Школа жен

Поймите же, что зло - как ни мудрят об этом -

Есть отношение особое к предметам.

И, чтоб не оплошать, одно вы знать должны:

Здесь, как во всем другом, лишь крайности страшны.

Бывают простаки: когда беда случится,

Готовы тот же час едва ли не кичиться,

Любовников жены, где можно, назовут

И все таланты их по пальцам перечтут,

Окажут им при всех особое вниманье,

Всегда напросятся на ужин, на гулянье

И вызовут во всех естественный вопрос:

Что за охота им совать повсюду нос?

Мужья подобные несносны мне и многим;

Но к крайности другой я буду столь же строгим.

Я не мирюсь душой с друзьями волокит,

Но ревность бурная не меньше мне претит:

Их неразумный гнев, шумящий бестолково,

В свидетели созвать хоть целый свет готовый,

Как будто им ничуть огласка не в укор

И рады напоказ свой выставить убор.

Меж этих двух путей возможна середина;

Благоразумные пойдут по ней единой,

И этот средний путь избравший человек,

Женой обиженный, не покраснеет ввек.

Поймите, наконец, обдумав все бесстрастно,

Что и носить рога совсем не так ужасно;

Как я сказал уже, все дело только в том,

Чтоб в каждом случае вести себя с умом.

Всех этих щеголей повадка вечно та же:

Кафтаны пышные, и ленты, и плюмажи,

Их кудри, блеск зубов и сладкий звук речей -

За этим всем легко не разглядеть когтей;

Но это дьяволы: отбросят вмиг личину,

Погубят женщину и увлекут в пучину.

Арнольф

Повесы клятвами обманывают вас,

Но знайте: принимать шкатулки благосклонно,

Внимать красавчикам в их трескотне влюбленной

Или позволить им, стесняясь отказать,

То руки целовать, то сердце щекотать, -

Все это смертный грех, караемый сурово.

Да, правду говорят: любовь - учитель чудный,

Чем не был никогда - с любовью стать нетрудно;

И стоит выслушать её немой урок

Переменяешь нрав, и в самый краткий срок.

Любви природные преграды неизвестны;

Порою действия её чудесны,

Ей щедрого создать возможно из скупца,

Из зверя - кроткого, из труса - храбреца;

Она в ленивого живой огонь вселяет

И остроумием невинность наделяет.

Не стыдно ли, глупец! Нет, не стерплю я доле;

Я по щекам хлестать готов себя до боли!

Я лишь на миг войду, лишь только поглядеть,

Сумеет ли собой преступница владеть.

О небо, сохрани мой лоб от злой напасти!

А если суждено мне быть в сей лютой части,

Пошли по крайности мне для подобных дел

Спокойствие души, разумнейших удел.

.... все рвением горят,

За мнение свое бороться каждый рад!

"И многим дорого обходится жена,

Которая умом большим одарена"

Сам Август некогда - так говорит преданье -

От грека-мудреца услышал назиданье,

Что, если гнев начнет на сердце накипать,

Полезно азбуку сначала прочитать,

Чтоб желчь умерилась, и улеглась досада,

И чтоб не сделать нам того, чего не надо.

"Но кто смеяться рад,

Того насмешками в отместку не щадят."

Затем, что в ревности... вот видишь ли, Жоржетта,

Какая штука здесь: противней нет предмета...

На месте, кто ревнив, никак не усидит.

Всю эту мысль тебе сравненье объяснит,

Для пущей ясности пример хороший нужен:

Скажи, не правда ли, как сядешь ты за ужин,

И станет кто-нибудь твою похлебку есть,

Такую дерзость ты захочешь вряд ли снесть?