Kitobni o'qish: «Три цвета счастья»

Shrift:

Моей свекрови,
которая никогда не сдается

Часть первая
Черный

Глава 1

Это всё автобус. Он должен был прийти – и не пришел. Почему так? Почему так происходит, когда тебе очень нужен именно этот автобус, в двадцать тридцать две, и ходит он раз в полчаса? Как можно даже опаздывать на минутку, не говоря уж о полном пропадании в неизвестной вселенной, если ты ходишь раз в полчаса?

На остановке было людно, то и дело подскакивали деловитые маршрутки, выплевывавшие людей и жадно заглатывавшие новых. Подкатило несколько автобусов, но всё не те. Марьяна не могла стоять на месте – ходила туда-сюда, останавливалась, вглядывалась в поток транспорта до рези в глазах, пока наконец не углядела свой номер. Уже не пропавший автобус, следующий. Почти тридцать минут потеряно.

Конечно, Марьяна написала эсэмэску (мама не любит, когда звонят после шести – громкая трель телефона ее нервирует, а тихий сигнал она не слышит), однако всё равно чувствовала себя виноватой. Абсурдно, ведь она – не водитель автобуса, она не отвечает за расписание транспорта. Чувство вины рождалось где-то под ребрами и тихонько жгло там, и Марьяна боялась, что однажды прожжет пальто.

Хотя… оно ведь старое, и дыра уже есть – в кармане. Никак руки не доходят зашить.

В автобусе повезло: удалось сесть, да не просто, а к окну, откуда тебя не выковыряют без усилий. Ноги гудели, и Марьяна вытянула их, как смогла, отвернулась от набившихся в салон людей и стала смотреть в окно. Стекло немного запотело, пришлось провести по нему рукавом. Открылся город, наполненный спешащими домой людьми, машинами, намертво застрявшими в пробке на поворот, и бледными неуверенными фонарями. Асфальт блестел после недавнего дождя, и прилипшие к бордюрам кленовые листья казались сморщенными и жалкими, как трясущиеся руки старухи.

Ехать было минут пятнадцать. Марьяна задремала в духоте и едва не пропустила свою остановку, но вовремя встрепенулась и протиснулась к выходу. Теперь супермаркет на углу (где, конечно же, очередь), и побыть у мамы, и потом – домой. А дома – спать, спать, спать… Завтра суббота и – о, счастье! – не Марьянино дежурство.

Подъезд был ярко освещен, в крохотной будочке консьерж разогревал чайник и пахло пирожками.

– Добрый вечер, Станислав Георгиевич!

– Добрый, Марьяна Михайловна!

В старом доме, где когда-то давали квартиры за особые заслуги, жильцы друг друга знали. Конечно, приезжали и новые – кто-то продавал квартиру, кто-то умирал, и дети с внуками сдавали жилплощадь, но основной состав оставался прежним. Как и консьерж, вот уже двадцать лет охранявший вход, словно добродушный цербер с усталыми глазами.

Лифт застрял где-то на верхних этажах, и на третий Марьяна поднялась пешком. Отличная физическая нагрузка – пару раз в неделю по лестнице с тяжелыми сумками. Марьяна как-то предложила маме заказывать доставку продуктов на дом, но Лия Николаевна с возмущением отказалась. Она была подозрительна и неохотно пускала в квартиру даже сантехника, которого знала давным-давно. А уж курьер из непонятного интернет-магазина!..

Марьяна открыла дверь своим ключом, вошла, прислушалась и улыбнулась. Из гостиной доносились звяканье ложечек, тихий шорох и голоса.

– Вот не права ты, Арина. Ничего хорошего не получится из этого.

– Почему же не получится, Лиечка? Надо просто все обдумать, обсудить, а там уж дальше пойдет как по маслу.

– Рискованно очень…

– Так ведь без риска и не бывает выигрыша.

Марьяна хлопнула дверью, и голоса в гостиной умолкли. Затем мама спросила:

– Это ты, Марьяна?

– Я, мам, кто же еще…

Оттащив пакеты на кухню (позже можно будет разобрать), Марьяна зашла в гостиную. Тут всё было обычно и привычно: круглый стол посреди комнаты, утопающие в полумраке советские шкафы, уютная лампа под зеленым абажуром, освещающая лежавшие на скатерти карты. Рядом притулилось блюдечко с баранками и сухарями с изюмом, стояли две тонкостенные фарфоровые чашечки, а также заварочный чайник под специальным стеганым колпачком. За окном, полузакрытым тюлевыми занавесками, – сентябрьский вечер, почти ночь.

– Здравствуй, Марьяна, – кивнула ей лучшая мамина подруга.

– Привет, тетя Арина. Что у вас за сложности? Расклад не сходится?

– Да вот, выбрали новый, но ему надо серьезные вопросы задавать, и тогда ответы будут серьезные.

– Как сегодня себя чувствуешь? – Марьяна чмокнула маму в щеку и уселась на свободный стул, разглядывая расклад карт Таро. Сложный был расклад, заковыристый, с ответвлением, тянущимся к чайнику в колпачке.

– Да нормально, всё хорошо, – привычно отмахнулась мама. – Ты продукты принесла?

– Да, всё по списку. Молоко только не «Дарьинское», а «Бодрая корова».

– «Дарьинское», конечно, лучше… но ладно. – Мама взялась за чашку и отпила глоток. Марьяна смотрела, как чуть подрагивает изящная рука. – Положишь в холодильник? А мы пока расклад закончим.

– Хорошо, – кивнула Марьяна, поднимаясь. И правда, нечего засиживаться. Разложить продукты, пробежаться по комнатам с тряпкой – стереть пыль, сегодня больше ни на что сил не хватит, – и ехать домой. Народу в метро уже поменьше, можно спать или читать…

Пока Марьяна шуршала пакетами на кухне, знакомой до последнего уголка, мама и Арина в комнате негромко переговаривались. Опять насчет расклада у них мысли не сошлись. Вот, казалось бы, сколько лет, а всё то же самое!

Арина Петровна Шавкута была маминой закадычной подругой, Марьяна даже сказала бы – заклятой. Иногда они шумно ссорились, категорически не сходясь во мнениях, а так как каждая полагала себя экспертом во всех вопросах в мире, споры бывали жаркими и насыщенными. Однажды Арина Петровна во время спора так стукнула кулаком по столу, что бублики рассыпались и сдвинули с места карты, и мама сказала, что это не к добру, и точно: назавтра лопнула лампочка на этаже, Арина Петровна споткнулась в темноте и набила шишку на коленке. Всё из-за бубликов.

Познакомились подруги давным-давно, когда мама еще гастролировала, а Арина Петровна оказалась врачом, к которому она однажды пришла на осмотр с легкой простудой. Там они поругались (мама пыталась объяснить Арине, как нужно лечить пациентку, а Шавкута полагала, что и сама знает), потом помирились, потом выяснилось, что живут они в соседних подъездах… С тех пор Арина Петровна начала заглядывать на огонек. Жила она одна, в анамнезе имелся развод с мужем, не выдержавшим медицинского темпа жизни, и семья Ковалевых оказалась отдушиной. Пока был жив отец, Арина Петровна приходила раз или два в неделю, а потом уже – почти каждый вечер, если была свободна.

Марьяна не знала, как справилась бы сейчас, если бы не она…

Под негромкие голоса из гостиной («Нет, Арина, эту не сюда, а вот сюда!») Марьяна разложила продукты в холодильнике, высыпала круглобокую картошку в специально предназначенный для нее ящик, перемыла посуду в раковине и вытерла кухонный стол. Потом осмотрелась и решила, что до воскресенья квартира без уборки переживет. А это открывало невиданные возможности: можно прямо сейчас уже ехать и лечь спать до двенадцати!

– Марьяна, хотела поговорить с тобой, – сказала мама, когда девушка снова заглянула в гостиную. – Проверила сегодня обувь, и зимние сапоги… В общем, чинить их уже бесполезно. Нужно будет новые покупать.

– Вот черт. – На сапоги Марьяна не рассчитывала. – Точно не продержатся?

– Они каши просят. – Мама едва заметно поджала губы. – Ты же знаешь, что мне нельзя простужаться.

– Да, конечно.

– Кожаные надо покупать, и непременно прошитые, а не проклеенные, – авторитетно заявила Арина Петровна. – Тогда и протекать не будут, и носиться не один год.

– Так ведь кожаные стоят тысячи три, не меньше! Скорее, даже пять!

– Так ведь, Лиечка, с твоим здоровьем выбирать-то не приходится! Придет зима, и что делать будешь? Из дому не выйти!

– Мне, может, из дому выходить и не надо. Марьяна чаще приезжать будет, продукты привезет, а что еще нужно?

– А как же? В Манеже в декабре выставка открывается, куда ты пойти хотела. В тапках пойдешь?

– Ну, проживу без выставки.

– А в поликлинику?

Марьяна решила, что пора положить конец этому бесполезному спору.

– Мам, сапоги мы купим. Съездим на следующей неделе в торговый центр и купим. Или сделаю заказ в «Модном местечке», они привозят на дом все выбранные модели с примеркой. Очень удобно! Меряешь, покупаешь, что подошло, а остальное отдаешь курьеру.

– Курьеру? Нет, зачем курьеры…

– Я могу приехать и с ним общаться, – предложила Марьяна.

– Тогда сразу и осенние, и зимние надо смотреть, – заявила Арина.

Марьяна молча кивнула.

– Я поеду. Дома еще дела, и кошку кормить надо.

Мама вздохнула, как всегда при упоминании Фельки.

– Отдала бы ты ее. Дома почти не бываешь, зачем тебе…

– Бываю. – Продолжать этот разговор Марьяна не видела смысла. – В воскресенье загляну.

– Ты всё, что нужно, оставила? – Мама в упор посмотрела на нее, и Марьяна вдруг снова почувствовала себя маленькой девочкой – как будто сумасшедший ученый направил на нее луч изобретенного им прибора и мгновенно низвел до уровня ковра.

– Да. В ящике, как обычно.

– Хорошо, – кивнула мама. – Иди.

И потянулась за картой.

В метро и правда народу поубавилось. Даже вечер пятницы, обычно богатый на гуляющую публику, не преподнес неприятных сюрпризов. Марьяна села в углу вагона, рядом со старичком и его клетчатой сумкой, и прикинула, чего больше хочется – спать, читать или думать.

Думать не хотелось, но было нужно.

Сапоги. На сапоги, тем более две пары, она и вправду не рассчитывала. В прошлом году Марьяна точно так же предлагала маме заказать доставку или сходить в торговый центр, но мама уверяла, что там бешеная накрутка цен, а на рынке всё то же самое. Пошли на рынок, купили сапоги – и что? Результат закономерен. Марьяна догадывалась, что так будет, и притом обманывала себя надеждой, что в этот раз мама окажется права. Мама оказалась не права, но признавать это не станет, да и толку от ее признаний? Сапоги они из воздуха не материализуют.

Значит, надо срочно заказывать доставку, пока мама не уперлась и снова не устремилась на рынок. Прямо на воскресенье, благо, все магазины теперь чуть ли не круглосуточно работают. Как говорил папа: жарь карася, пока свеж!

Осенние сапоги – это минимум четыре тысячи, потому что уже сезон наступил, а зимние – минимум семь, потому что сезон скоро наступит. Даже если по минимуму считать, выходит одиннадцать тысяч. Почти половина Марьяниной зарплаты в кафе. Заначка, конечно, есть, но… Она на крайний случай. А сапоги – крайний случай или нет?

Марьяна задумчиво посмотрела на свои ноги в черных ботах. В народе такие называются «говнодавы» и, несмотря на прозвище, служат владельцам верой и правдой много лет. Марьяна свои купила давным-давно, когда однажды ездила с экскурсией в Германию. Стоили они, по немецким меркам, копейки, а не разваливались уже который год. Даже признаков разложения не подавали. Но мама такие носить не станет.

По всему выходит, в заначку придется залезть. Значит, завтра надо не спать до полудня, а встать пораньше и поискать, где бы еще в субботу подзаработать. Вот и ладно, вот и с планами определились.

Глава 2

Район встретил Марьяну тишиной, разбавленной шелестом берез. Несколько лет назад повезло купить квартиру в строящемся доме, и, хотя хватило только на крохотную однушку, всё равно это было свое жилье. Район Марьяна выбирала «где подешевле», а в итоге не прогадала. Сейчас близко подтянули метро, к которому бегала бодрая маршрутка, – или же можно было прогуляться пешком двадцать минут.

Дом, в котором Марьяна жила, был всего лишь трехэтажным, неуловимо напоминавшим английский таунхаус. Квартал обнесли забором, создав иллюзию приватности, распределили парковочные места, и квартиры резко подскочили в цене. Однако прижившиеся тут первые покупатели не спешили расставаться с недвижимостью, хотя желающих находился вагон и маленькая тележка.

Рядом вырос высотный микрорайон без всякого забора, где с парковкой было туго, зато всё отлично с инфраструктурой. Хочешь купить мешок цемента, батон хлеба или бутылочку сухого красного? Пожалуйста, вот тебе все магазины, а вот и детский сад в подъезде, а вот и школа за углом. На углу на всякий случай поставили церковь, звон колоколов которой доносился до Марьяниного дома по воскресеньям. Словом, всё в наличии: и материальное, и духовное.

Марьяна влюбилась в свой районный мирок и не променяла бы его ни на что. Хотя в свое время ей пришлось выдержать настоящую битву с мамой, категорически не желавшей, чтобы дочь от нее съезжала. И ещё та история… Нет, сейчас не стоит об этом вспоминать. Как бы там ни было, Марьяна съехала. Завела пушистый коврик у кровати и растение алоэ, неприхотливое, толстенькое и самодовольное.

А потом и Фелька появилась.

Марьяна отперла дверь и тут же включила свет. Кошка сидела на тумбочке у входа, недовольно щурясь, и при виде хозяйки мяукнула.

– И тебе привет, – согласилась Марьяна. – Сейчас руки помою и буду тебя гладить, договорились?

Фелька всем своим видом показала: договорились. Ритуал она знала прекрасно.

Марьяна быстро переоделась, вымыла руки и подхватила кошку. Фелька тут же заурчала, ткнувшись носом хозяйке в волосы.

– Ну, как тут было? Ты же за старшую оставалась. Какие происшествия за день?

«Наглый воробей прилетал, – сообщила Фелька мурчанием. – Сидел на подоконнике и чирикал, думал, я его ловить буду. А я на провокации не поддалась».

– Молодец, – похвалила Марьяна. – А еще что?

«Дети соседские на лестничной площадке кричали. Я слушала, чтобы нашу дверь не тронули».

– Они не тронут, они приличные.

«Я спала. Мне снился сон про то, как ты приходишь и меня кормишь».

– Сон у тебя – вещий, – сказала Марьяна и посадила кошку на кухонный стул. – Сейчас будем ужинать. Я голодная, как тигрица.

Квартира – всего-то тридцать пять квадратных метров – состояла из крохотной кухни, куда благодаря ловкости рук вместили плиту, посудомойку, холодильник и небольшой стол, вытянутой комнаты с широченным окном и ванной с туалетом. Обычно в такие маленькие квартиры устанавливали душевые кабины, но Марьяна настояла: ей нужна именно ванна – и никак иначе! Очень уж девушке нравилось валяться в горячей воде, забрасывать в нее купленные в «Лаше» специальные шарики, выпускавшие смешные пузырьки и вкусно пахнувшие. А Фелька любила сидеть на бортике и иногда трогала воду лапкой – проверяла, чтобы Марьяна не сварилась.

В старой квартире на Водном, где жила мама, всё было заставлено мебелью. С детства Марьяне казалось, что этой мебели слишком много и что шкафы набиты барахлом, от которого можно избавиться. Вещи надвигались отовсюду, от их объемного присутствия Марьяне делалось душно – насколько именно, она осознала, уже съехав. Но мама существовала по принципу «вдруг пригодится», частенько свойственному представителям старшего поколения. Все, что еще потенциально годилось в использование, не выбрасывалось. Когда Марьяна переезжала, мама попробовала отдать ей «на хранение» часть барахла, однако пространство собственной квартиры удалось отстоять. И сейчас Марьяна, придя домой, начинала отдыхать сразу – всё тут было сделано под нее, а значит, помогало.

Стены, оклеенные светлыми обоями с еле заметным цветочным рисунком. Большой книжный шкаф, где собраны любимые томики – несмотря на наличие электронной читалки, Марьяна обожала бумажные книги и иногда радовала себя покупкой новинок. В последнее время, конечно, нет, а вот раньше… В коридоре отгородили место и устроили там небольшую кладовку с полками и стиральной машиной, а также бельевой шкаф. Марьянина одежда и обувь хранились в небольшом шкафчике в углу. На стенах – несколько ее любимых фотографий в рамках. Раскладной диван (слава «Икее»!). Фелькина лежанка. Вот, в общем-то, и всё.

От барахла Марьяна избавлялась нещадно, боясь, что оно погребет ее и задушит. В квартире царил идеальный порядок, да и что там убирать-то, эти тридцать пять метров… Даже Фелька, существо изначально игривое, прониклась Марьяниными идеалами, об обои и диван когти не точила, ну а шерсть… В доме, где живет кот, шерсть – это приправа.

Фельке Марьяна выдала вечернюю порцию мягкого корма, а себе сварила пару сосисок и спагетти – быстрый и вкусный ужин. И недорогой. Если приходится считать каждый рубль, цена пачки сосисок и упаковки макарон имеет значение. Когда-то Марьяна надеялась, что уж к тридцати-то годам достигнет приемлемого уровня дохода, сможет себе позволить не смотреть на цены в магазинах мучительным взглядом человека, подсчитывающего общую сумму покупки… Тридцать ей исполнилось два месяца назад. Ну… Не всем мечтам суждено сбыться.

Толку-то думать о том, что не получилось. Сосиски вкусные, соус отличный. Надо решать задачи, которые есть сейчас.

– Ладно, Фелька, – сказала Марьяна, устраиваясь за компьютером, – посмотрим, что мы можем сделать.

Мамины сапоги, грядущая осень, когда на всех нападает очередной мутировавший вирус, непредвиденные расходы – все это означает, что надо найти еще одну подработку. Марьяна благодарила высшие силы, кем бы они ни были, за то, что живет в Москве. Тут всегда найдется работа, надо только поискать. И для экспертов, и для топ-менеджеров, и для таких серых мышей, как она сама. А может, не одна работа, а несколько. Лучше несколько. Так надежнее.

Конечно, иногда хочется спать, отдыхать и встречаться с друзьями, но… Обстоятельства сильнее.

Марьяна давным-давно была зарегистрирована на двух сайтах, периодически приносивших ей доход: «Сделай. ру» и «Воркспейс». На первом заказчики просили помощи в разных делах, как простых, так и сложных. Кому-то нужно было отвезти документы на другой конец города, а по времени не получалось никак, кому-то – срочно убрать квартиру перед приездом тещи, а кому-то купить коробку конфет и доставить до двери. За все эти услуги люди готовы были платить деньги, и, если успеть ухватить несколько заказов, можно заработать неплохую сумму за день. На втором сайте – «Воркспейсе» – помощь требовалась в основном виртуальная. Написать отзыв или комментарий в социальной сети, помочь привлечь подписчиков, отредактировать статью, расшифровать аудио и перевести его в текст… Последние задания Марьяна выполняла часто, так как обладала отменной памятью и хорошо воспринимала информацию на слух. Она уже заработала себе неплохой рейтинг и надеялась, что и сейчас что-нибудь интересное подвернется.

Так и есть. Вот интервью на расшифровку, а вот задание на завтра – с утра пораньше забрать из торгового центра пакет с одеждой и привезти по указанному адресу. Марьяна сделала вид, что засучивает рукава, и нажала кнопочку «принять в работу».

Антон позвонил, когда Марьяна, распрощавшись с клиентом, неторопливо шла по улице к метро. На субботу больше никакой работы ногами не наклюнулось, но и полученные четыреста рублей грели душу и кошелек. А дома, может, удастся снова выловить что-то во Всемирной сети, закинув туда удочку.

Марьяна не торопилась. Сентябрьский день выдался прохладным, зато солнечным; золотая осень уже потихоньку подкрадывалась к Москве, и клены пламенели огненными верхушками, трогали прохожих первыми желтыми листьями. Скоро и октябрь, а там уже и Новый год на подходе. Пока же – высокие облака на голубом небе, просохший под солнечными лучами асфальт и хорошее настроение.

Марьяна раздумывала, не расщедриться ли и не купить ли стаканчик кофе за сто рублей, чтобы сделать утро окончательно идеальным, когда в сумочке зазвонил телефон.

– Привет, – сказал Антон похоронным тоном, и Марьяна вздохнула.

– Привет.

– Ты где? На работе?

– Нет, у меня выходной сегодня. Я завтра дежурю.

– Удачно! – оживился Антон. – А территориально ты где? Дома?

– На Щукинской.

– Давай на Пушкинской встретимся через полчаса? Поговорить надо.

Марьяна снова вздохнула.

– Ну давай.

Кофе расхотелось. Она знала, о чем пойдет речь, знала и не очень желала слушать. Но от реальности не сбежишь, а Антон – ее реальность. От братьев не отрекаются.

На Пушкинской по поводу хорошего дня было людно, однако Антона Марьяна отыскала без труда. Брат стоял, прислонившись спиной к колонне, и слушал музыку в наушниках. Вид у Антона был отсутствующий, и он дернулся, когда сестра тронула его за плечо. Выглядело это, наверное, странно: высокий молодой человек подскакивает, когда к нему прикасается хрупкая девушка.

– Спасибо, что приехала. Пойдем посидим где-нибудь?

– У меня не на что, – отказалась Марьяна.

– У меня есть пятьсот рублей. На кофе хватит.

– А может…

Антон скривился.

– Слушай, в нынешней ситуации пятьсот рублей – как слону дробина. Давай хоть кофе попьем по-человечески.

Брат был младший, любимый и, как и многие младшие, немного безалаберный. «Немного – это ты, Марьянка, смягчаешь, – бывало, говорила ей лучшая подруга Лена. – Бездельник он у тебя. Бездельник и шалопай». Марьяна соглашалась: конечно, бездельник, конечно, шалопай. Но свой.

Из грохочущего нутра метро они поднялись на поверхность. Солнце ласково облизало щеки и смущенно спряталось за облако, полупрозрачное, кисейное. Мимо спешили веселые парочки, и Марьяна засмотрелась на одну: девушка в полосатых гольфах и парень с дредами. Экзотические птички, выживающие в холодном климате. Как-то вы будете зимой?..

Антон привел сестру в небольшое кафе, где столики стояли далеко друг от друга и почти никого не было. Марьяна ожидала заоблачных цен, однако оказалось, что всё не так плохо. И свою чашку кофе она заполучила.

Они с Антоном устроились в углу, за кадкой с вечнозеленым (потому что пластиковое) растением. Марьяна отхлебнула кофе, почувствовав вкус пенки на губах, и сказала:

– Рассказывай.

– Да что рассказывать. – Брат смотрел не на Марьяну, а на стол, будто что-то важное было вышито кривыми стежками на клетчатой скатерти. – Всё то же самое, Марьяш. И чем дальше, тем хуже.

– В каком смысле?

– В таком, что они денег требуют, – зло сказал Антон, и Марьяна хотела ему напомнить, что она ни в чем не виновата, и незачем на нее срываться, однако промолчала. Прекрасно понимала: Антон не на нее злится, на себя. – И чем дальше, тем чаще. Я говорю, что отдаю, сколько могу, но они… они говорят, что надо быстрее.

– Антон, ты им объясни, что мы максимально…

– Да всё я объяснял! – заорал он шепотом, и Марьяна вздрогнула: глаза у брата были бешеные. – Объяснял им тысячу раз! А они говорят: в следующий раз сто тысяч не принесешь – посмотрим, как твоя Катька орет. Причем не потому, что оргазм получает!

Марьяну передернуло.

– Антон…

– Это цитата была, если непонятно, – зло продолжил брат. – Остальное я тебе цитировать не стану, пожалею твои уши. В общем, дело плохо, Марьянка. Надо деньги где-то доставать.

Кофе утратил всякий вкус и казался теперь жижей, зачерпнутой из лужи.

– Кредит мне не дадут. Я уже пробовала.

– А мне тем более. Марьян… – Антон заглянул ей в глаза, и она поняла, что сейчас будет. – Может, все-таки квартиру, а? Разом бы отдали.

– Нет.

– У мамы можешь пожить… Я тебе верну потом, снова купишь…

– Нет.

– Брата тебе не жалко? – Антон засопел. – И Катьку. Я ж ее люблю.

– Катька, конечно, девушка симпатичная, – согласилась Марьяна. – Но сегодня у тебя она, а завтра, допустим, Светка. Или Ритка. А квартира у меня одна. И это не я в неприятности влезла, Антон. Я тебе помогаю, чем могу. Так что – нет, и не проси. К тому же мама… Ты ведь знаешь, сколько ей денег требуется. Лечение обходится очень дорого. И если я когда-нибудь решусь продать квартиру, то деньги в первую очередь пойдут для мамы. Ты сам должен это понимать. Ты же ей тоже приносишь…

– Да… – Антон с силой потер ладонями лицо. – Извини. А насчет мамы… Да сколько я там приношу. Процентов десять того, что нужно, остальное – ты…

Он ссутулился, сразу сделавшись будто меньше ростом. Марьяне было его жалко до слез. Разговор повторялся не раз и не два, только вот теперь Антон говорит, что ситуация стала хуже. Блин…

– Послушай. – Марьяна взяла брата за руку. – Если хочешь поскорее с этим долгом расплатиться, ищи еще работу.

– Да меня не берут никуда! Потому что без образования! А учиться сейчас долго и не на что. Даже если на бюджет пройду, знаешь, сколько сессии стоят? Всем преподавателям на лапу нужно давать. Это несколько лет – учиться, карьеру строить… Они меня раньше пристукнут.

– Я не об этом. Подработку ищи, как и я.

– Да где ее найдешь…

– Я тебе показывала – где. Много чем можно заняться.

– Тебе легко говорить. Тебя в антикафе взяли, и ты умеешь как-то… ну, крутиться. А я музыку писать умею, только она не нужна никому. Продюсеру тоже нужно дать на лапу, чтобы он крутил меня.

– С продюсерами мы завязали.

– Да, конечно… Марьян, а может, у кого-то занять можно, а? Ну вдруг?

– Я миллионеров не знаю. А ты?

– Знал бы, занял бы.

– Почему эти тебя прижали? Что-то случилось?

– Говорят, проценты накапали. Ну и… Червонцу деньги на что-то нужны. Вот он и трясет должников.

– Ох, Антон… – Марьяна покачала головой. – Ну как ты во всё это влип, а?

– Ты прекрасно знаешь, как. Я просто хотел заниматься тем, что я люблю.

– В общем, так, – подвела черту Марьяна. – Оба ищем работу, где платят больше. И если тебе что-то для меня подвернется, звони. Как-нибудь выкрутимся.

– Мне бы твой оптимизм, – буркнул брат.