Kitobni o'qish: «Священная книга атлантов»
© Н. Александрова, 2025
© ООО «Издательство АСТ», 2025
* * *
– Ну, вы идёте уже?! – донесся издалека негодующий голос.
– Идём-идём… – прошипела Надежда. – Неудобно, люди ждут.
– Сейчас… – Мария как-то странно поводила плечами.
– Да что такое с тобой?
– Кажется, бретелька лопнула… – прошептала Машка трагическим голосом.
– Какая еще бретелька? – всерьез рассердилась Надежда, поскольку при слове «бретелька» у нее перед глазами возникло длинное черное платье, сидящее на фигуре как влитое, очень открытое, на тоненьких лямочках, то есть бретельках.
На ее подруге Марии Рыбниковой такого и в помине не было. Вообще Машка не умела одеваться, все ее костюмчики и платья выглядели безнадежно устаревшими (такими, собственно, и были), а когда под нажимом Надежды Машка и покупала новые вещи, то они совершенно не сочетались друг с другом.
Сегодня по торжественному случаю (презентация и банкет) Мария надела довольно простое свободное платье с широкими рукавами.
Платье было из плотной ткани, неопределённого цвета, рукава длинные, почти прикрывали кисти рук. Надежда, увидев такое, едва сдержала ехидное замечание, что Машка в таком прикиде здорово смахивает на мальчика-сиротку из старой детской книжки. Бедняжке отдавали вещи, что называется, «на вырост», так что рукава всегда были ниже ладоней, а брюки волочились по земле. Самое интересное, что когда мальчик вырастал, то одежда приходила в такую негодность, что сердобольные соседи выдавали ему другую, которая была также велика.
В данном случае, к чести Надежды Николаевны Лебедевой, она удержалась от нелестных замечаний. Машку не переделаешь, это точно.
– Бретелька от бюстгальтера… – Машка трагически округлила глаза. – Вот что делать? Я так не могу! – Она снова повела плечами, как народная артистка СССР Людмила Зыкина, исполнявшая известную песню «Издалека долго течёт река Волга…».
Сейчас Надежда не стала подруге читать нотации, она вытащила из сумочки английскую булавку, которую держала именно для таких экстренных случаев.
– Подколешь в туалете свою бретельку. Шуруй быстрее! – прошептала она. – Давай, торопись, а то перед Варварой неудобно.
– А где тут туалет? – пискнула Машка, но Надежда только неопределённо махнула рукой куда-то влево и побежала вслед за остальными гостями. Вестибюль опустел.
Оставшись одна, Мария вздохнула и огляделась. Она с подругой пришла в Торговый центр на презентацию новой настольной игры, которая называлась «Молот возмездия». Почему молот? Об этом после. А сейчас она осталась одна, и ей срочно было нужно найти дамскую комнату, чтобы снять платье и подколоть бретельку. Маша двинулась в заданном направлении по довольно темному коридору, заваленному всевозможными щитами, и заставленному ящиками и стеллажами. На стеллажах тоже были напиханы бесчисленные коробки разных размеров, но с яркими надписями.
Мария протиснулась между стеллажами и повернула налево. Ничего не изменилось, перед ней был такой же узкий коридор. Тут она увидела мужчину, склонившегося над ящиком.
– Скажите, пожалуйста… – бросилась она к нему и тронула незнакомца за рукав, но тут же отскочила с испуганным криком, поскольку мужчина оказался сделан из толстого картона, и это был вовсе не человек, а скелет в костюме и цилиндре.
– Глупость какая… – тихонько сказала себе Мария, переводя дыхание. – Хотя… Тут такие штуки вполне уместны, и чего я так испугалась…
Она пошла дальше, а когда едва не споткнулась об очередную коробку и ухватилась за ближайший стеллаж, из-за этого стеллажа на нее выскочил жуткий монстр. У него были длинные щупальцы и широченный рот с кривыми красными зубами. Сердце Маши снова подскочило и опять ухнуло вниз.
Переведя дух, Мария двинулась по узкому проходу. Туалета нигде не наблюдалось, то есть не было в обозримом пространстве двери с силуэтом писающего мальчика, или с общеизвестными буквами, или с изображением дамы в шляпке и джентльмена в цилиндре.
Вообще не было никаких дверей, и живых людей тоже не было, а только кривозубые монстры и коробки с острыми углами. Мария приняла судьбоносное решение: она несколько раз оглянулась, спряталась за очередной стеллаж, стянула с себя платье и заколола наконец булавкой проклятую бретельку, которая так ее подвела.
Вообще-то она ожидала чего-то подобного. Такая уж у нее судьба. Вот не любят ее вещи! И всегда в самый неподходящий момент норовят устроить какую-нибудь подлянку. Пуговицы на пальто отрываются и их потом не найти, стрелки на новых колготках спускаются с завидным постоянством, каблуки на сапогах за прошлый год отваливались два раза, причем последний раз это случилось, когда она заходила в автобус. Кто-то толкнул ее, она споткнулась о ступеньку, почувствовала, что падает, и какой-то пожилой господин поддержал ее довольно твердой рукой и попенял ей, что она неосторожна. И пока Мария его благодарила, автобус уехал вместе с ее каблуком на ступеньке. И, разумеется, в мастерской отказались что-либо сделать, да еще приёмщица посмотрела, как на ненормальную, мол, где вам мастер такой же каблук возьмет? Так что сапоги пришлось выбросить, хорошо, что зима кончилась.
Еще она постоянно теряет вещи, и у сумок в самый нежелательный момент ломается молния, а у чемоданов – замки. Так что она совершенно не удивилась сегодняшнему случаю. Но, однако, нужно идти, а то она всё прозевает…
Мария вылезла из-за стеллажа, отряхнулась от пыли, повернула назад и некоторое время бодро двигалась между бесчисленным хламом в надежде, что увидит монстра, который сидит в засаде. Его всё не было, тогда она повернула направо и прошла еще некоторое расстояние по длинному коридору.
Кроме контейнеров и сундуков – никого. Не было даже картонного скелета во фраке.
Мария почувствовала беспокойство. По всему получалось, что она заблудилась. Это бы еще ничего, чай не в лесу, рано или поздно кто-нибудь ее найдет, но времени совсем нет, потому что она пропустит презентацию. А это неудобно. Подумают еще, что она нарочно ушла – из зависти или из вредности.
Тут коридор из стеллажей не то чтобы кончился, но завернул за угол. Точнее, это Мария завернула за угол и увидела, что ящики и коробки больше не валяются как попало, их вообще стало меньше. В конце этого коридорчика обнаружилась дверь с матовым стеклом.
Мария подумала, что дверь по закону подлости заперта, но дверь открылась, и она оказалась в обычном помещении, где наличествовали стол, заваленный глянцевыми рекламными проспектами, два небольших столика, которые использовались явно как кофейные, поскольку за небольшой стойкой стояла навороченная кофемашина, сверкающая хромом и никелем. Над кофемашиной на стене была маленькая стеклянная полочка, уставленная бутылками с разноцветными сиропами. А еще в комнате на стойке стоял кассовый аппарат. Тут Марию озарило – это был офис продаж. Именно сюда приходили покупатели, именно здесь они консультировались с сотрудниками, именно здесь платили за выбранные настольные игры.
Мария с облегчением выдохнула и решила, что ее мытарства закончились. Сейчас она выйдет вон в ту неприметную дверь, обогнёт здание и войдет со двора в помещение Детского центра. А там и долгожданный банкет или фуршет. Подробности Мария пропустила, потому что разговаривала по телефону.
Но эта дверка оказалась заперта.
Мало того, сбоку мигали огоньки сигнализации, так что Мария сообразила, что если она будет ломиться в дверь, крутить ручку да вообще задержится тут на некоторое время, то по сигналу приедут сотрудники охранной фирмы, и мало ей не покажется.
Этот путь был закрыт. Но если идти назад, то она наверняка снова заблудится. Господи, ну что ей так не везет! Мария уныло села за столик и почувствовала, что ужасно устала. Ну, кофе-то тут не выпьешь, не может же она хозяйничать самовольно, но воды-то можно взять. Она подошла к стойке и поискала воду – упаковку бутылок или кулер. Не нашла, зато увидела шкафчик. И как это раньше он не бросился ей в глаза?
Шкафчик был небольшой, примерно метр шириной, а высотой – полтора. Полки были уставлены книжками. Издания были самые разные – толстые и тонкие, взрослые и детские, довольно старые и совсем новые. Над шкафчиком висела красиво выполненная надпись от руки: «Взял одну – положи другую». «Ничего особенного, – подумала Мария. – Таких шкафчиков теперь везде много – в подъездах городских домов, в сельских магазинах, в учреждениях, где люди долго ждут чего-то…»
И тут она увидела знакомую книгу.
Да это же ее книжка! Ну да, на обложке ее имя – Мария Рыбникова, и название – «Убийство в пансионате».
Надежда Лебедева нервно взглянула на часы.
Машка отсутствовала уже почти полчаса. Наверняка заблудилась в поисках туалета. Эта тетёха может заблудиться в трех соснах, а за неимением сосен – в трех стульях…
Тут еще подруга Варвара подлила масла в огонь, громогласно обратившись к Надежде:
– Куда это твоя Машка запропастилась?
– В туалет пошла, – ответила Надежда негромко.
– В туалет?! – переспросила Варвара во весь голос. – Сколько можно там сидеть? Понос у нее, что ли? Она всё самое интересное пропустит! Уже начинают!
– Тихо ты! – шикнула на нее Надежда. – Неудобно же… Люди вокруг…
– А что я такого сказала?
– Пойду ее поищу… – Надежда направилась к выходу из зала.
Варвара ее остановила:
– Погоди! Ну вот, теперь и ты пропадешь… Потом придется самой вас искать… Иди лучше за шампанским. А то все бокалы с подноса расхватали. Я сама…
Мария села на стул и с радостным удивлением стала листать свою книжку.
Некоторое время назад она, по выражению своей подруги Надежды Лебедевой, заделалась писательницей. Вот так скромная преподавательница университета, не слишком молодая, не слишком интересная, вдруг решила попробовать себя в сочинительстве. Написала для начала парочку романов, обратилась в издательство, там встретили ее довольно кисло, но решили, по их же собственному выражению, дать ей шанс.
Шанс этот заключался в следующем: с Марией заключили договор, пообещали минимальный гонорар, издали книжки крошечными тиражами, ни о какой рекламе не было и речи. Ее не приглашали на презентации и на встречи с читателями, сотрудники издательства не выскакивали из кабинетов и не раскланивались сердечно с ней в коридорах, и охранник не раскрывал вертушку заранее, отмахиваясь от пропуска: что вы, что вы, вас и так все знают… Коллеги по цеху относились к Марии индифферентно, случайно столкнувшись в издательстве, не замечали и в основном не подозревали о ее существовании. Так могло продолжаться сколь угодно долго, пока Марии самой не надоел бы такой порядок вещей. Может быть, она бросила бы писательство, убедившись в очередной раз, что она хроническая неудачница. Ничего у нее не получалось – ни в жизни, ни на работе. С мужем развелась, точнее, он ее бросил, и когда уходил, объявил, что она – скучная унылая личность. Очень он Марию обидел, на этой почве и с дочкой они не то чтобы поссорились, но как-то отдалились друг от друга.
А ведь писать она начала вовсе не потому, что хотела кому-то что-то доказать, а просто появилось у нее свободное время для занятия, которое ей нравилось.
Раньше-то с работы она со всех ног домой неслась, по дороге заходя в продуктовые магазины, а потом сновала между плитой и раковиной, а потом подавала мужу ужин и выслушивала его критические замечания – это пересолено, то – недожарено, и вообще его мама делала не так.
Так что когда прошла первая обида на мужа и она осознала, что вечера и выходные теперь у нее свободны, то и решила заняться сочинительством. Ей нравился сам процесс – сидишь в тишине, работаешь, никто не дергает, никто ничего не требует, не спрашивает, где носки, где полотенце и почему любимая рубашка не поглажена… Благодать, в общем…
Но все-таки хотелось какой-то отдачи.
И тут судьба оказалась к ней благосклонна. На скопленную с первых мизерных гонораров сумму Мария купила путёвку в круиз. И надо же, во время путешествия случилось таинственное убийство, и вся группа русских туристов оказалась в нем замешана. Вернувшись домой, Мария написала детектив по горячим следам. И получилось очень здорово1.
После выхода книги писательская судьба ее изменилась. Пришла какая-никакая известность, а вместе с ней также неизбежная зависть коллег…
Но это потом, когда вышел сериал по роману. Она писала книжки, они хорошо раскупались и хорошо оплачивались, но все-таки, когда Мария видела где-то свои романы, она не могла удержаться, ей обязательно нужно было взять книжку в руки и полистать. Ну вот такая у нее была привычка.
Сейчас она тоже не удержалась, достала книгу из шкафчика.
Эта последняя вышедшая книжка. Задумка написать «Убийство в пансионате» возникла после возвращения с Надеждой из загородного пансионата, где проходил творческий семинар. Что уж они там изучали, Мария не помнит, но дальше начались такие события, что она быстро написала детектив. Очень удачный, на ее взгляд.
Мария повертела книгу в руках. Книжка хоть и новая, но была уже порядком зачитанная, и это, конечно, хорошо. Она бросила взгляд на свою фотографию на обложке… Да, хоть и с новой прической, нет этого крысиного хвостика, но все-таки на фотографиях она получается неважно. Ну, она же не актриса и не модель.
Однако нечего рассиживаться, нужно как-то выбираться отсюда.
Она хотела поставить книгу на прежнее место, но та не влезала, как будто за время ее отсутствия соседние книги расправили плечи и заняли освободившееся пространство. Мария вспомнила, что с книгами всегда так: стоит взять одну книгу с полки, и потом ее туда уже не впихнешь никакими силами. Непонятно, как она прежде там помещалась…
Но книгу нужно было вернуть на полку.
Мария взяла соседнюю книгу (это были воспоминания какого-то заслуженного циркового артиста) и переставила ее на полку ниже, где книги стояли не так плотно.
Теперь место для ее собственной книги освободилось.
Мария хотела было поставить собственное сочинение на прежнее место, но тут заметила в освободившемся просвете еще одну книгу, которая стояла позади, так сказать, во втором ряду…
Спрятанная во втором ряду книга словно позвала ее.
«И зачем это мне, спрашивается? – мелькнуло у нее в голове. – Если уж эту книгу поставили во второй ряд, значит, она не представляет никакого интереса…» Но при этом ее правая рука уже вела себя как самостоятельная личность – она раздвинула книги пошире и вытащила ту, что пряталась за ними…
Это оказалась старинная книга в потертой обложке, на которой было напечатано полустертыми буквами название – старомодно длинное и обстоятельное: «Собственноручные записки кавалера де Сантиса о посещении оным кавалером царства Пресвитера Иоанна, его столицы Ксанаду и прилегающих земель, с описанием тех краев обитателей и приложением некоторых слов тамошнего языка».
Когда-то эти буквы были обведены позолотой, но она давно стерлась и осыпалась, и теперь название читалось с трудом.
«Чушь какая-то… – подумала Мария. – Какой-то допотопный вымысел… не было никакого Пресвитера Иоанна, и царства его не было, это давно установлено наукой… – Но в то же время появилась и другая мысль. – Как интересно! Никогда про такую книгу не слышала! Надо хоть одним глазком в нее заглянуть…»
Мария раскрыла книгу в случайном месте. При этом у нее на мгновение потемнело в глазах и закружилась голова, словно она поплыла на детской карусели. Она встряхнула головой, отгоняя морок, и прочитала то, что было напечатано на ветхой, выцветшей от времени странице:
Куртис подошел к массивной, окованной железом двери, и сообщил кавалеру:
– За этой дверью томится в заключении знаменитый разбойник Магияр. Его поместили в эту камеру еще при отце нашего нынешнего властелина, и с тех пор ни одна живая душа не заходила в это узилище, помимо его стражей. Стражи эти набираются исключительно из числа глухонемых…
– Отчего же такое? – спросил с интересом кавалер. – Отчего стражи непременно должны быть глухонемыми?
– Оттого, что Магияр владеет древним языком. Всякий же, кто услышит слова на том языке, подпадает под его власть и становится верным исполнителем воли преступника. И только глухонемые не могут подпасть под…
На этом месте страница заканчивалась.
Мария перевернула ее, чтобы прочитать продолжение, но на следующей странице вместо текста оказалась гравюра. Рисунок был страшноватый – сутулые скелеты, бредущие по кругу с руками, связанными за спиной и скованные одной цепью. Скелеты были прорисованы с удивительной анатомической точностью и дотошностью, и вместе с тем чрезвычайно выразительно, так что можно было ощутить заключенную в них безысходную тоску и покорность ужасной участи…
У Маши мелькнула идея, что изготовителям игр хорошо бы срисовать скелетов с этой гравюры. Она стала читать дальше…
В коридоре раздались приближающиеся шаги.
В первый момент Мария обрадовалась. Сейчас она спросит, как побыстрее попасть из этих коридоров на презентацию. Ей обязательно объяснят и укажут дорогу. А может, какой-нибудь добрый человек просто ее проводит.
Она уже приготовилась мило улыбнуться и повернулась к двери, но тут она почувствовала недоброе. Шаги были быстрые, но какие-то неуверенные, словно крадущиеся. То есть это ей так показалось, потому что, как ехидно утверждала Надежда, эти писатели видят не глазами, а ощущениями. И вот в этот момент в Машкиной голове сработал какой-то винтик, и она решила, что никак нельзя доверять этим шагам. Она даже испугалась, как будто ее могли застать за чем-то предосудительным или даже постыдным.
Мария сунулась было поставить книгу на место, но поняла, что книга ни за что быстро не влезет на старое место, тогда она торопливо запихнула старинную книгу в свою сумку, возблагодарив бога, что не взяла сегодня маленькую сумочку, которую купила специально для нового платья. Как выяснилось, сумка совершенно к нему не подходила, хотя продавщица уверяла Марию, что это именно то, что надо. Поэтому сегодня она взяла обычную свою сумку – большую и вместительную, как у всех преподавателей.
Мария прижала сумку к груди и отвернулась от книжного шкафчика…
В этот момент в помещение вошел человек.
Это был накачанный силач, весь покрытый татуировками, один из актёров-участников презентации. Ну да, Варвара говорила, что на презентации будет мало разговоров, зато много действия. Целое представление театральное устроят, артистов для этой цели наняли.
Качок выглядел озабоченным и явно куда-то спешил.
Мария опустила глаза и испуганной мышкой прошмыгнула мимо актера в раскрытую дверь.
Он скользнул по ней равнодушным взглядом и прямиком направился к книжному шкафчику.
В голове у Марии промелькнула необязательная мысль: «Вот уж не думала, что такой может интересоваться книгами! Как обманчива бывает внешность!» Вместе с тем ей захотелось вдруг оказаться как можно дальше от этих длинных, заваленных барахлом коридоров.
Она почти побежала, сама не зная куда, по коридору, и тут – о чудо! – услышала впереди многочисленные голоса, приглушенный смех и даже звон бокалов. Значит, ей туда.
Мария приободрилась и зашагала быстрее.
Но тут у нее за спиной раздались быстрые мужские шаги, и неприятный голос попытался ее остановить:
– Эй, дамочка, постойте!
Мария сделала вид, что ничего не слышит, а если что и слышит, это к ней не относится, и прибавила шаг. Вот совершенно не хотелось ей разговаривать с этим типом!
– Постойте, я говорю!
Она поняла, что ей не убежать, и обернулась.
К ней приближался мужик с накачанными бицепсами, покрытый татуировкой, как индеец. Глаза его блестели, рот неприятно кривился.
– Это вы мне? – спросила Мария с наигранно-приветливой интонацией.
– Вам-вам, кому же еще! Вы там ничего…
В это время послышались шаги, напоминающие топот атакующего носорога, и в коридоре, с другой стороны, возникла, пыхтящая как паровоз, Варвара Молот собственной персоной.
– Вот ты где! – завопила Варвара, подбежала к Марии и подхватила ее, как тропический ураган подхватывает утлую лодочку индонезийских рыбаков. – А я тебя обыскалась! Пойдем скорее, а то всё самое интересное пропустишь!
Мария подчинилась.
Да и кто бы не подчинился на ее месте! Сопротивляться целеустремленной Варваре – всё равно что бороться с уже упомянутым тропическим ураганом!
Напоследок правда Мария всё же оглянулась на незнакомца.
Тот выглядел разочарованным, как кошка, упустившая упитанного воробья. Но и он явно понял, что бороться с такой женщиной выше его сил и возможностей.
Варвара же перехватила взгляд Марии, заметила актера и недовольно бросила ему:
– А ты что здесь делаешь? Там тебя тоже ищут! Иди уже, деньги отрабатывай!
Лебедева всё же решила поискать пропавшую подружку. Она начала поиски Марии с того места, где ее оставила. Надежда вошла в коридор, захламлённый многочисленными коробками, тарой, баулами и непонятным инвентарём и повернула налево, потому что других вариантов просто не наблюдалось.
Впереди, посреди узкого коридора, стоял, склонившись над ящиком, какой-то мужчина. Надежда двинулась к нему.
– Извините, вы тут не видели женщину? Такая заполошная, в фиолетовом платье мешком…
На самом деле платье было какое-то серо-буро-малиновое, Машка же называла этот цвет пурпурным, на что Надежда только пожала плечами, она понятия не имела, что за цвет – пурпурный. А мужчины всё равно в оттенках цвета не разбираются.
Неизвестный ничего не ответил и даже не обернулся. Надежда подошла ближе и даже улыбнулась – она попыталась заговорить с картонным скелетом в вечернем костюме и цилиндре! «Хорошо, никто не видел!» – подумала она, осторожно обошла странную фигуру и пошла дальше.
Коридор заворачивал вправо. Надежда остановилась, потому что услышала за поворотом голоса. Она осторожно выглянула из-за угла. Разговаривали двое. Одного она видела ясно, это был силач, мужик, покрытый татуировками, а вот второго она не разглядела, его прикрывала фигура силача. Несмотря на габариты, голос силача звучал испуганно и униженно, а второй голос – начальственно и с угрозой.
– Короче, ты идиот, благополучно запорол порученное тебе дело! Казалось бы, чего проще – подошел к полке, взял, что нужно, и ушел. Но ты даже с этим не сумел справиться!
– Но в шкафчике книжки не было! Говорю же, я проверил! Я перебрал все эти чертовы книги!
– Значит, плохо проверил! Книгу туда положили, в этом нет никаких сомнений!
– Значит, кто-то взял, кто-то успел раньше меня…
– Ну, вот опять! У тебя всегда виноват кто-то другой. «Кто-то успел раньше меня!» Это ты не успел вовремя!
– Я найду… я разберусь… я исправлю…
– Нет уж, тебе больше нет веры!
– Я прошу… дайте мне еще один шанс…
Ответа Надежда не услышала.
Судя по всему, разговор был окончен. Здоровяк уныло опустил широкие плечи и повернулся…
Надежда юркнула за угол и стремглав помчалась обратно.
Ей повезло, она как раз успела к раздаче напитков. Дверь в зал открылась, и на пороге появился молодой человек в белой куртке и с черной бабочкой, в руках он держал поднос с полными бокалами.
Надежда ловко обошла на повороте высоченную длинноволосую блондинку, но та тоже поднажала, так что к подносу они поспели одновременно. Официант, увидев их алчные физиономии, с испугом отпрянул в сторону, глазами пытаясь сказать, чтобы подождали, пока он шампанское до гостей донесет.
«Ага, как же… – со злорадством подумала Надежда. – Там у стола вообще затопчут…»
И вдруг как раз из того угла, куда шарахнулся официант, выскочила миниатюрная старушка. Ее можно было бы назвать пожилой дамой, если бы на ней был приличествующий возрасту костюм. Но нет, дама вырядилась в вылинявший джинсовый наряд, седые кудри задорно топорщились, а губы она щедро намазала кроваво-красной помадой и стала похожа на недавно вкусно закусившего вампира. Костюмчик оказался здорово поношенным, но фирменным, а джинса ведь годится в дело даже с дырками.
Старушенция пискнула детским голоском:
– Молодой человек! Вот слон! Осторожнее, не задавите меня! Нужно смотреть, куда прётесь!
Парень застыл на месте, а старушка, воспользовавшись его замешательством, ловко цапнула с подноса бокал шампанского. Тут как раз подоспели Надежда и запыхавшаяся белокурая девица.
Надежда оказалась ближе к подносу, чем девица, но та, протянув длинную руку, похожую на граблю, успела ухватить два бокала разом. Да еще и локоть оттопырила, чтобы Надежда не дотянулась.
И тут боевая старушенция очень вовремя наступила девице на ногу остреньким каблуком. Та ойкнула и выпустила бокалы из рук, Надежда как раз успела их подхватить.
Девица повернулась к Надежде со злобно прищуренными глазами. Личико у нее оказалось так себе, напоминало морду скаковой лошади, а вместо уздечки на шее болтался фотоаппарат. Бойкая бабулька в это время подмигнула Надежде и притырила с подноса еще один бокальчик, после чего слиняла в сторонку.
Надежда, держа в каждой руке по добытому бокалу, последовала за ней, успев еще заметить, как официант отбивается локтем от настырной девицы. С недовольным лицом он выговаривал ей, наверное, что-то вроде того, что девица тут на работе находится и нечего дармовым шампанским наливаться, оно для гостей приготовлено. Девица фыркала и недовольно поводила носом.
– Ловко вы! – Надежда с трудом догнала старушку.
– Ой, милая, повидала я этих презентаций! – отозвалась та, допивая свой бокал. Второй она протянула Надежде. – А этот для вас, вам ведь три нужно, так я вам помогу донести.
– А вы откуда знаете?
Тут же выяснилось, что ловкая дама знает Варвару Молот. Не лично, а по ее книгам, очень ей нравятся жесткие сюжеты. Надежда пообещала познакомить дамочку с автором, как только та появится, на этом они, мило улыбаясь друг другу, временно распрощались.
С Варварой Надежда подружилась в том самом пансионате, куда Мария пригласила подругу, потому что номер был на двоих.
Мария наобещала с три короба, соблазняла Надежду хорошей погодой и вообще красивой и романтической северной природой и морем, хоть и холодным, но хитрая Надежда сразу просекла настоящую причину приглашения. Она поняла, что Машке просто неуютно оказаться в полном одиночестве среди коллег по цеху. Люди они в основном вредные, самовлюбленные и завистливые. Хотя Надежда считала, что много зависит от того, как себя с самого начала поставить. Вот уж этого ее подруга точно никогда не умела.
Так или иначе, Надежда поехала. А раз Надежда поехала, то обязательно должно было случиться что-то криминальное. Надежда притягивает криминал, как громоотвод молнию.
Так и вышло. Но об этом уже всё сказано в книжке, которая стоит в шкафчике.
Писатели оказались не так страшны, как предполагалось, попадались среди них вполне приличные люди. Взять хоть Варвару. Фамилия ее была Молот, так что никакого псевдонима не нужно. Сочиняла Варвара крутые кровавые боевики с мордобоем.
Хитрые издатели писали на обложке «В. Молот», чтобы никто не догадался, что автор – женщина. Но Варвара любого мужика за пояс заткнет. Была она росту высокого, сама крупная, проворная, голос имела зычный от природы, да еще говорила всегда очень громко. Нисколько не тушевалась в незнакомой компании, казалось, что у нее вокруг были только знакомые. В словах и выражениях никогда не стеснялась, так что некоторые соратники по цеху ее побаивались.
Надежду она уважала за то, что та сумела самостоятельно раскрыть убийство в пансионате, а Марию – за компанию. Поэтому она и пригласила их на презентацию новой настольной игры, созданной по ее крутым боевикам.
Мария не очень понимала увлечения настольными играми, с детства у нее были воспоминания о них, как о чем-то скучном, примитивном и плохо нарисованном. Еще фишки всё время терялись, и кто-нибудь непременно жульничал.
Но Варваре презентацию устроил ее давний фанат, он сам оплатил изготовление игры. Теперь же вообще всё по-другому, и игры не такие, как раньше, и играть в них в сто раз интереснее.
– И где ты шляешься? – выговаривала на ходу Варвара Марии. – Меня Надежда послала, эта, говорит, тетёха точно где-то потерялась. А я ее отправила за шампанским. Эти… – тут Варвара употребила неприличное слово, как уже говорилось, в выражениях она не стеснялась. – Устроители пожадничали шампанского купить, живо всё расхватали…
Почти волоком она дотащила Марию до зала. Оказалось, что не так и далеко, просто до этого Мария ходила кругами, как в лесу.
Надежда уже протягивала им два бокала, защищая свой третий локтем – к шампанскому тянулась уже рука какого-то жаждущего дармовой выпивки журналиста. Парень на вид был хлипким, так что Надежде даже жалко было пинать его ногой под коленку.
– Брысь! – гаркнула Варвара.
Того как ветром сдуло.
– Ну, девки! – Варвара подняла бокал, чтобы чокнуться. – Будем здоровы!
Это у нее манера такая была, всех женщин она называла девками, а мужчин – мужиками.
– За тебя, Варя, – сказала Надежда. – За новый виток твоей творческой деятельности.
– Да ладно, всё это пустое, – отмахнулась Варвара, – но интересно! Это фанат мой расстарался, вы же знаете…
– Да уж знаем… – Надежда с Марией весьма выразительно переглянулись.
Фаната Варвары звали Павел Громов, и был он человек не то чтобы странный, но довольно оригинальный. Хотя бы потому, что интересовался разными необычными вещами.
Был он богат, то есть не просто обеспечен, а реально богат, бизнес его процветал и расширялся, управлял он им железной рукой, никому особо не доверяя. Отчего-то очень понравились ему Варварины книги, и он сделал всё, чтобы познакомиться с ней лично. А потом приглашал в разные интересные места, то есть, видимо, хотел поразить ее воображение2.
И эту настольную игру спонсировал тоже он. Варвара, конечно, согласилась на игру, но не больно-то его привечала. У нее был непростой и очень независимый характер. Она хотела делать только то, что хочет, писать, что хочет, носить, что хочет. Если Мария одевалась кое-как, и вещи, даже дорогие, никак у нее не сочетались, то у Варвары была твердая линия: она носила только безразмерные, бесформенные балахоны из разного материала и разной расцветки, но всегда это было нечто настолько свободное, что туда без проблем поместилась бы если не еще одна Варвара, то уж точно ее половина. Где уж она их доставала, было тайной, покрытой мраком. Во всяком случае, в обычном магазине такое не купишь.
Сегодня она надела на себя балахон тематический: по полю нежно-болотного цвета в красивом беспорядке были разбросаны зазубренные ножи, окровавленные топоры и части отрубленных тел.
Надежда только плечами пожала, когда увидела ее наряд – Варвара в своем репертуаре.
– И что это вы, девки, всё переглядываетесь? – подозрительно поинтересовалась Варвара.
