, политико-правовых основ власти. Каждый новый период в истории развития государства, сохраняя преемственность традиций, привносит в государственность новые элементы, закладывает в ее фундамент новые пласты, все выше воздвигая это великое здание, создает почву для ее дальнейшего развития.

Однако история государства свидетельствует не только о его величии. Жизнь богаче желаний и устремлений его правителей, в ней закономерны взлеты и перепады. История полна таких примеров. Но всегда величие и расцвет государства зависели от его прочности, стабильности, четкой налаженной деятельности его государственного аппарата. История, железной рукой отбрасывая прочь все преграды – внутренние противоречия и внешние воздействия, будто сознательно очерчивает пути укрепления государства и возвеличивания его славы. Во всем этом сложном и противоречивом процессе умение раскрыть внутренние закономерности, проанализировать составные государственной власти, раскрыть их природу, дать объективную оценку функционирующему государственному аппарату – дело значительной важности и огромной ответственности. Такую миссию взял на себя автор настоящей монографии, избравший предметом своего исследования один из столько же интересных, сколько и сложных, малоразработанных периодов истории азербайджанской государственности – период правления династии Сефевидов, вошедшего в мировую историю как могущественное Сефевидское государство.

Из глубин веков перед нами воссоздается картина создания и укрепления мощной системы государственных органов исследуемого периода. Автор, проникая в глубинные пласты государственной жизни, раскрывает объективные причины ее структурных изменений, гибкой государственной политики, целеустремленно направленной на централизацию власти, постоянное совершенствование государственного аппарата.

Вниманию читателей представлен слаженный государственный механизм, характеризуемый прочным взаимодействием его структурных составляющих, центральной власти с органами на местах. В главах монографии тщательно и глубоко анализируются система центральных органов власти и управления, правовая природа шахской власти – неограниченной власти главы Сефевидского государства, правившего страной посредством четко организованной системы управления, рассматриваются функции и полномочия «Меджлиси ала», Али везерат дивана, центрального финансового управления. Глубокому исследованию подвергнуты также местные органы власти и управления. Особо прослеживается процесс слияния светской и духовной властей, раскрываются место и роль высших религиозных должностей.

Предметом монографического исследования стало рассмотрение сложной судебной системы периода Сефевидов, скрупулезный анализ порядка и принципов их формирования, функций и форм деятельности. В центре особого внимания находится характеристика Высшего дивана – верховного судебного органа. Подробно исследуются и вопросы организации и компетенции местных судебных органов, их место в общей судебной системе, взаимодействие с вышестоящими судебными инстанциями.

Таким образом, автором последовательно показаны динамичность и гибкость государственного аппарата, систематическая перестройка его механизма в целях приспособления к новым обстоятельствам, централизации государственной власти, обеспечения четкости и координации взаимодействующих звеньев государственного аппарата.

Богатая история государственной жизни периода правления Сефевидов не могла не дать насыщенного материала для глубоких исследований. Страницы предлагаемой вниманию читателей монографии являются такими же содержательными, как и история самого Сефевидского государства. Но это уже заслуга автора, который, будучи искренне преданным целям исследования, вжился в государственную жизнь, прочувствовал ритм деятельности государственного аппарата и создал свой труд, насыщенный богатым фактологическим материалом, их глубоким анализом, а также критическим изучением отечественных и зарубежных исследований, научных подходов к оценке столь далекого от нас по времени государства.

Оценка исторических фактов с новых позиций – переоценки государственно-правовых ценностей – задача не только исключительной важности, но и исключительной сложности. В этом деле научный успех постоянно сопутствует автору представленного труда, который является плодом глубоких раздумий, поисков, серьезных научных оценок и выводов.

Монография отличается от скудных по данной проблематике отечественных исследований введением в научной оборот материалов, до сих пор неизученных в историко-правовой литературе. Новизна монографии, однако, заключается не только в этом. Одна из ее особенностей – привлечение широкого правового материала. Автор подошел к рассмотрению проблемы как историк права, опираясь в своих изысканиях на законодательство Сефевидского государства, еще не ставшее объектом историко-правового анализа.

Взаключение следует еще раз подчеркнуть значимость подобных исследований как для историко-правовой науки и широкой общественности, так и для азербайджанского народа. Монография убедительно показывает величие его исторического прошлого, вдохновляет на новые дела, новые подвиги, ибо народ живет не только прошлым. Не может народ, имеющий такое героическое прошлое, не быть созидателем нового общества, ибо величие каждого народа состоит не только в его историческом прошлом, но и в настоящем и историческом будущем.

Редактор: чл. – корр. НАН Азербайджана, д.ю.н., профессор, заслуженный юрист Азербайджанской Республики М. Ф. Меликова

Введение

После распада Советского Союза наш народ столкнулся с рядом очень сложных проблем, таких как создание собственного независимого государства, формирование властных и управленческих органов государства. В силу того, что переход от одной системы к другой требует коренного изменения как базиса, так и надстройки, он также требует проведения реформ во всех областях нашей жизни – общественной, политической, экономической, социальной и, наконец, в юридической, осуществления серьезных изменений и нововведений, обеспечивающих соответствие формируемых новых властных и управленческих органов целям и интересам народа.

Эффективность и успех предстоящих в сфере государственного строительства реформ, формирование властных и управленческих органов нового государства наряду с другими факторами в большой мере зависят от исторического опыта, традиций национальной государственности, максимального использования всего положительного, рационального, что имелось в отдельных государствах, существовавших на протяжении богатой истории нашей государственности.

Несмотря на острую нужду, исследование истории государства и права в Азербайджане долгое время находилось вне внимания, исследователи отдельных республик, входящих в Советский Союз, также как ученые, проводящие изыскания в области истории государства и права в нашей республике, не исследовали в качестве объекта специального исследования тот или иной период истории государственности Азербайджана, включая историю государства и права в эпоху государства династии Сефевидов, обладавшего высокоразвитой системой государственного строя и права. С этой точки зрения исследование отдельных периодов истории государственности Азербайджана очень важно для заполнения пробелов, имеющихся в юриспруденции в этой сфере, и доведения этого до широких читательских масс.

Выбор в качестве объекта исследования государственного строя Азербайджана в эпоху Сефевидов служит этой же цели. С другой стороны, государство Сефевидов, составляющее одну из ярчайших страниц истории государственности Азербайджана, охватывает несколько веков – период, когда азербайджанский народ обладал независимым государством. Естественно, что обладание независимым государством на протяжении длительного времени открывало широкие возможности для создания государства, формирования и усовершенствования государственных органов, позволило создать образец государства, обладающего совершенной, самобытной системой управления, и передать его будущим поколениям. Исследования и представление устройства органов центральной и местной власти и управления государства Сефевидов, основа которого была заложена в начале XVI века, взаимосвязи в нем между органами центрального и местного управления, системы судебных органов и т. п. могут сыграть на современного этапе определенную роль для использования традиций национальной государственности в работе по национальному государственному строю Азербайджанской Республики, строящей независимое государство.

Материалы, касающиеся системы центрального и местного управления Сефевидов и, в целом, их государственного строя мы впервые встречаем в работе выдающегося ученого И. П. Петрушевского (163; 164). Хотя И. П. Петрушевский и не ставил перед собой задачу исследовать государственный строй, он так или иначе обратился к устройству центрального бюрократического государственного аппарата Сефевидов, к их системе местного управления и дал их научные описания. Автор в определенной степени исследовал институты халифат аль-хулафа, амир аль-умара и дал, хотя и краткие, сведения об устройстве органов управления Азербайджанского, Ширванского, Карабахского беглярбекств. Исследования И. П. Петрушевского, несомненно, имеют огромное значение для изучения истории государственности Азербайджана в XVI–XVII веках.

Для изучения темы, выбранной нами в качестве объекта исследования, существенное значение имеют научные исследования О. А. Эфендиева (38; 39; 49). В его монографиях, составленных в результате серьезных исследований, были широко исследованы возникновение государства Сефевидов, его общественно-политическое и экономическое устройство, приведены краткие сведения о сути функций государственных чиновников, работавших в органах центрального и местного управления – визирях, векилах, беглярбеках, корчубаши, садры и т. д.

Вместе с тем некоторые аспекты государственного строя Сефевидов были исследованы и проанализированы в изысканиях, опубликованных статьях и монографиях таких исследователей, как С. Б. Ашурбекли, 3. Байрамов, А. Н. Гулиев, М. С. Иванов, Ю. М. Махмудов, Ш. А. Месхия, Ш. Мамедова, А. П. Новосельцев, С. Онуллахи, А. А. Рахмани, Н. И. Сургуладзе, Ш. Фарзалиев, М. X. Гейдаров.

Среди исследовательских работ, опубликованных за последние годы, выделяется монография Шукюфы Мамедовой, посвященная анализу произведения «Хуласат ат-таварих» и уделяющая, в отличие от других, более широкое внимание комментированию сведений о системе государственного строя и управления, приведенных источником (131).

Для решения поставленной в монографии задачи и важной значение имели первичные источники эпохи, мемуарные произведения европейских путешественников, миссионеров, купцов, дипломатов, дошедшие до нас произведения придворных историков, летописцев. Такие источники можно разделить, в основном, на две группы:

а) источники общего характера, связанные с темой не впрямую, а косвенно. В этих источниках приводятся краткие и эпизодические сведения, касающиеся тех или иных проблем темы;

б) произведения, посвященные непосредственно государственному строю, и нормативно-правовые акты. В число таких источников входят работы Мирзы Самиана «Тазкират али-мулюк», Мирзы Рафиана «Дастур аль-мюлк», а также указы, изданные шахами. В источниках такого рода приводятся ценные сведения об органах, входивших в центральный государственный аппарат, их структуре, системе местного управления, механизме контроля, проводившегося государством, правилах назначения на должность отдельных лиц и прочих вопросах.

Одна из рукописей работы «Тазкират аль-мулюк» впервые была переведена на английский язык в 1943 году в Кембридже известным ученым-востоковедом В. Ф. Минорским, и к работе был написан пространный комментарий, использованный нами в качестве источника при написании книги (135).

Интересные сведения об Азербайджанском беглярбекстве, его устройстве, таких вопросах беглярбекства, как административное устройство, финансы, права и обязанности беглярбеков в сфере организации вооруженных сил, приведены и немецким ученым Рехр Берном в работе «Устройство провинций в эпоху Сефевидов» (176).

Большое значение при написании монографии имели работа Фазли Исфахани «Афзал ат-таварих», содержащая в себе текст и копию многих указов, которые отсутствуют в архивах, работы Хондамира «Хабиб ас-сияр фи-ахбар-и афрад аль-башар», «Дастур аль-вюзара», «Намейи нами».

Одним из источников получения ценных сведений является и работа азербайджанца по происхождению Искендер-бея Мюнши «Тарих-и алям арай-и Аббаси». Автор источника жил в эпоху Шаха Аббаса I, работал финансовым чиновником и подробно описал события, свидетелем которых он стал, сопровождая шаха в его походах и поездках. Автор приводит ценные сведения о правителях городов и провинций, высокопоставленных религиозных деятелях, начиная с эпохи Шаха Исмаила I и включая эпоху Шаха Аббаса I.

Много ценных сведений дала для написания книги и работа автора Будага Газвини «Джавахир аль-ахбар». Б. Газвини, занимавший различные должности в эпоху Сефевидов, как чиновник приводит интересные сведения об устройстве бюрократического государственного аппарата, особенностях деятельности отдельных чиновников, правилах их назначения на должности и увольнения с работы и т. п. Приведенные им сведения о беглярбеках, калантарах, даругах, казнях, садры, шейх уль-исламах, мухтасибах и шариатских судах были использованы во время исследования для многих уточнений и научных выводов.

Существенное значение для разработки темы имели и работы европейских путешественников, дипломатов, деловых людей. В частности, были использованы работы Винченцо д'Александри, Тавернье, Шардена, Адама Олеари, Энгельберга Кемпфера, Сансона, Петро делле Валле, Керрари. Однако они в своих мемуарах, книгах путешествий зачастую допускают неточности, искажают суть событий. В частности, искажения допускаются при освещении деятельности религиозных судов. Поэтому, используя работы этих авторов, мы отнеслись к ним критически и, сравнив их с другими источниками эпохи, попытались достичь объективных выводов.

Глава I. Центральные органы власти и управления

1.1. Шахская власть. Сочетание религиозных и светских полномочий

Аербайджанское государства Сефевидов, являвшегося одним из крупнейших государств Востока, возникло на месте своих предшественников – государств Гарагоюнлу и Аггоюнлу. Сефевиды, также как династия Гарагоюнлу и Аггоюнлу пришли к власти воспользовавшись помощью тюркских племен и опираясь на их социальную базу. Кызылбаши долгое время вели борьбу за приход к власти в пределах государства Аггоюнлу подготовив идеологическую почву для создания своего государства. Еще до прихода к власти Исмаила Шейх Сафи, Шейх Джунейд и Шейх Гейдар с помощью своих мюридов вели широкую пропаганду среди тюркских племен, живших на обширной территории, находившейся во власти Аггоюнлу, – в Азербайджане, Малой Азии, на юге Ирана, распространяя суфизм, и тем самым снискали славу святых, облегчив себе будущую борьбу за власть.

В результате проведенных подготовительных работ Исмаил, собрав вокруг себя своих амиров, объединил тюркские племена Афшаров, Зульгадаров, Шамлы, Текели, Каджаров, Устаджлы, Карадаглы и т. д., с их помощью победил повелителя Аггоюнлу Альвенда Мирзы и провозгласил свою власть в Азербайджане. Эти тюркские племена и их влиятельные эмиры оказали Сефевидам военную, материальную и моральную помощь. Если сравним государственный строй Гарагоюнлу, Аггоюнлу и Сефевидов, мы не увидим никакой принципиальной разницы в строе этих государств. Все три государства существовали на одной и той же территории – в Азербайджане, все трое функционировали, опираясь на три института, свойственные всем восточным государствам, – финансы, воинство и общественное производство.

Однако более тесное ознакомление с источниками и литературой, посвященными дате возникновения государства Сефевидов, формирования его органов управления, показывает, что основа государственных органов Сефевидов, пусть даже в ограниченном масштабе, была заложена до вступления на престол Исмаила. Советники Исмаила Гусейн бек Леле, Хадим бек Хулафа и Деде бек создали «малую дворцовую организацию» (181, л. 13).

А основа армии Сефевидов была заложена еще в эпоху Шейха Гейдара. В этой армии наряду с военными чинами и званиями можно было встретить и обладателей гражданских должностей. По сведениям, предоставленным источниками, еще при нападении Исмаила на Ширван в 1500 году в боях участвовал ряд лиц, обладавших такими должностями, – Салман бек – казначей, Халил бек Афшар – суфрачибаши и халифат аль-хульфа (46, л. 214а; 26, с. 24). Отбыв из Шамахи в Махмудабад на зимовку, Исмаил назначил визирем туда амира Закариййя Тебризи Кечачи, которому торжественно присвоил титул «Ключ от Азербайджана» («Келиде Азербайджан») (46, л. 14а).

В тот период Сефевиды приняли и один из символов государства – флаг. Этот флаг был изготовлен из четырехугольной ткани, и на нем были вышиты слова «Фатхи Анна» («Мы победим») (101, т. 4, с. 460; л. 43б, 54б, 58а). В средней части флага располагалось изображение солнца, а по углам – цитаты из Корана. Во время участия в битве под Чабани Гусейн-бек Леле и Абдулла-бек имели уже титулы амиров аль-умара, Мовлана Шамсаддин Гилани – садры, а Устаджлы Мухаммед и Ильяс бек Уйгуроглу – амиров-азам.

Из вышеизложенного следует, что учреждение параллельно с формированием армии таких должностей, как визирь, эмир аль-умара, халифат аль-хулафат, садры, парваначи и других, показывало на заложение, хотя и в ограниченной форме, основы Государства Сефевидов и частичное представление в этом государственном аппарате правящего слоя.

Таким образом, до того, как объявить себя в 1501 году в Тебризе шахом, Исмаил, опираясь на высшую военную знать, заложил основу нового государственного аппарата и создал своего рода «правительство».

А впоследствии расширение центральных органов государственного управления, основа которых была заложена во время военных походов, было продолжено. Для того, чтобы осуществить мечту своих дедов и отца – создание великого шиитского государства – Исмаил собирал вокруг себя тюркские племена, сыгравшие основную роль в создании и укреплении государств Гарагоюнлу и Аггоюнлу и использовал влияния и силу военно-феодальной знати этих племен.

Состоящая из кызылбашей военно-феодальная знать стала основной силой и опорой Исмаила и после его официального прихода к власти.

Именно поэтому со дня провозглашения себя шахом Исмаил начал назначать эмиров-кызылбашей правителями не только в тех провинциях, в которых они проживали, но и, вообще, на всей территории империи. Амиры-кызылбаши были назначены не только в отдельные провинции и города Азербайджана, но и в Герат, Керман, Исфахан, Шираз и в другие местности. В Герат был назначен правителем Зейналхан Шамлы, в Балхи и его окрестности – Али бек Румлу (Див Султан), Хойя Амир хан Мосуллу (46, л. 223а).

После объявления Исмаила шахом государственный аппарат Сефевидов, состоящий из кызылбашей и заложенный еще в период борьбы за власть, еще более расширился, и основную роль в этом государстве стала играть азербайджанская феодальная знать. Сефевиды и сами по происхождению принадлежали к роду азербайджанских (тюркских) шейхов Ардебиля (22, с. 780).

Официальным языком, употребляемым как во дворце, так и в армии, был азербайджанский. То, что в Государстве Сефевидов азербайджанский язык являлся официальным государственным языком, не было случайным, это вытекало из длительного существования на территории, где образовалось государство Сефевидов, таких азербайджанских государств, как Гарагоюнлу и Аггоюнлу, в которых азербайджанский язык был официальным государственным языком.

Затрагивая данный вопрос, И. П. Петрушевский отмечал, что во дворце и в армии Сефевидов был принят азербайджанский язык, который был понятен для всех тюркских племен, проживающих в тот период в Передней Азии, этот литературный язык был распространен далеко за пределами Азербайджана (163, с. 71).

Шах Аббас I, взойдя в трон, попытался положить конец самостоятельности кызылбашей и ограничил ряд их привилегий в целях укрепления центральной власти. Однако, несмотря на проведенные им меры, эмиры-кызылбашы и азербайджанский язык продолжали играть основную роль в государствем и в период его правления, а также после его смерти.

О том, что азербайджанский язык являлся государственным языком Сефевидов, сообщают и европейские путешественники, послы других стран. «В Иране говорят не на фарси, а на тюркском (азербайджанском) языке, и этот язык на самом деле является языком дворца и знати. На приеме у Шаха Аббаса I присутствовали представители других стран, шах разговаривал с ними на тюркском языке» (148, с. 183).

Азербайджанские ученые О. А. Эфендиев, А. А. Рахмани, С. М. Онуллахи и другие в своих работах на основании многочисленных источников проанализировали строй и характер государства Сефевидов в XVI–XVII веках и неопровержимими фактами доказали, что оно было Азербайджанским государством. То, что (49, с. 297; 153, с. 141–158) официальным государственным языком являлся тюркский (азербайджанский), (не оспаривают и иссходователи других стран) язык и основную роль в управлении армией и государством играли кызылбаши.

Таким образом, основа Азербайджанского государства Сефевидов была заложена тюркскими племенами кызылбашей под предводительством рода Ардебильских шейхов.

Государство Сефевидов было типичным феодальным государством, и во главе государства стоял шах.

Термин «шах» впервые стал употребляться Исмаилом I. До него, даже в XV веке, ни один из правителей Гарагоюнлу или Аггоюнлу не именовался шахом. А Джаханшах Гарагоюнлу был назван так при рождении. С другой стороны, поскольку сефевидские правители были азербайджанцами, слово «шах» употреблялось перед их именем. Например, Шах Исмаил, Шах Тахмасиб и т. д. Если бы они были по национальности персами, слово «шах», то есть прилагательное, следовало бы после имени. Например, Рза шах, Мухаммед Рза шах и т. д. Правда, у шахов, принадлежавших к династии Каджаров, слово «шах» также употреблялось после имени. Например, Ага Мухаммед шах Каджар, Фатали шах, Музаффараддин шах. Однако это объясняется тем, что в то время, то есть в последние периоды правления Сефевидов в государстве начался процесс иранизации, и потому слово «шах» прибавлялось к имени правителей Каджаров в конце. В то время, как главы государств Гарагоюнлу и Аггоюнлу считались только светскими главами государства, Сефевидские шахи считались как религиозными, так и светскими главами. То есть в отличие от правителей Гарагоюнлу и Аггоюнлу «Сефевидские шахи как светские правители не только пользовались неограниченной властью, но и как наследственные главы Ардебильской секты дервишей представляли в своем лице верховную релизиозную власть» (49, с. 224).

Следует отметить, что религиозная основа для прихода Сефевидов к власти и создания ими государства кызылбашей была заложена еще в эпоху Шейха Сафиаддина (1252–1334). Эту мысль подтверждает и то, что с ним считались Газан хан и Улджайту Абу Саид. После главы суфийской секты Шейха Сафиаддина возглавление секты было сосредоточено наследственным образом только в руках Сефевидской династии.

Потому что название секты и фамилия шейхов были присвоены Шейху Сафиаддину Исхагу аль-Мусави-аль Ардабили, а после него – его сыну Хадже Садраддину Мусе. С другой стороны, среди приверженцев секты было много земледельцев, ремесленников и торговцев. В то время, как отцом Шейха Садраддина и был простой земледелец, сам Шейх Садраддин и ставший после него главой суфиев по наследству Хаджа Садраддин Муса превратились в крупных феодалов. При этом ни Шейх Сафиаддин, ни Хаджа Садраддин Муса (скончался в 1392 году), и ни его сын Хаджа Али (скончался в 1427 году) не были еще правителями Ардебиля. Однако Шейх шах Шейх Ибрагим (скончался в 1447 году) был правителем феодального владения Ардебиль. Так возникла власть Ардебильских Сефевидских шейхов. (163, с. 67).

После Шаха Исмаила I шахство было наследственным. Сефевидские шахи обладали неограниченными полномочиями. Они не видели и не боялись никаких препятствий перед своим господством. В руках шахов было сосредоточено все – заключение договоров, объявление войны и мира, назначение лиц на высокие должности, присвоение военных званий и чинов, издание указов о налогах, союргалах, новые налоги и повинности, чеканка монет, их замена, даже права каждого подданного, включая женщин и детей, на распоряжение имуществом. В то время, как сам шах не имел никакой ответственности перед законом, все государственные чиновники страны, высокопоставленные и низких чинов, несли перед ними ответственность (40, с. 14). В очень редких случаях, отдыхая, шах поручал управление страной главному визирю. Встречались и исключения – после поражения в войне, во время болезни и в иных случаях Сефевидские шахи долгое время не выходили из гарема, и страной по поручению шаха управлял визирь. Например, Шах Исмаил I после поражения в битве при Чалдыране в 1514 году 10 лет, то есть до смерти, в крайне редких случаях выходил за пределы своего дворца, а для Шаха Тахмасиба это продолжалось 11 лет. На протяжении этого срока Шах Тахмасиб не выходил на охоту, чтобы встретиться там со своими подданными и выслушать их жалобы, и подданные не могли попасть к нему на прием. Венецианец Алессандри пишет: «Население было сильно недовольно этим. Потому что согласно традициям этой страны, не имея возможности увидеть шаха, никто не мог пожаловаться на притеснения, жалоб никто не выслушивал. И потому люди, проводя свое время месяцами перед домом правосудия, громко рыдали. Порой количество собравшихся превышало тысячу человек. Падишах, услышав их крики, обычно издавал указ, чтобы жалобщиков удалили оттуда. Шах говорил: «Жалобы в стране рассматриваются моими заместителями, и ими же разбираются судебные дела» (215, с.438).

Иногда, из-за болезни или страсти, которые мешали ему выполнить своих функций, он поручал часть своих полномочий своей супруге. Например, в первые годы правления Султана Мухаммеда Худабенди перед его глазами брат пронес раскаленное железо, ослабив тем самым его зрение, и потому он был не в состоянии самостоятельно управлять страной. Из-за этого его супруга Фахрунниса Беким родом из Мазандарана сосредоточила часть полномочий шаха в своих руках. Она отстраняла от высоких должностей кызылбашей и назначала на эти должности мазандаранцев. Эмиры кызылбашей, в частности, Пир Мухаммед хан Устаджлы, Мухаммед хан Туркмен, Нургасан Султан Шамлы, объединившись, 26 июля 1579 года убили жену Султана Мухаммеда Худабенди Фахруннису Беким (мать Шаха Аббаса I – Д. И.) в присутствии мужа (30, с. 28).

Амиры кызылбашей привели к власти Аббаса Мирзу. Несмотря на приход к власти с помощью кызылбашей, Шах Аббас решил ограничить роль кызылбашей в государстве и с этой целью в 1588 году распустил диван (Военный Совет), большую часть членов которого составляли эмиры-кызылбаши. Шах взял на себя все полномочия, касающиеся дивана, и стал самостоятельно решать вопросы, которые решались диваном. Создалась своего рода абсолютная монархия. В 1589 году были убиты противники власти Шаха Аббаса, в том числе Муршудгулу хан, Мухаммед хан Туркмен. Словом, убиты были все амиры-кызылбаши, которые были причастны к насильственной смерти его матери (172, с. 34–35).

И. П. Петрушевский и А. А. Рахмани, исследуя данный вопрос, сделали вывод, что после прихода к власти Шаха Аббаса I позиции кызылбашей в государстве ослабли, усилились персидские этнические группировки. Вследствие военной реформы Шаха Аббаса роль азербайджанской знати – кызылбашей была ослаблена, ликвидирована монополия кызылбашей на ношение оружия. Кроме того, Шах Аббас I ликвидировал наследственный переход к кызылбашам должностей. Согласно распоряжению шаха эту должность могло занять любое лицо. Создание армии из различных племен нанесло удар по традиции создания в Азербайджанском Сефевидском Государстве армии по племенному принципу. Начиная с этого времени кызылбаши не могли уже быть этнически едиными. А. А. Рахмани объясняет этот процесс сокращением численности кызылбашей в армии Шаха Аббаса I, созданием армейских частей из кызылбашей, гуламов, стрелков и артиллеристов, снижением роли кызылбашей в военных частях. И, наконец, перенос столицы из Газвина в Исфахан в 1598 году, сокращение ряда налогов в центре государства (Ираке) и другие основания указывают на то, что в начале XVII века процесс превращения Азербайджанского государства кызылбашей в персидское сефевидское государство был завершен (172, с. 35–38).

И. П. Петрушевский сообщает, что процесс превращения Азербайджанского Государства в персидское государство начался в начале XVII века и завершился в 1925 году с приходом в Иране к власти династии Пехлеви (163, с. 72).

Нельзя, однако, забывать, что размещением вместо кызылбашей гуламов и роспуском 22 тысяч корчу из военных частей кызылбашей Шах Аббас I стремился снизить роль кызылбашей в центральном государстве, потому что, как сказал он своим приближенным, «силой, способной оказать сопротивление шахской власти и стать к ней в оппозицию, могли быть только эти корчу». В силу этого шах приложил много усилий к тому, чтобы снизить их авторитет в армии, лишил их привилегий, отдав эти привилегии гуламам. Однако он этим и ограничился и не сумел полностью выполнить свою цель (76, с. 582–583). В то время, как каждый из конных корчу, состоящих из кызылбашей, получал в год жалованье в 9—15 туменов, каждый из гуламов, большей частью грузин и армян, получал жалованье в 5–8 туменов в год (76, с. 582). Значит, Шаху Аббасу I не удалось полностью снизить роль кызылбашей в государстве.

По нашему мнению, высказанная И. П. Петрушевским мысль о том, что превращение Азербайджанского Сефевидского государства в персидское государство завершилось в 1925 году, наиболее соответствует истине.

Следует отметить, что во времена перемен в шахстве новый шах какое-то время не выполнял свои обязанности во всей их полноте. Управление государством временно переходило в руки феодальной знати. Эту мысль подтверждают слова немецкого ученого Энгельберга Кемпфера. Он писал, что «каждый раз при появлении в стране каких-то перемен все испытывали страх, не зная намерений шаха. Придворные стремились завоевать расположение шаха, быть осведомленными об образе мыслей шаха и гармонизировать с ним свои поступки и деятельность либо, приблизившись к одному из приближенных шаха, обеспечить с дружеской помощью свои личные интересы и перекрыть дорогу соперникам, каждый старался предстать в лучшем виде» (40, с. 43–44).