Kitobni o'qish: «Исчезнувший рог Минотавра»

Shrift:

* * *

К столу подошел невысокий плотный человек лет пятидесяти кавказского типа, с густыми ухоженными усами на раскрасневшемся смуглом лице.

Сергей Иванович поднялся со своего места и шагнул навстречу с широкой улыбкой:

– Здравствуй, Отари!

– Здравствуй, дорогой! – Кавказец обнял Сергея, приветливо похлопал по плечу.

– Отари – хозяин этого ресторана, – сообщил Сергей гостям. – Это благодаря его гостеприимству…

– Вах! – Кавказец пренебрежительно махнул рукой. – Что я хозяин – это ерунда, мелочь. Важно, что я старый друг этого шалопая и что я люблю его как родного брата! – Он снова приобнял Сергея. – И сейчас я хочу сказать о нем и хочу выпить за него… не бойтесь, это не будет длинный тост, это будут всего два-три слова!

Хозяин выбрал очень удачный момент. Гости уже выпили прилично, поели вкусно, и самое время было для зрелищ. Но в этом небольшом грузинском ресторане не было концертной программы, не выходила на сцену сексапильная девица с незамысловатыми песенками, не играл пианист что-то ностальгическое, и танцевать, в общем, было негде в маленьком, но очень уютном помещении.

А выпитое вино и вкусная острая еда требовали движения. Мужчины в небольшой компании раскраснелись, говорили громкими оживленными голосами, женщины блестели глазами и смеялись грудным зазывным смехом.

Компания была небольшая, всего девять человек, считая самого юбиляра. Собственно, это был не юбилей, просто день рождения, оттого и гостей немного. Мужчин больше, женщин четверо. Рядом с виновником торжества сидела аппетитная блондинка в ярком платье, обтягивающем высокую грудь.

Холеное лицо ее светилось довольством. Она то и дело легонько прикасалась к своему соседу. То поправляла ему воротник рубашки, то снимала с плеча невидимую соринку, то просто гладила по руке.

Все это делалось не просто так, а с определенной целью.

Во-первых, чтобы показать остальным гостям, что виновник торжества – ее и только ее, и чтобы никто из женщин не смел даже взгляда бросить в его сторону. Во-вторых, блондинка хотела, чтобы все увидели на ее руке новое кольцо с крупным бриллиантом.

Собственно, в этой компании опасаться блондинке было некого. Женщин, кроме нее, было всего трое. Одна – такая же холеная, как и блондинка, только не напоказ, и платье у нее было модное, но не такое яркое и не такое обтягивающее. Она сидела рядом с солидным немолодым мужчиной и хоть не прислонялась к его плечу и не снимала невидимые соринки с его пиджака, но было ясно, что эти двое – пара, причем женаты они довольно давно.

Вторая женщина была высокая худая старуха с морщинистым лицом нездорового желтоватого цвета. Про таких раньше говорили: желчь разлилась. Она сидела чуть поодаль от остальных и взирала на происходящее с брезгливой гримасой.

Третьей была молодая девица с чересчур длинными гелевыми ногтями и слишком ярким, вызывающим макияжем. Платье на ней было попроще, и острому глазу видно, что и волосы-то к празднику она укладывала сама.

То есть третья была секретаршей, ее позвали, чтобы разбавить мужскую компанию.

Так что блондинке, которая стерегла виновника торжества, поскольку не успела еще женить его на себе, в данной компании было некого опасаться.

– Так я хочу выпить за моего друга и прекрасного человека! – продолжал хозяин ресторана. – Но сначала все должны налить прекрасное вино…

При этих словах рядом с Отари появился молодой парень в черкеске с газырями, в руках у него был огромный глиняный кувшин.

– Такого вина вы еще не пробовали! – гордо проговорил Отари. – Это домашнее вино из моей родной деревни, из лозы, которую посадил мой прадед! Вообще-то это даже не вино…

– Не вино? – переспросил Сергей, подыгрывая своему приятелю. – Что же это, если не вино?

– Это не вино – это нектар, это слезы богов!

Парень в черкеске начал обходить стол, поочередно наполняя все стаканы, Отари же продолжил:

– Я обещал сказать два слова о моем друге, а вместо этого говорю о вине… это неправильно! Сергей – это лучший друг, о каком только можно мечтать! На него всегда можно положиться, ему можно довериться в самом трудном деле, он никогда не подведет…

Парень с кувшином как раз подошел к Сергею Ивановичу и хотел наполнить его бокал, но Отари остановил его:

– Э, нет! Сегодня мой друг должен пить не из бокала! Он должен пить из этого рога…

С этими словами Отари, словно фокусник, вытащил откуда-то большой, красивый, оправленный в серебро рог и подставил его под струю вина.

– Этот рог давно, очень давно хранился в моей семье. Он принадлежал еще моему прадеду и прадеду моего прадеда. Но сегодня я хочу подарить его Сергею в знак нашей дружбы…

– Отари, дорогой, что ты! – смущенно заговорил Сергей. – Я не могу принять такой подарок… это ведь ваша семейная реликвия… такие вещи не дарят…

– Ты ведь не хочешь обидеть меня, дорогой? – притворно нахмурился Отари. – Ты знаешь, от подарка нельзя отказываться! Пей, дорогой, и живи долго! Счастья тебе, дорогой!

Сергей поднес рог к губам, и тут же рядом с парнем в черкеске появились еще двое, чем-то на него неуловимо похожие, и они на три голоса запели гортанную и мелодичную кавказскую песню.

– Пейте, друзья, пейте! Пейте за здоровье моего дорогого друга! Пейте, чтобы его жизнь была полна, как полны были ваши бокалы! Пейте до дна! Такое вино нельзя оставлять в бокале, это грех!

Гости приветственно подняли бокалы, даже старуха, перед которой стояла до этого только вода.

– И правда, замечательное вино, – проговорил Сергей, делая еще один глоток. – Никогда не пил ничего подобного!

– А разве я тебя когда-нибудь обманывал? Я сказал тебе, что это не вино! Это нектар, это слезы богов! Допивай, дорогой, ты непременно должен допить его до дна, до капли…

Сергей с явным удовольствием допил содержимое рога, остальные гости – содержимое своих бокалов.

Отари, увидев удовольствие на их лицах, услышав одобрительные реплики, улыбнулся и проговорил:

– Ну, гуляйте, друзья, празднуйте, все, что у меня есть, – к вашим услугам, к вашему удовольствию, только заикнитесь, и мои парни все вам принесут, все приготовят. А я вынужден вас ненадолго покинуть, дела, понимаете…

Он вышел из зала.

Поднялся один из гостей, худощавый седой мужчина в синем костюме. Он постучал ножом по бокалу, чтобы привлечь общее внимание, и заговорил хорошо поставленным голосом:

– Дорогие друзья! Прошу вас, наполните бокалы еще раз. Я хочу выпить за человека, без которого…

Договорить он не успел: Сергей вдруг побагровел, схватился за горло, попытался встать со своего места, но тут же повалился лицом на стол, несколько раз дернулся и затих.

Алла, та самая блондинка, его гражданская жена, схватила его за плечи и растерянно забормотала:

– Что с тобой? Тебе плохо, милый? Господи, ну ответь же что-нибудь! Только не молчи!

Седой мужчина бросился к Сергею, приподнял его голову, заглянул в глаза, проверил пульс на шее и проговорил негромко, но так, что в наступившей тишине все его услышали:

– Кто-нибудь, уведите Аллу!

К нему тут же подскочил светловолосый парень, выжидающе заглянул в глаза.

– Вызови «Скорую», – вполголоса распорядился седовласый. – Хотя уже без толку… он мертв…

– Мертв? – вскрикнула Алла и вдруг завыла страшным, чужим голосом.

– Я же сказал, уведите ее! – крикнул седой. – Уведите быстрее! Что стоишь, Павел?

– А полицию? – осторожно спросил парень. – Надо, наверное, полицию вызывать?

– С полицией подожди!

В дверях зала показались двое парней в черкесках, на их лицах были испуг и удивление.

– Позовите Отари, быстро! – раздраженно кинул им седовласый, в то время как Павел буквально силой тащил упирающуюся блондинку из зала.

Парни исчезли, но через минуту один из них снова влетел в зал. Лицо его было перекошено. Он подбежал к седовласому и что-то зашептал ему на ухо.

Седовласый вытаращил глаза и поперхнулся.

Рядом с ним снова возник услужливый молодой человек, который успел пристроить Аллу на попечение секретарши, и седовласый приказал ему:

– А вот теперь вызывай полицию! И немедленно!

Сам он следом за парнем в черкеске вошел в дверь с надписью «Только для персонала», прошел по коридору, где пахло пряностями и жареным мясом, и свернул в неприметную дверь, за которой находился кабинет хозяина.

Кабинет этот был обставлен в стиле кавказского духана – по стенам висели старинные кинжалы в красивых, отделанных серебром ножнах и домотканые коврики с изображением горных аулов, водопадов и мужчин в черкесках, на столе и тумбе стояли и лежали керамические статуэтки и медные кувшины.

В первый момент седовласый чуть замешкался: ему показалось, что в глубине комнаты стоит человек в черкеске, с папахой на голове. Однако, приглядевшись, он понял, что это – резная деревянная скульптура, которую хозяин кабинета поставил здесь для красоты или, скорее, для национального колорита.

Сам Отари сидел в кресле черного дерева с резными подлокотниками, откинув голову на спинку этого кресла. Рот его был приоткрыт, а под подбородком…

В первый момент вошедшему показалось, что под подбородком Отари прикреплена большая серебряная брошь, скрепляющая узел ярко-красного галстука.

Но уже в следующее мгновение он понял, что из горла хозяина торчит отделанная серебром костяная рукоять кавказского кинжала, а грудь под ней залита еще дымящейся кровью.

Седовласый господин длинно выругался, потом повернулся к безмолвно стоящему рядом парню в черкеске.

– Ты его нашел?

Парень судорожно сглотнул, кивнул и только после этого смог проговорить, причем голос его стал каким-то дрожащим, бараньим:

– Так точно, я… вы мне велели его позвать, я вошел… а Отари Шалвович вот такой…

– Понятно… – протянул седовласый. – А больше никого ты здесь не видел?

– Когда? – проблеял парень.

– Когда-когда! – передразнил его седовласый. – Известно, когда. Когда сюда вошел или по дороге…

– Больше никого…

– Понятно! – повторил седовласый. – Теперь стой здесь и никого не пускай, пока полиция не придет.

Он хотел уже выйти из кабинета, но в последний момент остановился и еще раз внимательно оглядел кабинет, стараясь не упустить ни одной детали.

Так, похоже, что кинжал не принесли с собой, а просто сняли со стены – вон пустое место видно. А это значит… это значит, что убийца действовал спонтанно, если бы он собирался Отари убить, он бы свое оружие принес. А то вдруг кинжал бутафорский… Стало быть, застал Отари в его кабинете, ограбить хотел, что ли… Так вроде персонал у него проверенный, все свои, чужого не пропустят…

Ну и ладно, ему не об Отари беспокоиться надо, у него свой директор в соседнем помещении мертвый лежит. Ох, проблемы будут с полицией… страшное дело!

В зале маялись гости. Покойника не трогали, он так и лежал, уткнувшись лицом в столешницу, гости пересели в угол, где были сдвинуты столики. Из уважения к своему другу Отари сегодня закрыл ресторан для остальных посетителей.

Блондинка Алла утратила свой самодовольный вид, макияж размазался, губы у нее дрожали, она устала рыдать и только всхлипывала теперь на плече у жены пожилого мужчины, а та в ответ на его призывный взгляд только руками тихонько развела – мол, не могу же я ее в таком состоянии бросить, она снова рыдать начнет или, чего доброго, на тело бросится, а это никому не нужно.

Секретарша Марина испуганно жалась к Павлу, он же не делал попыток ее утешить и тихонько отодвигал свой стул.

В зале установилось гнетущее молчание.

– Мне это уже надоело! – раздраженно проговорила наконец старуха. – Посидели и хватит! Мне давно пора домой, принимать мое лекарство!

– Подождите еще немного, Светлана Федоровна! – мягким, успокаивающим тоном проговорил седовласый господин. – Еще совсем немного…

– Я и так уже жду слишком долго! Кто-нибудь, вызовите мне такси! Вы что, не слышите?

– Но, Светлана Федоровна, нужно дождаться полиции…

– Вот сам и жди, а мне нужно домой! Сколько можно? У Сергея никогда не было чувства меры, он никогда не умел вовремя остановиться!

– Как вы можете! – возмущенно воскликнула Алла, отлепившись наконец от плеча своей соседки. На дорогом платье остались очень заметные разводы макияжа, но та пока этого не увидела. Или не стала обращать внимание. – Он только что умер… – простонала она.

– А ты вообще заткнись! – зашипела на нее старуха. – Тебе никто не давал слова! Ты вообще никто и звать тебя никак! Давно надо было выгнать тебя из дома! Говорила я Сергею, да разве он меня когда-нибудь слушал?

– Кирилл, – взмолилась Алла. – Я очень тебя прошу, огради меня от этой женщины!

– Светлана Федоровна, действительно, не нужно сейчас этого! Сергей Иванович только что умер, и из уважения к нему я вас прошу соблюдать приличия… – заговорил седой.

– Это ты мне говоришь о приличиях? – вскинулась старуха. – Ты этой шалаве о приличиях напомни! Влезла змеей в порядочный дом и еще позволяет себе…

– Светлана Федоровна, возьмите себя в руки! – Седой повысил голос, видно, старуха ему основательно надоела.

– А ты мне рот не затыкай! – взвизгнула она.

– Тише, кажется, они уже здесь! – прервал перепалку пожилой солидный мужчина.

Его жена, воспользовавшись моментом, пересела от Аллы к нему поближе. Действительно, около ресторана остановилась машина, из нее вышли двое мрачных парней в черных кожаных куртках, за ними неторопливо выбрался лысоватый дядечка лет пятидесяти. Войдя в ресторан, он недовольно огляделся.

– Ну, где тут у нас потерпевший?

К нему подошел седой господин, представился:

– Ковригин Кирилл Борисович, заместитель покойного.

– Я не про вас спрашивал, а про потерпевшего.

– А потерпевший – вот он… Сергей Иванович Терпенев, директор фирмы «Прогресс-Рекорд».

Ковригин показал на Сергея Ивановича, который по-прежнему лежал, точнее, полусидел, уронив голову на стол.

– Это он-то потерпевший? – фыркнула старуха. – Это моя покойная дочь от него действительно натерпелась! А уж мне сколько от него пришлось вытерпеть.

– А, этот… – Полицейский, не обращая внимания на слова старухи, подошел к мертвецу, недовольно поглядел на него и протянул: – А я подумал, что товарищ просто устал. Ну, ресторан, выпил лишнего и задремал, с кем не бывает…

– Нет, он мертв.

– Похоже, и правда мертв, – проговорил полицейский, проверив пульс. – А нас-то зачем вызвали? Ну, ресторан, выпил человек, сердце не выдержало, инфаркт или там другое что… дело житейское. «Скорая»-то была?

– Нет еще. Вызвали, но вы раньше приехали.

– Так нас-то зачем вызвали?

– Подозрительная смерть. Похоже на отравление.

– Вы что, судмедэксперт?

– Нет, я по мобильной связи.

– Вот вы ею и занимайтесь! А предположения всякие делать не нужно! Предположения я сам могу делать, и то после официального вскрытия! А пока я делаю предположение, что пришел человек в ресторан, выпил лишнего, сердце не выдержало… в общем, смерть от естественных причин.

– Постойте, постойте! После его смерти еще одно убийство произошло, там уж очевидное…

– Это вам оно может быть очевидное, а мне…

– Вам тоже будет очевидно, когда посмотрите. Зарезали его, так что естественными причинами тут никак не пахнет.

– Зарезали? – Полицейский заметно оживился. – Так что ж вы мне его сразу не показали? Я же вас первым делом спросил, где потерпевший! Что непонятно?

– Но этот-то тоже потерпевший!

– Это мне лучше знать, кто потерпевший! Покажите мне того, зарезанного!

Парень в черкеске повел полицейского в кабинет директора, Кирилл Борисович увязался следом. Полицейский внимательно посмотрел на Отари и веско проговорил:

– Понятное дело! Ресторан, да еще кавказский… этнические разборки, то-се… надо будет еще выяснить, кому он платил за, так сказать, защиту…

Они вернулись в общий зал, по дороге Кирилл Борисович озабоченно спросил:

– А как же тогда Сергей Иванович? Он выпил вино, которое ему поднес Отари… вот этот, зарезанный, и тут же умер, буквально на месте, а после этого самого Отари тоже убили. Вам это не кажется подозрительным?

Полицейский по инерции огрызнулся:

– Что мне кажется подозрительным – это мое личное дело. – Однако тут же нахмурился и добавил: – Он один пил то вино?

– Нет, все гости пили. Все вместе, за его здоровье.

– Но больше никто не пострадал?

– Больше никто. Как видите, все остальные пока живы и, кажется, здоровы.

– Насчет здоровья – это ты зря! – подала голос Светлана Федоровна. – Со здоровьем у меня плохо!

– Да ты еще всех нас переживешь… – пробурчала Алла так тихо, что слышала ее только секретарша, которую Павел сумел-таки отпихнуть от себя. – Да тебя ни одна холера не возьмет! Старая сволочь! Только деньги из Сергея и тянула!

– Но все пили из одной бутылки? – спросил полицейский, не отреагировав на слова старухи.

– Из одного кувшина. Но все пили из бокалов, а Сергей Иванович… потерпевший, из рога, который ему подарил Отари… второй потерпевший.

– Вот как? Интере-есно! Очень интере-есно! – протянул полицейский. – А где этот рог?

– Не знаю… после того, как Сергей из него выпил, я за ним не следил, а когда он умер, стало не до того…

– Рог, говорите? – Полицейский мигнул своим подручным, и те быстро обыскали ресторанный зал, а потом и остальные помещения, однако рог как сквозь землю провалился.

То есть они нашли в ресторане два или три рога, но все они были не те. И Кирилл Борисович, и все остальные гости в один голос утверждали, что тот рог, который покойный Отари подарил покойному же Сергею Ивановичу, тот рог, из которого Сергей пил перед смертью, был гораздо красивее и даже больше.

– Так… – Полицейский обвел взглядом всех присутствующих. – Никто ничего мне не хочет сказать?

Все молчали.

– Ладно, тогда мне нужно будет поговорить с каждым из вас. С каждым по отдельности.

– Сначала со мной! – безапелляционно заявила Светлана Федоровна.

– Почему же?

– Я его теща, я его знала лучше всех!

– Бывшая, – подала голос Алла.

– И вообще, мне домой нужно, лекарство принимать.

– Теща… – На лице полицейского появилось странное выражение. – Ну ладно, из уважения к возрасту…

– А вот про возраст не надо!

Полицейский увел Светлану Федоровну в кладовку, которую отвел ему парень, после смерти Отари взявший на себя все заботы по ресторану.

– Вечно ей вперед надо влезть, – недовольно вздохнул Кирилл Борисович, – до всего ей дело… Нет, чтобы с компетентным человеком сначала поговорить…

– Это вы себя имеете в виду? – Прищурился пожилой и солидный, и жена тотчас предостерегающе коснулась его руки, но он отмахнулся. – Уж не думаете ли вы, что теперь, когда Терпенев мертв, вы сможете занять его место?

Кирилл вызверился на него молча, тот ответил усмешкой, жена, уже не скрываясь, дернула его за рукав и, когда он в гневе повернулся к ней, сказала одними губами:

– Валентин, не время сейчас!

Как ни странно, он послушался и замолчал. Тут появилась Светлана Федоровна, и пожилой мужчина встал и направился ей на смену, пробормотав, что ему все осточертело и что он вообще тут человек посторонний.

– Такси! – трубным голосом возвестила Светлана Федоровна. – Быстро, одна нога здесь, другая там!

Павел вскочил, опрокинув стул, и стремглав бросился выполнять приказание. Секретарша Марина побежала за старухиным пальто. Такси прибыло через три минуты, старуха умела заставить людей поспешно выполнять ее указания.

– Что теперь делать? – вздохнул Кирилл. – Андрей, ты что все молчишь?

Он обращался к последнему члену группы гостей – неприметному мужчине лет сорока, с залысинами на лбу. С самого начала вечера он вел себя тихо, в общих разговорах участия не принимал, молча ел, пил в меру и все больше отмалчивался.

После того как обнаружили тело, он тоже оставался спокоен, сидел в сторонке, курил потихоньку в кулак, хоть в ресторане курить и не разрешалось.

– Что молчишь, Андрей? Что с фирмой делать будем? – спросил Кирилл, теперь он выглядел уже не так уверенно.

– Подумаем… – ответил Андрей, нехотя оторвавшись от телефона, – посмотрим…

– Иванова! – От гулкого голоса над ухом Ксения вздрогнула и капнула клей мимо листка прямо на стол.

Черт, нужно скорее вытереть, а то застынет, ничем его потом не ототрешь. Но ведьма Александра Павловна была другого мнения.

– Немедленно брось все и беги за кофе! – отчеканила она. – Ты что, на часы никогда не смотришь? У тебя максимум пятнадцать минут! Ни минутой больше!

– Откуда я знаю, что он через пятнадцать минут появится? – огрызнулась Ксения тихонько. – Он мне лично не докладывает!

Все в фирме, да пожалуй, и во всем здании бизнес-центра, где находилась фирма, в которой Ксения работала, знали, что главбух Александра Павловна чуть глуховата, и Соня буквально в первый рабочий день научила Ксению, до какой степени нужно понижать голос, чтобы ведьма не услышала. Так что в данный момент Ксения практически ничем не рисковала, а то ведь и уволить начальник может по наущению этой заразы.

Считается, ведьмы все худые, и на картинках их так рисуют: костлявая, нос крючком, космы седые и растрепанные, шляпа остроконечная, летит на метле.

Да уж, Александра весит страшно сказать сколько, сама небось эту цифру забыла, чтобы не расстраиваться. Просто женщина-гора. Тут ни одна метла не выдержит, будь она хоть из стали.

А говорят еще, что толстые люди добродушные.

Ага, как же, они просто нашу Александру не видели, вздыхает иногда Сонька. Кстати, Александра к ней не очень цепляется, ее фишка – это секретарши. Меняются они в этой фирме каждый месяц. Это Александра Павловна такой порядок установила: берут девушек с испытательным сроком, потом увольняют, чтобы денег поменьше платить. Хотя зарплата и так одни слезы.

Но Ксению это мало волнует. Она работает в этой фирме три дня всего, и задача у нее – продержаться здесь неделю. А возможно и больше, но ненамного. Так что зря Александру злить не стоит. С другой стороны, спускать ее хамство тоже нельзя – это вызывает подозрение. А подозрения – это то, чего ей всеми силами следует избегать. Как и излишнее внимание к ее особе.

Так что Ксения сделала вид, что заторопилась. Она натянула сапоги и куртку с капюшоном, весна в этом году в Петербурге поздняя – конец апреля, а на улице холодина и дождь все время идет.

– Ты еще не ушла? – взвыла Александра, выглянув из своего кабинетика – просто отгороженного фанерой куска комнаты. – Ты о чем думаешь вообще? У тебя уже десять минут осталось!

– Да успею я! – буркнула Ксения.

– Имей в виду: директор ждать не будет! К его приходу кофе должен стоять на столе!

А что он сделает, невольно подумала Ксения, если кофе не будет стоять на столе? Умрет от разрыва сердца? Или пристрелит секретаршу, то есть на данный момент ее, Ксению? Так ее пойди поймай еще… Многие пытались.

Но, с другой стороны, у нее своя задача, так что рисковать не стоит, раз Александра помешана на этом кофе, будь он неладен совсем. И уж если директор жить без кофе не может – так и купил бы кофеварку. Да и пил кофе хоть целый день!

Хотел, сообщила в первый же день Соня, но Александра воспротивилась. Будут, говорит, все сотрудники возле этой кофеварки целыми днями толочься, пить кофе за счет фирмы, так никакой работы не выйдет.

Да какая тут работа. Фирмочка маленькая, занимается непонятно чем, сотрудников всего шесть человек. Директор, Александра эта, Сонька-менеджер, парочка мужиков, которые вечно по объектам мотаются, да еще она, Ксения, с позволения сказать, секретарь, а на самом деле – девочка на побегушках. Подай, принеси, напечатай, отвези, а главная задача – кофе начальнику.

– Бегу, – буркнула Ксения, – нет меня уже!

– Имей в виду!.. – орала вслед Александра, но Ксения уже не слышала, что там сулит эта ведьма.

Господи, вот послал Бог работенку!

Она не стала ждать лифта и спустилась с четвертого этажа пешком, точнее, скатилась почти кубарем. Три минуты.

Пересечь холл. Еще минута. У вертушки с той стороны застрял какой-то унылый очкастый тип, и охранник Валерий хмурился, рассматривая его пропуск. Тоже еще выдумали – ввели пропуска, как будто не задрипанный бизнес-центр, а важный секретный объект.

Черт, не повезло как сегодня с Валерием… Ксения сделала жалобное, беспомощное лицо, скособочилась и подошла к вертушке. Валерий увидел ее и тут же пропустил очкастого, вернув ему пропуск. Тот промчался мимо Ксении, едва не сбив ее с ног.

– Ксюха! – Валерий расплылся в улыбке. – Тебя еще не уволили? Ну, надо же!

– Валерочка, пропусти пожалуйста, – пролепетала Ксения как можно жалобнее и умильнее, – а то я не успею… Десять минут осталось до прихода шефа.

– Ну-у… – Валерий покачал головой, – это вопрос тонкий. И так просто он не решается…

Еще три минуты. Ксении даже не нужно было смотреть на часы, висевшие в холле.

– Я, конечно, могу тебя сейчас пропустить, – тянул этот мерзавец Валерка, – но вот когда ты пойдешь обратно с кофе, могу и задержать. Мало ли что, электронный элемент не сработает, придется ремонтников вызывать…

– Поняла, все поняла, Валерочка! – Ксения быстро и часто закивала головой. – Принесу, принесу обязательно!

– Эх, Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша… – фальшиво пропел охранник, нажимая на кнопку.

Еще пять минут ушло на этого паршивца Валерку. Ксения совершенно не верила, что директор явится так скоро, Александра вечно блажит раньше времени, а минуты она считала по привычке.

Она выскочила из бизнес-центра, накинув капюшон.

Надо же, вторая половина апреля, а солнца не видать и в помине, с неба сыплется какая-то мелкая морось, а за городом, говорят, вообще снег еще не растаял.

Две минуты ушло на то, чтобы добежать до крошечного магазинчика, где давали кофе навынос. Собственно, это и не магазин был, а небольшое помещение: сразу напротив двери прилавок, за ним кофеварка и полка с сахаром и сиропами. И заправлял всем этим великолепием симпатичный парень Шурик.

– Привет, Ксюша! – жизнерадостно сказал он. – Тебе как всегда?

– Привет! – Ксения сделала вид, что запыхалась. – Как всегда!

Это значит: один двойной эспрессо для начальника, один латте с карамельным сиропом для Александры Павловны (да при ее весе не то что латте с сиропом пить, а даже думать про него нельзя, а ей хоть бы что), капучино для Парфеныча и большой стакан с молоком и сахаром для этого паразита Валерки. И кофе-то он пьет не как нормальный мужчина – эспрессо там или хотя бы американо, а подавай ему ведро сладкого с молоком!

– Понял, готово уже! – Шурик указал на подносик на четыре стакана. – Я на счет твоей фирмы записал!

– Спасибо тебе! – Ксения подхватила подносик и вышла. Но не побежала к бизнес-центру, а пошла в другую сторону. Там было когда-то кафе, теперь закрытое, и сохранился навес, который хоть немного спасал от дождя и снега.

Под навесом были брошены ящики и какие-то старые тряпки. На ящике поновее сидел старый бомж, заросший сивой бородой до самых глаз. На лоб была надвинута замызганная вязаная шапочка с надписью «Sport». Человек кутался в грязное стеганое пальто, по всей вероятности женское, хотя цвет было не различить, от грязи пальто казалось серым.

Рядом с бомжом на брошенной мешковине сидела собака – большая, лохматая и беспородная. Собака была такая же грязная, морда ее заросла сивой шерстью, очевидно, поэтому бездомный и собака были очень похожи. На шее у дворняги висела кое-как выполненная от руки табличка:

«Подайте Марусе на еду, а Парфенычу на пиво»!

Как видно, бомж не хотел обманывать дарителей.

Между лапами собаки стоял стаканчик из-под кофе, в котором лежало несколько монет.

– Привет! – сказала Ксения, бросив мимолетный взгляд в стаканчик, бездомного и собаку со всеми аксессуарами она разглядела издали.

Бомж не шевельнулся, было похоже, что он спал. Зато собака переступила лапами и приветственно рыкнула.

– Уж извини, – вздохнула Ксения, – тебе ничего не принесла.

Собака разочарованно отвернулась, зато бездомный протянул руку, не открывая глаз.

Ксения вложила ему в подставленную руку стакан с капучино и пошла назад, к бизнес-центру.

Сегодня ничего для нее нету и вчера тоже не было никакой информации. Ну, не надо разочаровываться, может быть, что-то будет завтра.

Четвертый день уже торчит она в этой фирмочке, и все для того, чтобы приносить кофе. И пока ничего, никакого задания.

Это не она придумала – связываться с работодателями вроде бы случайно, ее работа требует тщательной конспирации. Потому что никто за ней не стоит, Ксения сама по себе, поэтому нужно быть очень осторожной. И люди, что к ней обращаются, тоже заинтересованы, чтобы никто про них не узнал.

Но как же неохота тащиться обратно в фирму… Ничего, она же профессионал, справится. Не было у нее до этого ни одного прокола, за то и ценят¹…

Ксения ускорила шаги и накинула капюшон поглубже, да еще и голову опустила, чтобы никто из коллег не увидел ее визита к бомжу. Мало ли кто-то из них на улицу выйдет…

В холле бизнес-центра никого не было, и этот троглодит Валерий уже тянул шею из своей кабинки:

– Принесла?

– Принесла, Валерочка, вот… – сказала Ксения робким услужливым голосом, протягивая ему стакан.

– Сахару мало! – сказал охранник, втягивая кофе через соломинку с таким звуком, что Ксению едва не стошнило.

Как-то плохо на нее этот урод действует, вроде бы она мастер своего дела, ко всему должна была привыкнуть, а вот поди ж ты. И главное: ничего ведь из себя этот Валерий не представляет, просто редкостный козел, а Ксению он так бесит. Какое ей дело, в конце концов, что он норовит кофе выпить за счет ее фирмы?

Да пускай Александра деньги считает, это ее работа!

Тут открылась дверь, и вошел директор фирмы Алексей Степанович. Валерка мигом стушевался и нажал кнопку на вертушке. Быстро сообразил, что не в его интересах, чтобы Ксению уволили. Вряд ли другая секретарша будет такая забитая и станет приносить ему дармовой кофе.

К счастью, директор задержался в холле, разговаривая по телефону. Ксения вихрем пролетела до лифта, который к счастью стоял на первом этаже, доехала до своего четвертого, проскочила по коридору и успела вручить Александре Павловне поднос за минуту до того, как начальник вошел в комнату.

– Чуть не опоздала… – прошипела та.

– Чуть не считается! – огрызнулась Ксения, отвернувшись, чтобы ведьма не услышала.

Дальше день потек своим чередом. Ксения перепечатывала какие-то бесконечные отчеты, искала материалы за прошлый год для налоговой, хотя это должна была делать Александра, но та как назло уехала в банк, хотя Сонька проболталась, что банк – это для директора, а на самом деле Александра делает зубы, и что-то у нее там не получается, второй раз переделывает.

– Оттого и злющая такая? – догадалась Ксения.

– Нет, всегда такая была, – отмахнулась Соня.

Она посмотрела на Ксению сбоку и поинтересовалась, отчего она такая зализанная и без косметики на работу ходит.

1.См. романы Н. Александровой «Шумерская погремушка» и «Дар царицы Савской».