Ведущий в погибель

... майстер инквизитор, — тихо вмешалась Мария фон Хайне, бросив исподтишка взгляд на отца. — Неужели вам самому никогда не случалось любить?

— Увы, — кивнул он, — был такой casus.

— Отчего же «увы»?

— Скажем так — мы с нею не сошлись в убеждениях.

— И… — краснея, словно мак, выговорила та. — Чем же все кончилось?

— Я ее сжег, — пояснил Курт, изобразив любезную улыбку.

Злость, если уж она прорывается, должна быть холодной, тогда она может и помочь.

жизнь – как озеро, и любое наше деяние – как брошенный в него камень, от которого расходится волнение. Волна идет от тебя, ударяется в другой берег и возвращается, а вернувшись, бьет по тебе. Можно и вовсе не входить в воду, стоять на берегу, а можно просто следить за тем, чем швыряешься.

Но, как говорил один приходской священник, выходя из дома терпимости - «не делай, как я делаю, делай, как я говорю»...

— Быть великодушным легко, когда ты победитель.

Откровения — это шаг через порог, отделяющий простое знакомство от чего-то большего.

Жизнь — как озеро, и любое наше деяние — как брошенный в него камень, от которого расходится волнение. Волна идет от тебя, ударяется в другой берег и возвращается, а вернувшись, бьет по тебе.

...самая большая подлость, какую только может совершить судьба по отношению к нам — исполнить наши желания.

Я люблю протокольный язык, — заметил он мрачно. — Он допускает извалять в грязи, не сказав при этом ни единого оскорбительного слова…

Сила Господня — это штука, может, и впрямь хорошая, майстер инквизитор, вот только Господь ее куда попало не растрачивает; к чему, если в самом человеке есть его собственная сила, которую надо лишь пробудить.