Kitobni o'qish: «Душа моя – Санли»

Глава 1

С правой стороны резануло живот. От неожиданной боли я вскинулась и вскрикнула от новой вспышки боли, загудело в висках. «Да что за…» С трудом разлепила неожиданно тяжелые веки, ещё не понимая, что происходит с недоумением оглядела пространство вокруг себя: темень почти непроглядная, но я всё же могу различить каменные сырые стены, пол усыпанный соломой, низкий потолок… А ещё запах… сырость, прелая солома, нечистоты (этим тянула из дальнего угла), и… кровь? Где это я, что происходит, почему моя ладонь прижимается к пульсирующему от боли животу, и чувствуется под этой ладонью что-то мокрое, липкое… Чёрт! Я ранена, под ладонью моей рана, и кажется кровь так и не остановилась. Надо перевязать себя, вот только чем интересно? Я шевельнулась, отчего вновь резануло, бли-ин больно то как! Снова под ладонью хлюпнула и стало горячо. Не понятно где я, засыпала то вроде в своей кровати… позже подумаю, сейчас стоит позаботиться, чтоб не умереть прямо вот тут от потери крови.

Ощупала себя. Одежда явно не моя, что-то длинное, тяжелое, не удобное, платье, что ли? Давно я не носила платьев, всё отдавала предпочтения джинсам или брюкам на худой конец. Хотя платье – это не плохо, у платьев есть подол, который можно оторвать… попытаться оторвать. Нащупала стараясь лишний раз не шевелиться ворох ткани в ногах. Несколько раз глубоко вдохнула собирая волю в кулак и села. Снова вскрикнула не удержавшись. Что ж так больно то!

Подол я нащупала и не просто подол, а подол нижней юбки, не подозревала что в наше время ещё сохранился подобный стиль. Разве что в костюмированных фильмах или театре… Театр! Вот оно, старинная одежда, склеп какой-то, явно декорация! Но где театр и где я? И больно… ерунда в голову лезет. Хотя то, что болит только место где рана, неожиданно. Даже и не помню когда просыпалась и сразу могла двигаться.

Взялась за подол нижней юбки для этого пришлось отпустить рану на боку, теперь надо сделать рывок, резко… Рванула, изо всех сил сжимая зубы, что б не закричать, и… потеряла сознание.

Очнулась от резкого движения, меня подняли и хорошенько встряхнули. Держал высокий плечистый человек и что-то кричал прямо мне в лицо. А я ничего не могла расслышать из-за гула в ушах, да и этого видела размытым пятном.

– Отвечай, что это за пентаграмма? – повторили кажется уже не в первый раз и бросили на пол.

«Сволочь, больно же».

Зрение возвращалось нехотя, кажется прошла целая вечность прежде чем я смогла рассмотреть в нечётком свете факелов рисунок на полу: круг, внутри звезда, какие-то закорючки…

– Отвечай! – прогремело над головой.

Только я не знала, что ответить, да и не хотела отвечать, двигаться, дышать… единственное что хотела спать, спать, спать…

– Кого ты хотела вызвать в наш мир? Какого демона? – громыхало сверху, но голос постепенно становился всё глуше, и даже больше не мешал устроить голову на руке и закрыть глаза.

– Это не вызов, – услышала я совсем далёкое, -что-то другое, не пойму… Здесь должны быть другие символы не такие… – голос спокойный, даже приятный и убаюкивающий, – она потеряла слишком много крови, если позволите я могу…

– Приступай! Я должен знать, что задумала эта ведьма! – что ж он так кричит то, спать не даёт…

К моей голове прикоснулись другие руки, тёплые, но в следующее мгновение тело наполнилось жаром, таким всеобъемлющим и нестерпимым что я закричала. Мне не давали провалиться в благословенную темноту, едва я погружалась в неё как вновь накатывался жар. Кажется, кричать я уже не могла только тело содрогалось в непонятных судорогах. Я не сразу поняла, что от меня требуют:

– Саили, останови кровь, пока я держу, браслетов нет, регенерируй!

«Что он от меня хочет?» Мысли ворочались лениво, хоть в какой-то момент боль и отступила. Вот меня вновь тряхнули, на этот раз не сильно. Пришлось открыть глаза, но единственное что смогла рассмотреть на широком скуластом лице это шрам идущий от переносицы разрезающий щёку до самой скулы.

– Закрой рану! – приказ.

– Как? –выдохнула, замечая всполохи огня в чёрных глазах мужчины.

– Как учили! – вновь тряхнул, удерживая за плечи.

– Меня не учили, – сказала сама удивляясь как медленно выдыхаю слова и улыбнулась.

Сама понимала, что улыбаться было странно, но я погружалась в некую эйфарию. Не знаю была ли причина потеря крови или то что меня кажется пытался напугать этот, со шрамом. В голове появилась мысль, что, наверное, так и умирают, боли нет, страха нет и негодование во взгляде мужчины только веселит. Но если он считает, что надо закрыть рану пусть хотя бы перевяжет её, а впрочем, всё равно…

– Что с ней? – вновь этот неприятный голос.

– Мозгу не хватает кислорода, -ответ соответствовал моим собственным представлениям о происходящем. На меня вновь взглянули полыхающим взглядом, – я не позволю тебе сбежать!

Платье рванули сильные руки, и горячая ладонь накрыла многострадальный бок, а дальше… Огонь безжалостно заполнял меня, и я слышала собственный хрип, долго, так долго что прошла вечность, и мне всё же позволили провалиться в чёрное нечто.

А потом был сон, я снова видела тот день, когда моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я шутила и смеялась, а вихрастый парень целовал меня обещая, что когда мы поженимся… Он не договорил, его прервал звонок в дверь, я укрывшись простынёй побежала открывать, а там… На меня смотрели большие карие глаза, чуть раскосые, что выдавало в девушке азиатскую кровь. Огромный живот и растерянное: «А Паша…» и его холодное: «Что припёрлась, дура, я тебе деньги давал, что не избавилась…» И тёмные улицы, не смотря на освещение, это для меня мир вдруг выцвел в одночасье. Скрип тормозов, чья то ругань маты. Больница несколько лет восстановления, но хромота осталась и осталась рана на сердце, жизнь скорее по привычки, не любимая работа, одиночество, холодная постель…

– Что ты выяснил? – резкий голос заставил распахнуть глаза.

У окна стояли двое: высокий красивый мужчина в старинной одежде, кажется это называлось сюртук, с золочёные пуговицы, богатая вышивка. Никогда не видела такой красоты, кажется даже в музее. Белые кудри его спадали на плечи, перехваченные на лбу узким золотым обручем. И другой, широкоплечий, черноволосый, смуглый, в кожаной коричневой куртке, и высоких сапогах, а ещё у него на левом боку висел меч. Этот кажется, то же красивый, только другой более мужественной, хищной красотой. В руках он держал желтоватый лист бумаги который сейчас рассматривал. Ну прямо классический герой- разбойник из современных фэнтэзи. Видимо он почувствовал взгляд потому что резко обернулся вперив в меня свой пылающий взгляд. Зол? На меня? С чего бы это?

Мгновение, и он пересёк слитным движением расстояние, разделяющее нас, оказываясь между мной и красавчиком, я увидела шрам. Значит это тот самый. Вспомнив где его видела прежде, осмотрела помещение. Нет, это не походило на тот склеп где я очнулась в прошлый раз. Маленькая комнатка с узким окном, напоминающим скорее бойницу, чем это самое окно, но тем неимение света хватает. Я на грубо сколоченной кровати, и даже кажется матрац имеется вроде сеном набитый, во всяком случае пахнет здесь сеном. Хоть стены комнатки сложены из камней здесь всё же лучше и чище чем в предыдущем моём узилище. Вспомнила я так же и то что вот этот со шрамом мне кажется помог. Неловко завозившись я попыталась сесть и тут же вспомнила где у меня находилась рана. Впрочем, теперь можно было терпеть, сжать зубы и терпеть, пока боль не схлынет. А потом я открыла глаза, и когда только успела зажмурится. Вот, теперь надо поблагодарить. Но едва я успела открыть рот как мужчина наклонился и на моих запястьях щёлкнули закрываясь… браслеты? Кандалы? С удивлением подняла на суровое лицо недоумевающий взгляд, и вдруг почувствовала пустоту внутри, мотнула головой избавляясь от неприятного чувства, не помогло.

– Хочешь умереть быстро и без мучений отвечай на вопросы, – голос его, низкий хрипловатый, напоминающий рокот океана очень подходил ему, заслушавшись я не сразу поняла смысл.

Снова мотнула головой, зря, накатила дурнота. Но стоит поразмыслить о чём это он?

– За что? –выдавила вместо благодарности.

– За то, что пыталась убить мою невесту? Запрещённый ритуал совсем разума лишил? Или думаешь если залезла ко мне в постель, то всё дозволено?

Красавчик в белом буквально выплёвывал обвинения, голос возмущённый, даже с повизгиванием, кажется, а я понять не могу, что происходит. Невеста, постель, этот вот красавчик, да мне такие лощёные хлыщи никогда не нравились. Особенно после того несчастного случая. Они напоминали мне Пашку, которого я любила, наверное, но который оказался порядочной скотиной и сволочью.

– Вы кто? – спросила, когда он наконец выдохся и замолчал.

Ну, вот, снова несколько минут слушаю грязные ругательства в свой адрес. А тот, другой просто смотрит на меня и хмурился. К нему я и обратилась:

– Можно мне воды, пожалуйста.

Красавчик замолк не закончив предложение и недоуменно оглянулся на того что со шрамом. Откуда взялась фляга с водой я не поняла. Но с благодарностью посмотрела на того, кто протянул мне её.

– Дорх, что происходит? – и голос красавчика кажется теперь был растерянным, – она не похожа на себя.

Передо мной на корточки присел упомянутый Дорх и развернул листок бумаги что до сих пор держал в руке:

– Что это?

Я скользнула взглядом по смутно знакомому кругу со звездою внутри и снова подняла взгляд на мужчину, пожала плечом, правым как привыкла после травмы потому что другое работало с трудом.

– Не знаю, кажется там, где я была раньше на полу имелось нечто похожее, но не уверена мне было не до того, похоже, но на счёт закорючек не уверенна, – говорила медленно, язык плохо слушался.

– Закорючек? – мгновение Дорх смотрел на меня, а потом кинулся, сжимая горло, -где моя жена?

В глазах потемнело, резкое движение отозвалось болью, и пока я безуспешно пыталась оторвать от себя безумца, поняла, что задыхаюсь. Вокруг уже кружили серебряные звёздочки, когда раздалось откуда то сверху:

– Саили всё-таки сбежала, открыла переход собственной кровью и сбежала, жаль.

Моё горло отпустили, и я несколько минут жадно глотала воздух вперемешку со слезами.

– Мне пора идти, думаю теперь ты разберёшься сам,– он прошел к двери и уже успев открыть её, обернулся, -а это,– кивнул он на меня, – надо бы уничтожить, но решать тебе.

– Да, сир, – поднявшись на ноги поклонился Дорх.

Едва закрылась дверь обернулся ко мне, шаг, другой… Я невольно отшатнулась, но скривившись вновь схватилась за бок. На меня смотрели с неприязнью и подозрением. В его глазах уже не полыхал огонь, и в голове мелькнуло, что участь моя решена. Убьёт прямо сейчас?

– Что ты такое и как пробралась в тело моей жены? – говоря скорее сам с собой произнёс мужчина.

А мне вдруг стало обидно. Что я такого сделала что бы оказаться здесь среди этих странных жестоких людей, да ещё и раненой. И этот, называет меня «что», да пусть бы сразу убил, а унижать… нет, унижать я себя не позволю, больше не позволю. Внутри разгорался гнев и меня понесло:

– В теле вашей жены? Жены? И как ваша жена оказалась в постели этого, -кивнула на дверь,– уж не сами ли вы её туда подложил? И да, я все двадцать лет своей жизни мечтала оказаться в теле умирающей дуры, мне знаете ли проблем и в своём мире хватало!

Кажется, я сказало нечто, что заставило глаза мужчины вновь запылать опасным огнём. Но меня уже несло и останавливаться я не собиралась:

– Знаете ли, мне не ведомы ваши порядки, кажется вы назвали его «сир»? Уж не расплачивались ли вы телом собственной жены, за… не знаю за что, и не хочу знать. Никогда не была шлюхой и если вы сделали таковой жену не удивительно что она ранила себя только что бы бежать. Ха, да я рада что у неё получилось всех вас оставить с носом, жаль только, что выбрала она не очень удачное тело! – я замолчала только что бы перевести дух и услышала удивлённо-растерянное:

– Почему неудачное?

– Значит вас интересует только этот вопрос? Кажется, в остальном я права, муженёк,– в последнее слово вложила столько яду, что мой собеседник был просто обязан отравиться. Ан нет, стоит, смотрит, и прищурился так не хорошо. Вот кажется кинется сейчас и сломает мне шею. Я даже невольно потёрла её и съёжилась внезапно поняв: после такой тирады мне не жить. Пусть. Как-то внезапно навалилась усталость и апатия. Ну его, пусть делает что хочет. Откинулась на холодную стену и закрыла глаза. тем неожиданней было услышать задумчивое:

– Демоны, вселяющиеся в людей сохраняют память тела и души. Ты не кидала бы мне эти обвинения если бы хоть что-то помнила. Ты не демон, кто же?

Говорить не хотелось я как будто исчерпала все силы, вложив их в слова. Вновь подняла отяжелевшие веки что бы встретить внимательный ожидающий взгляд. Он ждал ответа, а я не знала, что сказать, да и не очень то хотелось. Бок снова пульсировал нарастающей болью внутри царила пустота. И я знала откуда то это, от браслетов что холодили сейчас запястья. Пару минут мы смотрели друг другу в глаза молча. Он наверно пытался найти ответы на свои вопросы, а я, я просто смотрела…

– Расскажи о том месте откуда ты, -наконец попросил и присел рядом со мной на кровать, – я хочу понять.

– Зачем? Вы ведь кажется должны убить меня, -отозвалась безразличным тоном, сейчас мне действительно было всё равно, как он поступит со мной.

– Его величество оставил этот вопрос на моё усмотрение. Всё же на тебе брачная метка рода Ралис.

– В таком случае думаю это вам стоит рассказать о прежней владелице этого тела, -отозвалась я, и плотнее прижала руку к пульсирующему боку.

Он опустил взгляд, понимающе кивнул:

– Болит?

– Уходите от разговора? – прищурилась я в свою очередь.

Дорх поднялся, сделал несколько шагов пересекая небольшое помещение, остановился и тихо вымолвил:

– С чего ты взяла что я должен тебе что то рассказывать?

Я не могла видеть его лица, он так и не развернулся, что ж это его выбор. Я улеглась на подобие подушки, жаль не было одеяла, здесь оказалось не то что бы очень тепло. Захотелось подтянуть колени и обнять их руками, что бы хоть немного согреться. Но рана не позволила это сделать, и я просто закрыла глаза заставляя своё тело расслабиться:

– То же могу сказать и о себе, – отозвалась едва слышно.

Не могла видеть, но почувствовала, как он резко развернулся:

– Упрямишься? Напрасно, я ведь могу и по-плохому получить то что мне нужно.

– То есть сделать мне ещё хуже, – дёрнула уголком губ, – валяй. Не знаю почему, но мне как-то всё равно.

– Это из-за антимагических браслетов, -пояснили мне, – апатия, депрессия…Будешь покладистой сниму.

– Подозреваю, что не снимете, вы ведь боитесь, – и зевнула, сама от себя не ожидала, но дико захотелось спать, даже не смотря на боль в боку.

Я уже уплывала в мягкие объятья сна, когда услышала:

– Тебе и вправду стоит отдохнуть, завтра будет долгий день.

Глава 2

Дорхарин удовлетворённо посмотрел на флягу так и лежащую на краю ложа. А Саили моментально бы определила наличие в воде нескольких капель вытяжки из корня лопушки мохровой. Он вновь усмехнулся, странная она эта душа, наивная, открытая. Пожалуй, даже жаль будет её убивать. Он с удивлением посмотрел на собственные руки, которые уже расстёгивали браслеты. Нет, она была не права он не боялся, немного стерёгся той силы что бурлила в женщине. Эта ведь, в отличии от настоящей Саили не была обучена управляться с ней, могла навредить не только окружающим но и себе. Достаточно небольшого всплеска эмоций и желания что бы мысли обрели материальность и могла случиться беда. А эта глупышка нарочно его провоцировала, обидными словами, надменным взглядом, нет скорее не надменным, надменности в ней не на грош, не то что в Саили. Эта глядела с вызовом, боялась, по глазам видно, что боялась, но дерзко кидала в него обвинения. И даже не подозревала на сколько её слова близки к истине.

Глупо получилось, не стоило идти на поводу у этих двух. Он же знал, что Саили влюблена в принца как кошка. Однако м сам принц это знал, и предложил ему взять в её в жены. Хотел получить удобную любовницу, ведь уже тогда он был помолвлен. И Саили это знала, в какой момент она решила, что не намеренна быть просто любовницей? Или может быть она планировала это с самого начала, нет это врят-ли тогда бы у неё всё получилось. У неё получались сложные многоходовые интриги.

Дорхарин вздохнул убирая с нежного лица рыжую прядь. Он любил её еще с тех времён как увидел впервые, его накрыло с головой чувство, которого он никогда доселе не испытывал. Она смотрела на него с призрением, а он был готов на всё, лишь бы оставаться рядом, пусть всё внутри разрывалось от неправильности происходящего. Он был готов исполнить любой её каприз, принести клятву верности на крови тогда ещё принцу, ввязываться в его авантюры не всегда нужные или правильные, только потому что просила ОНА. Великий Ворджай, когда он забыл заветы богов, когда предал собственную гордость и честь пойдя на поводу жестокой красоты. Саили не любила его, более того чуть ни каждый раз когда глядела на него брезгливо морщилась, но ведь согласилась же на брак. Почему? Дорх уже давно мучается этим вопросом, зачем сильной ведьме из древнего рода воин из народа северных асхинов, которого можно было выделить из прочих наёмников только благодаря сильному дару да как умелого бойца. Кажется только, что бы избавиться от опеки родственников, после свадьбы опека передавалась мужу, ему, не способному сказать этой женщине нет.

И вот перед ним лежит она и в то же время другая, его Саили но с другим взглядом. А ведь и правда, эта обновлённая Саили не разу не поморщилась говоря с ним, и на его величество Луреана смотрела иначе… с неприязнью? Вот так поворот, стоит об этом подумать. А ещё всё же стоит вытянуть из этой упрямицы сведения о том месте откуда она пришла сюда. Как – этого наверное уже не узнать, часть символов в круге перемещения она уничтожила, ясно что не специально, наверное пыталась подняться. Ведь подталкивало его что-то спуститься в казематы раньше, так ведь нет, Луреан запретил идти туда без него. Зол был, конечно, он то надеялся заполучить себе в любовницы сильную ведьму, хорошо, что не тронул её когда нашел у себя в постели, иначе бы…

Ритуал, который замыслила ведьма, случись ему завершиться соитием, убил бы невесту молодого короля. Но даже не это было самым страшным, Луресан не смог бы соединиться и иметь потомство ни с кем кроме Саили. И остался бы молодой король навечно привязан к ведьме, не смотря на запрещённый ритуал, ведь её тогда и судить нельзя было бы, как оставить королевство без наследника. Дорхарин вовремя понял задумку своей жены, остановил короля, предупредил… А вот интересно, какую роль отводила его жена собственному мужу? В тот момент он не думал об этом, но если бы всё удалось… скорее всего его самого обвинили бы в гибели невесты должен же быть козёл отпущения.

В дверь постучали, молоденький слуга поклонился с почтением:

– Его величество ожидает вас в личном кабинете.

У самых дверей Дорхарин обернулся, заметил, как ходят под веками глаза девушки, и тревожная складка на лбу… можно ли оставить её без присмотра, или всё же надеть браслеты? Нет надо что бы рана затянулась, а с браслетами это будет происходить даже дольше чем у обыкновенного человека, уж лучше тчательно запечатать башню, и слуг предупредить что бы не вздумали сюда соваться. А что с ней делать он подумает позже, после разговора с королём.

– Что решил? – услышал он вместо приветствия.

– Хочу понаблюдать за ней, -пожал плечами Дорхарин, – кажется она сама по себе не представляет опасности, может быть удастся выяснить как Саилане удалось провернуть такое, хотя в последнем не уверен.

– Зачем же тогда ждать? – хмыкнул Луреан, – нет человека нет проблемы.

– Вы забываете сир, она по-прежнему является моей женой.

– Женой с которой ты не делил ложе, я ведь правильно понял она хотела провести запрещённый ритуал с помощью девственной крови? – молодой правитель проследил как согласно склонилась голова его телохранителя и удовлетворённо улыбнулся, -Дорх, я всё-таки не в состоянии понять как ведьме удалось женить тебя на себе, ведь ты же видел, не мог не видеть как она относится к тебе. Но что бы гордый асхин согласился на подобное унижение… -Луреан наигранно печально развёл руками.

– Вы же сами подталкивали меня, – мужчина ухмыльнулся, а потом стал серьёзным, – всё я видел, ваше величество, всё понимал, и сделал осознанный выбор.

– А теперь, она должна умереть? – сощурился король.

– Я не сказал этого.

– Но ты не можешь держать во дворце потустороннюю тварь! К стати, откуда её затянуло?

– Я пока не выяснил, девушка напугана, растерянна, ранена. У нас не получилось доверительного разговора.

– Мне не нужен риск получить ещё более опасное существо чем оказалась Саили. Не хочешь убить ЭТО, увези с моих земель.

– Сир, я привязан к вам клятвой и не могу…

– Не можешь, так убей её. Приказать я не имею власти, она твоя жена, во всяком случае её тело.

– Освободите, сир, -склонил голову воин.

– Ты готов променять службу мне на… я даже не знаю на кого?

Дархарин за время знакомства с Луреаном привык к резкому тону, поспешным и не всегда разумным решениям, и к тому что принц, а ныне король Варнавии привык получать желаемое не смотря на цену. Вот и сейчас вчерашний мальчишка, только недавно одевший корону негодовал, не желая понять мотивы такого решения преданного ему воина. Асхин с почтением поклонился, не след упрашивать того, кто не в состоянии принять решение отличное от собственных представлений о правильности этих решений. Луреан некоторое время смотрел на воина с какой-то обидой, а потом выдохнул с искренней печалью:

– А если ты ошибаешься?

–Всё возможно сир, только богам ведом верный путь. Лишив кого-то жизни обратно уже не повернёшь.

– Высокие слова, ты просто до сих пор любишь её, -устало пробормотал король, -несмотря ни на что.

– Вы знали?

– Подозревал, – Луреан поднялся, прошел по кабинету, -мне бы не следовало отпускать самого верного хранителя моей особы, но будь по твоему. Прошу только об одном, если вдруг окажется что прав я возвращайся, я привык к тебе, -он кривовато усмехнулся.

А Дархарин впервые посмотрел на правителя иным взглядом. Да королём он стал совсем недавно, но груз ответственности кажется уже начал менять вздорного мальчишку, который, надо надеется превратиться в мудрого правителя. Эх жаль старого короля, понятно, что от несчастного случая никто не застрахован, но трудно будет Луреану, пусть и окружен он верными подданными.

– Лури, ты позволишь жить этой ведьме? После всего что узнал? – возмущённый голос заставил мужчин обернуться к белокурой красавице что пригнувшись выходила из потайного коридора, прикрытого небольшой дверцей.

– Милая, это уже не та ведьма, которая строила нам козни. В её теле другое существо, – правитель взглянул на асхина прося поддержки, – то есть другая женщина.

– Она должна умереть! – девушка выпрямила спину и с вызовом посмотрела на мужа, со вчерашнего дня мужа.

– Её судьбу волен решать только её муж, -нахмурился король.

– Значит моё мнение ничего не значит?

– Нет, -уже резче ответил король и развернулся к воину,– Дорхарин Ильим, сын Унаса, я освобождаю тебя от клятвы крови данной мне ранее, ступай с миром.

Полыхнула где-то над головой искра света. Дорх поклонился, теперь стоило убираться из дворца и побыстрей. Какой бы не смотрелась эта белокурая куколка наивной сейчас она была зла, очень зла. И тут же вспомнилось, как она смотрела на казнь, тех, кого обвинили в смерти короля –отца, даже не думая отвернуться, когда голова несчастного конюха, что плохо затянул подпругу королевской лошади, упала в подставленную палачом корзину. А теперь она королева, женщина, обладающая немалой властью, ненавидящая его Саили.

Девушка спала, вот только почему она так бледна и губы почти белые и двигаются, кого-то зовёт, на лбу испарина. Неужели её мучают кошмары? Всё возможно, он поможет ей, позже, когда они будут в безопасности. Мужчина провёл над ней ладонью собирая магию сна и девушка тут же села, как будто и не спала вовсе. Только взгляд затуманенный.

– Что? –выдохнула и осмотрелась, отёрла испарину дрожащей рукой.

А Дорхарин только сейчас подумал, что стоило позволить ей хотя бы руки вымыть.

– Как твоя рана?

Девушка нахмурилась прислушиваясь к себе, тронула бок:

– Кажется лучше, чем раньше.

–Хорошо, вставай, нам надо уезжать.

– А как же мой любовник? И к стати, вы забыли, -она протянула тонкие запястья.

– Зачем ты провоцируешь меня? – его глаза вновь полыхнули огнём, -тебе стоит быть осмотрительней.

– Опять угрожаете?

– Предупреждаю, поторопись.

Она встала неловко стягивая на животе разорванное платье. Такая тоненькая, она и раньше была хрупкая, а сейчас вообще светилась. Вот стоит прикрывая дыру обнажающую белую кожу и свежий рубец и мнётся не зная как скрыть неловкость. А ведь это он Дорхарин должен был позаботиться о новом платье, о горячей воде. Ведь она его жена.

– Надо идти, – он протянул руку, но девушка и не думала браться за неё, а время утекало.

– Почему я должна идти с вами? –она всё-таки подняла на него глаза.

– Потому что ты моя жена!

– Не я, другая, – в голосе прозвучала горечь, показалось или… нет?

Дорх схватил её левую руку, бесцеремонно задрал рукав и почти болезненно вывернул её показывая знак на внутренней части локтевого сгиба:

– Ты! А теперь надо отправляться!