Kitobni o'qish: «Город без любви»

Рождение запрета

Я расскажу вам очень старую историю. Она настолько ветхая, что уже является легендой. Но разве не правдивы иногда легенды?

Когда-то жил на земле один старый граф. У этого графа был сын, единственный наследник большого имения. Старый граф любил уединение, поэтому его владения были далеко от столицы, да и от местных деревень. Его земли чем-то напоминали маленькую деревеньку, но граф никогда о них так не отзывался – он гордо называл поместье городом.

При правлении старого графа у города было много посетителей. Люди проезжали сотни километров, чтобы полюбоваться местными красотами. А однажды все изменилось…

Как и в большинстве легенд, всему виной была женщина. Мадмуазель Рози, изысканная француженка. Мужчин пленил ее хитрый лисий взгляд, чуть надменная вздернутая верхняя губка и легкий румянец на щеках. Рози всегда одевалась по французской моде, ее платье было богато украшено кружевом и струящимся шелком. Плавной походке и горделивой осанке удивлялись все жительницы города. Рози прибыла в поместье всего на два месяца. Видите ли, эта молодая женщина решила странствовать по миру и собирать милые сердцу побрякушки с разных стран. Это было любимой невинной забавой состоятельных дам. Граф сам лично принимал мадемуазель Рози у себя. Ради знатной особы в просторной зале накрыли стол и устроили пышный пир. Именно там впервые увидел ее сын графа. И одного взгляда было достаточно, чтобы юноша навечно потерял рассудок.

Мадмуазель Рози стала плодом его мечтаний. Сын графа мучился без нее страшно, ждал каждой встречи, чтоб только поцеловать ей руку. Рози вскружила ему голову. Юноша стал ухаживать за ней как мог, не зная, как произвести впечатление на столь необычную особу. Он пробовал дарить изысканные подарки, которые заказывал из столицы. Обращался к местным мастерам и щедро платил им за уникальные украшения. Мадемуазель Рози не отказывалась от подарков, но и холодно встречала их. Она была очень сдержанной особой, неспособной на бурные чувства. Сын графа назначал Рози свидания вновь и вновь. И насколько восторжествовало его сердце, когда она передала ему через прислугу листок. О, как сын графа лелеял его! Он любовался каждым вензелем, каждой точечкой ее мелкого и аккуратного почерка. Он касался бумаги губами, чувствуя на листке остатки ровного дыхания Рози и аромат ее терпких духов. Этот листок был приглашением в сад в тайный час. Там состоялось их первое свидание. А следом и второе, и третье.

Как сын графа любил эти встречи! Он с трудом уходил от любимой, а потом не мог дождаться вечера и нового свидания. Но время летит быстро и незаметно, опасно приблизился час расставания. Сердце сына графа разрывалось, на последнем свидании он предложил любимой руку и сердце. Надменное движение брови и легкий поворот головы… Граф был уже у ее ног, а она была так холодна и так сурова.

– Прощайте, – бросила Рози и навсегда уехала из этого города.

Сын графа сгорал от любви. Его силы таяли на глазах. Он мог погибнуть, если бы в его сердце не зародилось новое чувство. Столь сильное, как и любовь. И столь же страшное. Сын графа безумно хотел отомстить. Но не только ледяной француженке, а и всей любви. С каждым годом он становился ближе к дню, когда настанет час править землями отца. А когда этот день пришел, новоявленный граф издал самый странный и жестокий приказ – запрет на любовь. Люди смеялись над своим правителем. Они по-прежнему влюблялись, гуляли под луной и сбегали от суровых маменек к любимым. Видя беззаконие, граф пуще прежнего преисполнился ненавистью. Его черствое сердце возжелало самого ужасного – смерти.

Так в городе появились первые повешенные. Никто не остановил страшный суд, все боялись грозного графа. Он запретил людям уезжать из города. Попытки сбежать карались розгами. Книги, где хотя бы упоминалась любовь, сжигались на костре. Граф сделал так, что все меньше людей приезжало в город. Знала бы мадемуазель Рози, сколько душ она погубила своей холодностью и игрой. Но эта история не о ледяном, а горячем сердце.

Век спустя

Ничем не примечался дом господина Строгальского. Выкрашенный белой краскою, с деревянной дощечкой у входа, где большим размашистым почерком было выведено – «Известный коллекционер, офицер в отставке Владимир Строгальский». Владимир Ильич был эгоистичен по своей натуре. Он был редким человеком в городе, который носил одежду из изысканных заграничных тканей. Редким человеком, который был настолько малодушен и скуп, что все слуги робели при его появлении и в ноги кланялись своему хозяину. И даже за своими простыми разговорами боялись упоминать Строгальского и его несусветную глупость. В военные годы коллекционер разбогател, что позволило ему взять в жены барыню с большим приданным. Анна Федоровна в молодости была невероятно красивой девушкой. Многие добивались ее руки, сраженные горделивым станом красавицы и огромными богатствами ее семьи. Анна Федоровна была моложе мужа на двадцать шесть лет, поэтому ей не пришлось создавать хозяйство, нанимать слуг и заниматься всякими домашними делами – все, что от нее требовалось, это поддерживать уже наведенный Владимиром Ильичом порядок и гонять слуг по мелким поручениям. Как вы уже догадались, Анна Федоровна была изнеженной женщиной, пламенно любившей лишь роскошь. Она презрительно относилась к слугам, называя их отребьем.

В доме Строгальских редко бывали гости. Визиты были нечастыми по той причине, что Анна Федоровна страдала мигренью и не любила у себя “всякие сборища”. У нее под рукой всегда было несколько менее состоятельных подруг, которые добивались ее расположения, охотно сплетничали насчет соседей и дарили красивые подарки. Владимир Ильич любил шумные компании поболее, чем его супруга. Он часто приглашал высокопоставленных лиц выпить лучшего коньяку, а иной раз и самой дешевой водочки, которую он переливал в фирменную заграничную бутылку. До карт он был страшным охотником, но его глупость всегда мешала ему выиграть, а потом принуждала отыгрываться и вновь проигрывать.

Меньше года прошло после их брака, как родилась у Строгальских дочь Екатерина. С младенчества она воспитывалась доброй нянюшкой, и сходство с черствыми родителями с каждым годом все больше уходило в небытие. Катенька, так называли между собой слуги девушку, была застенчива, мила и очень красива. Весной ей минуло семнадцать лет. Катя не любила чепцы, платочки да заграничные шляпки. Волосы соломенного цвета всегда были собраны заколками с цветочными узорами, которые Катенька подбирала в тон платью. Екатерина любила сидеть в саду. Служанки каждый год высаживали цветы по ее наставлению, создавая чудесные композиции. Иногда Катюша бралась им помогать, но мать одергивала ее и однажды даже высекла розгами. Беленькие ручки девушки не погрубели и не покрылись мозолями, так и не узнав тяжелого труда.

В центре сада была белая беседка, которую оплетала лоза винограда. Катя любила проводить там свободные минуты. Она вытягивала с прически прядку и, задумавшись, плела маленькую косичку. Слуги несколько раз окликали ее, и Екатерина сломя голову неслась к обеду. Родители осуждающе смотрели на раскрасневшееся лицо девушки, на запутавшиеся в волосах веточки винограда и на пару неравномерных косичек, хорошо потрепанных ветром. Девушка обедала с родителями в чинном молчании, а когда родители бранили ее, опускала глаза и невольно пару слезинок капали на скатерть. Анна Федоровна гневалась и отправляла дочь в опочивальню. Там Катенька давала волю слезам, а добрая служанка Таня принималась ее утешать. Она была Катеньке больше подругою, чем служанкой. Девушка доверяла ей все свои секреты, порывы сердца и провинности. Танюша не раз принималась утешать Катю. Из комнаты мог звучать плач двух девушек, а иной раз звонкий смех двух подруг. Танюша была очень смирной и пугливой, Катя же наоборот, не глядя на свою застенчивость, была очень любопытной.

После легкого ужина Катя отправлялась в постель и, дождавшись, когда все уснут, шла в маленькую каморку Танюши. Девушки брали две свечи и спускались в подпол. Там было много разного хлама, а паутина не пожалела многих старинных вещей. Но девушки, не боясь грязи, пробирались в глубь коморки. Место заметно становилось чище с каждым шагом изящных ножек. Танюша несколько ночей убиралась каждую неделю. Катенька бросалась ей помогать, но девушка напоминала, что матушка что-то заподозрит, увидев пыльную юную барышню, а служанке так и надобно выглядеть. Дальняя часть коморки состояла из стеллажей книг. Чего там только не было – неведомые науки, грешные помыслы восстаний против графа, истории дальних странствий. И самое ценное – запрещенные книги о любви. Катенька даже не знала смысла этого слова, когда впервые наткнулась на подпол. Но после первого тома все книги, где упоминалась любовь, захватили ее. Они дарили сладкие грезы ночных сновидений и плоды для бесконечных раздумий в саду. Совершенно неграмотная Таня следила за входом и слушала мягкий и слегка дрожащий от волнения голос Екатерины. Каждую ночь она открывала новую книгу в бархатной обложке и читала вслух о любви. Это было незаконно и очень опасно, но Катя не смогла остановиться. В юном сердце девушки зародилась безумная мечта – полюбить трепетно и самозабвенно.

– Екатерина Владимировна, пора. Свеча уж скоро погаснет, батюшка будет браниться, не застав вас в постели, – тоненьким голосочком говорила Танюша, заламывая руки от беспокойства.

– Постой, Танюша, я немного дочитаю, уж очень хорошо написано!

– Не мне ж с вами спорить, барыня, но сегодня вы зачитались. Вы уж и поспать не успеете.

– Да мне и так не спится, родители мне мужа ищут.

– Не нам же себе мужей выбирать!

– Знаешь, мне боязно, часто грешные мысли меня посещают. Рассказать, какие? – в глазах Катеньки появился страстный огонек. – Я начинаю представлять, как найдет меня любы и увезет далеко-далеко отсюда. Представляю, как он меня обнимет и усадит на гнедого скакуна, на котором мы помчимся в другие земли!

– Чем же грешны ваши мысли, барыня?

– Нельзя думать мне об этом, запретны эти помыслы. А не думать не могу, погубят меня они, погубят! – воскликнула Катя и вскочила, уронив на землю книгу. Танюша подбежала к барыне, которая внезапно побледнела, и приобняла ее за плечи. Служанка спросила дрожащим голосом:

– Не больны ли вы?

– Здорова я, Танюша, только чахну в этом городе, погибаю.

– Бросьте, барыня! Что ж на вас напало? Пора в опочивальню, поспите чуток и уйдут с вашей головы грешные помыслы, пойдемте! – Танюша потянула Катю наверх, а девушка позволила себя увести с тайной коморки грез в обыденный мир.

Господин Де Бриз

Эрнест Де Бриз ехал в карете и любовался простоватыми деревенскими видами. Он был французом, хотя по-русски говорил с легким, едва заметным акцентом. Его отец был скупщиком ценных тканей и меха. Он часто посылал своего девятнадцатилетнего сына за товаром в русские города. В этот маленький город Эрнест ехал впервые. Отец сразу же предупредил его, что сыну стоит избегать романов и строго-настрого запретил искать себе невесту в этом городе. Отец рассказывал Эрнесту дикие истории, в которые юноша отказывался верить. Будто в этом варварском селении все женщины никого и никогда не полюбят. Словно людям запрещено любить, а барышень может привлечь лишь состояние и дорогие цацки.

Эрнест Де бриз был красив. Черные волосы были пострижены по последней моде, карие глаза смотрели пронзительно и задумчиво. Мужественный подбородок делал его мягкие черты лица более выразительными и серьезными. Нрав Эрнеста был горяч. Юноша мог вспылить невзначай, но при всем этом он обладал добрым сердцем и весьма острым умом. Отец доверял сыну любое дело: от подбора хорошей добротной материи до покупки наиболее редкой ткани. Господин Де Бриз также был неплохим бойцом, благодаря чему обладал атлетическим телосложением. Многие девушки не оставляли его без внимания, а приглашения в самые знатные дома Франции приходили очень часто. Эрнест не любил званые вечера и, как не пытался, не воспылал ответным чувством ни к одной из предложенных ему невест. Холодность юноши девушек не оттолкнула, приглашения все приходили. Эрнест ловил на себе заинтересованные взгляды, но уже давно перестал искать избранницу в Париже. Он безумно любил странствовать. И именно в путешествиях искал ту девушку, которую полюбит. Увы, безрезультатно. Эрнест ценил женскую красоту, иногда соглашался на свидания и отвечал на любовные письма, но настоящего чувства ему не было дано испытать.

– Приехали, господин Де Бриз, – крикнул извозчик. Эрнест вышел из кареты и направился в белый аккуратный дом некого Строгальского, давнего друга его отца. Строгальский согласился приютить сына друга за совершенно небольшую плату, которую взяли бы с него в местных гостиницах.

Открыла Эрнесту хорошенькая круглолицая служанка, с испуганными большими глазами и вздернутым носиком. Девушка была очень хороша собой. К удивлению Эрнеста, ее глаза выражали скорее страх, чем обожание.

– О, не бойтесь меня, прекрасная барышня, я не желаю вам зла. Мое имя Эрнест Де Бриз. Отец писал вам обо мне?

– Ох, простите меня, господин, хозяева уже давно ожидают вас. Пойдемте, я покажу вашу комнату, чтобы вы передохнули к ужину, – кротко и послушно пролепетала девушка и стыдливо поклонилась. Эрнест хотел отказаться от такого внимания, но служанка уже поднималась по лестнице, ведя его в комнаты.

Юноша был приятно удивлен убранством его скромных покоев. На полу лежал изящный ковер с восточным орнаментом, исключительное произведение искусства. Убранство комнаты составляла небольшая резная кровать и деревянный шкаф цвета спелой вишни.

– Господин желает что-нибудь? – тихо проговорила девушка.

– Нет, ничего не нужно, благодарю вас, – галантно произнес Де Бриз.

– Я прикажу нагреть воду в банном помещенье, – произнесла Таня. Эрнест кивнул, соглашаясь и отпуская девушку.

Владимир Ильич сам поднялся в покои Эрнеста Де Бриза, чтобы узнать о желаниях гостя. Эрнест сказал, что он очень доволен предоставленными ему условиями. Ровно через час после визита хозяина появилась Танюша и позвала к ужину. Эрнест Де Бриз поклонился Анне Федоровне, сделал ей изящный комплимент и поцеловал руку. Анна Федоровна была довольна новым постояльцем, хоть ранее и противилась любым гостям в доме. Владимир Ильич с явной охотою расспрашивал гостя про цены на ткани и дела старшего де Бриза. Анна Федоровна интересовалась французской модой с большим интересом. Когда подали десерт, госпожа Строгальская спросила у слуг, куда запропастилась Екатерина.