Kitobni o'qish: «Тень колдуна»

Пролог

Рядом кто-то стоял, и этот кто-то был не человек.

Сумерки скрадывали очертания фигуры, лишь поблескивали в темноте две светлые точки. Ночной визитер не шевелился, но исходящий от него холод расползался по комнате, будто живой, прокрадывался под одеяло, выстуживая до позвонков. Скованная холодом и ужасом, девушка замерла, не в силах ни пошевелиться, ни отвести взгляда от светящихся глаз. Снова… Снова это пришло, разбудило молчаливым присутствием. И ничто не помогало от ночных визитов страшного существа.

После каждой такой «встречи» девушка чувствовала себя разбитой. Она похудела, осунулась, но держалась как могла. Днем улыбалась, жила привычной жизнью. Но едва наступал вечер, в ее душу вползал страх. Это поджидало ее в любом темном углу квартиры, хоть до сумерек не показывалось. Ночной визитер, привязанный не к месту, а к девушке, следовал за ней, куда бы она ни приезжала – а в последнее время ей пришлось совершить несколько поездок.

Когда она все же поделилась происходящим с ней с близким человеком, услышала предположение о сонном параличе. Но это не было параличом – она так чувствовала. Существо приходило, чтобы попировать ее страхом, а однажды убить.

Сегодня это впервые нарушило молчание. Чужой голос, который нельзя было опознать ни как мужской, ни как женский, вкрался в мысли, разметал их и впечатал, как черную метку, приговор: «Семь дней. Тебе осталось семь дней».

Не успела девушка задохнуться от ужаса, как раздался звон, будто разбилось что-то стеклянное. Она закричала, рывком села и дрожащей рукой нащупала выключатель.

В комнате, конечно, никого не было. Только колыхалась, словно от сквозняка, штора, да на полу валялась среди стеклянных осколков фотография. Опустевшая рамка так и осталась висеть, покачиваясь, на стене.

С фотографии улыбалась сама девушка: черно-белая и блеклая, словно тень, на фоне красочного пейзажа.

Семь дней.

Глава 1

Старый автобус скрипнул дверями, кашлянул мотором, выпустив вонючее облако, и со стоном покатил прочь.

Пассажирка тут же пожалела, что, поддавшись порыву, вышла на остановку раньше. Когда-то она поклялась себе не приезжать в этот поселок и до недавнего времени сдерживала обещание.

Но убийца рано или поздно возвращается на место преступления.

Ноги в модных сапожках начали замерзать, девушка поежилась от холода, от которого не спасала короткая шубка из искусственного меха, и уткнулась носом в шарф. Нужно было одеться по-другому – тепло и практично, но встреча с прошлым предполагала элегантный вид и расправленные плечи. А еще – безупречную улыбку. Но с улыбкой дело обстояло совсем плохо.

До нужного места идти нужно было минут пятнадцать. Оскальзываясь на утрамбованном снегу и чуть расставив для равновесия руки, девушка пошла вперед, еще больше раздражаясь на себя за безумный поступок. Ей даже захотелось закрыть глаза, чтобы проскочить «то самое» место не видя, но она сошла с дороги и приблизилась к занесенным развалинам.

Сейчас почти ничто не напоминало о случае, который когда-то всколыхнул стоячую, как пруд, жизнь маленького населенного пункта. Только невысокая кирпичная кладка намекала, что когда-то здесь была постройка. Зарастает ли к лету новой травой земля или так и остается мертвой?

Ветер проник под полы шубки, забрался ледяными ладонями под свитер. Но девушка продолжала стоять, не в силах отвести взгляда от места, которое не раз снилось ей в кошмарах. Ветер с силой хлопнул по спине, и в его вое послышалось: «Как тебе живется, девочка без рода?..»

Вот так и живется.

Она стиснула зубы и упрямо двинулась по дороге дальше. Когда до нужного места оставалось минут десять, ее нагнала машина.

– Подвезти, дочка? – в окошко выглянул пожилой мужчина. Девушка не стала отказываться: хоть две минуты, но проедет в тепле.

– Кого-то навестить собралась? – полюбопытствовал водитель, останавливаясь возле массивных ворот, от которых расчищенная асфальтированная дорога вела к двухэтажному зданию.

Пассажирка неопределенно качнула головой и вытащила из сумочки кошелек. Но водитель решительно отказался:

– Не надо.

Она поблагодарила на словах и, когда собралась захлопнуть дверь, услышала:

– Может, кого-то из них ты сделаешь счастливым.

Видимо, водитель принял ее за спонсора, волонтера или, что того хуже, за будущую опекуншу. «Нет!» – захотелось выкрикнуть ей, но девушка лишь сдержанно улыбнулась и закрыла дверь.

– К Маргарите Ивановне, – ответила она в домофон.

Дорожка, которая когда-то казалась длинной, оборвалась у подъезда слишком быстро. Девушка поднялась на невысокое крыльцо, потянула на себя дверь и окунулась в знакомые с детства запахи и непривычную тишину. Почему-то ей казалось, что шум и гам в этом месте, в котором проживало около полусотни детей, не стихал ни днем, ни ночью. Что же случилось сегодня? И уже через мгновение поняла, что это ее оглушило тишиной на нервах, а на самом деле дом изнутри напоминал растревоженный улей.

На втором этаже располагались спальни, комнаты воспитателей, игровая и учебный класс. На первом, помимо столовой, просторного холла и актового зала, находился кабинет заведующей детским домом Поляковой Маргариты Ивановны. До назначенной встречи оставалось пять минут, но гостья, не в силах сдерживать волнение, решительно постучала в дверь. И, когда ей ответили, вошла.

Заведующая поднялась навстречу из-за массивного стола. За эти восемь лет, что они не виделись, Маргарита Ивановна ничуть не изменилась: все та же оплывшая фигура, затянутая в трикотажное платье синего цвета, неизменный перманент на красно-рыжих волосах и крепкий, с гвоздичной нотой, аромат духов.

– Здравствуй, Вера.

Улыбка, которая тронула тонкие губы заведующей, исчезла, лицо снова приняло строгое выражение. Маргарита Ивановна поспешно очертила рамки:

– У меня всего десять минут.

– Да, я знаю, что вы заняты.

Заведующая не слукавила, потому что действительно была занята – каждую минуту, каждую секунду. Благодаря ее стараниям – звонкам, письмам, переговорам – детский дом не бедствовал. Часть спонсорской помощи оседала в кармане Поляковой – как «процент», который она установила сама себе за хлопоты. Но основная сумма все же шла на благоустройство здания и на нужды воспитанников.

– Мне нечем тебя порадовать, Вера, – Маргарита Ивановна опустила густо накрашенные ресницы и деловито переложила на столе папки. – Я навела справки, подняла архивы, расспросила многих людей – аккуратно, конечно. Никаких следов.

– Ну не с неба же я свалилась! – воскликнула гостья с нервным смешком. Заведующая посмотрела на нее с сочувствием и вздохнула:

– Ты же знаешь, что я все делаю на совесть. Но тут даже связи не помогли.

– Да, знаю, – сникла девушка и невольно стиснула пальцами колени, покрасневшие под тонким капроном колготок. На другой ответ она, наверное, и не рассчитывала, но так надеялась…

Гостья первой нарушила молчание: щелкнула замочком сумочки и выложила на стол белоснежный конверт.

– Я все равно вам благодарна. Вот, возьмите за беспокойство.

Маргарита Ивановна с секунду помедлила, а затем решительно смахнула конверт в ящик стола. И, закрывая неловкую тему, поднялась.

– Видимо, тебе нужно искать ответы не здесь, – посоветовала заведующая.

– Видимо.

Гостья тоже встала. Маргарита Ивановна окинула ее быстрым взглядом и улыбнулась:

– Вижу, что у тебя все в порядке.

Ради этой фразы и стоило вырядиться не по погоде! Ответная улыбка нарисовалась на лице девушки сама собой.

– Да. Я скоро выхожу замуж!

Ложь удалась удивительно легко. И даже не стало больно от мысли, что свадьбы, которая должна была состояться ровно через месяц, не будет.

– Поздравляю, – неискренне порадовалась Маргарита Ивановна. Гостья вышла в коридор, но заведующая ее внезапно окликнула:

– Вера! Забыла сказать. Один мужчина тобой интересовался. Не сейчас, а какое-то время назад.

– Мужчина? – растерянно спросила она, оглянувшись. – Какой?

– Респектабельный, в костюме. Приехал на дорогой машине с московскими номерами, привез помощь: продукты, коробки с игрушками, несколько гаджетов. Но его интересовала ты: когда выпустилась, сколько лет провела здесь, как попала к нам.

– И все? – спросила гостья, чувствуя, как внутри все холодеет. Маргарита Ивановна не описала внешность мужчины, не назвала его имени (впрочем, вряд ли он представился настоящим), но интуиция заныла, как воспаленный зуб. Значит, правда! Их враг действительно наводил справки о них прежде, чем выстроить хитроумные ловушки. «Я вернусь, потому что ты этого захочешь…»

– Да. Больше ничего. Может, он знал твоих близких? Или он кто-то из твоих родственников?

«Мы можем состоять в родстве…»

– Нет, вряд ли, – решительно ответила девушка – не столько Маргарите Ивановне, сколько себе. – Надеюсь, вы ничего обо мне не рассказали?

– Только то, что такая девочка у нас была. Я не выдаю личной информации, Вера.

– Меня зовут не Вера, – возразила гостья. Отчего-то до этого мгновения она прощала Маргарите Ивановне свое старое имя, данное ей в детдоме, но сейчас в душе будто поднялся вихрь.

– Меня зовут Лида, – припечатала она, открещиваясь и от прошлого, и от предположения, что Иван Темный может быть ее родственником. – Лида. Запомните!

Глава 2

– Не догонишь! – задорно воскликнула Марина и прыгнула в воду. Макса окатило брызгами, но вместо того, чтобы броситься за девушкой, он замешкался, любуясь тем, как она легко и быстро плывет. Тонкая фигурка в бирюзовом купальнике уже почти достигла середины пустого бассейна, когда Макс, опомнившись, сиганул следом и, конечно, в два счета нагнал Марину. Но не успел он поднырнуть под нее, чтобы обхватить за талию и поднять в воздух, как она коварно вильнула в сторону, сделала под водой разворот и направилась в обратную сторону. «Догоню!» – в азарте подумал Макс. Но Марина, сделав другой обманчивый ход, снова ускользнула. Да что ж такое!

Она первой доплыла до бортика, подтянулась и села. А когда Макс приблизился, дернула ногой и окатила его водой. Он фыркнул, зажмурился под ее смех и вслепую протянул руки, пытаясь ее ухватить. Но Марина уже сама спрыгнула к нему в объятия, обвила ногами талию, а руками – шею, и коснулась его губ своими.

– Н-не… провоцируй, – с трудом выдохнул он в перерыве между поцелуями. – Нас из отеля выселят… за… непотребности в публичном бассейне.

– Непотребности? – весело спросила она, чуть отстранившись. Краем глаза Макс заметил, что к бассейну вышли две старушки в купальных шапочках и банных халатах. Марина же бабулек не заметила и скользнула ладонью по плечу Макса. Уловив по блеску в ее глазах, что она собирается сделать дальше, он пошел на опережение. Всего лишь ради спасения старушенций от инфаркта! Подняв Марину над водой, Макс сделал вид, что собирается ее бросить. Она взвизгнула, но тут же осеклась, заметив покосившихся в их сторону посетительниц.

– Ой!

Макс усмехнулся и аккуратно опустил девушку в воду.

– Пойдем. Нам есть чем заняться.

Фраза прозвучала двусмысленно, хоть он и имел в виду небольшой отдых, а потом – прогулку по заснеженному городку, посещение местных достопримечательностей и ужин в знаменитой таверне. Но Марина, похоже, поняла его слова буквально и заговорщически улыбнулась.

Мимо проводивших их осуждающими взглядами старушек они прошествовали с каменными лицами, с трудом сдерживая смех. А когда поднялись в номер, Макс бросил на пол пакет с их вещами и подхватил Марину на руки.

– Поймал!

– У нас экскурсия… – напомнила она, хоть и не подумала вырываться.

– К черту!

Какие там монастыри, церкви и музей зодчества, когда нет ничего важнее их чувств и желания наверстать упущенное. Они так долго ходили вокруг да около, придумывали отговорки и причины, что-то замалчивали, что-то скрывали – и совершали ошибку за ошибкой. Как хорошо, когда все просто и понятно!

Когда они проснулись, окно чернело непроницаемой темнотой. Макс нащупал на прикроватной тумбочке смартфон и присвистнул: половина десятого. Столик в таверне он так и не заказал, а учитывая, что в дни новогодних праздников городок наполнился отдыхающими, угроза остаться без ужина замаячила реальная. Поэтому Макс предложил спуститься в ресторан гостиничного комплекса. У них еще есть три дня на осмотр местных красот – успеют.

Марина его идею поддержала, переоделась во взятое для такого случая светло-синее платье с облегающим лифом и широкой юбкой и сделала макияж с акцентом на глаза. Макс окинул девушку восхищенным взглядом и с трудом удержался от порыва притянуть ее к себе, стереть поцелуем с ее губ помаду, пропустить сквозь пальцы вьющиеся волосы, а другой рукой раздернуть на платье молнию…

– О чем задумался? – весело спросила Марина, обувая туфли на каблуке.

– О чем, о чем… – проворчал он, с трудом отводя от нее взгляд. – Если скажу, мы никуда не пойдем!

Она засмеялась, а Макс подумал, что работать снова в одном офисе им станет тяжело. Если Марина будет ходить туда-сюда такая красивая, соблазнительная, вряд ли он сможет концентрироваться на деле. Макс постарался прогнать мысли о работе, потому что настроение бы испортилось: слишком много вопросов оставалось открытыми. Последние полгода выдались сложными, и после завершения второго расследования не наступило долгожданного спокойствия. Атмосфера в агентстве накалялась, все грозило рухнуть. К концу года Макс чувствовал себя измотанным и надеялся, что за время отдыха наберется сил для разруливания проблем.

Огромный обеденный зал обнимал уютом: новогодние декорации, мягкий свет и большая наряженная елка в углу создавали сказочную атмосферу. Официант проводил гостей за свободный столик неподалеку от сцены. В вечерней программе значилось какое-то мероприятие – то ли живая музыка, то ли еще что. Макс так и не изучил выданное им при заселении расписание активностей в туристическом центре.

Тихая музыка, льющаяся откуда-то из-под потолка, не мешала беседе, а только добавляла в атмосферу нотку романтики. Официант снова бесшумно появился возле столика и разлил по бокалам вино.

– За наш первый день тут, – с улыбкой произнес тост Макс.

– Он выдался насыщенным, – сказала Марина и засмеялась. День и правда выдался… насыщенным. Даже обед пропустили.

Новый год они встретили вдвоем, на родительской даче. Макс заранее съездил туда, отмахав на машине за сотню километров, расчистил снег, прибрал в доме, проверил камин, прогрел помещение, заказал фермерские продукты и елку. Это должна была быть их первая с Мариной поездка, и он волновался как никогда. Понравится ли ей место, не посчитает ли она, что он завез ее в глушь? Их отношения на долгий период зависли на одной точке между ясно и пасмурно, все изначальные планы были сбиты чередой событий. И Макс уже опасался что-либо загадывать.

Но все прошло даже лучше, чем он ожидал. Дача, которую Макс очень любил, привела Марину в восторг. Они вместе наряжали елку, готовили праздничный стол и говорили, говорили – обо всем. «Вот уж не думала, что ты такой болтун», – засмеялась в какой-то момент Марина, потому что окружение знало Макса как малословного и закрытого человека.

А потом они ужинали в свете мерцающих гирлянд и растопленного камина, зажигали во дворе бенгальские огни, сражались снежками и лепили кособокого снеговика. Торт так и остался нетронутым, потому что они попросту про него забыли. За горячими поцелуями последовала их первая ночь. И первая вообще для Марины…

Официант принес заказанные блюда, но Макса от еды отвлек звонок. Он бы не ответил, но на экране высветилось имя Геры, от которого давно не было вестей.

– С новым годом, начальник! – бодро провозгласил коллега.

На заднем фоне раздавались женские голоса.

– И тебя, – запоздало поздравил Макс.

– Я звоню сказать, что выйду на работу как обычно. Если ты меня еще не уволил, конечно, – Гера хохотнул, но как-то нервно.

– Уволил бы, но очень не хватает в офисе мужской поддержки, – ухмыльнулся Макс. Правда, полной радости от возвращения Геры он не почувствовал: как отреагирует на присутствие в офисе бывшего жениха Лида?

– Понимаю, – мрачно обронил коллега, немного помолчал, а затем торопливо распрощался.

– Это Гера? – спросила Марина, когда Макс убрал телефон.

– Да, сообщил, что выйдет сразу после праздников.

– Он уже в Москве?

– Не знаю, – честно ответил Макс, вспоминая женские голоса в трубке. Почти сразу после второго расследования, которое завершилось очень неожиданным образом, Гера взял месяц за свой счет, чтобы разобраться с личными делами.

Через месяц они с Лидой должны были пожениться, но, похоже, все оказалось разрушено. В жизни Геры внезапно появилась женщина из прошлого – иностранка, красивая, хоть и старше его. Мари приехала не одна, а привезла с собой тринадцатилетнюю девочку, которая оказалась дочерью Геры.

Может, Лида смирилась бы с таким шокирующим для всех поворотом и простила жениху грехи юности, но предсказуемый Гера повел себя совершенно непредсказуемо: попросил месяц отпуска и куда-то уехал. Как он путанно объяснил Максу по телефону – в родной город, знакомить дочь со своими родителями. К этой драме добавился уход из агентства шамана из-за разногласий с другой сотрудницей, Люсиндой. Люси поставила Макса между сложным выбором: или она, или Арсений.

Впрочем, отчего-то решение шамана уйти заметной радости Люсинде не доставило. И без того угрюмая, напарница, казалось, погрузилась в пучину перманентно дурного настроения. И Максу пришлось целый месяц работать с двумя гневно пыхающими сотрудницами, одна из которых была ведьмой, а другая обладала сильными способностями экстрасенса.

– С одной стороны, жду не дождусь, когда Гера вернется. С другой… Лида, – пояснил Макс. Марина сочувственно качнула головой.

– Я уже разорился на лампочках! Постоянно то перегорают, то взрываются! Однажды мне даже пришлось чинить проводку. Хочешь за месяц освоить профессию электрика? Поработай бок о бок с обиженной ведьмой и разъяренным экстрасенсом! Молчат, тихо пыхтят, но от обеих искрит, как от неисправного трансформатора. Я даже понять не могу, кто из них за что отвечает: кто лампочки гасит, а кто взрывает!

Марина, видимо, представив в красках страдания Макса, который вынужден был работать в чисто женском обществе, хихикнула.

– Скажи спасибо, что они технику не спалили.

– Такими темпами недолго осталось. Не знаю, на что направит свои эмоции Лида, когда вернется Гера. Хоть бы на чайник…

Марина сочувственно улыбнулась и принялась за еду. Макс тоже подвинул к себе тарелку с салатом. Музыка зазвучала громче. На сцену вышли блондинка с гладко зачесанными волосами, ярким макияжем и в алом танцевальном платье и молодой мужчина. Макс на пару почти не взглянул, но на личико Марины внезапно набежала тень. Она потупилась и вяло ковырнула вилкой салат.

– Все в порядке? – обеспокоился Макс.

Игравшая до этого тягучая мелодия оборвалась зажигательной латиной.

– Да, – без улыбки ответила Марина, бросила короткий взгляд на сцену и тут же отвернулась. – Вкусный «Цезарь».

Макс попробовал свою порцию и кивнул: вкусно.

Музыка звучала все задорней, громче, и это стало раздражать – не столько из-за того, что мелодия бесцеремонно ворвалась в атмосферу их романтичного ужина, сколько из-за заметного напряжения Марины.

– Значит, все постепенно возвращается на круги своя, – отстраненно пробормотала девушка, видимо, имея в виду возвращение Геры.

– А ты? Думала, что будешь делать? – вырвалось у Макса, хоть он и не собирался поднимать эту тему сейчас. Но раз уже вырвалось, то отступать больше некуда. Больничный у Марины заканчивался, но дальнейших ее планов Макс не знал.

– Наверное, буду искать другую работу.

– Почему? – быстро спросил он. Марина криво усмехнулась и с вызовом ответила:

– А как ты себе представляешь наши рабочие отношения? Секретарь спит с боссом…

– Ты не секретарь! – резко перебил Макс, опешив от прямоты своей спутницы.

– Да кем бы там я ни была… Все равно, ты – мой начальник. У агентства и так хватает проблем из-за личных отношений.

Макс помедлил с ответом. С одной стороны, Марина была права. К тому же дважды пострадала. Но, с другой, он надеялся на ее возвращение.

– Да. Видимо, так будет лучше.

– Я хотела сказать, что…

– Все в порядке. Пожалуй, тебе будет безопаснее в другом месте, – закрыл тему с натянутой улыбкой Макс. И теперь уже расстроилась Марина.

Песня наконец-то доиграла. Танцовщица спустилась в зал, а ее партнер подошел к микрофону.

– Хорошо, – ответила после затянувшейся паузы Марина. Они в эту минуту будто заключили сложное и неудобное для обоих соглашение. – Наташа ведь неплохо со всем справляется?

Младшая сестра Марины заканчивала университет, вела популярный книжный блог, но, когда из агентства ушел Арсений, заменила его на должности секретаря. Многие студенты последнего курса уже подрабатывали, и Наташе как-то удалось договориться в деканате, чтобы суметь все совмещать.

– Очень даже хорошо справляется! – засмеялся Макс. Девушка действительно показала себя неплохой сотрудницей, но, в отличие от Марины, была несколько шебутной, шумной, и не всегда ее активность была по существу. Например, Наташа задалась целью раскрутить через соцсети агентство, завела, где могла, каналы и сообщества, принесла в офис камеру, постоянно что-то или кого-то фотографировала. И если Лида соглашалась позировать, то Макс и Люсинда предпочитали держаться в тени. Наташу эту не расстраивало: она придумала снимать сотрудников так, чтобы не было видно их лиц. Это, с ее слов, только придавало загадочности. Макс, разглядывая вполне профессионально выполненные фотографии, не мог не согласиться с тем, что девушка права. Правда, однажды остался без кофе, потому что Наташа, увлекшись написанием поста, забыла сделать доставку.

– Если что-то она делает не так, то я с ней поговорю, – менторским тоном произнесла Марина. Похоже, она все же ревностно относилась к тому, что кто-то взял на себя ее обязанности.

– Да нет, не надо! – поспешно отказался Макс. – Просто Наташа настолько фонтанирует идеями, что я порой за ее креативностью не поспеваю.

Мимо их столика прошла пара: танцовщица и пожилой мужчина из обеденного зала. Девушка вышагивала бодро, ее короткое спереди и удлиненное сзади платье при ходьбе развевалось и полыхало, как оперение жар-птицы. Ее спутник смущенно улыбался и то и дело оглядывался на свою оставшуюся за столиком ресторана супругу. Пожилая женщина подбадривала его, слегка кивая и сдержанно хлопая в ладоши. Танцовщица и мужчина поднялись на сцену и остановились будто в ожидании чего-то.

– Наташа мне сказала, что хочет… – начала Марина, но их прервал нарисовавшийся возле столика танцор.

– Простите, – он обаятельно улыбнулся. – Не хотелось прерывать ваш разговор…

«Тогда какого подошел?» – с раздражением подумал Макс.

– Но могу ли я ненадолго похитить вашу очаровательную спутницу?

Парень продолжал улыбаться, а Макс непонимающе нахмурился.

– Мы открываем курсы танцев для отдыхающих, – пояснил танцор. – Занятия начнутся завтра в пять вечера, они бесплатные. Приходить могут все желающие. И нам с моей партнершей хотелось бы немного продемонстрировать, что обучиться красиво танцевать может кто угодно.

Макс еще больше помрачнел, но не потому, что парень бесцеремонно нарушил их с Мариной уединение, сколько из-за его фразы. «Кто угодно» – это не про Марину!

Но, переведя взгляд на свою спутницу, он понял, почему парень выбрал именно ее: Марина сжалась, ссутулилась, закрылась в своей раковине, как когда-то, и всем своим видом транслировала неуверенность. Ее щеки залил румянец, она нервным движением заправила за ухо волнистую прядь, а затем бросила взгляд на сцену.

«Марина боится публичных выступлений», – догадался Макс и отрезал:

– Нет! Моя спутница…

– Я… согласна, – вдруг возразила она и подняла голову. В ее взгляде мелькнула неожиданная решительность.

– Это прекрасно! – обрадовался танцор. – Не бойтесь, никто не будет над вами смеяться.

– Можно? – спросила Марина тихо Макса и улыбнулась краешками губ.

– Почему нельзя? – удивился тот, потому что всего лишь вступился за нее. Но если она отважилась побороть неловкость, то он только за.

Марина прошла к сцене, распрямив плечи. Что-то в ней изменилось, когда она поднималась на сцену: в ее шаге, в повороте голове, в том, как она заняла свое место – не смущенно, как пожилой мужчина, а будто взошла на пьедестал. Парень объявил в микрофон, что покажет первые шаги, которые совсем несложные, и вернулся к Марине.

Ее щеки заливал румянец, но она улыбалась. Улыбалась так, будто происходящее больше ее не пугало. Партнер, взяв Марину за руку, показал пару движений, она довольно ловко их повторила. То же самое сделала и другая пара.

Макс окинул взглядом зал и заметил, что за происходящим на сцене мало кто следит: люди были заняты ужином. Пожалуй, так же пристально, как он, за парами наблюдала лишь супруга пожилого мужчины. Макс посочувствовал танцорам, которые о своем курсе объявили в такой неподходящей обстановке.

Танцевальные шаги усложнили, и Марина неожиданно для Макса сделала разворот. Ей будто были знакомы движения. Макс заинтересованно подпер ладонью щеку. И расстроился, когда танцоры, похвалив вызванных из зала гостей, отпустили их. Пожилой мужчина направился к спуску со сцены, а Марина задержалась, чтобы что-то сказать парню.

Макс поймал ее быстрый взгляд и вскинул брови, не понимая, что она задумала. Танцовщица в алом платье отошла в угол. Ее партнер вывел на середину сцены Марину и развернул к себе лицом, затем положил руку девушке на выпрямленную спину. Марина опустила ладонь на его плечо. Зазвучала песня на испанском – томная, тягучая, и пара сделала первый шаг в сторону.

Марина вначале двигалась скованно, и Макс, волнуясь за нее, невольно подался корпусом вперед. Он пока не понимал, что она задумала. Отважилась попробовать свои силы, или Марина когда-то занималась танцами? Невольно ему вспомнилось, как она изменилась в лице, когда увидела танцоров. Как мало, оказывается, он о ней знает!

Партнер не только подбадривал девушку улыбкой, но и уверенно вел. И вскоре от неловкости Марины не осталось и следа. Движения пары становились все слаженней, сложнее, чувственней.

Сердце Макса тоже подстроилось под медленный пульсирующий ритм музыки. Он даже боялся дышать, словно громким вздохом мог нарушить волшебство момента. Если бы он не любил Марину, то влюбился бы в нее сейчас – в парящую, гибкую, легкую.

А она раскрывалась в танце, будто на заре бутон. Как же она была хороша! Видел ли он ее такой счастливой? Забыв обо всем, Марина полностью растворилась в музыке. Каждый ее шаг, каждый поворот, изгиб тела, взмах руки был наполнен чувственностью, сексуальностью. И вот уже она перехватила инициативу у партнера: соблазняла, дразнила и ускользала. Как в ней умудряются сочетаться невинность и сексуальность, скромность и раскрепощенность? Долгое время Макс судил о Марине по ее рабочим качествам: практичная, собранная, любящая порядок. И не понимал, что давно относится к ней не просто как к коллеге, а что его к ней тянет, как к красивой девушке. Чувствовал, какая в ней скрывается сильная женская энергия?

Он завороженно любовался ею, не замечая, что в ресторане стихли разговоры. Забыв о еде, посетители следили за танцем пары – профессионала и случайно вызванной из зала девушки. И когда смолкла музыка, тишина показалась оглушающей. Партнер вывел раскрасневшуюся счастливую Марину на середину сцены. Девушка сделала красивый разворот. И только после этого зал взорвался аплодисментами. Марина направилась к лестнице, и Макс поднялся, чтобы проводить ее за столик.

– Наверное, вы мне не поверите, но эта прекрасная девушка – не подставное лицо, а такая же, как вы, гостья, – сказал в микрофон танцор. – Я удивлен и восхищен не меньше вас. Мог бы обернуть ситуацию в свою пользу и сказать, что вот так быстро мы обучаем! Но… это не моя заслуга!

Под добродушный смех парень развел руками. Макс принял спустившуюся к нему Марину в объятия, приподнял и шепнул на ухо:

– Это. Было. Офигенно!

– Ты не сердишься?

– А я должен сердиться?

– Ну… – смутилась она.

– Я поражен, восхищен, сражен. Но если ты хочешь, чтобы я немного ревновал, то… ладно, пусть! – засмеялся Макс.

– Нет повода. Это всего лишь танец, – кокетливо улыбнулась Марина.

Он проводил ее за столик и наполнил ее бокал водой. Лицо девушки пылало от внимания и адреналина. Она поблагодарила кивком.

– Не знал, что в тебе скрывается такой талант.

– Я когда-то занималась танцами, но потом бросила.

– Жаль, что бросила…

– Тогда у меня возникли другие приоритеты, – с нарочитой небрежностью пояснила Марина. – Выпускные экзамены, университет. А турниры и сборы отнимали очень много времени. К тому же…

Она споткнулась на фразе и помрачнела. Видимо, воспоминания были не из приятных. Макс даже подумал, что она не договорит, свернет разговор на другую тему, но Марина тряхнула завившимися в тугие локоны русыми волосами и объяснила:

– Меня оставил партнер. Но и я сама после одного случая не смогла бы с ним танцевать. Сейчас я бы ко всему этому отнеслась проще, но в шестнадцать лет та история выбила меня из колеи.

– Ясно, – вздохнул Макс и расправил ладонями на столе льняную салфетку.

Они просидели в ресторане, разговаривая, почти до закрытия. Выходя из зала, прошли мимо стоявших в коридоре танцоров.

Марина оглянулась на пару и отчего-то крепче сжала ладонь Макса.

– Что? – встревожился он.

– Мне показалось… Впрочем, неважно.

Но, входя в лифт, она украдкой еще раз оглянулась.