Kitobni o'qish: «Водопад Дракона плюс много забавных историй про сказочных существ»

Водопад Дракона, или нужны вы мне?!

Про этот водопад в округе, и даже более чем, давно ходили легенды.

Разные.

В одних говорилось, что тот, кто сможет пройти через его поток, получит исполнение любых желаний. Не трех, а всех. Любых.

Другие рассказывали, что тому, кто преодолеет водную преграду, откроется дивная комната, с такими чудесами, что он сам сможет творить любые волшебства.

Но…пока все, кто пытался это сделать, упирались в мощную каменную преграду. Берег каменный. Плиты, как будто сложены великаном, одна на другую.

А те, кто пытался проскочить с налета, получали красивые такие, фиолетовые шишки на лбу. Оно и немудрено. Если разбежаться и в камень воткнуться.

Но легенды жили. И желающие получить всё и сразу находились. Это ж вообще очень завлекательная идея.

Поймать щуку, рыбку золотую, бутылку…или просто пройти через водяные струи. Чего сложного?! Зато потом, ах, потом, жизнь в шоколаде…Мда…иногда, чаще всего, получается цвета шоколада. Если мечтать, что что-то всё за тебя сделает. Так ведь?

Но Ареське сейчас было не до легенд, и вообще…не до чего!

Мало её жизнь била. Мало ей было прежних тычков и пинков. Мало того, что жила она с теткой, после того, как родители без вести пропали, давно уже. Тетка очень даже успешно исполняла роль злой мачехи, и девчонке часто доставалось и орехи, и орехами.

Мало, видать, этого…

Так ещё и на экзамен в Академию срезалась! На бюджет. Нет, она могла бы поступить на платное обучение. Если бы у неё бы внезапно нашлось энное количество золотых. Откуда они у сиротки?!

Так ещё тетка узнав, что племянница решила таким образом вырваться из ярма, подсуетилась, и посватала её за сына мельника.…Тьфу… Толстый, противный, на каждом слове плюется…Фууу…

Да лучше Дракону в зубы!

Подумала Ареська, и шагнула в водопад. Так шагнула, не загадывая желаний. Просто от безнадеги.

– Да нужны вы мне! – раздался ворчливый голос, – я таким вредным не питаюсь.

– Ой…ай, ох, – больше ничего Ареське из себя выдавить не удалось.

– К Дракону в зубы, к Дракону в зубы, – продолжил ворчать тот же голос, – хоть бы кто-нибудь пришёл, спросил: «Тебе помощь не нужна?», так нет же! – в голосе добавилось досады и недовольства, – один орет, пошли драться, другие, похить меня, пусть меня принц спасет. Хоть бы одна душа помощь предложила!

Ареська, дрожа всем телом, и уж поверьте, не от того, что вся одежда промокла, робко попыталась высмотреть ворчуна. Но рядом никого не было.

Наконец, она не выдержала:

– А ты кто? – только и смогла выдавить девушка из себя.

– Дракон, не понятно, что ли? – брюзгливо проскрипел тот же голос.

– А ты где? Или невидимый?

– Вот ещё! Невидимый! Рядом я, в соседней пещере.

– А покажешься?

– А визжать не будешь? – уточнил голос, – а то от визга вода сильно брызгаться начинает, даже сюда капли долетают, холодные.

– Я постараюсь, очень, очень!

– Ладно.

Голос смолк, послышались тяжелые шаги. Из-за поворота, который Ареська от страха не разглядела, вышел огромный, красивый, сверкающий Дракон.

– Ой, какой ты….– заворожено протянула девушка.

– Какой?! – возмущенно начал Дракон, – страшный, ужасный, убить меня надо?!

– Да ты, что?! Я хотела сказать, красивый. Очень!

Дракон запнулся на полуслове. Такого ему ещё никто не говорил. Да, признаться честно, никто его раньше и не рассматривал. Или в бой лез, ил в пленницы.

Приятно, однако…

– А ты чего сюда забрела, – уже гораздо доброжелательней спросил Дракон.

– Честно? Сама не знаю. Думала,…что пусть уж лучше ты меня съешь, чем так дальше жить…

– Тьфу ты! Не ем я людей, не ем! Сколько раз твердить можно?!

– Так я ж не знала, … в легендах вон про вас чего только не напридумано.

Дракон хмыкнул:

– Так на то они и легенды со сказками. Один под…ну, под туда пинка получил, а чтоб не смеялись, придумал, как он нас победил. Ты не поверишь!

Я в том году к зубодеру летал! Так к нему очередь выстроилась, чтоб зуб продал, у меня вырванный! Аукцион устроили! Рыцари! – Дракон расхохотался.

Ареська поддержала смех, представив толпу, дерущуюся за зуб Дракона, а потом победителя аукциона, повествующего о своей победе над ним.

Смех как-то изменил обстановку, да и Ареська подумала, что на самом деле её есть не станут. Хотел бы, сразу съел.

Дракон, отсмеявшись, спросил:

– А всё же, зачем тебе понадобилось ко мне в зубы лезть? Даже шишек набить не побоялась, – он насмешливо, очевидно, вспоминая кого-то, хмыкнул.

И тут Ареську прорвало. Она никогда и никому не жаловалась. Да и кому бы?! Родни, кроме тетки и её семьи у неё не было, а там все тётку так боялись, что и слушать бы, не стали. Подружек тоже. Некогда было. Тетка очень старалась, чтобы времени на дружбу не оставалось. Да и в школе с ней как-то мало кто общался. Так получилось. А тут прорвало!

И она рассказала малознакомому Дракону всё. Вот, всё, всё!

Дракон только слушал да головой качал. А потом, когда она уже захлебываясь слезами от обиды, закончила, спросил:

– А тебе туда обязательно возвращаться?

–Да я лучше бродяжить пойду! – отчаянно воскликнула девушка, – чем за этого….тьфу ты, замуж выйду!

– Предлагаю контракт, – деловито предложил Дракон.

– Какой? – заинтересовалась Ареська.

– Понимаешь, тут моя бывшая подружка мне яйца подкинула, говорит, что отец я. А за ними следить надо. Постоянно. Переворачивать, песенки им петь. Ни сна, ни покоя. Давай я тебя найму, за плату, само собой, и ты мне будешь помогать. А то я от бессонницы уже почти шатаюсь. Скоро сам о свою пещеру себе шишек набью.

И Дракон с выжидательной надеждой уставился на девушку. А она долго и не думала. Лучше уж Дракон, чем обратно!

– А ты мне расскажешь, почему никто к тебе попасть не может?

– Расскажу, чего уж там, никакого секрета, всё просто, как капля воды.

Я ж тебе говорил!

Несколько дней прошло в мирном устройстве новой жилички пещеры. Благоустройстве. Дракон был весьма запаслив, и разместил девушка так, как она никогда не жила дома. В её личном пространстве было всё, что нужно для комфортной жизни. И даже куча нарядов. И то, что ей некуда в них пока пойти Ареську совсем не волновало. Она им просто радовалась. Как и отдельному душу, ванной, и прочим радостям.

Кухня была совместная. Да такая, что и в барском доме таких предметов не было! Роскошно просто! А какая плита!

Ареська радовалась и радовала хозяина пирогами и прочими вкусными вещами. Дома она их стряпала, но ей доставались лишь объедки. За стол её тетка со всеми никогда не пускала.

Так что, она наслаждалась.

И была совершенно уверена, что никто её не хватился. Тетка, наверняка, только порадовалась пропаже лишнего рта. Ну, может, только расстраивалась, что работу за Ареську работать надо. Но это девушку, сами понимаете, волновало очень и очень слабо.

А жених…тьфу, про него она и думать не хотела. И не думала.

Просто наслаждалась покоем, комфортом и добрым отношением.

Дракон тоже был рад. Ему-то с его лапками такие пироги и не снились. Верх кулинарных изысков для него было пожарить яичницу, да постараться её не сжечь. От нетерпения. Он плиту иногда ещё и своим пламенем подогревал.

Нет, ему удавалось поесть нормально, когда он спускался в долину. Но делал он это не часто. Потому и сидел часто на сухпайке.

Зато теперь…да, теперь он был сыт и очень доволен.

К тому же Ареська навела полный порядок в пещере.

В общем и целом всё у них шло мирным и добрым путем.

Яйца переворачивались вовремя. Песенки им пели по очереди. А больше и дел-то особых не было.

Девушка много раз благодарила своих Ангелов, за то, что тогда, в такую черную для неё минуту они привели её к этому водопаду.

Но как-то утром с той стороны водопада послышалось:

– Эй! Дракон! Выходи! Я знаю, что ты там! Вызываю тебя на бой! Желаю сразить и стать героем!

Дракон досадливо поморщился:

– Вот, видишь, я ж тебе рассказывал! Очередной соискатель…чтоб его!

Ареська решительно отодвинула Дракона от входа в пещеру, и сделала шаг через водяную завесу.

Рыцарь, только начавший набирать воздуха в грудь для нового крика, поперхнулся.

– Кто вы такой, – строго спросила девушка, – и почему осмелились тут порядок своими воплями нарушать?!

Рыцарь, ожидавший Дракона, и вот совсем не ждавший хрупкую девушку, смотрел на неё, лупая глазами, молча. Как будто сломался.

– Я это…– начал он, заикаясь, – Дракона пришел на бой вызывать.

– А вы руки мыли? – ещё строже спросила Ареська.

– Какие руки? А, руки! Так сейчас помою, – заспешил рыцарь, и сунулся к водопаду.

Водопад плюнул во всего рыцаря совсем не дружелюбной крепкой струей.

– Не, не, не!!! Наш водопад такого не любит! А, ну! Показывайте руки! И где у вас маникюр?! Вы что, хотите инфекцию Дракону занести?! Не мечом так заразой его победить?! Какой коварный прием! Не по кодексу!

Рыцарь стоял красный, как вареный рак.

– А справка у вас есть? От стоматолога, вдруг вы укусить рыцаря решите? А справка об отсутствии бешенства из лаборатории? А справка с места прописки?

– А этто то, ещё ззззачем?! – проблеял рыцарь.

– Ну, как же! – девушка строго погрозила пальцем, – а куда потом извещение слать, а вещи от вас оставшиеся?

Рыцарь вообще потерялся в пространстве.

– Так, справок нет, тогда и разговаривать нам не о чём! – строго, строго, строго отшила рыцаря девушка.

0н попытался возмутиться:

– Да ты кто такая, чтоб тут командовать?!

– А мы с вами на брудершафт не пили! Чтоб на ты! – металлом в голосе Ареськи можно было порезать шпалы вместе с полотном, – а я личный секретарь референт Дракона! И по всем вопросам отныне обращаться ко мне! Так всем и передайте.

И чтоб без маникюра и справок не совались!

Рыцарь, сраженный новым, неведомым, но очень солидным словом, референт, да ещё и личный, совсем пав всем собой, не только духом, сгорбившись, пошел прочь.

Ареська шагнула обратно в пещеру, и увидела Дракона с выпученными глазами, зажимающим себе пасть.

Чтоб не заржать в голос.

Когда ему удалось прийти в себя, и перестать хрюкать, вот совсем не солидно, от смеха, он выдавил из себя:

– Ну, ты сильна! Давно я так не развлекался!

– Да ты просто не ходил в нашу мэрию и другие присутственные места. И не такому бы научился.

Она немного грустно вздохнула:

– Хотя…тебя, как Дракона, сто пудов пропустили бы без очереди. И все справки выдали бы сразу.

– Это ты права! – самодовольно выдохнул Дракон, и пыхнул дымом.

– Ой! – девушка насторожилась, – не слышишь, что такое трещит?

– Ай! – подхватил Дракон, и они дружно ринулись в тот уголок пещеры, где лежали яйца.

По одному шла очень даже обозримая трещина.

Ну, весь в меня!

Ареська и Дракон с замиранием сердца наблюдали, как ломая скорлупу, карабкаясь к свету, проклёвывается драконенок.

Ареська хотела было помочь, но Дракон остановил её, сказав, что малыши должны с первых секунд жизни уметь пробивать себе дорогу.

Но вот он вылез, и плюхнулся на стол, перед папой и няней, тяжело дыша.

Лежал так недолго. Через несколько секунд вскочил на лапки, что-то такое супер милое изобразил крылышками, и даже совсем пискляво заклекотал.

Ареська счастливо взглянула на папашу, у Дракона подозрительно блестели глаза. Вытерев чего-то там в уголке глаза, он поднял малыша своими могучими лапами нежно, аккуратно и бережно, и поднеся его к глазам поближе, умиленно выдохнул:

– Совсем как я в детстве! Ну, прям вылитый я!

Ареська радостно засмеялась. Послышался треск разом в ещё двух яйцах, и совсем скоро счастливый папаша держал троих драконят, и нежно им что-то нашептывал.

А вот четвертое чего-то там молчало.

Прошло первое умиление, и Ареська с Драконом начали поглядывать на последнее целое, без трещинки яйцо, с тревогой.

Тикали минуты, прошел час, потом второй, Дракон только хотел сказать, печально махая лапой, что там, наверное, пустышка, как раздался могучий треск, и из развалившейся скорлупы показался…:

– Ой, кто это?!

Крепко прижав деток к груди, крепко, но нежно, Дракон осел на окорочка, ошеломленно глядя на мокрые перья…

– Это кто?!

Глуповато повторила за ним Ареська.

А последний ребенок Дракона, вылез из обломков скорлупы окончательно, встряхнулся, прям как взрослый птиц, посмотрел на папу, на няню, раскрыл клюв….

И, ОООЙ! Из клюва вместо курлыканья вырвалось пламя.

– Мама! – четко сказал он Ареське, – папа! – досталось нежное Дракону.

Ареська с Драконом смотрели друг на дружку совершенно ошеломленно.

С перепуга, видать, Дракон вдруг начал меняться. И через несколько секунд на месте громадного ящера, сидел абсолютно ошеломленный мужчина.

Ареська, …а вот вы как сами думаете, что она сделала? Да, ровным счетом ничего. Застыла соляным столбом. Застынешь тут…

– Феникс, – выдохнул мужчина.

– Человек, – выдохнула Ареська.

– Ой! Да! Извини, просто случая не было. Мы умеем превращаться в людей, когда захотим. И, да, если будешь читать всякие фэнтези, не верь, когда там пишут, что становясь людьми, мы голые.

Сама подумай, а чешуя откуда?!

Ареська от таких перемен, дракончики, феникс, человек, только хлопала глазами, и открывала, закрывала рот.

– Ты не сломалась? – обеспокоенно спросил мужчина.

– Мммммннннеееемммм, – что-то промычала девушка.

– Ой, пойдем чай пить, сейчас я их на кухне в манеж размещу всех, и он протянул левую руку за фениксом, в правой держал первую троицу.

Феникс гордо клекотнул, и сам взобрался ему на плечо.

Мужчина удивленно покосился на него глазом, но ничего на это не сказал, и они молчаливой толпой, даже малыши пока, ключевое слово «пока», молчали, пошли на кухню.

Папаша пристроил деток в манеж, сделанный им заранее, потом сам накрыл на стол, Ареська всё была в стазисе, и присел напротив неё.

– Пей чай, – сказал он девушке, – а пока тебе всё расскажу.

Зарплату повышу, премию выдам, и, вообще, любой каприз за мои деньги!

Рассказ не получился. И вовсе не потому, что Дракон, которого оказывается, в людском обличии, звали Чаром, не хотел.

Нет, нет! Он честно собирался всё рассказать.

Даже почти начал. После того сам чая попил. С пирогами.

И про то, почему никто до этого не мог в пещеру войти, чтоб стать счастливым счастливчиком, по щелчку пальцев. И как они шишки себе набивали. И как он в дракона и обратно превращается. И почему подружка ему яйца подкинула.

Всё, всё! Всё хотел рассказать. Не успел.

Потому что, как только он допил чай, началось. Можно было подумать, что стук чашки о блюдце прозвучал сигналом.

Малыши затребовали, есть и пить.

В четыре руки Ареська с Чаром справились довольно ловко.

Мелкие поели, из специальных бутылочек, феникс потребовал добавки. Потом попили специального молочка, феникс потребовал добавки.

Дружно, сыто рыгнули пламенем, благо, заботливый отец, ещё помнящий себя в детстве, сделал манеж и всё в манеже огненепроницаемым.

А потом стали проситься на ручки. А потом с ручек. А потом на ручки.

И потому Чар предложил перейти в детскую. Там и игрушки есть, и просторней всё.

Малыши на диво быстро поднялись на лапки, и даже пытались махать крылышками.

Первые несколько минут Ареська с Чаром находились в состоянии сплошного умиления.

А потом……

– Чар, а где зелененький? – встревожено спросила Ареська.

Чар оглянулся, охнул, и, прыгнув за дверь, ловко открытую чьими-то умелыми коготками, выловил чадо в конце коридора.

Потом сняли красненького с обоев. Под потолком. Оказывается, коготки новорожденных дракончиков очень даже цепко умеют цепляться за обои.

Затем отцепили синенького от кактуса.

Что уж он с колючим не поделил, но ревел аки бык, пока ему вытаскивали колючки из носишка. Кактус недовольно наставлял оставшиеся, не многочисленные, прямо скажем, колючки на агрессора, и вроде даже, что-то пыхтел в его сторону.

И только феникс….

– ООООЙ! Ой! – охнул Чар, – ты феникса не видела?

Ареська подскочила, и начала озираться. Феникса нигде не было видно. А вот щель в дверях была очень даже заметной.

Подхватив троих озорников на руки, Ареська с хозяином ломанулись в открытую щель…и как только смог?! Чар её на щеколду закрыл!

И на всем ходу вылетели дружненько так из пещеры.

Феникс, гордо расправив цыплячьи крылышки, что-то доказывал изумленной кошке.

Чар извинительно раскланялся с растерявшейся хищницей, на чьей морде уже был четко выведен вопрос: «И кто ЭТО воспитывал?!»

И не надо ли его съесть, во избежание нанесения вреда окружающей среде.

Чар успел вовремя. Подхватил негаданное счастье, ещё несколько раз поклонился кошке, прося у неё прощения. Получил его за малолетством хулигана.

И они с Ареськой вернулись в пещеру.

Всех драконят и цыпле…ой, простите, фениксенка, на цыпленка он жутко обижался, несмотря на их возмущенный писк и клекот, запихали в манеж, и даже закрыли сверху решеткой.

Ну, нет! Не такой чтобы совсем, но таки пробраться через неё было нельзя. Временно.

Четверка подозрительно щурясь, похоже уже разрабатывала планы, общаясь телепатически между собой.

Взъерошенный отец вихрем пронесся по всей пещере, проверяя все замки на прочность. Где-то что-то подкручивал, что-то где-то менял.

Наконец, справившись, ну….как он думал, со всем, что нужно вернулся в детскую.

Ареська….ой, на голове у нее сидел драконенок. Синенький. Юбку жевал красненький. Зелененького она пытался выцарапать из решетки.

Феникс гордо примерялся к её пяткам. Ей видите ли, стало мелких жалко, очень уж они няшно курлыкали ей из манежа.

А потом…да, короче, не до рассказов им было! От слова совсем!

Когда поздно, очень поздно вечером, всех малышей удалось снять с занавесок, отцепить от подола, почти сорвать с крыла папы, не выдержавшего и ставшего вновь драконом, вытащить из напольной вазы, путем её разбивания…

Потом попытаться навести хотя бы тень порядка…

Вот когда они всё это вдвоем можно сказать, почти закончили, и уложили мелких, накормив их, спать, то стало можно и поговорить…

– Зарплату увеличу! – прохрипел Чар, распластавшись без сил на ковре в детской. Выйти из неё пока он мог только по-пластунски, – премию выплачу! – на безнадежно тоскливый взгляд Ареськи добавил он, – любой твой каприз за мои деньги! – взвыл Чар, видя, как смотрит на него девушка.

Ареська тяжело вздохнула, поднялась, поэтапно, частями вздергивая себя в вертикальное положение, подала руку хозяину, и они, поддерживая друг друга и волоча ноги, как тысячелетние старцы, поплелись в сторону кухни.

Ареська упав на стул, смогла выдавить из себя только один вопрос:

– И когда они начинают слушаться?

– Лет в шесть, семь, – обреченно ответил отец, – но это не точно, – честно добавил он.

Безысходный, но очень, очень тихий, чтоб не перебудить кого ненароком, стон прозвучал дуэтом.

Когда всё не так

Утром Ареська и Чар (будем называть Дракона Чаром, когда он – человек), проснулись ни свет, ни заря, и встретились под дверью детской. Сонные, встревоженные, пугливо посматривая друг на дружку.

Сказать, что они откровенно боялись открывать дверь, ничего не сказать.

Но потом, поняв, что деваться им некуда, вместе толкнули дверь, да так и застыли на пороге.

Драконята смирно сидели в ряд, а перед ними важно вышагивал фенистенок, что-то им курлыкая на своём детском наречии. Бегать и лазать они все умели превосходно, с первых шагов, а вот говорить понятно взрослым, пока не умели.

Фенистенок, что-то очень, очень серьезно втолковывал троице драконят, те кивали ему в ответ, понимая и принимая его команды. Что он там им командовал, взрослые, само собой не поняли, но в тот момент, Ареське с Чаром показалось, что главарь призывает всех к дисциплине, и появилась надежда на спокойное урегулирование. Ага! Три раза.

Феникс закончил свою прочувствованную речь, драконята кивками и курлыканьем подтвердили согласие, и тут они заметили взрослых, стоящих на пороге.

Вся четверка очень, очень вежливо поприветствовала старших. И дружненько отправилась умываться.

Ареська с Чаром переглянулись. Но вроде никакого подвоха.

Ареська сказала всем присутствующим, что идёт готовить завтрак, все радостно согласились. Чар пошёл одеваться.

Детки остались в детской, ждать приглашения к утренней трапезе.

Сказать, что Чар и Ареська сразу поверили в то, что всё будет спокойно, конечно же, нельзя, они не были настолько наивны, но таки надежда умирает последней.

И Ареська спокойно сварила кашку. Вкусную. На молочке. С маслицем.

Чар оделся подобающе утреннему принятию пищи.

И они опять столкнулись у двери в детскую.

Распахнули дверь. И…панически уставились друг другу в глаза.

Детская была пуста!

«Куда все делись?!» Билось в глазах отца и воспитательницы. Молча. Несколько мгновений.

А потом они дружно подорвались, и понеслись искать пропажу.

Заглянули в кладовую. Схватились за голову. На полу валялась куча пустых коробок из-под печенья. Дверца шкафчика, где оно хранилось, болталась на одной петельке.

Чар с Ареськой пронеслись ещё по нескольким коридорам, паника нарастала. А потом хозяин хлопнул себя от души по лбу:

– У меня же камеры слежения есть! Бегом в кабинет!

Ареська фыркнула, что-то вроде того, что некоторые всю соображалку растеряли, впрочем, не очень злобно, она понимала Чара.

Пара влетела в кабинет, и уставилась на экраны.

На экранах было отлично видно, как дружная четверка, дисциплинировано, слажено, строем, топает в сторону сокровищницы.

Впереди фениксенок. Ну, кто бы сомневался!

Взрослые успели добежать до начинающих взломщиков, прежде чем тем удалось вскрыть сокровищницу. Дело ясное, что никуда бы они из пещеры ничего не вынесли. Но навести порядок, потом так было бы вряд ли легко.

Юных организованных налетчиков захватили в плен, и тем же дружным строем доставили в столовую.

Каша?! Ну, какая каша после такой кучи печенья?!

Четверка сопротивлялась изо всех силенок.

Каша была везде. На столе. На стульях. На стенах. На потолке. На мордашках, брюшках, лапках.

Только не в брюшках.

Чар медленно наливался яростью. И когда она окончательно закипела, грозно рявкнул:

– Кто не будет, есть кашу, сегодня просидит весь день в детской, под замком! И не надейтесь, что сумеете его взломать. Его ещё для меня ставили!

На последнем предложении он смущенно споткнулся и чуточку виновато посмотрел на Ареську.

Последнее предложение расслышали все. И все уставились на старшего. С интересом.

Но старший сделал вид, что вообще тут не при делах, и ничего интересного в том, что на его детскую был навешан не взламываемый замок, нет!

Поняв, что больше на эту тему ничего из него не вытянут, осознав, что всё более чем серьезно, четверка грустно повздыхала, и принялась за кашу.

Они-то надеялись, что доесть им только то, что осталось после размазывания и раскидывания, но коварная воспитательница, забрала почти пустые тарелки, и поставила перед ними новые. Полные.

И пока малышня, неохотно, но таки дружно стучала ложками, отозвала Чара в сторонку.

– Я знаю, что нам делать, чтобы и пещера цела, осталась, и мы с тобой с ума не сошли. После завтрака расскажу.