Kitobni o'qish: «Вселенная начинается на Земле»
Том 1
Пролог.
В третьем тысячелетии от Рождества Христова в мире идет страшная война. На ней не стреляют пушки и винтовки, не рвутся бомбы и ракеты. Она не слышна и не видна невооруженным глазом. Это война кучки безумцев, вообразивших себя «Повелителями мира», и идет на уровне сознания, путем массового гипноза и зомбирования людей.
Это же так приятно, повелевать людишками! Они такие покорные, послушные! И невдомек им, что НЕЗЫБЛЕМЫЕ ЗАКОНЫ ВСЕЛЕННОЙ НАРУШАТЬ НЕЛЬЗЯ!!! А ГЛАВНЕЙШИЙ ЗАКОН ГЛАСИТ: «ВОЛЯ ИНДИВИДУУМА СВЯЩЕННА!!! И безумцы веселятся вовсю.
В мире есть несколько категорий людей. Первые – это те, кто считает себя самым умным, знающим, им ничего не нужно, все известно. Они сидят у телика, смотрят, как богатые плачут. Облизываются на их жизнь, черно завидуют, считают чужие доходы, а свои – только расходы. Для них мир – яма.
Вторые не лучше. Эти хотят что-то изменить, но не своим трудом. Они ждут, кто их поведет к Царству Божию. И не просто ждут, а требуют: “ВЕДИ!» и идут. Им все равно, кто ведет – лишь бы сказка красивая.
Третьи… Опасные люди, их немного, но именно они ведут убийственную войну. Они религию превратили в самый доходный бизнес, они стоят у истоков массового зомбирования людей, они есть во всех правительствах, исполняют роль «серых кардиналов», организовывают различные эзотерические кружки и школы. И не подозревают, что тоже обречены. Ибо нарушать СВЯЩЕННЫЙ ЗАКОН никому не позволено. Две первые категории – их законная и желанная добыча. И легкая, к тому же.
Четвертая… Очень немногочисленная, состоит из людей РАЗУМНЫХ, понимающих что к чему, и несчастных. Они пытаются открыть глаза первым и вторым, спасти. Напрасная затея. Они в разных весовых категориях. СМИ, политика – все против них. Их убивают, третируют, объявляют ненормальными и «лечат» в психбольницах.
Но в противовес третьей категории имеется еще меньшая, пока, пятая… Это люди, понимающие происходящее, но умеющие беречь силы, не воевать палкой против ракеты. Они создают НОВОГО ЧЕЛОВЕКА. Медленно, не спеша, не встревая в открытое столкновение, воспитывают тех, кто сможет противостоять Безумцам.
Их мало. Но любая река начинается с маленького родничка, ключа, собирает их по пути, становится сильной и могучей, и впадает в Океан, питает его, и питается сама. Вот об этих людях и пойдет рассказ в нашем романе. Именно здесь кроются полюса Добра и Зла, Света и Темноты.
Кадры решают все.
ГЛАВА1
Знакомимся и начинаем учиться.
На четвертом этаже в кабинете сидела пожилая седая женщина. Волосы, обрамлявшие мягкими локонами лицо, собраны на затылке в красивый узел. У нее был выходной. Выходной – это так говорится. Просто теплый сентябрьский день, воскресенье, без ЧП. Вот она и отдыхала.
Директор крупного агроконцерна, и особой школы, Соколова Валентина Антоновна.
Ей редко выпадают такие безмятежные минуты. Она удобно откинулась на кресле, полулежала с закрытыми глазами. Эти глаза! Они напрочь меняли возраст их владелицы. Яркие, со смешинкой, или мудрые, или с легкой ехидцей, они создавали впечатление, что ей не более 50-55 лет, что не вязалось с совершенно седыми, белыми до голубизны, волосами. Она встала, прошла на балкон, опоясывающий здание по периметру.
Солнце клонилось к закату. Она протянула к нему руки в приветственном жесте, постояла, потом посмотрела вдаль. Перед ней лежали ее угодья до железной дороги, соединяющей две шахты. Дальше земли были чужие. Она пошла по балкону. Пейзаж менялся, переходя в более промышленный. Теперь перед ней лежали поселки, дальние и ближние, заводские трубы, шахтные терриконы, дороги с машинами, бегающими, словно жуки. Постояв, она возвратилась в свой Рабочий кабинет.
Соколова Валентина Антоновна была Волшебница Высшей категории, но не потомственная. В детстве она любила волшебные сказки, байки о летающих гробах и черных тюльпанах, как все. Потом интерес к Магии, УФО, паранормальным явлениям. Наконец, полное неприятие того, что Земля и земляне – «низшая раса», «отбросы», «колония для нарушителей».
И, как результат, пришло желание и твердое решение доказать, что с нами не вступают в прямой контакт потому, что мы еще не научились выполнять Главные Законы Вселенной. Кому-то выгодно уничтожить землян, как помеху, пока мы не поняли своей силы, и не вошли в Содружество Миров. И она решила весь свой опыт отдать на решение ПРОБЛЕМЫ: ЗЕМЛЯ – РАВНОПРАВНА в мире Вселенной!
В небольшом пригородном поселке царило волнение. Лет 15 назад местное население даже не предполагало, и не догадывалось, что из себя будет представлять ферма, расположенная между этим, и другим, еще меньшим, поселком.
Земля, отведенная под хозяйство, долго лежала без дела, пока у основательницы появился начальный капитал. Из-за отсутствия средств хозяйку фермы никто не принимал всерьез. Наконец у Соколовой Валентины Антоновны появились средства для развития хозяйства. И вот тут-то и началось!
То, что под хозяйство были забраны все свободные площади из Госзапаса, можно было пережить еще как-то. Но хозяйство с самого начала было «не таким»! Начать с того, что в хозяйстве, в животноводческом! И в полевых условиях!
Все изначально автоматизировано и механизировано, собственное электро, водо и газоснабжение, почти нет ГСМ, машины и техника ходят на электроэнергии, работники только высшей квалификации, все под сильнейшей охраной и защитой.
Украсть просто невозможно. Хозяйству прочили крах, а оно набирало обороты. Не то, чтобы был странным профиль – в этом регионе, с континентальным климатом, в зоне рискованного земледелия, многопрофильность хозяйства норма. Животноводство, растениеводство, птица, свои корма – ничего особого.
Хозяйство пытались прижать «силовики». Как и о чем с ними говорила Соколова, осталось тайной, но ее никто не трогал. И кое-кому этот факт мешал спокойно спать.
Только-только улеглись эти страсти, как выяснилась еще одна убийственная подробность: хозяйка странной фермы Волшебница! Каково это вам! Мало всего прочего, так еще и Волшебница, наше вам с кисточкой!
Местные колдуны и знахари (поселки ими славились далеко), пытались испробовать силу «пришлой», потерпели полное и разгромное поражение, и затаились, но не покаялись.
Впрочем, воевали с ней не все. Были и такие, что с самого начала предпочли мир войне. Соколова их уважала, не трогала – зачем нужна вражда? Она по характеру не была скандалисткой, предпочитала худой мир, чем добрую войну.
Она обладала редким и очень ценным для руководителя качеством, почти не встречающемся: ее подчиненные чувствовали себя свободно, выполняли все требования так, словно это их собственное желание. Среди сотрудников царило взаимопонимание, сотрудничество, свобода слова и легкость взаимоотношений.
Со стороны – панибратство. Но за этой легкостью в обращении стояла строжайшая дисциплина. Выйти из рамок сценария, написанных директором, было крайне опасно.
Директор была строга: давая пряник, образно говоря, на стене показывала кнут. Слова: «Я требую, приказываю», звучали крайне редко. Гораздо чаще слышалось: «Я прошу, будьте добры, пожалуйста». Отказов не следовало. И, тем не менее, принималось во внимание любое мнение, высказывание.
Это привело к тому, что все без исключения, шли к директору со своими проблемами, личными и производственными, и интересными предложениями. Внимание гарантировано всем. Поэтому работники ценили свое место, и текучести кадров не наблюдалось. Так, не прилагая особых усилий, Соколова знала все обо всех. При этом сплетен не наблюдалось, более того, сплетни пресекались в корне.
Валентина Антоновна ни с кем не боролась за власть. Просто, взяв ее однажды на себя, держала вожжи твердой рукой. Когда ее спрашивали о взаимоотношениях с местным населением, она посмеивалась:
– У нас перемирие!
Сейчас, 10 лет спустя всех этих треволнений, хозяйство из фермы превратилось в мощную агрофирму, его продукция ценится на мировом рынке достаточно высоко. Это позволило хозяйке провести второй этап, повергший все местное, и не только, население в полный ступор.
На центральной усадьбе с самого начала стоял участок примерно в 10га, предназначенный для строительства. С момента планирования и закладки фундамента этот участок тоже был распланирован.
Дело в том, что центральная усадьба размещалась на скальной гряде, и под фундамент было необходимо взрывать камень. Поэтому и были заложены все фундаменты сразу, чтоб потом не трясти постройки.
И вот на этом участке построили и открыли школу. Она-то и ввела население в полный шок и нервную дрожь. Ничего странного в том, что открылась частная школа, разумеется, не было. Странной была сама школа.
Надо сказать, что пробить и доказать целесообразность этой школы было невероятно тяжело. Однако Соколова Валентина Антоновна сумела преодолеть все препятствия, и открыла школу Волшебного Искусства.
Именно эта новость повергла в шок местных колдунов и ведьм. Ох уж, эта школа! Соколова считала, что нужно воспитать поколение людей с новым мышлением, с новым мировоззрением. Они, выходя в мир, будут вокруг себя аккумулировать единомышленников, и рано или поздно, но земляне поймут, что они – общее со Вселенной. Она мечтала о том времени, когда земля войдет в Содружество Миров, и верила, что это возможно.
Руководить одновременно школой и крупной фирмой было сложно, поэтому, передав детям исполнительную власть, оставив за собой контроль и право решающего голоса при распределении прибыли и определении направлений деятельности, она вплотную занялась школой.
В школу принимали обычных детей, здоровых физически и умственно, 10-11 лет, в пятый класс обычной школы. Дети учились параллельно в двух школах, простой и волшебной. В отделе образования потребовали представить программу и требования к учителям и ученикам. Соколова представила. Некоторые из них вызвали дополнительные вопросы.
– Почему в школе запрещено работать верующим учителям?
– Я не могу допустить, чтобы детям говорили: «Вы учитесь в сатанинской школе». Наша специфика несовместима ни с одним религиозным направлением. Я не имею права травмировать детскую психику.
– Что значит: увольнять преподавателей, чей профессиональный уровень не соответствует требованиям? Кто их устанавливает и определяет профпригодность учителя?
– Если я обнаружу, что преподавание идет на низком уровне, дети не получают необходимых знаний, я поищу более компетентных работников. Школа частная, директор сам решает, кого принимать на работу. Господа, давайте не будем играть словами. В поселке учителя без работы. Я предлагаю им работу, а значит, зарплату. Не хотят – найду в другом месте. Безработных учителей хватает. Я согласна на компромисс, но не на компромат. Моя школа особая.
– А как относительно верующих детей?
– То же, что и учителя. Дети просто попадут в мясорубку. Дома говорят одно, здесь другое. Сильная натура справится, ребенок просто уедет домой. А слабый может попасть в психушку. Кто за это будет отвечать? Я не желаю.
Директор не допускала в школу представителей религиозных конфессий, считая, что это – отделения масонов. А поскольку этим фракциям нужно только одно – подчинить себе как можно больше людей, лишить их воли, собственного «Я», то Соколова считала, что это и есть Дьявол, уничтожающий людей.
Она была свободолюбива по натуре, ее трудно было подчинить, подмять. Так она воспитывала своих учеников, и таких подбирала сотрудников.
В школе не велось атеистической пропаганды. О религии просто не вспоминали. Зная, что современная наука может многое, она не доверяла ни «контактерам», ни НЛО, ни гороскопам, ни «инопланетянам».
В школе, как и в концерне, царила жесткая дисциплина при наличии свободы слова. «Любое мнение имеет место быть». Другое дело, что всякое утверждение нужно было доказать. Ребята имели полную свободу слова, но при этом пресекалось любое проявление хамства и грубости.
Детей воспитывали, как в высшем обществе, и на преподавателей это тоже накладывало отпечаток. Школа имела великолепное техническое и материальное обеспечение. Ей завидовали лучшие частные учебные заведения.
Несмотря на великолепное компьютерное оснащение, в школе почти не было телевизоров – детям просто не хватало на них времени. Но культура не страдала. Еженедельно, по выходным, один из факультетов выезжал в город, на спектакль или балет, концерт.
Сам комплекс размещался на скальной гряде, имел вид пятиконечной звезды. По обе ее стороны – 5 башен-лучей, соединенных с Центральной крытыми галереями-переходами.
Одна башня сориентирована строго на юг. На ее крыше посадочная площадка для 3-4 небольших вертолетов. На Центральной башне, стоящей на гребне горы, расположена обсерватория с телескопом и метеоплощадка.
Все здания имели одну высоту, но расположенные на разных уровнях, создавали впечатление средневекового замка. В силу специфики школы все коммуникации, в том числе и для фермы, проходили под землей, в тоннелях. Некоторые из них имели выход далеко в полях – там стояли энергетические установки, питающие механизмы для обработки земли.
На всех полях и отделениях агрокомплекса запрещалось выращивать модифицированные культуры. Все, что подвергалось генной инженерии, было в хозяйстве Соколовой под запретом.
– Мне нужны абсолютно здоровые работники и ученики. – Заявила Соколова в ответ на недоумение некоторых господ. Это был и имидж фирмы, и ее высокий престиж.
– Я еще помню «бешенство коров», его причину, и внимательно отслеживаю определенные темы в СМИ. И недаром вся элита покупает мою, «старомодную» продукцию.
Задумав школу, Соколова встала перед, казалось, неразрешимой, проблемой: где взять преподавателей нужного уровня и квалификации?
Готовых, отвечающих ее требованиям, просто нет. Оставалось одно: найти энтузиастов, обучить их, и только потом набирать учеников. Соколова умела многое, но учить всех детей, ясное дело, не смогла бы физически.
И Соколова начала Большую Охоту! Она бывала в разных вузах, техникумах, искала перспективных молодых людей, ибо переучивать стариков – только время зря терять.
Так она нашла ветеринара, Алиева Александра Ибрагимовича, будущего преподавателя по уходу за магическими животными, и Бойко Виталия Петровича, агронома и преподавателя по магическим растениям.
И на «удочку» попался Толкин Торсион Игнатьевич, МНС института прикладной физики, великолепный физик, преподаватель по теории полей, будущий помощник по защите от Темных Искусств.
Это было ядро нового коллектива, мощно спаянное общим делом и настоящие друзья. Разница в возрасте им не мешала. Позже всех, за год до открытия школы была принята Анна Денисовна Косова, специалист по НЛП, выпускница института Иниалогии. Они вместе начинали новое дело, и никто не пожалел, что ввязался в него.
Толкин, работая в хозяйстве главным инженером, за годы работы защитил немало патентов на изобретения, выполняя задания своего директора. Сама Соколова любила новые идеи, нередко делилась ими с сотрудниками и напрочь отказывалась от соавторства, посмеиваясь, в ответ на предложение:
– Ну что такое – соавтор? Прихлебатель. Вот автор – иное дело, и соавторов сама не возьму.
– Но это же ваша идея!
– Идея еще не изделие. А вот то, что вы сделали – его и в руки можно взять. Торсион Игнатьич, не морочьте голову ни себе, ни мне!
У Толкина спрашивали, как он решился оставить кафедру с налаженным делом, и взяться за такую авантюру. Он отвечал:
– Я здесь защитил столько изобретений, сколько вы и за всю жизнь не сделали, да и надоело учить больших оболтусов, решил поучить интересных шалопаев.
Представим поподробнее наших главных героев. Алиев Александр Ибрагимович – выходец из Туркменистана, мать русская, смешливый, на вид – рубаха-парень. Острослов, из тех, кто ради красного словца не пожалеет и отца, но всегда себе на уме. Его тайны знал только он сам.
Самый молодой из них, пришел сразу после ВУЗа, и застрял на всю жизнь. Женат на украинке, полтавчанке, невесть как попавшей в Туркменистан.
Бойко Виталий Петрович, бывший агроном в одном хозяйстве, спокойный, среднего роста, кареглазый, великолепный дипломат. Когда все способы переговоров бывали исчерпаны, Соколова выпускала его на арену, и нужный результат достигался. Он никогда не спешил, но всегда все успевал.
Толкин Торсион Игнатьевич, самый старший, на данный момент ему лет 45, среднего роста, кряжистый, в фигуре неуловимое сходство с выходцами с Урала, что-то от бурятов. Уверенный в себе, черноволосый, с проседью, темно-серые внимательные глаза.
Косова Анна Денисовна, молодая девушка, белокурая, волосы ниспадают до пояса, не крашеные, прихвачены обручем. Миниатюрная, изящная, чувствуется дворянская кровь и воспитание.
Зеленые прозрачные глаза, но никому не хочется попасть под их холодный взгляд и услышать ее очень тихий голос. Обычно разговаривает характерным, слегка вальяжным с ленцой, голосом. Такая же вальяжная и походка. Однако может мгновенно подобраться, и перед вами опасный противник.
И, наконец, глава всего дела – Соколова Валентина Антоновна, происхождения пролетарского, из семьи простых рабочих, шахтерско-металлургической.
В ее крови течет толика цыганских кровей – прапрадед выкрал невесту-цыганку из-под венца. Она невысокая, полноватая, 80-ти лет. Несмотря на возраст, укрощает лошадей, и ведет свой бизнес твердой рукой.
Жизнь ее была трудной, сложной, прошла через бедность, дошла до богатства, вырастила прекрасных детей, которые помогают сейчас ей в работе. Сохранила детскую непосредственность и юмор, приобрела твердость характера.
И вот прошел первый набор. Это был какой-то неописуемый кошмар! Несмотря на четко указанные условия приема, в школу родители пытались записать своих чад, которые не могли в ней учиться!
В ход шло все: демонстрация умений ребенка, угрозы, шантаж, рукоприкладство. Родители привозили детей ясновидящих, яснослышащих, и т.д., но… инвалидов.
Никакие уговоры не действовали. Родители, привыкшие спекулировать несчастьем своих детей и под этим соусом получать желаемое, никак не могли согласиться, что здесь это не катит. Директор школы за всю свою жизнь столько не перенервничала, как за этот приемный месяц. Приняли 150 человек, немного меньше, чем рассчитывали, однако не унывали – лиха беда начало.
Поселковые учителя приходили в новую школу на работу, у них было мало своих учеников. Отдел образования решил проблему загрузки своих работников.
Ребята в новой школе уже освоились, появились первые группы друзей. Причем некоторые по пословице: «От ненависти до любви один шаг».
В первый день на первом уроке за одну парту посадили двух мальчиков, Сашу Волкова и Андрея Демидова. Они так и просидели до конца учебы. За ними сидел Роман Игнатов.
Демидов, живой и верткий, то, что в народе зовут – "тэля вэрчэнэ".
Саша – тихий, спокойный, всегда готов к действию. Игнатов – крепкий, лобастый мальчик, выросший в семье заводских умельцев, все делал обстоятельно, и не терпел тех, кто, по его мнению, делал все «хип-хап».
Под это определение, естественно, попал Андрей. У Романа эти слова были ругательными. Когда парочка впереди умудрялась на уроке физики или литературы играть в «морской бой», то Роман сидел сзади и бухтел, ругая их.
Разумеется, Андрея это страшно нервировало! И он подговорил друга попугать Романа. Где-то раздобыл черную хламиду, и друзья засели в переходе.
В переход зашел Роман, появилось жуткое «привидение»! К сожалению для дружков, Роман, выросший в атеистической семье, не очень-то верил в привидения, вампиров и прочую нечисть.
Поэтому применив карате, которому обучался с шести лет, быстренько уложил «привидение» на пол. Наклонившись узнать, кто это, стащил хламиду и в сердцах выдал:
– Кроме тебя и некому больше! Все хип-хап, даже «темную» не мог толково устроить!
– Ага, кто же знал, что ты на борьбу ходил! Да и не «темную» мы хотели, а только попугать, вот. А ты сразу кулаками махать, как мельница. – Обижено выдал Андрей. Саше стало смешно, он даже на спину повалился от смеха.
– Андрюха, ну кто же тебе скажет: «Я разрядник, не трогайте меня», когда мы на него накинулись!
Роман озадаченно смотрел на Сашу, не зная, что сказать. А тот качался по земле, хохоча.
– Ну, блеск! Мы его хотели попугать, правда, Ром, думали, испугаешься, а он нас одной левой. Класс!
Андрей тоже рассмеялся:
– Супер! Как он нас уложил! – Взял руку Романа, и разглядывая ее, спросил:
– Ром, а ты нас как, одной или двумя?
– Да если бы знал, что это вы, – засмеялся и Роман, – то и пальцем бы справился. – Подхватил Сашу за ворот, помог встать. – Давайте двигать отсюда, пока всем не нагорело.
А Андрей, с комическим ужасом оглядывая Романовы руки, заявил:
– С такими руками опасно ссориться! Жаль, я этого раньше не знал. Теперь все, шабаш!
– А что, сильно досталось?
– А то, – потирая бок, согласился Андрей.
Так, посмеиваясь и вспоминая столкновение, ребята пришли в свою гостиную. А в школе появилось Трое Неразлучных. Они всюду были вместе, все делали сообща. Где один, там неподалеку и остальные.
Как правило, Андрей подавал идею, Роман ее со всех сторон рассматривал, а Саша всегда готов к делу. Вскоре они завоевали известность, а преподавателям была морока.
Директор вспоминала первый день. Прошел уже почти месяц, сентябрь на исходе. У нее выходной. По двору пробежала Неразлучная Троица. Интересно, что они задумали? Итак, директор вспоминала первый день, 31 августа.
31 августа перед обедом, на площади недалеко от городского рынка было необычайно многолюдно. Колонна автобусов, на первом транспарант: «Школа Волшебного Искусства».
Автобусы ожидали пассажиров… Горожане стояли по сторонам и глазели, как к черноволосому мужчине подходят родители с детьми. Он отмечает их в списке, и направляет к автобусам. Наконец автобусы заполнились, никто не остался. Черноволосый сел в первый, и машины тронулись.
Они направлялись к ферме. Там их уже ждали. Прямо в огромном школьном дворе стояли накрытые столы, поставленные буквой «П». За боковыми палочками места для детей, за поперечной – родители и преподаватели.
Автобусы проезжали в ворота под аркой с надписью: «Школа волшебного искусства «Фата Моргана». Над аркой светилась живая эмблема – море, и вдали, на острове, замок.
Машины высаживали пассажиров и выезжали в другие ворота. Приехавших сразу разделили: дети в одну сторону, родители – за стол. Наконец все приехали, заняли свои места. Ребята, ожидая распределения, немного робели. Среди них выделялась рыжая зеленоглазая девочка. Она что-то пыталась сказать, путая от волнения русские и английские слова.
К трибуне вышел строгий мужчина, положил перед собой список, хлопнул в ладоши, шум стих, и он заговорил.
– Здравствуйте, ребята! – в ответ прозвучало нестройное: «Здравствуйте!».
– Ребята, вы приехали в нашу школу, чтобы научиться волшебству. Ну что ж, добро пожаловать! Мы сейчас распределим вас по факультетам. Видите, на столах стоят флажки с названием факультета? Я называю фамилию, факультет, и вы идете на свое место. Понятно всем?
– Да!
– Приступаем! Антонов Иван, факультет Арлеон!
Вышел высокий нескладный паренек. Разглядев, где его стол, не спеша пошел на место.
– Алтухина Катерина, факультет Факиры!
– Горелов Петр – факультет Терринг!
– Гришин Олег, факультет Чародеи!
Это первое распределение было – каждой Матрешке по сережке. Ребята расселись за столами. Поднялась директор, развела руки в приветственном жесте.
– Здравствуйте, дорогие гости, папы и мамы наших учеников! Добро пожаловать в школу, наши юные ученики! Вы не просто поступили в новую школу, вы начинаете новую жизнь. Вы узнаете, что значит быть волшебником.
– Все это у вас впереди. Сейчас к вам за столы пройдут ваши преподаватели-деканы, которые будут вашими воспитателями до конца учебы. Все возникающие у вас вопросы вы будете решать с ними.
– Алиев Александр Ибрагимович, факультет Арлеон! – Встал черноволосый, встречавший всех в городе, ухмыльнулся весело, и направился к своим ребятам.
– Косова Анна Денисовна – факультет Факиры! – Встала миниатюрная, беловолосая женщина, вальяжно всем поклонилась, и так же вальяжно прошла к своим детям.
– Бойко Виталий Петрович, – факультет Терринг! – спокойный худощавый мужчина, неторопясь, пошел к детям.
– Толкин Торсион Игнатьевич, он же заместитель директора школы, – факультет Чародеи! – К ребятам направился мужчина, проводивший распределение. Все успокоились, директор продолжила. – Вы будете расти и учиться. Завтра у вас первый учебный день. Вы начнете грызть гранит науки. А для этого необходимо хорошо подкрепиться, – поэтому приступайте к пиру. Ешьте, пейте, веселитесь, танцуйте до самой ночи!
Веселье длилось долго. Уставшие ребята, добрались до своих спален, и даже не удивились, что их вещи уже на месте. Родителей устроили ночевать в школе, как и детей.
Утром, первого сентября, состоялась первая школьная линейка. Ребята были уже в школьной форме. У мальчиков брюки цвета морской волны, рубашки цвета факультета, у девочек модные юбки и блузки, тех же цветов. Это была праздничная форма.
Рабочая повседневная несколько отличалась. У ребят, в зависимости от погоды, шорты или брюки, майки или рубашки, у девочек брюки-шаровары восточного покроя, и блузки.
Этот костюм не стеснял движений, и сохранял женственность девочки. Зимой, естественно, одежда была теплой. Вне занятий дети могли носить, что им нравилось. Директор еще раз поздравила всех с началом учебного года, и добавила:
– Вы будете учиться волшебству. Но я хочу, чтобы и вы, ребята, и ваши уважаемые родители, помнили: Магия – это не маханье налево и направо волшебной палочкой, – она взмахнула палочкой, и всех осыпали цветы. Касаясь людей, они превращались в прекрасных бабочек. – Это еще и прежде всего – ЗНАНИЕ, где и как ПРАВИЛЬНО применить свое умение. Я уверена, что вы все дойдете до выпускного бала. Сегодня начало занятий. Вы узнаете расписание уроков, предметы обучения, правила. У нас немного запретов, но выполнять их необходимо. Это: не выходить без разрешения преподавателей за пределы школьного двора; ни в коем случае самостоятельно не выходить в лес или в поселок; после отбоя нельзя бродить по школе. И еще: мы говорили об этом при приеме. Если ваши дети верующие, то, уважаемые родители, заберите их из школы сейчас, чтобы не делать этого потом. Наша наука несовместима ни с какой религией. За попытку проповедовать отчисление немедленное, без возврата денег. Ну, а закончу я повеселей. Сегодня у вас праздничный день, уроки задаваться не будут. Сейчас вы попрощаетесь с родителями, и на занятия, а они отправятся домой. Прощайтесь, и за учебу!
Строй рассыпался, ребята бросились к родителям, а директор пригласила всех преподавателей после уроков собраться в Присутственном или Большом, кабинете. У нее имелся еще один, Рабочий, кабинет на четвертом этаже, но о нем знали только свои, спецпреподаватели. Там же, в Рабочем кабинете, только в малой комнате, она и жила.
Когда все преподаватели собрались в Большом кабинете, – Соколова улыбнулась, вспоминая, – то на столе, к глубокому недоумению учителей поселковой школы, кипел ведерный самовар, и стояли чашки. Рядом с самоваром исходил ароматом большой заварной чайник.
– Ну, мои глубокоуважаемые коллеги, проходите, устраивайтесь удобнее, выбирайте себе места по душе.
Учителя, еще не зная характера своего нового директора, слегка робели, ожидая подвоха, и молчали. А ее деканы улыбались.
– Итак, дамы и господа, мы начали Большое Дело! А его, нашего новорожденного, следует обмыть. Однако в школе спиртное – табу. Поэтому я и пригласила вас на чай. – Она взялась за заварник.
– Надеюсь, вы все удобно устроились. Начнем наш первый общий педсовет. Угощайтесь, это наши местные травы, я их сама собирала и сушила, а к чаю – кому что нравится. – Она взмахнула палочкой, и на стол прыгнули вазочки с сахаром, печеньем, конфетами. Еще взмах, чашки стали по одной подплывать к чайнику, наполняться ароматной жидкостью и возвращались к хозяевам.
Преподаватели, робея, – что их еще ждет? – не спешили брать чашки, а деканы с видимым удовольствием приняли угощение. Соколова слегка улыбалась, наблюдая за происходящим. Она взяла в руки чай
– Прошу вас, господа преподаватели! – и отпила несколько глотков.
Иванов, знахарь-травник, вдохнув аромат, заметил:
– Вы, Валентина Антоновна, знаете толк в травах. Такой напиток – это же дар Богов! – отпил глоток. Тогда и остальные потянулись к чаю.
Когда преподаватели вышли из кабинета, у них осталось ощущение чего-то непонятного. Вроде все знакомо, ничего из ряда вон выходящего от них не требуют… Однако что-то не то. Своих деканов Соколова задержала.
– Ну, соколы мои, лед тронулся! Высокого неба нам и ясной погоды!
– Ох, и намаемся мы с ними, госпожа директор! – не в тон откликнулся Толкин, – С учителями этими! Я не о детях! – Все засмеялись.
– И долго вы об этом думали?
– Да весь педсовет.
– Продолжим наш совет. У нас будут уроки на природе. Строжайше требую при группе более 25 человек, двух преподавателей. Скорректируйте расписание. Вы знаете, что местные колдуны и ведьмы нас бы съели, если б сумели.
– Ну вот, только чуть развеселились, а нас мокрым рядном по голове! – обозвался Алиев, весельчак и балагур, но «себе на уме».
– Ибрагимыч, а скажи-ка ты мне, когда это ты мои распоряжения выполнял безоговорочно? – под общий смех поинтересовалась директор.
– А когда по необдуманности решил работать у вас, – буркнул Алиев.
– А теперь ты, значит, поумнел, да? – ласково произнесла Соколова.
– Если бы поумнел, давно бы слинял отсюда, Валентина Антоновна. Все мы здесь такие, ненормальные, и мое место среди вас.
– Вот гляжу я на вас, Александр Ибрагимович, и не знаю, что сделать – то ли посмеяться, то ли штраф для начала наложить, – посмеиваясь, она смотрела на спорщика.
– Валентина Антоновна, – вмешался Бойко, – зачем такие страсти! Мы все вас тоже любим, но сегодня день, ради которого мы столько работали.
– Ну, а что скажет Анна Денисовна?
– Мы все сегодня слишком возбуждены, – с ленцой произнесла та. – Давайте еще чайку попьем, да и к детям отправимся. Гляньте, у вас пульт во-всю мигает! – Косова показала на панель пульта управления.
– А, это наши дети пытаются защитный барьер преодолеть. Пусть тренируются! – отмахнулась директор. – Ну, как, все хотят чаю? Хорошо! – Взмахнула палочкой, чашки вновь наполнились ароматной жидкостью.
– Девочки мои и мальчики! Да, девочки и мальчики, я любому из вас гожусь в бабушки.
– Только не мне, – проворчал Толкин.
– Мы начали новый этап нашей жизни, и я очень-очень надеюсь, что вы продолжите после меня начатое дело, что наша школа будет иметь свой высокий статус и свое прочное положение в мире, и имя наше будет звучать гордо. Ну, а теперь все по факультетам!
