Kitobni o'qish: «Тайна дома Лесовских», sahifa 2
Глава 2
Неожиданности
Тамаре было приятно слышать, что она кому-то нужна. Тем более что сказали это в агентстве, а она как раз боялась, что там её осудят. Что можно трудиться удалённо – это была прекрасная новость, но всё же пока идею устроиться где-нибудь в посёлке она не стала совсем исключать. Мало ли. После разговора с руководительницей Тамара взглянула в окно и заметила, что закапал дождь. Она приоткрыла створку, и свежий сырой воздух тут же обдал лицо.
Как же хорошо, что успела сходить в магазин до сырости!
Тамара легла на диван, а ветерок приятно обдувал уставшие ноги, от этого расслабление постепенно окутывало всё тело. Снова погрузившись в свои мысли, да ещё и под стройный ритм капель, она начала задрёмывать. Но вдруг на улице начался какой-то переполох. Стало слышно, как приближалась толпа детей. Они шумели, что-то выкрикивали, некоторые жалобно причитали.
«Что там такое случилось?» – подумала она и нехотя поднялась с дивана. Затем выглянула из окна и увидела, как под дождём шли несколько мальчиков и девочек. Один из них нёс перед собой картонную коробку. По дороге к ним присоединялись ещё ребятишки. Тамара выскочила им навстречу и как раз успела, пока они проходили мимо её дома. Причиной переполоха оказался один маленький слепой новорождённый щеночек, который еле ползал по коробке и жалобно пищал. Мальчик, который эту коробку нёс, был в слезах, но вытирать их не мог, потому что руки были заняты. Тамара тут же прошлась по его лицу краем своей рубахи.
– Ребята, вы что, его на улице нашли?
– Да, – всхлипывала девочка рядом, – щенков было трое, там, возле мусорки. Мы понесли их по деревне, чтобы раздать добрым людям!
– Двоих пристроили, а этого никто не берёт, – подхватил её слова мальчик с коробкой.
– Да, потому что он самый маленький… слабенький.
Девочка очень переживала и теребила рукав.
– Не плачьте, мои хорошие, я его забираю! Вы большие молодцы, что нашли этих пушистиков и раздали!
Тамара аккуратно достала щенка и прижала к себе. Сердце её сжалось от сострадания.
– Правда?!
Лица детей засияли от радости, слёзы тут же исчезли. «Господи, как мало ребёнку нужно для счастья: пристроить беззащитного зверька в добрые руки», – думала Тамара, глядя на обнимающихся ребят, теперь они весело галдели. Ей тоже достались объятия. Чувствовалось настоящее и искреннее человеческое тепло. Дети поблагодарили её и разбежались, задорно щебеча, и никакой дождь им был нипочём. Тамара вернулась в дом уже не одна, а с маленьким другом, который теперь очень в ней нуждался.
– Ну что, малыш, здравствуй! Какой ты милый!
Она рассматривала смешную мордочку.
– Так, давай-ка сначала тебя молочком напоим. Наверняка голодный.
В коробке из-под лекарств отыскался небольшой шприц без иглы. Тамара развела молоко кипячёной водой и попыталась накормить беспомощного питомца. К счастью, всё удалось, щенок поел и уснул, а хозяйка смотрела на него и умилялась.
– Вот это неожиданно, конечно, но приятно. Теперь я не буду совсем уж одинокой.
Посмотрев в Интернете, как определить пол у только что родившихся собак, Тамара поняла, что у неё появилась подружка.
– Так ты девочка! – с большим теплом в голосе проговорила Тамара, поглаживая мохнатенькое тельце пальцами. – Интересно, когда ты откроешь глазки? И как мне тебя назвать? Ты очень милая, поэтому быть тебе Милой. По-моему, тебе подходит.
Сделав временное гнёздышко из небольшого пледа, она решила спуститься в подвал и найти там какую-нибудь коробку попрочнее или пластмассовый ящик из-под рассады. Тамара открыла дверь в подвал и чуть не расшибла лоб о неожиданно встретившуюся ей вторую дверь, причём с серьёзным кодовым замком.
– Ого, что это за номер?
Она попыталась толкнуть незнакомую дверь. Та совершенно не поддавалась, да ещё оказалась металлической и вмонтированной в массивную конструкцию.
– На славу сделано, в подвал мне не попасть.
Тамара вернулась в комнату.
– Интересно, ты вырастешь большая? – спросила она у спящего щенка.
Тут же её отвлёк звук сообщения в телефоне. Подумав, что это по работе, Тамара взглянула на экран и ахнула от удивления. Послание было от Андрея, но весьма немногословное:
«Тебе лучше вернуться».
– О как! Понятно… Точнее, нет, не понятно. Что это значит? И как мне понять интонацию? Почему это мне лучше вернуться?
Тамара со злостью отбросила телефон на кресло. Отвечать не имело смысла, хотя сердце заколотилось, и как-то снова навалилась тоска. Она легла на диван, прижав к себе собачку.
– Вот так, Мила, мы обе оказались с тобой не нужны. Но зато теперь есть друг у друга. Твоё появление в моём доме – это радость, так и знай, это настоящий праздник, правда! Не смотри, что я такая удручённая, просто меня предали, я и сама здесь только со вчерашнего дня.
Тамара поняла, что щенку можно легко рассказывать всё, что её беспокоит, а он будет благодарным слушателем, который точно ни за что не осудит. Вдруг размышления прервала громкая мелодия. Видимо, не получив ответа на сообщение, Андрей решил позвонить. Ладони тут же взмокли, и Тамара потянулась к гаджету, чтобы ответить.
– Алло…
– Привет, ты чего не отвечаешь мне? – неприветливо сказал её муж.
– На что?
Лёгкие Тамары отказывались дышать в правильном ритме.
– Я писал тебе. Он был раздражён.
– Не видела, – зачем-то соврала она.
– Ясно. Ты где?
– Какая разница?
– Ой, давай вот без этого. В общем, возвращайся, пока я не передумал.
– А зачем?
– Будем, как говорится, поживать да добра наживать. Ты где? Далеко от дома? У Таньки?
– Нет, у Тани меня нет, я уехала.
– В колхоз свой, что ли? – усмехнулся успешный горожанин.
– Именно.
– Ну, так иди на автобус да обратно езжай.
На что ты там существовать-то будешь?
– Спасибо, конечно, за предложение, но нет. Не могу вернуться, простить тебя у меня не получится. Хотя ты, похоже, себя виноватым не считаешь и прощения просить не собираешься.
– Ладно, Тамара, извини, что так вышло. Но давай не будем разводить пустой разговор! Просто возвращайся.
На миг ей захотелось всё забыть и броситься к нему, волоча свою большую сумку обратно, но здравому смыслу удалось вовремя её остановить.
– Не могу, – еле выдавила она из себя.
Андрей, потеряв терпение, просто положил трубку, а Тамара зарыдала, снова погрузившись в свою боль.
– Зачем вообще было звонить?! – крикнула она со всей страстью в пустоту и упала на диван, продолжая лить слёзы.
Это занятие её измотало, поэтому вскоре Тамара уснула. Снова начали мелькать картинки недавнего семейного быта, и в забытьи казалось, что всё по-прежнему хорошо. Пришла в себя она от тонкого писка и копошения щеночка под боком.
– Ты моя хорошая, не бойся, теперь я твоя мама. Опыта, правда, у меня нет, но я научусь. Вот, кормиться у нас уже получается.
Отведав молока, Мила спокойно лежала на руках, и Тамара вместе с ней поспешила к соседке на ужин, как и обещала.
– Ой, боже мой! Что это за чудо у тебя? Когда успела животинкой-то обзавестись? – засмеялась Александра Павловна.
– Тёть Шур, представляете, из магазина пришла, и тут такое. Сама в шоке. Дети несли по улице. Вот, взяла. Милой назвала.
– Ей подходит!
Женщина провела Тамару на кухню.
– Ой, тётя Шура, я тут коробку хотела для пушистика этого в подвале посмотреть, но там образовалась странная дверь, которую я раньше не видела, да ещё и с кодовым замком. Вы, случайно, не знаете, как её открыть?
– С кодовым замком? В подвал? Нет, Тома, не знаю. Да, велись какие-то работы у вас в доме. Может, Владимир как раз дверь эту и устанавливал.
– А зачем такая мощная в подвал-то? Картошку охранять?
– Ой, Том, не могу даже предположить. Наверное, вскрыть надо?
– Ну да. Или код подобрать, или слесаря вызывать. Интересно, что папа там спрятал?
– Теперь и мне интересно, – задумалась соседка. – Вот и дождик закончился, как хорошо после него! – Она открыла окно и вздохнула, наполняясь свежестью.
– Да, здесь воздух особенный, а после дождя так вообще, по-моему, целебным становится!
– О, это точно!
Улыбаясь, тётя Шура хлопотала на кухне, принимая гостью.
– Давайте я вам помогу!
– Нет-нет, отдыхай, мне только в радость, а у тебя вон, ребёнок на руках. – Она кивнула, указывая на собачку.
– Точно! – рассмеялась Тамара вместе с соседкой.
В кармане зазвонил телефон. На этот раз желала разговора свекровь.
– Ну вот, этого ещё не хватало!
Тамара раздражённо смотрела на экран, сомневаясь, отвечать или нет.
– Что такое?
– Это мать Андрея. Сам он мне заявил, что я могу вернуться, пока он не передумал. Именно в такой формулировке.
– Ишь, какой барин!
– Это точно. Маме, наверное, пожаловался.
Алло.
– Тамара, здравствуй, дорогая!
– Добрый вечер, Елена Геннадьевна.
– А ты чего это у нас сбежала? Вернее, от нас?
– Ну, понимаете, как-то рассказывать не хочется. Андрей меня предал, растоптал все мои светлые чувства к нему. Казалось, это невозможно сделать, но он постарался, и у него получилось.
– Тамара, но это же не повод разрушать семейную жизнь, ты же понимаешь! Послушай, такие мужчины, как мой сын, на дороге не валяются. Ими нужно дорожить. Ну а такое-то и простить можно, не трагедия. Подумай, Тома, где ты ещё такого найдёшь-то? Признайся, ведь не простишь себя, всю жизнь будешь мучиться, если разведёшься с ним. Ну, Тома? Ведь так?
– Елена Геннадьевна, спасибо, конечно, что позвонили и выразили беспокойство, но я не смогу простить измену. Для меня Андрей в один миг предстал совсем другим человеком. Наверное, ему тоже следовало ценить свою семью.
– Несомненно, так. Но давай порассуждаем. Ну оступился человек, с кем не бывает? Я тебе по своему опыту скажу: все мужики такие, То-ма! Кто меньше, кто больше, но они все о-ди-на-ко-вы-е!
– Не могу согласиться. Вот, например, мой отец таким не был.
В трубке послышался смех:
– Ну откуда тебе знать? Ты меня, конечно, извини, но вряд ли мама тебе рассказывала подробности семейной жизни. Просто нам нужно прощать друг друга, иначе никак.
– Нет, такого не могло быть.
– Что ж ты такая упрямая, Тома? Андрей сказал, ты в деревню уехала?
– Да.
– Ясно. Ладно, ты хорошенько подумай и возвращайся. Парень переживает, да и мы все тоже. Звони, как остынешь, не стесняйся.
– До свидания!
Тамара положила трубку.
– Ну, вообще! Я прям должна ему простить эту слабость! Совсем, что ли? С какой стати?
– Измена – это дело такое. Случилась раз – жди ещё, – согласилась Александра Павловна.
– Она говорит, что он там переживает! Но когда Андрей звонил, я поняла, что он просто злится на меня. И никакого раскаяния не испытывает на самом деле. А мне очень больно и тяжело.
Тамара погладила щенка, на которого стали падать её слёзы.
– Я вообще не знаю, как это пережить.
– Держись, девочка моя, у тебя ещё вся жизнь впереди!
Соседка присела рядом и обняла Тамару.
– Ой, тёть Шур!
Тамара внезапно спешно отдала ей щенка, неуклюже встала из-за стола, оперлась о стул и низко наклонилась.
– Тома, Тома, ты чего?
Александра Павловна положила Милу на пол и потянулась к Тамаре, а та упала рядом со щенком.
Тем временем Андрей разговаривал со своей матерью у неё в кабинете.
– Что, не мог аккуратнее? Как ты это допустил? Почему она не желает даже слышать о том, чтобы вернуться?
– Мама, я не хочу с ней жить, знаешь же! Устал изображать счастливого мужа! Достала она меня своим хихиканьем, шуточками да прибауточками!
– Весёлая, что ж тут плохого? – съехидничала Елена Геннадьевна.
– Я бы с удовольствием жил только с Кирой. На свадьбу с Тамарой согласился, только поддавшись на твои уговоры.
– Ради всех нас ты согласился, сынок! Мы не только ради себя это всё затеяли, а ради твоего благополучия тоже! Ну, потерпел бы ещё!
– Сколько?
– Я работаю над тем, чтобы всё завершилось поскорее, делаю всё возможное, но быстрее не получается! Будете вы с Кирой вместе. Но позже!
Повисла пауза, после чего Елена Геннадьевна продолжила уже строгим голосом:
– Я не поняла, она вас прямо застукала, что ли?
– Нет, Кира вышла из квартиры как раз вовремя, минут за пятнадцать до возвращения моей горячо любимой жены. – Последние три слова он специально издевательски выделил. – Но Кира посеяла серьгу и почему-то решила, что это случилось именно в подъезде, так уж ей показалось, и начала поиски практически у двери! А серьга запуталась в наволочке. И Тома, разумеется, её там нашла.
– Ну, вы даёте!
Женщина сняла очки, закрыла глаза и взялась пальцами за переносицу. После чего встала с кресла и, резко и нервно оттолкнувшись, подошла к окну.
– Может, это и к лучшему. Парень облегчённо выдохнул.
– Поедешь к ней. Возможно, это как раз нам на руку.
– В смысле? Ты же сказала, что к лучшему?
– К лучшему не то, что твоя, как ты сказал, «горячо любимая жена» сбежала, а то, что она сейчас находится в своём доме!
– А-а-а, я уж обрадоваться успел, что моя миссия закончена.
– Ишь, чего захотел! Мы что, с отцом сами должны всё на себе тянуть, а ты только готовое получать? Нет, сынок, твоя миссия, похоже, сейчас только всерьёз начинается. Вступает, так сказать, в новую фазу!
– Ай!
Андрей закатил глаза и рухнул в кресло.
– Нам надо всем постараться, понял?
– Да понял я, понял!
– Вот молодец. Поедешь, значит, к ней. Прощения просить и всё такое. На правах мужа останься хотя бы на несколько дней, разведай обстановку. Узнай, когда она будет доделывать документы на вступление в наследство. Полгода со смерти отца-то как раз прошли, да?
– Ну, вот, где-то на днях, вроде.
– Ох, всё-таки не вовремя ты опрофанился, дорогой мой. Так что давай, Андрюш, все свои актёрские способности включай, глядишь, быстрее закончим. И все заживём!
Елена Геннадьевна мечтательно прикрыла глаза, усаживаясь обратно в своё кресло.
Андрей сидел по другую сторону стола.
– Поскорее бы, – под нос себе проговорил он. – Когда ехать-то?
– Ну, завтра и езжай, оформлю тебе командировку.
– Хорошо. Сегодня пораньше уйду?
– Зачем?
– Подготовиться. К командировке.
– Ой, Андрей, ты в своём репертуаре! Хорошо, уйди сегодня пораньше. Как приедешь в деревню эту, звони, пиши, будь на связи! Держи меня в курсе! Понял?
– Хорошо, хорошо!
– Надеюсь, всё получится.
Тамара открыла глаза и увидела перед собой лицо.
– Вы меня слышите?
– Угу, – промычала она и поняла, что лежит на диване в доме тёти Шуры.
Мужчина встал и отошёл к столу, взять что-то из своего чемоданчика, и Тамара заметила, что он в белом халате. «Врач», – подумала она. Тот снова заглянул ей в лицо, проверил реакцию зрачков, что-то спросил, получил вялый ответ.
– Ну вот, укол подействовал, сейчас постепенно отойдёт, – говорил он Александре Павловне. – Такое бывает после сильного стресса. Пусть потом какое-нибудь обычное успокоительное в аптеке возьмёт да попьёт. Впечатлительная, видимо.
– Да, есть такое. Ещё драма у неё семейная, – вздохнула соседка.
– Ясно, бывает. А кто это, тёть Шур?
– Да это Лесовских дочь, Тамара.
– Серьёзно? Соседей ваших?
– Да, их.
– Приехала, что ли?
– Ну, скорее, вернулась. Насовсем.
– Понятно. Ладно, присмотрите полчасика за ней, если что – звоните.
– Спасибо, Антош! Как хорошо, что сегодня ты дежуришь! Повезло нам!
– До свидания, тётя Шура, берегите себя!
Как пёселя-то назвали?
– Мила вроде.
– Здорово.
Мужчина скрылся за дверью.
– Вы что, скорую вызывали? – потихоньку спросила Тамара соседку.
– Конечно! Ты же сознание потеряла, душенька моя!
Женщина села рядом и погладила свою подопечную по голове.
– Не переживай, это Антон, врач наш. Хороший парень.
– А-а-а. Ясно. Глаза у него… какие-то необычные.
– Да? Не знаю, глаза как глаза.
– И укол он мне поставил?
– Ну да.
– Ой, позор-то какой!
– Почему позор-то? Что такого? Он же врач! Тамара вздохнула.
– Я даже отказаться не могла.
– Конечно, не могла! Зато помереть – запросто! Я ж напугалась как!
– Тёть Шур, простите. Перенервничали из-за меня.
– Да ты-то в чём виновата, моя хорошая?
Это из-за Андрея у тебя одни проблемы.
Тамара снова вздохнула.
– А Мила где?
– Да здесь она, спит в уголочке. Я её на полотенце положила. Антон сказал, что тебе надо какое-нибудь успокоительное попить. В аптеке взять. Ещё чаю дам своего, он на травах, расслабляет.
– Да, надо, лишним не будет. Не понравилось мне в обмороки падать.
– Да уж, мало приятного. У тебя теперь дитё, беречься надо!
Женщина захихикала, Тамара поддержала.
– Ну вот, смеёшься – уже хорошо. Побудь пока у меня. Может, переночуешь?
– Тёть Шур, спасибо огромное, но ночевать домой пойду. А пока, правда, посижу у вас. А, вот я ещё что хотела спросить. Может, у вас коробка найдётся для дитя моего?
– Конечно, сейчас посмотрю. А ты не вскакивай, полежи.
– Хорошо.
Тамара принесла домой Милу в деревянном ящике. Вернулась поздно, но всё равно решила, что нужно перебираться с первого этажа в свою спальню на втором. На глаза попалась до сих пор не разобранная сумка.
– Да-да, из тебя ещё надо все вещи достать, – обратилась она к ней. – Уже с предметами разговариваю, дожила.
Она усмехнулась и потащила свой баул наверх. А разобравшись с ним, довольно выдохнула. «Теперь щеночка надо к себе поближе». Для Милы она обустроила уголок возле своей кровати. Сытый щенок довольно посапывал, уткнувшись в своё одеялко, а Тамаре не спалось. Она решила пойти в комнату родителей и поискать среди оставшихся блокнотов шифр от подвальной двери. Открывала шкафчик за шкафчиком, изучала какие-то короткие записи, но ничего похожего на код не нашла. Теперь эта загадка заинтересовала её ещё больше. Она спустилась вниз и попробовала по очереди набирать цифры из дней рождений. Но ничего не подходило. И ни дата свадьбы родителей, ни адрес – ничего не открывало эту железную дверь.
– Папа, что ты там спрятал?
Она упёрлась лбом в дверь и спросила вслух, будто так отец точно услышит и подаст знак. Но ответом была лишь тишина.
– Эх, ладно. Сегодня не удалось. Но надо что-то придумать, чтобы попасть туда. Наверняка там что-то важное.
Отец Тамары, Лесовский Владимир Константинович, был химиком фармацевтической промышленности, до пенсии трудился вахтовым методом на каком-то большом предприятии в другом городе. О работе своей особо не распространялся, а как вышел на пенсию, так и совсем перестал говорить про неё. Или Тамаре было уже просто не интересно слушать. Мама же работала учителем химии в местной школе.
Родители познакомились на научном мероприятии. Отец тогда жил в городе, но вскоре перебрался в мамино село. Потом у них родилась любимая дочь Тамара, которая не пошла по их стопам. Но они этого и не требовали. Хотели, чтобы девочка реализовалась в том деле, которое выберет сама и полюбит. Как это сделали когда-то они: посвятили себя химии, работали с большим энтузиазмом. Тамара же не слишком интересовалась их деятельностью. А в семнадцать лет вообще уехала в город учиться на журналиста, с тех пор редко появлялась в родном доме.
И вот она здесь, дома, в родных стенах. А в них, оказывается, есть то, чего она не знает. С личными отношениями, свадьбой и зацикленностью на своём личном упустила что-то важное, связанное с самым главным: с мамой и папой. В городе энергично занялась организацией чужих праздников, различных мероприятий, написанием сценариев. Работой своей была увлечена, а потом встретила Андрея и от родителей отдалилась ещё больше.
Глава 3
Письмо
Утром Тамара проснулась от того, что кто-то стучал в калитку.
Неужели тётя Шура?
Она спустилась на первый этаж и выглянула в окно, заставляя себя быстрее взбодриться. За палисадником увидела машину. Схватив плед с дивана, укуталась в него и вышла на улицу. Приоткрыла калитку и потеряла дар речи: за оградой стоял Андрей с букетом цветов.
– Тома, привет, это я.
– Привет.
Она вышла к нему. Во взгляде чётко читались недоверие и обида.
– Не пустишь меня?
Внезапный гость переминался с ноги на ногу.
– Зачем?
Тамара скрестила руки на груди.
– Ну как? Это, кстати, тебе. Он протянул букет.
– Спасибо, не нужно было. Тебе ведь есть на кого тратиться.
– Тома, прекрати. Если хочешь, давай здесь поживём. Отдохнём, воздухом подышим, а потом домой вернёмся.
– От чего отдохнём? Не говори ерунды, Андрей. Мне не нужны твои цветы. И тот, кто может с лёгкостью предавать, – тоже. Тебя я не пущу и с тобой не поеду.
– Тамара, не упрямься, – уже не мог скрыть раздражения Андрей. – Я к тебе сюда ехал, чтобы ты меня даже на порог не пустила?
– Я не заставляла тебя ехать сюда.
– Ну а как я мог за любимой женой не поехать? – Андрей обернулся, положил букет на капот машины, протянул к жене руку.
А её просто разрывали противоречивые чувства. Одна сторона была очень даже за то, чтобы пустить примчавшегося к ней мужа, а вторая умоляла этого ни в коем случае не делать, потому что потом будет ещё хуже, ещё больнее. И как-то сама Тамара была больше согласна со второй.
– Почти поверила. Ты мне очень больно сделал, понимаешь?
Она отстранилась.
– Тома, понимаю, ну прости меня, мы же с тобой семья!
– Ты забыл об этом, Андрей. Вряд ли ты думал о нашей семье, пуская в дом других женщин.
– Да не было никаких женщин. Только одна.
Он сунул руки в карманы и отвернулся.
– Ты так говоришь, что одна – это прям и не считается! Я даже не хочу знать, кто она!
– Вот и правильно, – буркнул себе под нос Андрей.
– Что?
– Каюсь, говорю. Извини. Ну, давай больше не будем на эту тему, пошли в дом уже!
– Нет!
Тамара вытолкнула мужа, так как тот уже перенёс одну ногу через порог калитки во двор, и захлопнула калитку. Внутри всё сжималось и кипело. Жалость к себе, страх вечного одиночества, желание переписать историю – все эти чувства разом принялись устраивать в душе Тамары дикие пляски.
– Дура! – выкрикнул Андрей.
Она не знала, правильно ли сделала или нет, но сердце заныло, и в глазах снова потемнело.
– Да что ж такое!
Она согнулась, добралась до крыльца, присела и закрыла лицо руками.
«Ой, только бы не потерять сознание, как в прошлый раз!»
– Тамара, не дури!
Андрей с силой потряс ручку калитки.
– Я ведь уеду сейчас, и ты меня больше никогда не увидишь! Пожалеешь ещё, что не пустила!
– О, аргументов нет, пошли угрозы, – смогла усмехнуться Тамара. – Некогда мне твои крики слушать, мне ребёнка кормить надо.
– Какого ребёнка? Совсем ты там уже с ума сошла, что ли?
– Щенка я вчера приютила.
– Тома, неудобно через забор разговаривать, иди сюда!
– Не пойду!
– Ай, как была дура, так и есть!
Тамара услышала, как Андрей хлопнул дверью машины и резко дал по газам. В этот раз сознание она не потеряла, но расплакалась. С одной стороны казалось, что упустила что-то важное. Может быть, это действительно был шанс всё наладить, но с другой – понимала, что как раньше уже не будет. Потому что не сможет забыть предательства и простить. И соответствующие мысли, чувства, воспоминания не дадут им нормально жить. Она будет изводить и себя, и его, счастливой семьи теперь точно не получится. А несчастной она может и одна побыть. Нарыдавшись, Тамара пошла в дом, где уже пищала Мила в поисках порции молока.
– Ты ж мой малышик, пойдём кушать. Она аккуратно взяла щенка на руки и, поглаживая, понесла в кухню.
– Интересно, какой ты породы?
Чувства одолевали скверные, поэтому забота о собачке хоть как-то отвлекала.
Прошло несколько дней. Тамара налаживала свой одинокий быт и постепенно влилась в работу новым для неё удалённым способом. Ей нравилось организовывать то, что порадует людей. Устраивать праздники она могла на любой вкус и бюджет. Ко всем заказчикам относилась с уважением, пониманием и теплом. Люди это чувствовали и возвращались в агентство снова и снова.
Однажды, по пути из магазина, она встретила доктора Антона, который тогда приезжал на «скорой». Тамара сразу узнала его и даже имя вспомнила. Необычные зелёные глаза, наполненные добротой и искренностью. Ей показалось, что они улыбаются сами по себе, тогда как выражение лица остаётся серьёзным. Такого раньше наблюдать не приходилось.
– Здравствуйте! – Она решила поприветствовать доктора первой.
– Ой, добрый день! Как себя чувствуете? Тамара поняла, что он тоже узнал её.
– Спасибо, по-разному. В целом сойдёт.
– Угощает, наверное, вас тётя Шура своим успокаивающим чаем?
– Да, бывает.
– Вот и славно, берегите себя! Побегу, жена ждёт. Обещал сегодня в город свозить.
– Здорово! – попыталась улыбнуться Тамара. – До свидания!
– Всего доброго, тёте Шуре привет!
– Передам обязательно!
Тамара смотрела вслед удаляющемуся врачу. Он просто сиял, торопясь домой. Оказывается, жил от неё не слишком далеко. Она увидела, во двор какого дома он зашёл.
– К жене торопится. Счастливая! Вот он-то её не предаст! Сразу видно – настоящий мужик! Везёт же некоторым, – бурчала Тамара, закончив своё наблюдение.
Она свернула к дому, где её ждал ласковый пушистый комочек. «Как же всё-таки здорово, когда тебя кто-то ждёт», – мелькнуло в голове. Мила уже открыла глазки и начала оформляться в забавного щенка.
– Ох, собаконька ты моя! – нежно приговаривала Тамара, приучая питомицу кушать из миски.
***
Прошло чуть больше недели, как Тамара приехала в родное село. В городе у неё осталась лишь подруга Таня, с которой они не так часто созванивались, но зато каждый разговор был и по делу, и с эмоциями. И вот как-то утром раздался телефонный звонок именно от неё.
– Тома, твой Андрей приходил ко мне домой! Просил, чтобы я повлияла на твоё возвращение. Денег предлагал.
– А ты и деньги взяла, и не согласилась, да? – посмеялась Тамара, зажав аппарат между плечом и головой, потому что руки были заняты игрой с Милой.
– Боюсь, что так бы не вышло, хотя вариант, безусловно, неплохой. Знаешь, он такой злой был, мне даже не по себе стало. Ты не собираешься в город?
– Нет, Танюш, не собираюсь. Совсем даже.
– Ясно. Что ж мне делать, если он ещё придёт?
– Угости чёрным кофе и непременно с двумя ложечками сахара, он любит такой. И скажи, что я и с тобой перестала общаться. Для него я и так сумасшедшая, раз не смогла простить его, принца. Так что факт разрыва отношений ещё и с подругой вполне себе сойдёт за мои сдвиги по фазе.
– Ой, да лучше б не приходил! – вздохнула Таня так, что телефон у Тамары зашипел.
– Это да.
– Как держишься?
– Сносно. Справляюсь, выхода-то другого нет. Щенок у меня завёлся, помогает мне совсем уж не скиснуть и не пропасть.
– Ого! Ты шустрая! Собакой уже обзавелась! Ладно, держи в курсе, как ты там, и всё такое. Может, в гости приеду как-нибудь.
– О, было бы здорово!
Тамара обрадовалась этому заявлению, но голос всё равно был грустным. После разговора с Таней она подхватила щенка и подумала дойти до соседки. Выйдя из калитки, заметила, что на землю упал белый конверт, который, очевидно, кто-то оставил в щели.
– Ой, что такое?
Тамара подняла его, но никакой информации не нашла: он был совершенно белым. Она решила взять странное письмо с собой, в гостях и открыть.
– Тётя Шура, как вы тут?
– Хорошо, Томочка, хорошо! Мои скоро приехать обещали, буквально вроде как со дня на день, так что вот, готовлюсь!
– О, здорово! Пирогами-то как пахнет! Помочь?
– А давай! Спасибо, дорогая! Дитё своё можешь вон туда положить, возьми подушечку для неё со стула. В уголке не затопчем, если только лазить по кухне не начнёт. Руки мой да присоединяйся. А ты что, письмо получила? Или отправить хочешь?
– Да с этим конвертом вообще странная история, – начала рассказывать Тамара, вытирая руки. – Выхожу сейчас за ограду, а из калитки он выпал. Ещё не открывала. Запечатанное. Похоже, мне кто-то решил таким образом послание оставить.
– Да уж, способ интересный, особенно учитывая, что телефоны давно у всех есть.
– Анонимно, наверное, хотели. Поди, угрозы, – рассмеялась Тамара, пошутив, но, как только достала лист с текстом, тут же перестала. – Кажется, я угадала.
– Что? Что там?
Тамара показала письмо Александре Павловне, в котором большими буквами красовалась всего одна фраза: «Скорее уезжай!»
– Это кому понадобилось такое писать? – удивилась соседка.
– Наверняка мужу моему, кому ещё-то?
Кстати, надо на развод подать уже.
– Это только в город ехать, наверное.
Тётя Шура старательно месила липкое тесто.
– Да, в город. Вернуть свою фамилию обратно надо. Недолго я проходила с другой.
– Значит, Андрея фамилия – не твоя, раз так быстро её возвращать приходится.
– И то верно. Ничего лучше он придумать не мог?
Тамара сложила лист обратно в конверт.
– Не говори, ерундой занимается. Не так обычно вернуться просят.
– Да он приезжал тут недавно, хотел здесь пожить несколько дней. Отдохнуть, как он выразился, а потом чтобы мы вместе в город вернулись. Но я его и во двор не пустила. А он в итоге обозвал и уехал. Придумал, видимо, письма слать теперь.
Тамара сфотографировала послание и отправила Андрею в сообщении: «Зачем ты это привёз? Не трать бензин и свои силы, не стоит ради этого сюда мотаться!» В ответ получила:
«Я, по-твоему, совсем дурак, что ли? Я этого не привозил. Или это ты специально придумала, чтобы был повод со мной заговорить?», и подмигивающий смайлик в конце.
– Чего? – протянула Тамара в недоумении. – Он говорит, что это письмо не его. Мол, не поехал бы сюда ради такого.
– Ну, напугать, наверное, хочет.
Тётя Шура насыпала муку на стол и выложила на неё тесто.
– Да сто процентов врёт! Ладно, ерунда, на меня всё равно не подействовало.
Тамара отложила телефон и с усердием принялась лепить пироги вместе с соседкой.
– Тёть Шур, а тот врач, Антон, он хороший человек?
– Ой, Антоша молодец. Появился у нас лет пять-шесть назад. Сразу стал работать в нашей больнице и на «скорой». Быстро женился на Ирине, и она родила ему дочь.
– У него есть ребёнок?
Тамара ещё больше позавидовала его жене.
– Да, Леночка, ей годика четыре. Смышлёная девочка, озорная такая, даже боевая. Весёлая.
– А сколько лет Антону?
– Около тридцати. В девчонках своих души не чает! Ира, правда, стервозная такая. Мне кажется, жестковата для него. Не знаю, как они уживаются, он ведь спокойный, мягкий.
– Наверное, уравновешивают и дополняют друг друга.
– Ну не знаю, какое тут равновесие, когда мужик уставший с тяжёлой работы приходит, а она требует её по развлечениям возить? Скучно ей здесь. Всё уговаривает его в город жить сорваться. Говорит, мол, врач везде работу найдёт. Она тоже в поликлинике нашей работает, но регистратором.
– Жалко будет, если уедут. Район такого врача потеряет.
– О, это точно! С врачами и так туго сейчас, так что они на вес золота.
– А мне вот, оказывается, не повезло с мужем. Хотя ещё совсем недавно я была уверена в обратном. Вот оно как бывает.
– Ты какие пироги больше любишь? Смотри, вот мы налепили с тобой с картошкой, а ещё будут с клубникой. И с яйцом сделаем. – Женщина достала из духовки первую готовую партию.
– Какие румяные все вышли!
– Да, загляденье! Вот что значит – печём с душой!
– А аромат – с ума сойти, аппетит разыгрался. Я предпочитаю с картошкой, но и от сладеньких не откажусь. А вот с яйцом я не очень, если честно.
