Kitobni o'qish: «На границе миров. Сквозь бездну»

Глава 1.

Жизнь постепенно возвращалась в привычное, унылое и ничем не примечательное русло. Работа отвлекала, но не приносила и части того морального удовлетворения, какое я получала раньше. Конечно, за те пару часов, что я отсутствовала по меркам этого мира, заказы и проекты я не растеряла, но я растеряла самое главное – себя. Вся моя душа осталась там, в Тихом Лесу, под раскидистыми кронами никогда не опадающих деревьев, в мире, полном настоящей, имеющей смысл, жизни. Уже месяц я машинально выполняла привычные ритуалы, которые руки и голова не успели забыть за год, я даже общалась с родителями, с какими-то людьми, приятными и не очень, но, просыпаясь по утрам, я каждый раз не понимала, что я здесь делаю.

В своих снах я продолжала жить там, в моем настоящем мире: гуляла по лесу, организовывала людей на ферме, помогала Тане в аптечном огороде, любовалась пасмурными закатами. И самое главное – я жила, дышала полной грудью и чувствовала свое предназначение. А потом начиналось утро в этой бессмысленной бетонной коробке без воздуха и свободы, и я приступала к выживанию.

Можно ли сказать, что я скучала? Нет, для моих чувств даже слова подходящего не изобрели. Мама установила, что у меня началась депрессия, заказчики утверждали, что произошел творческий кризис или я просто исписалась. А мне всего-то нечем было дышать без моего леса, без моей настоящей семьи и друзей и, конечно, без Димы.

Он жил в моих мыслях, в моей голове, в моем сознании. Каждое свое действие я внутренне обсуждала с ним и даже получала ответ, прекрасно зная, что бы он посоветовал. Во сне мы могли свободно болтать, я рассказывала ему про странности моего мира (хотя, какой он мой?!), Дима же делился тем, что происходило в его. Никогда прежде я не видела таких реалистичных снов, даже бездна казалась плоской картинкой рядом с этими видениями! И оттого каждое утро становилось все тяжелее.

Так прошло почти все лето, которое я толком и не заметила. По утрам я уговаривала себя выйти на пробежку, но от одной мысли зайти в лес и не увидеть такие родные деревянные домики, баню, ферму меня бросало в дрожь, а из глаз начинали водопадом литься неуемные слезы. И только вечерами я отключала телефон, гасила свет, с удовольствием распахивала окна, садилась на подоконник и полной грудью вдыхала ароматы леса, пытаясь уловить хоть что-то родное, почувствовать то, что постепенно начинало от меня ускользать. В один из таких угасающих августовских вечеров неожиданно раздался стук в дверь. Я никогда никого не ждала, да и звонок же есть. Будучи и раньше не слишком общительной, в последнее время я растеряла даже остатки друзей – мало кто хотел иметь дело с моей так называемой депрессией, а уж тем более заявляться ко мне без приглашения.

На пороге стоял мой сосед, как две капли воды похожий на Диму. Думаю, в первую секунду нашего знакомства он точно принял меня за сумасшедшую, во всяком случае, с тех пор я видела его всего пару раз и совершенно не ожидала встретить снова на своем пороге.

– Привет, соседка! – поздоровался он, будто бы знал меня целую вечность. – Минутка есть?

Не дождавшись ответа, он бесцеремонно вторгся на мою территорию и включил свет:

– Да у тебя тут романтика! Ждешь кого-то?

– Нет, наслаждалась ароматами природы.

– Ну да, я и удивился, обычно к тебе никто не ходит.

– Ты следил за моей квартирой? – удивилась я.

– Да нет, просто у тебя всегда абсолютная тишина, не похожа ты на тусовщицу. Я прав?

– В какой-то мере, – ответила я, пытаясь не пропустить его дальше.

– Я что пришел, – проигнорировав мои попытки остановить его, сосед просочился мимо меня и плюхнулся в кресло, – давно хочу с тобой познакомиться, но я все лето в разъездах. А тут увидел тебя в глазок, решил, что ты точно дома, и вот – я тут. – Он достал из кармана толстовки шоколадку и протянул мне. Почти не моргая, он разглядывал меня такими знакомыми, но абсолютно чужими карими глазами.

– Мило, – не придумав ничего лучше, ответила я, – мне казалось, что мы знакомились.

– Ну да, ты тогда угадала, как меня зовут, но сама-то так и не представилась.

– Я – Саша, – пожала я плечами после секундных раздумий.

– Забыла, что ли, как тебя зовут? Давно не болтала с людьми? – оскалился в улыбке Димин двойник. А мне было так странно смотреть на эти знакомые черты и называть любимым именем человека, кто даже на сотую часть не был тем, кого пугающе сильно напоминал.

– Действительно давно не болтала, в этом ты прав.

– Ну, видишь, как хорошо, что я зашел! Ставь чай, будем шоколад есть!

– У меня только травяной.

– Ох уж эта трава! Вечно вы, девчонки, всякую гадость употребляете. Правильное питание что ли?

– Нет, просто люблю вкус трав.

– Ну да, ну да… – ехидно улыбнулся Дима, – если скажешь, что еще и спортсменка, буду аплодировать стоя.

– Я несколько лет бегала, но потом перестала.

– А чего так? – он так же бесцеремонно покинул кресло и стал расхаживать по квартире, разглядывая содержимое полок, листая книги. – Травма?

– Ага, психологическая, – не удержалась и я от колкости.

– О, это погано! – Дима листал мою любимую книгу детства про черного кота Карбонеля. – А что вообще по жизни делаешь?

– Пишу заказные статьи, очерки всякие, посты для интернета.

– Так ты у нас писатель?

– Не совсем, я на заказ пишу. Тут не надо много фантазии.

– Но она ведь у тебя есть? – подмигнул Дима.

– Раньше точно была.

– Ничего, вернется! – он положил книгу и по-хозяйски отправился к барной стойке, где я уже разливала ароматный чай, навевающий мысли о наших тихих, полных надежд вечерах у костра еще до переворота.

– И как ты это пьешь? – Дима поморщился, отхлебнув из чашки, – трава травой.

– Не пей, – пожала я печами, – другого нет.

– Понял, отведу тебя завтра в кафешку, выпьем нормального чая, с тортом каким-нибудь, – отставив напиток из чабреца и ромашки, Дима поднялся и, направившись к выходу, бросил через плечо, – зайду за тобой завтра вечером, накрасься там или что вам, девушкам, еще нужно подготовить к встрече с парнем.

С этими словами он скрылся за дверью моей квартиры. Совершенно обескураженная таким неожиданными визитом, насквозь пропитанным наглостью и невежеством, я так и осталась с чашкой чая в руках, не в силах собраться с мыслями.

Все то время, что я смотрела на этого человека, я видела до боли знакомые черты лица, жесты, повадки, но все мое существо не могло связать этот образ с тем, как он себя преподносил и что себе позволял. Странная подделка после любимого оригинала. Заменитель чего-то очень важного. Только так я и могла пока охарактеризовать этого человека.

Я до последнего сомневалась, стоит ли мне соглашаться на такое беспардонное приглашение, но мама давно убеждала меня хотя бы попытаться вернуться к жизни, и после некоторых раздумий я все же решила согласиться. В конце концов, что я теряю? Мои воспоминания навсегда останутся со мной, а сделать попытку пожить здесь – не такая уж и плохая идея.

***

Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло. Первое время я считал дни, и ежедневно как бы случайно проходил мимо портала именно в те секунды, когда Саша испарилась в воздухе. Что я мог увидеть? Я и сам прекрасно понимал, что ничего. Но хотел увидеть ее.

Каждую ночь я вижу один и тот же сон, как она возвращается из леса, улыбается и говорит, что нашла способ вернуться. И я хочу кинуться к ней, прижать к себе, поцеловать в макушку, но не успеваю и просыпаюсь.

Пожалуй, самое одинокое время – это именно ночи. Днем всегда много дел: как оказалось, не столь важно, кто правит людьми, – всегда будут преданные соратники и те, кто чем-то обязательно недоволен. Я стараюсь все держать под контролем и с каждым поступать по совести.

Меня очень поддерживает Темка, он, наверное, единственный понимает, что на самом деле творится у меня в душе, и всячески пытается создать для меня опору. Удивительно, но мне сопереживает даже Лиза, утверждает, что Саша – не самое худшее, что могло со мной случиться, а из ее уст это звучит как высшая степень похвалы. Хотя какое теперь это имеет значение.

Все идет своим чередом – выстроенная нами система исправно работает, ураганы все так же приходят по расписанию, день ото дня набирая силу, и только вся радость ушла из этого мира. Я прекрасно знаю, как и когда она ушла.

Хотя по поселению давно ходили слухи о том, откуда пришла Саша, официальное объявление о ее возвращении в свой мир подняло мощную волну перешептываний, сплетен и разных небылиц. Кто-то очень переживал и даже плакал, некоторые утверждали, что всегда знали, что она – пришелец, совсем сумасшедшие фанатики утверждали, что она приходит к ним по ночам и угрожает. В общем-то, ничего необычного – нормальная реакция простых людей на что-то непостижимое и несоизмеримое с их мировоззрением.

Начинался четвертый месяц с момента, как я коротал свои вечера и ураганы наедине с самим собой. Сначала я просто не хотел никого видеть, а со временем даже вошел во вкус: была возможность подумать, порассуждать насчет портала, бездны, других миров. Жаль, что мама так и не успела мне все рассказать сама. Думаю, сейчас мне было бы гораздо проще докопаться до сути. И хотя со всех сторон я слышал, что пора жить настоящим, что Саша никогда не вернется, я не хотел сдаваться. Но в глубине души моя надежда понемногу угасала.

В один из таких вечеров, когда я в очередной раз перематывал в голове все, что я знаю о портале и том, как он устроен, в то же время убеждая себя перестать думать об этом и попробовать жить, раздался неожиданный стук в дверь. Я уже давно отвык от гостей, и тем больше было мое удивление, когда, распахнув дверь, я увидел на пороге светловолосую девушку, которую я возможно всего-то пару раз замечал на ферме и в аптекарском огороде, но даже не имел представления, как ее зовут и чего она может хотеть.

– Привет, – широко улыбнулась неожиданная гостья, обнажая крупные и не слишком ровные зубы, – я – Алена, с фермы. Помнишь, ты мне вчера помог донести травы, у меня все из рук валилось, и сказал в случае чего обращаться за помощью?

Очень смутно припоминая вчерашний день и ситуацию в целом, я предпочел скрыть от девушки незначительность описанного эпизода в моей жизни и непринужденно ответил:

– Да, Алена, конечно помню! Так тебе нужна помощь?

– Да… То есть не совсем. Я… Мне показалось, что тебе может быть одиноко, я вот чай принесла, – она достала из-за спины котелок, удушливо пахнущий мятой.

Поколебавшись несколько секунд, я все же решил не прогонять девушку, а выпить с ней пару кружек чая и аккуратно объяснить, почему ей не стоит приходить ко мне без особой нужды. Но не успел я ответить «да», как Алена с улыбкой, которая ее совершенно не украшала, впорхнула в дом и устроилась на краешке кровати.

Несколько растерявшись от такого неожиданного напора, я машинально забрал у блондинки котелок и разлил по чашкам варево. Алена сидела, глупо улыбаясь и болтая ногами, как маленький ребенок, и не сводила с меня глаз, видимо, в ожидании какой-то инициативы с моей стороны.

– Нуу… – не знал я, с чего, а главное зачем, начать разговор, – ты по какому вопросу, кроме чая?

– Я же сказала, составить тебе компанию, чтобы ты не грустил, – продолжая светиться от радости, незамедлительно ответила Алена.

– Ты знаешь, я, в общем-то, и не грущу, тебе незачем тратить свое время на малознакомого мужчину, чтобы просто не дать мне заскучать, – все так же безуспешно пытался я выкрутиться из неудобной ситуации.

– Да ты что! Мне не сложно, я только рада! Если хочешь, могу приходить хоть каждый день! – напористо и совершенно расслабившись, осадила меня неожиданная гостья.

Последовало несколько минут тишины, в течение которых Алена, не стесняясь, разглядывала скромное убранство моего дома, особенно останавливаясь взглядом на вазах с цветами, которые я по привитой Сашей привычке продолжал обновлять каждую неделю.

– А я думала, что Правление живет богаче, – пожала плечами Алена.

– Мы старались организовать быт так, чтобы все жили примерно одинаково. В этом и был смысл.

– Ну да, иначе бы мы за тобой не пошли! – она снова заулыбалась во все тридцать два. – Хотя многие верили в исключительность этой твоей девушки, но я всегда знала, что ей нельзя верить! И вот, она действительно оказалась предательницей!

Я опешил – так небрежно брошенные слова о самом дорогом мне в мире… во всех мирах человеке резанули слух и сердце. Видимо, я настолько сильно изменился в лице, что и Алена вся сжалась и принялась причитать:

– Ты прости, я совсем не это имела в виду. Просто я слышала, что она вернулась туда, где жить проще. Это же нечестно по отношению к тебе. Это, конечно, не мне решать. Ты прости!

– Ты ничего о ней не знаешь, – почти шепотом холодно отозвался я, – ты права, не тебе это решать. Тебе лучше уйти.

– Дима, ну что ты! – не унималась блондинка. – Я не со зла! Наоборот – хотела приободрить. Но если ты не хочешь об этом, можем обсудить что-то другое. Например, что ты делал до бунта? Ходит много слухов, но я не знаю, что из этого правда, – она продолжала тараторить, явно осознавая, что допустила огромную ошибку, и ее светлые водянистые глаза становились огромными от испуга, преображая некрасивое лицо.

– Уйди, пожалуйста. Я не хочу сейчас говорить, – все так же тихо повторил я.

Алена нетерпеливо вскочила с кровати, захватила с собой чай и уже собиралась хлопнуть дверью, но, видимо, здравый смысл и желание все-таки как-то подобраться ко мне поближе остановили ее, и она, взяв себя в руки и смягчившись, замерла в дверях:

– Я зайду в другой раз, когда твое настроение будет чуточку лучше, и тогда поболтаем, – она подмигнула напоследок и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Я так и остался стоять с чашкой мятного чая в руках, от запаха которого начинала кружиться голова. Сказать, что я был удивлен, – ничего не сказать. С тех пор, как Саша отправилась в свой мир, я ни на секунду не задумывался даже о самом существовании других женщин и девушек. Я ждал ее, говорил с ней перед сном в своих мыслях и прекрасно знал, что бы она мне отвечала; я продолжал верить в какой-то чудесный случай, в проделки судьбы, в Провидение. Я ни секунды не сомневался, что обязательно увижу ее вновь, и все станет как раньше, даже еще лучше. А сейчас, после визита этой не совсем привлекательной, но очень прямолинейной незнакомки, на меня будто бы снизошло озарение. Чего же я жду? Что вообще должно произойти, чтобы мы встретились снова? И как это возможно? А что если все вокруг правы, и мне действительно надо идти дальше. Возможно, стоит хотя бы не гнать тех, кто сам идет навстречу… Что ж, можно просто попытаться. А мои воспоминания навсегда останутся со мной!

Глава 2.

Весь день я провела в каком-то нервном ожидании. Нет, я совершенно не переживала перед так называемым свиданием, это скорее можно было сравнить с ощущением из моего подросткового возраста. Когда-то, лет в четырнадцать, меня позвал на свидание мальчик. Он мне совсем не нравился, я не знала, о чем с ним разговаривать, и очень боялась, что придется держаться за руки или тем более целоваться. Но ведь это должно было стать моим первым свиданием, и как же я могла от такого отказаться? Тогда во мне боролись смешанные чувства: нежелание вообще отправляться туда и жгучая жажда выяснить, что же меня ждет. В тот раз все оказалось очень просто – мальчику нравилась моя подруга, но ее он боялся позвать, а потому решил действовать через меня. Свидания, конечно, не вышло, обниматься и целоваться тоже не пришлось, но развеяться и почувствовать какую-то новую роль – было приятно. Вот и теперь я ожидала чего-то подобного: мне хотелось прогуляться по пустынным вечерним улочкам, на которые вот-вот опустится осенняя мрачная вуаль, подышать ароматами засыпающего города, возможно, даже поговорить о чем-то маловажном. И человек здесь стоял далеко не на первой позиции. Я пошла на это ради себя, ради попытки влиться обратно в этот мир, и теперь с замиранием сердца ожидала решения свыше – способна ли я вернуть себе себя здесь или мне суждено навсегда остаться жительницей Тихого Леса?

Дима постучался в дверь около семи вечера. Я, будучи достаточно свободной от работы в течение всего дня, даже уговорила себя потратить минут десять на макияж. Было странно увидеть себя такой после полутора лет вообще без какой-либо косметики.

– Да ты подготовилась! – с порога резюмировал сосед, проталкивая вперед себя букет красных роз. – Это тебе! Вы же, девчонки, любите розы!

– Вообще я полевые цветы люблю… – протянула я, поглядывая через окно на начинающий облетать лес.

– Это неудивительно! Ты вообще странная. Что может нравиться во всяких лютиках?

– Аромат… – снова потонула я в своих воспоминаниях, – они заполняют дом невероятным благоуханием… А смешиваясь с запахом дерева… Это лучшее, что вообще может быть.

– Это был риторический вопрос, – заулыбался Дима, – а ты, похоже, деревенская девчонка!

– Можно и так сказать, – пожала я плечами.

– Ладно, ставь в вазу или что там еще нужно, и пошли. Я столик забронировал.

Перед самым выходом я успела захватить с собой куртку на вечер, чтобы ни в коем случае не пользоваться пиджаком моего спутника, чем, судя по его разозленному виду, явно расстроила часть его планов. Я сразу же отказалась ехать на машине и предложила прогуляться до места, тем более что идти-то было всего пару кварталов. Дима оказался совершенно изнеженным комфортом и всевозможными удобствами. Несмотря на некогда хорошее телосложение, теперь он мог похвастаться весьма заметным пузиком и с трудом поспевал за мной во время прогулки.

– Ты куда так торопишься? – задыхаясь, спросил сосед.

– Разве я тороплюсь? – искренне удивилась я, привыкшая за последний год к быстрому шагу, от которого иногда могла зависеть твоя жизнь.

– Ты несешься, как будто мы не гуляем, а опаздываем на самолет!

– Ты же сам утверждал, что до кафе надо ехать на машине, потому что мы опаздываем, – напомнила я.

– Ехать! Но не лететь же! Вот же спортсменка! Или это тебя в твоей деревне так научили? – засмеялся он.

– Да, что-то в этом роде, – после его слов я сразу же сникла.

– Так расскажи, что за деревня-то? Долго ты там жила? Когда переехала? – продолжал Дима расспросы, совершенно не обращая внимания, что еще несколько вопросов в том же духе, и из моих глаз хлынут водопады.

– Мне непросто об этом говорить, – коротко отрезала я.

– Какая-то неприятная история?

– Неприятная… Скорее приятная, – я уплыла в свои мысли, – просто она осталась в прошлом… Я бы не хотела это обсуждать.

– Ну как скажешь, – равнодушно ответил сосед, и мы зашагали дальше, немного снизив темп.

Вечерний воздух стал тягучим и неповоротливым, делая каждый вдох тяжелым и наполненным частичками увядающей природы. Этот переходный период между летом и осенью, буйством жизни и увяданием, всегда давался мне непросто. Стоит ли говорить, что нынешний год совсем не стал исключением, а только усугубил тревожные мысли в моей голове. Мы шли вроде бы рядом, вроде бы на свидание, но такой пустоты я не ощущала никогда прежде. Чем ближе я оказывалась к природе, чем ярче ощущала влияние чего-то высшего на мою жизнь, тем громче в моей голове звучал вопрос: «Что ты здесь делаешь?»

Ресторан, в который позвал меня Дима, располагался на первом этаже одной из соседних пятиэтажек и окнами выходил к лесу. Мой галантный, как ему казалось, кавалер распахнул передом мной гигантскую стеклянную дверь, и мы оказались в приятном полумраке. Зал был освещен только свечами, и без электрического света внутрь просачивались первые сумерки. Надеясь впечатлить меня романтикой, Дима усадил меня за столик у панорамного окна – казалось, что стоит мне протянуть руку, и я поймаю опадающие листья за оградой леса.

Калитка, некогда приведшая меня в настоящую жизнь, раскачивалась на ветру, и даже сквозь стекла ресторана мне слышался знакомый чуть слышный скрип, а откуда-то из чащи, которая была здесь совсем не такой густой, как в настоящем Тихом Лесу, доносились голоса. Я закрыла глаза и представила, даже не представила, а по-настоящему ощутила, как все вокруг меня растворяется, окна раздвигаются, зал ресторана уносится куда-то вдаль вместе с ужинающими парочками и классической музыкой, и вот я стою в военной форме посреди аллеи, ведущей к моей настоящей семье, и точно знаю, что делать дальше.

– Саша! Саш! С тобой все хорошо? – услышала я вроде бы знакомый, но совсем чужой голос, пробивающийся сквозь пелену моей иллюзии.

Я неохотно открыла глаза и увидела перед собой Диму, только совершенно не того, которого хотела бы увидеть, протягивающего мне меню.

– Ты минут на пять отключилась. Ты чего? Я нам уже вино заказал, Испанию, аж двухтысячного года! А ты как будто не здесь.

– Все в порядке, – рассеянно ответила я после паузы, пытаясь сбросить с себя появившуюся вокруг меня дымку и понять, что же мне дал почитать Дима, – просто засмотрелась на лес, он напомнил… Хотя, неважно.

– Ты еду выбирать будешь?

– Да, – постепенно осознание происходящего возвращалось ко мне, и я постаралась сконцентрироваться на красочных страницах с едой, о которой мои друзья даже и мечтать не могли.

– К красному вину я бы предложил тебе стейк из красного мяса, думаю, что «Рибай» идеально подойдет. Он прекрасно сочетается с Темпранильо, – интонациями всезнающего педанта начал увещевать меня сосед.

– Я буду кролика, мое любимое мясо, – отрезала я, захлопывая увесистую папку.

– Но кролик к белому! – чуть не плача, процедил Дима.

– И картошку, пожалуйста, – добавила я официанту, улыбнувшись от осознания, что получаю какое-то удивительное удовлетворение, показывая этому заносчивому соседу, что я кардинально отличаюсь от его мироощущения.

Но как бы я, уже специально, ни старалась испортить вечер, все шло мирно. Дима из последних сил, но сдерживался, делая вид, что ему ужасно интересны мои рассказы про коров, лекарственные травы и выкапывание картошки. А мне в какой-то момент стало даже интересно, сколько он продержится, и когда мое напускное деревенское происхождение все же выбьет его из колеи. Ждать мне пришлось достаточно долго, но сдаться в этот вечер я была не готова в надежде, что эта встреча все же станет последней, и мне не придется видеть перед собой человека, так похожего на того, кто продолжал жить в моей голове. Когда я смотрела на соседа, то вспоминала какие-то сериалы из детства, когда один близнец умирал, а главная героиня выходила замуж за его брата, всю жизнь потом страдая от того, что идентичная оболочка так не соответствует содержанию, которое она продолжала любить.

И я перешла к коронной теме, которую откладывала на крайний случай, если все остальное не вызовет в моем спутнике отвращения к моей персоне. Я добилась своего: Дима подавился вином, выплюнув его прямо на недоеденный «Рибай», а глаза его налились кровью и тупо уставились на меня, выражая полный крах его надежд на мой счет. Мне всего-то стоило начать свой рассказ об органических удобрениях из коровника, как мой сосед-белоручка не выдержал.

– Саша, ты, правда, такая? Или ты меня испытываешь? – он вскочил, забыв о своих напускных манерах. – Ты же выглядишь совсем иначе! Я же читал некоторые твои статьи, ты не можешь быть такой деревенщиной!

– Какой ты нежный, – искренне светясь от счастья, улыбнулась я и продолжила жевать своего плохо приготовленного кролика, – видишь ли, статьи – это работа, а то, что доставляет удовольствие – это совсем другое. Если ты не готов принимать меня целиком, то нам не по пути.

Надеясь окончательно разойтись в разные стороны после моих слов, я была совершенно поражена услышанным ответом, после которого стало ясно, что так просто с этой неожиданно возникшей проблемой из соседней квартиры я не разберусь:

– Прости, ты мне слишком понравилась, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Я постараюсь быть лояльнее, – Дима выдохнул и сел на место, все еще несколько шокировано глядя на меня.

Если еще утром я думала, что надо жить дальше, то теперь я окончательно осознавала, что попытаться-то можно, но точно подальше от этой плохой копии, слишком сильно напоминающей мне о моем неверном решении.

Когда неудачное свидание наконец-то подошло к концу, на улице уже совсем стемнело, и заморосил мелкий назойливый дождь, под предлогом того, что уже поздно и холодно, я отказалась от прогулки и поспешила в сторону дома. Все, чего мне хотелось, – это лечь в ванну с ароматными травами, заварить чай и хотя бы ненадолго уйти в себя, прочь от этого странного дня. Сосед по-джентельменски вприпрыжку шел рядом, даже не жалуясь на слишком быстрый шаг. Сомневаюсь, что с его стороны была безумная любовь с первого взгляда или химия, но почему-то отделаться от него оказалось гораздо сложнее, чем мне бы хотелось. Даже свое хамоватое поведение при знакомстве он сменил на слащавую улыбку и попытки поддерживать разговор на неудобные темы, которые я с радостью подкидывала. Хоть какое-то развлечение.

Разумеется, задерживаться возле двери квартиры для прощального поцелуя и, уж тем более, предложения в стиле «зайти на чай» в мои планы совершенно не вписывалось. А потому я сама не поняла, каким образом я вдруг оказалась зажата между коридорной стеной и двухметровым громилой, недвусмысленно улыбающимся мне с высоты своего роста.

– Дим, отпусти, пожалуйста, я устала и хочу спать, – безуспешно попыталась я высвободиться из этих далеко не приятных объятий.

– Я с удовольствием составлю тебе компанию в этом нелегком деле, – продолжал самодовольно улыбаться мне в лицо брюнет, наконец, так не похожий на моего Диму.

– Я серьезно, – я все еще пыталась говорить ровно, но в душе поднималась удушливая волна страха и череда картинок, как мне придется отбиваться, – спасибо, что пригласил меня проветриться, но думаю, ты неправильно меня понял. Это была дружеская встреча. Я совершенно точно не готова ни к каким отношениям другого уровня. Извини.

– А вот я абсолютно готов, – сосед, подмигнув, еще сильнее вжал меня в стену, – я тебе цветы принес, в ресторан сводил. Ну какая тут дружба, что ты как маленькая! Не готова она… Если это все из-за твоей психологической травмы, или как ты там ее назвала, то глупости это все! Через час даже и не вспомнишь!

– Не смей об этом говорить в таком тоне! Ты ничего не знаешь! – прошипела я, захлебываясь гневом. Я перестала ощущать страх или неловкость – осталась только бурлящая злость, готовая вот-вот вылиться на этого человека.

Впервые в жизни мне пришлось бить кого-то коленом в пах, и на долю секунды я даже засомневалась, что у меня хоть что-то получилось, но тут же я обнаружила себя свободно стоящей у стены; а сосед, согнувшись пополам, спиной отходил в сторону своей двери. Я судорожно принялась ковырять ключом дверь в надежде запереться в своем убежище и выкинуть из головы случившееся. Уже захлопывая за собой дверь, я услышала из коридора насмешливый голос: «А так ты мне еще больше нравишься!».

Мне казалось, что я стойко перенесла эту, с одной стороны, пугающую, а с другой, вполне ожидаемую ситуацию, и только когда я попала в квартиру и почувствовала себя в относительной безопасности, то обессиленно сползла по стене и разразилась на полу горькими рыданиями. Но вовсе не от того, что минуту назад пережила, а от удушающего чувства, что я теряю моего Диму. Я пыталась хоть как-то вразумить себя, навзрыд растягивая слова: «Ну ка-а-ак, как ты можешь потерять его сейчас? Вы же в разных мирах, и даже в разном времени! Ты сама вернулась сюда полгода назад! Почему сейчас-то? Почему? Тебя только что пыталась изнасиловать его жалкая копия, проекция в этом мире! А ты боишься потерять человека, которого больше никогда не увидишь! Ну что же ты за дура такая!» И только внутренний голос подсказывал мне, что пока ничего не потеряно. Пока у меня есть шанс сберечь то немногое, что нас еще связывало сквозь пространство. Я понятия не имела, как, но решила, что завтра же сделаю все, чтобы воспользоваться этим «пока», что бы оно ни значило.

***

Весь день я ощущал, что с ней что-то не так, ей что-то угрожает. Я не мог отделаться от этого удушающего чувства ни на ферме, ни дома. Я не понимал, как возможно чувствовать все это сквозь время и пространство, к тому же, я не видел Сашу уже полгода, и даже не мог быть уверен, что она еще хоть немного остается тем человеком, которого я знал и любил. Но тревога нарастала, и к вечеру я, сам не свой, бродил по лесу в попытках проветрить голову и убедить себя, что просто схожу с ума. Вернувшись домой, я был совершенно вымотан и морально, и физически. Мне хотелось только одного – покоя от мыслей, разъедающих меня изнутри, от чувств к человеку, которого никогда больше не увижу, от рабочих вопросов, которые мне, как члену Правления, приходилось решать ежеминутно. И вся эта каша разрывала меня на части даже во сне. А теперь еще эта тревога, появившаяся из неоткуда.

Когда я уже готов был отправиться к Тане за двойной порцией пустырника, которым я спасался в особо трудные дни, стараясь выносить ее укоризненный взгляд, когда просил все больше, в дверь постучали. Тихо и очень бережно, будто бы боясь меня потревожить.

Меньше всего на свете я был сейчас рад гостям, даже Темку я бы предпочел не встречать и отложить любой диалог на утро, когда голова хоть немного прояснится. В надежде, что меня оставят в покое, я замер, притворившись спящим, но настойчивый аккуратный стук не прекратился.

В голове моей промелькнула мысль, которая тут же сразу и подтвердилась: я толкнул дверь – на пороге, широко улыбаясь, меня ждала Алена с охапкой цветов в руках.

– Привет, я не помешала? – с надеждой в голосе спросила моя новая знакомая.

– Честно говоря, я очень устал и уже собирался ложиться, – ответил я, слишком уж наигранно потягиваясь и зевая.

– Жаль, а я вино принесла, слышала, ты иногда его покупаешь. И вот цветов выпросила в аптекарском огороде – обновить твою оранжерею, – Алена протянула мне закупоренную деревяшкой бутыль с мутноватой жидкостью и огромный букет. – Ты оставь это все себе, а я пойду.

Такая простая, но действенная уловка – совесть моя взбунтовалась, и отправить девушку восвояси оказалось гораздо сложнее. Где-то в глубине подсознания скользнула мысль: «А какого, собственно, черта? Чего я жду, на что рассчитываю? Хотя бы попробуй отвлечься, проведи вечер в компании не собственных мыслей, а какого-то нового человека. Попытайся впустить кого-то еще в свою жизнь, кроме болезненных воспоминаний». И я подчинился этой мысли, дал шанс чему-то новому.

– Ладно, заходи. Я достану кружки.