Kitobni o'qish: «Обреченная на бессмертие»
За ним он прожил бы всю жизнь как за каменной стеной. Он всегда был вторым лицом, что вовсе не так уж плохо, как кажется многим. Ответственности меньше, простора больше…
Сиамские близнецы, связанные общим кровообращением. Они удачно дополняли друг друга. Дополняли, почти не затеняя. Редкое сочетание.
Татьяна Устинова "Миф об идеальном мужчине"
– Вижу, что люди не врали, рассказывая о тебе…
– Я стараюсь быть достойным своей славы…
Роберт Сальваторе "Проклятие рубина"
Изд. "Максима", пер. с англ. С. Топорова
Он не был остроумен. Юмор его… носил сардонический характер. Острил он грубо. Он иногда заставлял собеседника смеяться тем, что говорил правду, но этот вид юмора действителен только в силу своей необычности: если бы мы чаще слышали правду, никто бы не смеялся.
Сомерсет Моэм "Луна и грош"
Изд. "Правда", пер. с англ. Н. Ман и Г. Островской
Пролог
Вечер окрасил Фереины равнины в синий и фиолетовый цвета. Мягкий обволакивающий сумрак укутал землю теплой летней дымкой. Слабый ветерок прошелся по изумрудно-зеленым верхушкам деревьев и сразу же стих, словно боясь нарушить безмятежность наступающей ночи. Вдали, на самом горизонте, слабо поблескивала серебряная полоска воды; лучи алого заходящего солнца отдавали последнее тепло, чтобы согреть темную алчную глубину Вековой реки.
Вздохнув, Пирай Трудентс, принцесса средневекового английского королевства Ван-Эйтс, единственная наследница престола и единственный потомок славного королевского рода Трудентсов, отошла от окна в глубь своей комнаты. Девушка опустилась в кресло с высокой резной спинкой, и снова тяжелый вздох вырвался из ее груди.
Завтра у нее свадьба с Джулианом Винтером – королем Кэрриса, одного из крупнейших королевств средневековой Англии. Но не это так тяготило Пирай. Наоборот, это событие казалось ей самым счастливым в ее жизни. Девушка очень любила Джулиана, но, странным образом, именно это ее и пугало. Они познакомились год назад на балу в замке Трудентсов. Отец Пирай более чем благосклонно наблюдал за все сильнее возраставшим интересом молодых людей друг к другу, они стали часто видеться, и сначала все было сказочно хорошо. А потом из длительного путешествия вернулся граф Персей Самперкот.
Граф был главой ван-эйтской Инквизиции, верным подданным и близким другом короля Трудентса и любил выросшую на его глазах принцессу Пирай, как родную дочь. Новость о возможном союзе с королем Кэрриса, вопреки лазурным ожиданиям девушки, не порадовала Персея. Он очень резко отозвался о Джулиане Винтере, честно предупредив, что о нем давно уже ходят слухи как о чернокнижнике, продавшем душу Дьяволу. Именно он помог Винтеру, человеку непонятного происхождения, втереться в доверие к покойной королеве Кэрриса, жениться на ней и уже через пару месяцев удачно овдоветь. После этого ему представился случай остаться вдовцом еще раз, когда, при попытке наладить личную жизнь, его новая жена, правительница соседнего королевства Мэйран, погибла на охоте. Граф Самперкот видел в стечении этих обстоятельств злой умысел и не мог не переживать за свою любимицу.
У принцессы Пирай не было оснований не доверять графу, но, повторюсь, она любила Джулиана. Нет, она была опьянена Джулианом. В его присутствии у нее путались мысли, сердце сладко и часто билось, счастье переполняло ее всю; когда он назначал ей свидание, она места себе не находила от нетерпения, а когда приходила пора прощаться, она уже через пять минут начинала ждать следующей встречи с какой-то непонятной иссушающей жадной тоской. Власть этого красивого интересного обаятельного мужчины над чувствами молоденькой принцессы была безгранична, и все предостережения мудрого графа отходили на второй план.
Самперкот не мог не видеть этого и вот уже который месяц отчаянно искал доказательства своей правоты, а королевский замок Трудентсов готовился к свадьбе.
Сейчас, когда до самого важного и самого желанного события в ее жизни осталась одна ночь, принцесса Пирай, терзаемая неясными тревогами, не могла не думать обо всем этом. От тяжелых мыслей ее отвлек громкий стук в дверь.
– Войдите! – крикнула она, не поднимаясь.
Дверь открылась. Порог перешагнул высокий стройный молодой человек, закутанный в черный плащ. Длинные темные волосы спускались на его плечи, челка почти полностью прикрывала правый глаз. Оставшийся открытым левый был глубокого серого цвета, с самого его дна поднимались спокойствие и уверенность. Красивое лицо с правильными строгими чертами было смуглым – солнце навсегда оставило на нем свой золотистый отпечаток.
При виде вошедшего сердце Пирай учащенно забилось. Она узнала Джулиана.
– Добрый вечер! – девушка с улыбкой поднялась Винтеру навстречу.
Но, вопреки обыкновению, он не улыбнулся в ответ. Даже не поздоровавшись, молодой человек торопливым шагом пересек комнату и остановился у окна, возле которого несколько минут назад стояла сама Пирай. Некоторое время он пристально изучал алеющий горизонт и серебряные блики вод Вековой реки. Как будто пришел сюда только за этим!
Наконец, Пирай осмелилась нарушить молчание.
– Тебя что-то беспокоит? – догадалась она. За долгое время знакомства с ним девушка научилась улавливать малейшие колебания настроения своего возлюбленного. И ложное спокойствие выразительных глаз Джулиана не могло ее обмануть.
– Да. Граф Самперкот, – молодой человек обернулся, и принцесса невольно вздрогнула, предчувствуя беду. – Ты знаешь, он наводнил весь Ван-Эйтс слухами обо мне как о Черном колдуне, охотящимся за невинными девами, чтобы настроить против меня как можно больше людей и помешать нашему браку. Но самое тревожное, что он заставил поверить в это твоего отца. Завтра вместо свадьбы здесь меня будет ждать костер.
– Джулиан… Это какая-то ошибка! – принцесса Пирай смотрела на него расширившимися от ужаса глазами. – Откуда тебе все это известно?
– Один из моих слуг подслушал в караулке у ваших стражников. Поэтому сегодня я пришел к тебе тайком ото всех, чтобы попрощаться. На некоторое время мне нужно будет исчезнуть, но я обязательно вернусь за тобой.
Слова любимого ножом полоснули по истерзанному сердцу девушки. Разлука для нее была равносильна смерти.
– Джулиан, подожди… – растерянно пробормотала она и повторила: – Это какая-то ошибка! Давай я поговорю с Персеем. Ты не колдун, и он не имеет никаких оснований…
– Я колдун!
От неожиданности страшного признания Пирай стало еще больнее. Предательски пошатнувшись, она схватилась за спинку кресла. Джулиан подошел и ласково обнял ее за плечи. Прикосновение любимых и желанных рук жгло.
– И я сильнейший из Черных. Самперкот знает обо мне все. И у него достанет власти и влияния отправить меня, короля другой страны, на костер.
– Зачем ты все это говоришь мне? – Джулиан посмотрел в глаза девушки, темно-синие, взволнованные, и понял, что она не верит, не хочет верить ему. Потому что любит и еще не знает, что будет делать со своей любовью к Черному колдуну. А Пирай, тем временем, робко встретила взгляд Джулиана и уже не смогла отвести свой взор. Она всегда поражалась удивительному цвету его глаз. Будучи глубокой темно-серой окраски, ближе к зрачку они становились зеленовато-желтыми, но это не производило отпугивающего впечатления, наоборот, придавало взгляду колдовской шарм. Потерять этот взгляд, потерять этого необыкновенного человека (пусть он даже Черный маг!) означало для Пирай потерять частицу своей жизни, а то и саму жизнь. – Если ты сильнейший из Черных колдунов, почему ты не используешь свою магию, чтобы избавиться от Самперкота?
– Потому что Самперкот – сильнейший Белый колдун. И сейчас мне стоит его остерегаться. У меня есть один секрет. Я бессмертен. Меня можно убить, но я непременно возрожусь. Может, через один день, а может, через сотню лет. Этого никто не знает. Даже я. Перед смертью я должен спрятать в каком-нибудь человеке свою магическую силу, потому что возрождаюсь я без нее. Так мне легче потом получить ее назад. Я не могу сейчас принять вызов Самперкота. Мой ученик, Квентин… Если я лишусь жизни и останусь без магии, я не смогу передать ему все, что хотел.
– Как? Квентин тоже?..
Пирай помнила высокого худого юношу с надменными глазами, всегда неотступно следовавшего за Винтером. И чего теперь удивляться? Логично, что они связаны одной нитью. Ее привычный простой понятный счастливый мир рушился. И рушил его сейчас именно тот, кто столько времени его ей дарил. Все еще не в силах до конца поверить в происходящее, принцесса Пирай в отчаянье тесно прижалась к любимому и, обвив его шею руками, потянулась губами к его губам.
Дверь резко дернули снаружи, пытаясь открыть, и, претерпев неудачу, нетерпеливо постучали.
– Принцесса! Откройте! – послышался взволнованный голос Персея Самперкота, Великого Белого колдуна. – Мы ищем Джулиана Винтера! Его видели в вашем коридоре! Принцесса, с вами все в порядке?
Джулиан и Пирай переглянулись.
– Уходи, – с болью в голосе прошептала девушка, отстраняясь. – Спасайся!
Джулиан плотнее запахнулся в плащ и быстро произнес короткое заклинание. Но ничего не произошло. Недоумевая, колдун повторил попытку. Пирай Трудентс смотрела на него во все глаза.
– Что? – испуганно спросила она.
– Принцесса! Откройте! Я все объясню! – еще раз крикнул граф.
Дверь ощутимо толкнули, пытаясь выломать.
– Я не могу использовать телепорт, – произнес Джулиан, пристальным взглядом своих необыкновенных, волшебных глаз окидывая комнату. – Самперкот поспешил тебя обезопасить от темного колдовства и зачаровал стены.
– Окно?
Дверь сотряслась и опасно затрещала от града обрушившихся на нее ударов.
– Слишком поздно. Я не успею.
Что-то в голосе молодого человека насторожило принцессу Пирай; вдруг испытав неясный страх перед ним, она инстинктивно попятилась. Казалось, из комнаты в один миг исчезли все звуки. Страшная гнетущая тишина и опасное бездействие длились целую секунду. Затем Джулиан выбросил вперед руку, резким движением разорвав застывший в безмолвии воздух, и что-то тихо шепнул. Пирай хотела рвануться, убежать, но не смогла пошевелиться. С кончиков пальцев Джулиана сорвался матово-черный поток огня, который вмиг с ног до головы объял фигуру девушки.
Пирай показалось, что жизнь оборвалась, дышать на один миг стало совершенно невозможно, потом, с большим трудом, воздух снова начал проталкиваться в легкие. Девушка почувствовала, что твердая земля уходит из-под ног и что она летит в бездонную пропасть. Магический огонь совершенно застлал ей обзор, на несколько мгновений она потеряла ощущение времени и пространства, а затем чернота стала абсолютно непроницаемой…
Между тем, Джулиан не опускал руки. Черный огонь еще некоторое время нескончаемым потоком лился с его пальцев. А потом стал иссякать. И по мере того, как угасало темное пламя, Джулиан чувствовал, что все больше и больше теряет силы. Магия, вселяясь в девушку, забирала с собой его энергию. Наконец, поток иссяк, черное пламя погасло. Колдун без сил рухнул на пол. В том углу, где некоторое время назад стояла принцесса Ван-Эйтса Пирай Трудентс, на полу копошилась маленькая белоснежная голубка с коричневыми крыльями и хвостом.
В тот миг, когда Белый колдун граф Самперкот ворвался в комнату, возглавляя отряд замковой стражи, он застал в ней только своего врага, бессознательно лежавшего на полу, да белую голубку, в испуге порхнувшую на подоконник. Дочери короля Трудентса нигде не было.
– Подлец! Что ты сделал с принцессой? – нагнувшись, Самперкот грубо тряхнул безвольное тело Джулиана за плечи. Но тот потерял слишком много сил, и обморок его был таким глубоким, что, несмотря на старания графа, в себя он так и не пришел.
– Свяжите его и заприте в подвале, – распорядился Самперкот. – На рассвете его сожгут.
Он еще раз оглядел комнату, как будто все еще надеялся обнаружить здесь принцессу Пирай, и подошел к окну. Бережно взяв в руки белую голубку, он отпустил ее в небеса. Погруженный в мрачные мысли, граф сразу же покинул комнату.
Он не заметил притаившегося на балконе высокого светловолосого юношу с узкими холодными серыми глазами, пробравшегося сюда по другим балконам буквально за минуту до того, как дверь сдалась под немилосердным натиском стражников. Проводив колючим взглядом улетающую птицу, он тихо прошептал:
– Наделенная бессмертием голубка, хранящая в себе магию моего учителя и друга… Я прослежу за тобой.
* * *
Плененного Черного колдуна предали огню с первыми лучами солнца. Странно, но увидев своего врага, сгорающего в очищающем душу пламени, граф Самперкот не испытал удовлетворения. Что-то оставило смутный осадок в его душе. Слишком просто сдался неуловимый Джулиан Винтер.
А принцессу Пирай Трудентс так и не нашли. С этого дня она исчезла из Ван-Эйтса вместе с колдуном и его приспешником.
Глава 1
Пикник
Света Ландышева стояла на поросшем соснами холме, прислонившись спиной к шершавому красноватому стволу дерева, и отстраненным взглядом смотрела на веселившихся возле лесного озера своих знакомых. Настроение ее было ниже, чем на нуле, и она беспочвенно злилась на всех, включая себя.
Вообще-то, это был обычный дружеский пикник. Зверевы, Светины соседи по площадке, запланировали выбраться в лес в это воскресенье и не могли не позвать с собой Вадика, Светиного брата. Тот, конечно же, прихватил с собой свою вредную сестрицу и обожаемую невесту – Валентину Можаеву. Компания из них троих получилась занятная. Всегда спокойный и рассудительный парень в окружении вечно недовольной сестры-скептика и нахальной невесты-язвы. Если говорить начистоту, то Света всеми фибрами души ненавидела Валю, а Валя – Свету. Вадик иногда сам не понимал, как ухитряется мирно уживаться между этими абсолютно разными дамами своего сердца.
Пикник Свете не понравился сразу. Было слишком шумно и весело. Такие выходные были больше по душе активной Валентине, нежели домоседке-Свете. Поэтому она с самого начала отбилась от общей компании и бесцельно слонялась по лесу, рассматривая однообразные на ее взгляд пейзажи. Большое и шумное семейство Зверевых, Вадик и Валя купались в озере, загорали, играли в бадминтон, искренне наслаждаясь теплым летним днем и хорошей компанией. Света же скучала и мучилась. Она с трудом заставила себя пробыть в лесу пару часов и теперь очень хотела вернуться домой, где ее ждала бабушка с горячим вкусным ужином.
При воспоминании о бабушке легкая улыбка тронула губы Светы. Пожилая женщина понимала ее, как никто другой, в спорах и конфликтах всегда вставала на ее сторону и никогда не упрекала в чрезмерной вспыльчивости. За это Света любила бабушку и при ней старалась сдерживать себя.
Наконец, Ландышевой надоело столбом стоять возле дерева, и она неторопливо двинулась к веселящейся группке людей. Легкий теплый летний ветерок растрепал ее прямые темные волосы и на секунду заслонил синие глаза лохматой челкой. Внешне Света была очень симпатичной. Овальное лицо, короткий, чуть вздернутый нос, красиво изогнутые губы – все это придавало ее облику милую обаятельность. Не худую, но и не полную, необыкновенно ладную фигуру девушки скрывали широкие хлопковые штаны и короткая футболка. Ноги, обутые в белые кроссовки, легко ступали по мягкой зеленой траве.
Казалось бы, с такими внешними данными можно жить и радоваться. Но Света снова была недовольна. Ей гораздо больше нравилась внешность Вали Можаевой. Та была высокой, выкрашенной в рыжий цвет красоткой, лицом похожей на какую-нибудь голливудскую кинодиву. Фигура у нее была стройная, отшлифованная в спортзалах и фитнес-клубах, а ноги, казалось, действительно росли прямо от ушей.
Отринув от себя мрачные мысли о несправедливости жизни, Света спросила у кого-то, который час, и, узнав, что уже начало восьмого, решительным шагом направилась к стоявшему неподалеку брату. Он разговаривал с Валентиной. Со стороны они представляли собой красивую пару: оба высокие, стройные, одетые в джинсовые костюмы (словно сговорились!); к тому же, его светлые, коротко остриженные волосы отлично гармонировали с темно-рыжим каскадом Вали.
– Вадим! – окликнула брата Света, остановившись напротив. – Вадим, я хочу домой, отвези меня.
Девушка заметила, какую презрительную и недовольную гримасу изобразила на своем красивом лице Валентина, но виду не подала. Она старалась смотреть прямо в глаза брату, чтобы убедить его в серьезности ее намерений уехать.
– Свет, – Вадик разочарованно обернулся, – может, попозже? Сегодня такой хороший день. Что тебе не нравится? Давай уедем вместе со всеми?
– Нет. Я хочу уехать именно сейчас! – обиженно надулась Света.
– Тебе что, трудно подождать еще часик-полтора? – вмешалась в их диалог Валя. – Скоро все отправятся по домам.
– Я хочу уехать сейчас! – настойчиво повторила девушка.
– Свет, ты просто капризничаешь. Пять минут тебя не устроят? К тому же, Валя не хочет меня отпускать, – Вадик улыбнулся своей невесте, та в ответ одарила его своей сногсшибательной голливудской улыбкой.
– Ах вот как! – разозлилась Света. – Тебе пятиминутная невеста дороже родной сестры! Ну ладно! Спасибо за помощь!
Девушка раздраженно дернула плечом и отправилась прочь от озера. Она взобралась на холм и пошла по узкой утоптанной тропинке, деревья быстро спрятали ее невысокую фигурку. В душе Светы медленно закипала злоба.
"Из-за таких, как Валя, и рушится тихая семейная жизнь! – думала она. – И почему ради смазливой мордашки наши мальчишки готовы на все?! Нет бы проявить чуть больше любви к родственникам!"
Света продолжала идти по тропинке. Озеро с ее знакомыми осталось позади, теперь девушку окружали лишь высокие стволы деревьев, зеленые кусты и заросли малины, а слух улавливал не смех и разговоры, а щебет птиц и шелест листвы. Тропинка плавно свернула влево, и Света машинально свернула вслед за ней. Некоторое время она продолжала идти, прислушиваясь к шуршанию хвоинок и листьев под ногами, и отпихивая носком кроссовка сосновые шишки с дороги, а потом внезапно остановилась. Она сначала встала, а потом уже поняла, что сделала, как будто какой-то инстинкт заставил ее замереть на месте. Света удивленно повертела головой по сторонам, выискивая взглядом то, что ее насторожило. И в конце тропинки увидела его.
Навстречу ей неспешным шагом шел высокий стройный мужчина, облаченный в черный костюм-"двойку". Его гладкие темные волосы касались плеч. Челка закрывала один глаз. Правый.
Девушка не поняла, что так ее насторожило в этом человеке. Его аристократически строгое лицо было красиво и… чем-то ей знакомо. Света сделала шаг ему навстречу, вместе с тем остро осознавая, что этот человек для нее – огромная опасность, самое большое и страшное зло.
Он все так же неторопливо приближался. И Света стояла и ждала его, пытаясь унять бешеный стук испуганного сердца. А когда их отделяло друг от друга всего лишь несколько шагов, она смогла разглядеть его глаза. Волшебные глаза. Вернее говоря, один. Левый. Будучи глубокого темно-серого цвета, ближе к зрачку он становился зеленовато-желтым, но, как ни странно, это не производило пугающее впечатление, наоборот, придавало взгляду колдовской шарм. Стоило Свете увидеть его глаза, как нервы сдали, она развернулась и побежала назад, к озеру, к людям. Ей казалось, что незнакомец с волшебными глазами преследует ее, и она заставляла себя бежать еще быстрее. Но на самом деле девушку преследовало только ее воображение, вновь и вновь рисовавшее перед мысленным взором пугающе красивое лицо того случайно встреченного мужчины.
Добежав до озера, Света остановилась на холме и отдышалась. Она обернулась и увидела, что незнакомец спокойным прогулочным шагом продолжает идти по тропинке. Он никого не намеревался догонять. На мгновение девушка решила, что ей показалось, что этот человек представляет для нее опасность. Однако, когда он проходил мимо, Света невольно попятилась к толпе своих знакомых.
Молодой человек остановился, окинул спокойным взглядом веселящихся людей, на мгновение приподнял уголки губ, пытаясь улыбнуться. Затем его волшебный взгляд плавно переместился на застывшую в отдалении Свету; ей показалось, что на нее смотрят испытующе и с обидной насмешкой, как можно было бы смотреть на загоняемую в угол жертву: с ней можно еще поиграть, но судьба ее предрешена. Девушка почувствовала себя неуютно.
Однако, первая их встреча этим и ограничилась. Молодой человек развернулся и отправился своей дорогой. Света некоторое время смотрела ему вслед, силясь прийти в себя, а потом опустилась на землю.
"Кто же он такой? Кто? – мысленно задавала себе один и тот же вопрос девушка. – Я ведь знаю его. Ну же, голова дырявая, вспоминай! Такие встречи не забываются".
Но Света не могла вспомнить. Смутные призраки прошлого и образ незнакомца с волшебными глазами постоянно ускользали от нее, теряясь в сумраке забвения.
– Света! – девушка услышала за своей спиной голос брата. – Светка, не обижайся на меня. Давай я отвезу тебя домой.
Ландышева мгновенно вскочила. Сейчас ей было не до обид. Она хотела покинуть лес как можно скорее, вернуться домой, спрятаться от своего страха за железной дверью уютной квартиры. И вместе с тем понимала – от него не скрыться. От них обоих. И от страха и от незнакомца.
– Ты какая-то странная, – заметил Вадим, уже сидя в салоне своего автомобиля, бодро колесящего по вечерним дорогам города. – Что-то случилось? Можешь рассказать мне. Я разберусь.
– Нет. Ничего не случилось, – поспешно откликнулась Света. Пожалуй, слишком поспешно, потому что Вадим уловил нотки неискренности в ее голосе.
– Ты обиделась из-за Вали? – попробовал угадать он. – Не слушай ее. Она всех подкалывает.
– Даже и не думала слушать твою Валю! – мгновенно завелась Ландышева. – Она думает, если она такая раскрасавица, то ей все можно! Слишком много о себе возомнила!
– Скажи мне, почему вы все время ссоритесь? – не отрывая взгляда от дороги, спросил Вадим. – На вас посмотришь со стороны – так ваши ссоры совершенно беспочвенны!
– А что я могу поделать, если один только ее вид вызывает у меня желание поссориться?
– Сдерживай свои эмоции.
– А если она первая нарывается?
– Валя тебе слова первой не скажет!
– Конечно! У нее такое надменное лицо, как будто она всем своим видом хочет показать, что я недостойна даже ее взгляда, не то что слова!
– Это все предрассудки.
– Ну-ну. Можешь не верить мне до поры до времени. Потом поймешь, какая твоя Валя стерва. Только поздно будет, – Света поджала губы и отвернулась к окну.
Оставшийся путь проделали в молчании. Вадик остановил машину возле десятиэтажного блочного дома на окраине города. Он был расположен очень удачно. Перед всеми тремя подъездами раскинулся небольшой, но уютный дворик, по периметру обсаженный молоденькими зелеными деревцами. В самом его центре оборудовали детскую площадку. Окна на другой стороне дома выходили на реку – узкую полоску мутновато-серой воды с поросшими ракитником берегами.
Света вышла из машины и направилась к дому, а Вадик снова поехал в лес. Она вошла в свой подъезд, поднялась по лестнице на третий этаж и позвонила в дверь. Ей открыла бабушка.
Марии Павловне было семьдесят лет. Однако, старушкой она была жизнерадостной и бодрой. Седовласая, пухленькая, как пирожки, которые она пекла, маленького роста, она, тем не менее, держала на себе весь дом: успевала и постирать, и убрать, и приготовить, и с внуками пообщаться; они охотно и с удовольствием делились с ней своими радостями и тревогами, потому что знали, что всегда могут рассчитывать на добрый совет и родственную поддержку.
Помимо всего, Мария Павловна слыла ведьмой. Доброй ведьмой. Она постоянно делала какие-то настойки, лекарства, варила странного вида коренья и травы или перетирала их в непонятного назначения порошки. Однако, именно ее лекарства быстро снимали мигрень, именно ее настойки останавливали кашель и простуду, именно ее корешки и порошки восстанавливали нормальную работу сердца и стабилизировали давление. Весь двор бегал лечиться к Марии Павловне. Весь двор ее любил и уважал. И не только за бескорыстную помощь. Марию Павловну любили за общительность, мудрость и приветливый, незлобивый характер.
Поздоровавшись с внучкой, Мария Павловна пропустила ее в квартиру.
– Света, ты так рано вернулась, – произнесла она, глядя, как девушка расшнуровывает кроссовки. – Что-то случилось?
Ландышева вздрогнула.
"Неужели у меня все на лице написано?" – досадливо морщась, подумала она, а вслух сказала:
– Мне там надоело. Слишком шумно.
– Но было и еще что-то, – продолжала допытываться старушка.
– Да. Валя Можаева.
Мария Павловна знала, что Света недолюбливает невесту своего брата, что Валя для нее – раздражающий фактор, однако, все равно отрицательно покачала головой.
– Света, ты можешь обо всем мне рассказать, – настаивала бабушка, проходя следом за внучкой в комнату. – Понравился какой-то молодой человек? Приворот не проблема. Я же ведьма.
– Если бы, – тяжело вздохнула Ландышева и села на диван, по привычке поджав под себя ноги. – Бабуль, в лесу я встретила… не знаю кого! Такой странный молодой человек. Красивый, одет хорошо… Вроде бы с виду – ничего необычного, а как посмотрит на тебя – сразу страшно делается. Глаза у него… волшебные, иначе не назову. Знаешь, мне показалось, что он хочет меня убить, – Света вздрогнула от пробившей ее внезапно дрожи. – Но он просто прошел мимо, ничего мне не сделал. Однако… У меня возникло такое чувство, что мы с ним раньше встречались. Как будто в прошлой жизни. Хотя я совершенно точно его не знаю. Бабуль, как ты думаешь, может это дежа вю? Бывает ведь так, когда совершенно незнакомые люди представляются нам уже виденными раньше.
– Нет, Света, – тихо сказала Мария Павловна и тоже присела на диван. Ее лицо мгновенно превратилось в застывшую маску, а голос стал каким-то усталым и несчастным. – К сожалению, это не дежа вю. Ты действительно встречалась с этим человеком, пожалуй, даже в прошлой жизни.
