Танины сказки

Наталья Нагорнова

Танины сказки

Танины сказки

Пришла как-то Таня с женского тренинга. На дом было дано необычное задание: определить, каким сказочным героем ты была в своей жизни.

Поначалу Таня думала, что это будет какой-то один герой. Но из её памяти один за другим начали всплывать образы, которые в разные периоды жизни были либо близки по духу, либо по проблемам или по переживаемой боли. И это всё было – не про счастливые периоды, они-то не походили ни на кого и точно были уникальными, не позволяющими равняться ни с какой даже самой счастливой сказкой. А вспомнились ей вот какие сказки.

Бывала Таня паучихой из «Паутины Шарлотты», когда колдовала над будущим благополучием своих детей. Та Шарлотта завещала заботу о своих будущих паучатах поросенку Уилберу. А чтобы его не пустили в расход, она сплела паутину со словами «Ай да Уилбер». Люди прочли, поразились, и задуманное получилось. И не посмели зарезать такого чудесного поросенка, раз уж человечьими словами паутиной про него написано. Причем, чувствовала Таня себя паучихой не в ту пору, когда вслух читала про нее своим детям, а уже в их почти взрослом возрасте.

Или вот птичий двор… Кто из нас хоть какое-то время не чувствовал себя гадким утенком? У Таниной «старой утки испанской породы» был массивный подбородок со следами эпиляции, как у большинства её приближенных подчиненных. Таня тогда покорно думала, что это удел всех дам после пятидесяти, и что у неё, вероятно, будет так же. Но после увольнения с того «двора» эти опасения исчезли и больше не появлялись.

Когда приходилось долго молчать на «птичьем дворе», Таня томилась от невысказанности, от отсутствия диалога, что и привело её в другое сообщество, где диалоги были нормой, и мысли обретали конкретные формы. И тогда она уже ощущала себя лягушкой, барахтающейся в молоке, сбивающей его в масло, и выбирающейся на поверхность.

Потом была Царевна-лягушка, которой раньше времени нельзя было сбросить лягушачью шкурку, а ей так хот�