Kitobni o'qish: «Дыши! План вселенной на тебя безупречен»

Shrift:

Original French title: Respire!

* * *

Тебе, любимому. Ты рядом со мной на этом пути вот уже двадцать лет. Вам, дорогие читатели, подарившие мне смелость быть самой собой, посвящаю эту книгу. Желаю вам увлекательного путешествия.
С огромной благодарностью, Мод

Дорогие читатели!

Каждое утро я просыпаюсь и читаю ваши сообщения. Ваша откровенность – честь для меня. Меня трогает и потрясает то, что вы говорите мне при встречах. Вы подарили мне лучший подарок: вы принимаете меня такой, какая я есть, со всеми моими недостатками и ошибками, с моими слабыми и сильными сторонами. Спасибо, что позволяете мне быть той, кто я есть. Спасибо, что даете мне выразить свою любовь; она вдохновляет меня каждый день, помогает мне расти, делает меня более искренней, справедливой, цельной.

Столько всего произошло между нами с тех пор, как вышел мой первый роман, что мне захотелось написать для вас вторую книгу, написать с открытым сердцем, никем не притворяясь. Мне захотелось поделиться с вами жизненным опытом и своими открытиями в надежде, что они помогут вам и дальше путешествовать по жизни – вам, оценившим «Нулевой километр» так, как мне и не мечталось, впустившим меня к себе домой и цитирующим мои слова с таким восторгом.

С нетерпением жду, понравятся ли вам новые герои, надеюсь, что да… Во всяком случае, сами они жаждут с вами познакомиться.

Вы стали частью моей вселенной, и я не пытаюсь понять, что же нас связывает, я просто живу и радуюсь…

Берегите себя! Скоро увидимся! Крепко вас обнимаю.

И до скорой встречи – те, с кем я еще не знакома!

Желаю вам всего наилучшего!

С огромной любовью, Мод

Кокосовый аромат

Люди не всегда нуждаются в советах, часто им нужна просто рука, за которую можно ухватиться, ухо, которое слушает, сердце, которое понимает.
Марсель Прево

– Как жаль! Не успел даже попробовать мои кокосовые оладьи!

Мало подпрыгнул от неожиданности. Револьвер, холодное дуло которого он прижимал к своему виску, дрогнул в его руке.

– Кто вы такая? Что вы делаете в моем кабинете?

Старушка лучезарно улыбнулась в ответ. Поверх ее платья был повязан фартук, седеющие волосы собраны на затылке. Она внимательно разглядывала молодого человека с револьвером в руке. Старушка была невысокого роста, где-то метр пятьдесят, но от нее исходила какая-то невероятная сила и спокойствие. Быстрым шагом она приблизилась к столу и протянула молодому человеку алюминиевую миску с маленькими круглыми оладьями. От них исходил аппетитный кокосовый аромат.

– Дочь говорит, что это лучшие оладьи Таиланда.

– Вы что, не видите… что я занят? Вы меня страшно напугали… Я мог выстрелить непонятно куда.

Откуда взялась эта женщина? За три месяца, что Мало проработал в XSoftware, он видел ее в первый раз. Почему она появилась именно сейчас, когда он принял такое важное решение? Нельзя допустить, чтобы посторонний человек помешал его планам. Вдруг Мало охватил гнев.

– Немедленно выйдите из кабинета!

Старушка осторожно поставила на стол оладьи, источавшие дразнящий аромат, и отступила на шаг. Она молча глядела на него и улыбалась, явно не собираясь выходить из комнаты. Это спокойное, доброжелательное сочувствие обезоружило молодого человека, и он опустил револьвер.

«Вот дерьмо! – подумал он. – Даже застрелиться спокойно не дают».

Женщина осторожно приблизилась и отломила кусочек оладьи.

– Поверь, они очень вкусные, попробуй сейчас, пока горячие. Пострелять еще успеешь.

Пострелять? Она издевается надо мной?

– Поверить вам? Я вижу вас в первый раз.

Прикрыв рот рукой, старушка дожевала оладью и проглотила ее.

– Прости, я забыла представиться. Меня зовут Фуэнг, я уборщица.

И она энергично протянула Мало руку, которую ему пришлось пожать.

Резюме

Нет смысла нанимать толковых людей, а затем указывать, что им делать.
Стив Джобс

Тремя месяцами ранее.

– Смотри, какая попка! – восторженно воскликнул Матьё.

– Не так громко, – одернула его Мари-Одиль, менеджер по подбору персонала, которая тоже с интересом наблюдала за новичком из-за стеклянной перегородки.

Мало шел по коридору вслед за Бертраном, генеральным директором XSoftware, который показывал ему фирму, куда тот только что устроился.

– Согласись, мы только выиграем с его появлением, – не унимался Матьё. – Диплодока заменит Киану Ривз, и теперь я каждое утро буду с радостью бежать на работу.

Мало и правда был чем-то похож на американского киноактера. Стройная фигура, угловатое лицо, глаза миндалевидной формы, лохматые волосы. Он выглядел весьма элегантно с ноутбуком в руке, в светло-сером костюме поверх полурасстегнутой белой рубашки. Семенивший рядом с ним низенький Бертран с выставленным вперед животом и правда казался диплодоком. Слишком яркий был контраст.

Мари-Одиль поглядывала на них и с восхищением читала резюме Мало.

– Видел его послужной список? Гарвард, Колумбийский университет и наконец Кремниевая долина! А ему еще и тридцати нет!

Матьё добавил:

– Я его погуглил. Финансовая пресса единодушна: необыкновенное стратегическое мышление! Он разбогател, продав на бирже свой бизнес в сфере новых технологий. С тех пор все организации, которые он консультирует, выходят в бизнесе на первое место. Он будет стоить нам целого состояния!

– Слова истинного финансового директора, как же без этого!

Матьё заглянул через плечо Мари-Одиль в резюме новенького и ткнул пальцем в графу «увлечения».

– Гастрономия и парусный спорт! Ну все, на всех парусах, на всех парах спешу к тебе, сопротивляться такой прелестной мордашке нет сил!

Зои зашла в офис.

– Что это вы тут задумали? – спросила она, увидев, как Матьё приплясывает, разглядывая фотографию Мало.

– Поздновато ты на работу приходишь, красотка, – мягко отчитала ее Мари-Одиль.

Юная стажерка-юрист махнула каким-то документом.

– Продлила визу на восемь месяцев благодаря тебе, Мао! Документ составлен идеально, получила все в мгновение ока. Но пришлось потом часа два ждать, пока поставят штамп.

Пока эта троица перемывала косточки Мало, сам он в сопровождении Бертрана знакомился с его сотрудниками и видел, как все непросто в их отношениях. Каждый раз, когда генеральный директор входил в офисы, люди переставали улыбаться и опускали глаза. Атмосфера становилась напряженной. Было ясно, что Бертран потерял доверие сотрудников. Утреннее совещание прошло ужасно: подвыпивший Бертран сыпал оскорблениями, а потом рухнул в кресло, оставив Мало один на один с сотрудниками, в растерянности глазевшими на него.

– Я буду помогать в работе вашему директору, – нашелся он. – Вы знаете, что K-Invest только что приобрела вашу компанию и возлагает на вас большие надежды.

В течение последних трех лет Мало действительно выполнял поручения различных инвестиционных фондов. K-Invest попросила его пересмотреть стратегии XSoftware, недавно приобретенной компании – разработчика программного обеспечения.

Один из сотрудников перебил его:

– Давайте лучше начистоту, вот уже несколько месяцев все разваливается. Посмотрите на него! – добавил он, ткнув пальцем в Бертрана.

Мало попытался разрядить напряжение:

– Моя роль как раз будет заключаться в том, чтобы все исправить, помочь вашему директору.

Мало был хорошим финансовым аналитиком, но абсолютно не умел общаться с людьми. Его мозг был натренирован на рациональные стратегии, а не на человеческие отношения.

– Так, возвращаемся к работе, – резко сказал он и направился к выходу, потащив за собой Бертрана.

– Смешно получается, – проговорил второй инженер, – мы уехали из Парижа навстречу захватывающим приключениям и интересной работе и вот уже два месяца плаваем в тумане неясности.

– Хочешь сказать, в парах алкоголя? – уточнил его коллега. – Больше никакого планирования, оскорблений, стресса и угроз, хоть Мари-Одиль и Матьё стараются все это сгладить! Как мы можем проводить исследования в таких условиях?

– Я же объясняю, я разберусь со всеми проблемами, я для этого и приехал, – настаивал Мало.

– Нам не нужен сторонний наблюдатель, мы сами понимаем, что у нас проблемы! Нам нужен новый генеральный директор!

С этими словами руководитель исследования поднялся с места и повел всех к выходу.

* * *

После этого совещания ситуация ничуть не улучшилась; Мало разочаровался в своей миссии, когда понял, что, хоть она и была рассчитана всего на несколько недель, затянуться может довольно надолго. Прошло уже несколько месяцев, а в компании сохранялась все та же ядовитая атмосфера. С раннего утра от Бертрана несло алкоголем, и решения, которые он принимал, как будто напрямую зависели от количества выпитого или невыпитого виски. Мало регулярно натыкался на него, распластанного на кожаном диванчике с пустой бутылкой в руке. Он сладко храпел в лучах солнца, пробивавшегося сквозь жалюзи. Генерального директора намного больше заботило качество солода в его алкоголе, чем отчеты и предложения молодого помощника.

Эта ситуация была для Мало просто невыносимой, тем более что Азия его никогда не привлекала, он очень скучал по Нью-Йорку. Он постоянно вспоминал уютный лофт на Манхэттене, где привык работать, а постоянные головные боли, мучившие его в последнее время, только усугубляли беспокойство. Ему хотелось поскорее вернуться домой, где ждала гораздо более интересная работа.

Поэтому, проанализировав все в сто первый раз, Мало принял решение: он позвонит в K-Invest и откровенно объяснит, в чем проблема. Бертрана нужно отправить на лечение, а вместо него нанять настоящего генерального директора, который быстро возродит творческий потенциал молодых инженеров.

Вот и все, что от него требуется. Один звонок инвесторам – и он вернет себе прежнюю жизнь, которая вдохновляла его, в которой он сумел стать уважаемым бизнесменом.

Он уже собирался набрать нужный номер, как вдруг почувствовал, что мобильник вибрирует в кармане пиджака. Пропущенный звонок от Марка, врача, лечившего его еще в детстве, которого он был рад встретить здесь, в клинике Бангкока. Именно к Марку он ходил каждый день после школы делать домашнее задание, после того как умерла мама. Сообщение на автоответчике страшно напугало его:

– Мы давно с тобой знакомы, поэтому скажу напрямик, не буду увиливать: результат МРТ плохой, есть проблемы. Приезжай в больницу как можно скорее. Я здесь все утро.

Мало подумал, что, значит, неспроста у него так часто болела голова. И только в больнице двумя часами позже он осознал, что его ждет.

У двери кабинета он случайно услышал разговор врача Марка Домейя с одним из коллег.

– Ты какой-то озабоченный, что-то случилось?

– Это ужасно!

Мало сразу узнал голос доктора, хотя кофеварка гудела довольно громко.

– Это из-за Сэндлера? – уточнил коллега. – Дело в нем?

– Да, я оставил ему сообщение, не знаю теперь, как ему все объяснить.

– Мы только что обсуждали это на совещании. Тут ничего не сделаешь, редкая форма дегенерации головного мозга.

– Это и сводит меня с ума, понимаешь? Он, такой молодой, и станет овощем!

– Хочешь, я с ним поговорю?

– Нет, я должен сам. Никогда мне к такому не привыкнуть, иногда я ненавижу свою работу.

Наступило тяжелое молчание. Мало повернулся и, пошатываясь, побрел к выходу.

Он долго бродил по улицам, а потом заперся в своем кабинете. За эти часы вся жизнь пронеслась перед его затуманенными от слез глазами. Внезапная смерть матери, трусость отца, который одурманивал себя алкоголем и работой, а потом вообще его бросил, оставил бабушке с дедушкой, Капитану и Мадо, по которым он скучал больше, чем осмеливался себе признаться, и… Жюстин. Как она? Ему захотелось ей позвонить, но он отказался от этой затеи. К чему?

Он зашел в кабинет Бертрана, чтобы найти там выпивку, плюхнулся на кожаный диванчик директора и глотнул прямо из горла. Потом еще и еще. Жидкость обжигала горло, но не успокаивала.

Виски ударило ему в голову. Он начал рыться в ящиках стола Бертрана. Там он и нашел револьвер.

Он глубоко вздохнул, приставил дуло к виску, закрыл глаза и начал считать:

– Один, два…

Deal!¹

Те месяцы, какие нам осталось жить, важнее всех прожитых годов.
Лев Толстой

– Слушайте, Фуэнг, я не сомневаюсь, что у вас вкуснейшие оладьи, но сейчас я не могу их попробовать, я не в лучшей форме!

– Да уж, я вижу, но все же ты жив!

Мало просто онемел от удивления после этой реплики. Фуэнг прекрасно говорила по-французски, хоть и с сильным азиатским акцентом, фамильярно тыкала ему и вела себя чрезвычайно самоуверенно.

– Вы говорите по-французски?

– Да, я уже много лет учусь, – глаза старухи блестели, когда она это говорила. – Сложный язык, совсем не похожий на тайский, спасибо, что позволил мне попрактиковаться сегодня. Как я могу тебя отблагодарить?

– Ничего не нужно. К тому же я сейчас очень занят, мне не до болтовни…

– Да, не сомневаюсь, что у тебя есть дела поважнее, чем болтовня с уборщицей, – улыбнулась старушка.

Мало показалось, что он слышит иронию в словах пожилой дамы, но, с другой стороны, говорила она доброжелательно и искренне. Молодой человек отпил воды из пластиковой бутылки, стоявшей на столе, и попробовал одну из оладий, которые старушка приготовила. Карамельная глазурь с теплым кокосовым молоком смягчила горечь вечера. Семечко лотоса хрустнуло на зубах, проросло в его сердце.

Фуэнг напряженно ждала вердикта.

– Очень вкусно, действительно!

– Вторая окажется еще вкуснее, вот увидишь.

Она помолчала, потом продолжила:

– Я заметила, что тебе не по душе мои кокосики. Каждый вечер я находила их в твоей мусорной корзине.

– Значит, это вы оставляли недоеденный обед?

– Нет, я готовила их специально для тебя! Я оставляю оладьи на столе у каждого из сотрудников. Похоже, только тебе они не нравятся!

Она указала пальцем на угощение, словно побуждая его попробовать еще одну оладью. Мало повиновался.

– Закрой глаза и сосредоточься на вкусе и ощущениях.

Сладковатый аромат будто оседал на его пробуждающихся вкусовых рецепторах. Запахи смешивались друг с другом, вызывали сложные эмоции, проступавшие в его сердце каплями удовольствия. На какую-то секунду Мало показалось, что он чувствует радость. Он удивленно открыл глаза и увидел, что Фуэнг улыбается.

– Ты на сто процентов уверен, что надеяться не на что?

Потом она закрыла глаза и замолчала. Мало вдруг вспомнил, почему он здесь. Он представил, как его мозги разлетаются по стенам кабинета, и ужас охватил его. Сумел бы он это сделать? Покончить с жизнью… а что потом? Слова врача звучали у него в голове: «Тут ничего не сделаешь», «максимум несколько недель». Какое будущее его ожидает? Он будет страдать, чувствовать боль? Он не был уверен, что ему хочется это узнать.

– Да, почти на сто процентов, – наконец пробормотал он.

– Почти – это не на сто процентов, какая-то часть тебя еще верит, что все обойдется.

Старушка продолжила, не дожидаясь ответа:

– Сколько ты зарабатываешь в день?

– Что?

Она спокойно повторила вопрос. Мало ожидал всего чего угодно, только не такой темы.

– Это неважно, – сказал он.

Какая-то неловкая создавалась ситуация. Он понимал, что, даже если эта старушка проработает всю жизнь в поте лица, она не заработает столько, чтобы покрыть хотя бы один его гонорар. Ему не хотелось обижать ее.

– Наоборот, это очень важно. Давай, скажи мне! Сегодня мы говорим друг другу правду, не тратим время на ерунду! Business is business².

Что это за существо? Полуангел-полудемон? Сначала накормила его чудо-оладьями, а теперь расспрашивает про деньги!

У него вдруг сильно разболелась голова.

– Так сколько? – не отставала пожилая дама.

– Три тысячи евро в день, – бросил Мало, надеясь положить конец этому абсурдному разговору.

Сама напросилась, теперь, наверное, отстанет от него.

– А сколько это в батах?

Шутка явно затянулась. Мало был больше не в силах сдерживаться, он жестко и грубовато одернул женщину.

– Знаете что, довольно! У меня был тяжелый день, и вам давно пора домой. Спасибо, конечно, за оладьи, но я хочу остаться один.

Фуэнг как будто что-то считала на пальцах. Она бормотала на тайском, и Мало вдруг понял, что она переводит ту сумму, которую он только что назвал, в местную валюту!

– Можешь отложить самоубийство на тридцать дней? Я за них заплачу!

– Вы окончательно рехнулись?

– А ты должен был умереть уже четверть часа назад. Так что прояви хоть немного уважения. Думаю, ты можешь позволить себе отсрочку в тридцать дней, раз уж подождал пятнадцать минут? И все благодаря мне. Так что я имею преимущественное право на покупку.

Юридические и бухгалтерские термины в устах Фуэнг поразили Мало.

– Несомненно, имеете, – невольно улыбнулся он.

– Вы разве не так обычно разговариваете, когда ведете дела? Так, значит, процент не больше десяти и выплатить его надо будет в конце месяца, через сорок пять дней. Правильно?

Фуэнг протянула ему руку, чтобы он пожал ее в знак заключения сделки. Мало встревожено огляделся, ему вдруг показалось, что в одном из углов кабинета спрятана скрытая камера. Он растерянно улыбнулся, его впечатлила деловая хватка этой вроде бы обычной старушки.

– Это шутка, вы меня разыгрываете?

– Ни в коем случае, это честное предложение. И ты, и я – мы оба в выигрыше.

Мало молчал, пораженный ее дерзостью и безрассудством. В этой старушке было нечто неуловимо очаровательное. Властность, с которой она повелевала, как ему поступить, покоряла его, хоть и была непривычна, даже немного успокаивала в этот жуткий вечер.

– А какая вам выгода выкупать тридцать дней моей жизни?

– Это я скажу, когда придет время.

– Неужели вы думаете, что я соглашусь на договор, условий которого полностью не знаю!

– А что ты теряешь?

– Свободу действий.

– Видели мы, куда привела тебя эта свобода, – усмехнулась Фуэнг.

Она вновь заговорила серьезно.

– Объясню яснее, малыш. То, что ты хочешь уйти из жизни, отказаться от нее, означает, что ты страдаешь, чувствуешь себя отвергнутым. Поверь моему опыту, я кое-что знаю об этом, я, можно сказать, стала экспертом в этом вопросе. Кажется, я догадываюсь, как тебя исцелить. И чтобы это получилось, мне необходимо тридцать дней.

– Удивительное самомнение! Вы ничего не знаете ни обо мне, ни о моей жизни. Свалились непонятно откуда и утверждаете, что можете меня исцелить?! Да, я в тупике, но это не значит, что я поверю первой попавшейся шарлатанке! Я не кретин!

– Диагноз поставить я пока не могу, еще недостаточно тебя изучила.

Мало возразил, растерявшись:

– И какая для меня выгода в том, что вы оплатите мне эти тридцать дней? Мне эти деньги не пригодятся, я все равно умру.

Он опустил глаза.

– Я даже не знаю, буду ли я жив через месяц.

– Малыш, когда клиент подписывает контракт, ты ведь не спрашиваешь, к чему это тебе, ты объясняешь ему, в чем его выгода. Так ведь?

Фуэнг определенно оказалась прекрасным бизнес-стратегом. Чтобы расставить все точки над «и», она выпрямилась и заявила:

– Но тебе я все объясню: в лучшем случае ты исцелишься, в худшем – будешь уверен на сто процентов!

Каким образом эта старушка собирается лечить его, она ведь даже не представляет, чем он болен, и она явно не врач? Мало не сомневался, что она не сможет ему помочь. Он бы многое отдал, чтобы положить конец этому фарсу. И все же, когда она снова протянула ему руку, чтобы скрепить сделку, он машинально пожал ее.

– Теперь все твои дни принадлежат мне! Начинаем с сегодняшнего.

– С сегодняшнего дня? – переспросил Мало.

– Да, даю тебе немного времени, чтобы привести свои дела в порядок.

– Каким образом?

– Не знаю. Ты завершил здесь свою миссию, сказал коллегам то, что хотел?

– Нет, даже и не пытался.

– Значит, попытайся сейчас.

– Что вы хотите, что мне им сказать?

– То, что у тебя на сердце. Ты уже три месяца наблюдаешь за ситуацией, которая тебя не устраивает. Пришло время заявить об этом.

– Мне не за это платят.

– Теперь за это. Давай, ты ничем не рискуешь. Ты все равно скоро перейдешь в мир иной. Вот увидишь, тебе сразу полегчает.

Фуэнг схватила револьвер, который все еще лежал на столе.