Kitobni o'qish: «Сотая просьба»
Глава 1
Когда на улице поздний промозглый вечер, моросит противный дождик и на дороге совсем нет машин, можно и не дожидаться зеленого сигнала. Так думала я, ставя ногу на пешеходный переход, покрытый тонким слоем воды. На его поверхности отражался красный свет, которым отчаянно сигнализировал светофор. В свете тусклых фонарей казалось, что вся дорога залита багровым сиянием. Словно природа и техника договорились о перемирии, чтобы предупредить меня: «Опасно!»
«Да пошли вы…», – мысленно ответила я этим заговорщикам, решительно дернула зонтиком и шагнула вперед.
Шум мотора раздался неожиданно, как будто из ниоткуда. И как раз тогда, когда я уже прошла половину дороги. Я высунула голову из-под купола зонта и в ту же секунду ослепла от света фар. Машину, столкновения с которой явно было не избежать, рассмотреть я так и не успела.
«Вот бы Мерседес», – успела подумать я перед тем, как упасть на дорогу и распрощаться с душой. Почему-то очень не хотелось погибнуть под колесами стареньких «Жигулей». Пусть в моей жизни будет хоть один контакт с дорогой красивой машиной, а? Эй, провидение, ну напоследок-то можно?
Боли я не почувствовала. Возможно, потому что мой мозг уже перестал отвлекаться на все эти пустяки. У него была задача поважнее. Он демонстрировал мне картинки из моей недолгой жизни.
Картинок было немного. Вот я иду бреду под дождем, озябшая, промокшая и очень злая. А над головой пузырь со словами, как в комиксах. Разобрать бы, что там написано. Аха, кажется моя недавняя мысль «К черту такую жизнь, лучше бы под машину попасть, да и дело с концом».
А вот я сижу одна за столиком в кафе. Передо мной торт со свечками и больше никого. А у меня, между прочим, день рождения! И да, это тоже было сегодня.
Ой, а теперь появился Мишка, мой бывший! И у него тоже пузырь над головой. Ну-ка, что там? «Дело не в тебе, дело во мне…» Стоп, так когда это было? Лет 10 назад? И что, за все это время больше не нашлось ни одной хоть сколько-нибудь значительной картинки?
Пожалуйста, еще одно лишнее доказательство, что жить надо на полную катушку. Чтобы в последний миг получить захватывающее видео, боевик там, комедию или мелодраму. А не то что у меня, даже перед смертью посмотреть нечего.
– Эй, девушка, ты как? – мужской голос явно был не из моего прощального просмотра. Картинки, которые мне показывали, вообще молчали.
В этот же момент я почувствовала, как кто-то с силой трясет меня за плечо. Ну как ни стыдно! Ходят тут всякие, мешают женщине умирать!
– Поднимайся! Простудишься же! – обладатель голоса не собирался уходить.
Я поморщилась и открыла глаза. И тут же снова зажмурилась: фары сбившей меня машины по-прежнему светили где-то совсем рядом. Ну прямо свет в конце тоннеля! Не понятно только, куда идти.
– Уже хорошо! – прокомментировал докучливый голос. Я повернула голову к источнику звука, осторожно приоткрыла веки и еще раз поморщилась. Если это ангел, то могли бы прислать и кого представительнее, а не этого лысого парня, от макушки которого отражается какой-то зеленый свет. Нимб у него что ли такой? Может, им их в соответствии со званием выдают, как пояса в карате?
Парень улыбнулся и протянул мне руку:
– Вставай!
Голову он склонил на бок, с интересом разглядывая меня, и в этот момент стало понятно, что никакого нимба над головой у него не было. А от лысины отражался зеленый сигнал светофора. Ха, вот и дождалась!
Я попробовала пошевелиться. Вроде получилось. Это что же, смерть откладывается? А почему тогда мне не вызывают «Скорую»? Кто будет вытаскивать меня с того света? Носить на носилках, ставить капельницы и подключать всякие светящиеся приборчики? Я, между прочим, честный налогоплательщик, и даже полис у меня с собой в сумочке. Только где вот она?
– Сумочка здесь, – парень как будто прочитав мои мысли, поднял с дороги что-то мокрое и грязное и помахал этим у меня перед носом. – А аварии как таковой не было. Я успел притормозить, так что ты в порядке. Только испугалась и синяк, наверное, будет. На попе. Но это быстро пройдет.
Он снова улыбнулся, как-то вот уж очень добродушно-наивно. Фу, прям бесит. Только что чуть не убил меня и нате, пожалуйста, беззаботно радуется жизни. Как же меня всегда раздражали такие люди.
– Вас скоростной режим соблюдать не учили? – набросилась я на него. – Совсем сдурели водятлы!
В ответ он улыбнулся еще шире:
– Садись ко мне в машину, отвезу тебя домой, – он кивнул в сторону светящихся фар. – Если хочешь, запись с регистратора покажу. Там отлично видно дамочку, бредущую по переходу в свете красного сигнала.
Гад! Он еще заснять все успел! Не слишком изящно я поднялась, игнорируя протянутую руку. И только оказавшись на ногах, поняла, насколько я промокла. Ветер тут же пробрался под старенькую курточку и принялся нагло лапать меня своими ледяными руками. Ноги предательски дрожали. От стресса, наверное. Но в остальном я была вроде бы в порядке.
– Ну, садись уже, – не переставая улыбаться, парень кивнул на автомобиль, который замер в пяти сантиметрах от меня. Я бросила скептический взгляд на машину. Так и есть, «Мерседес»! Что ж, провидение, огромное тебе человеческое спасибо. Вот только почему такие авто достаются таким разгильдяям? В том, что передо мной именно разгильдяй, я не сомневалась.
– Сама не дойдешь, ты вся грязная и промокла, – сказал парень, открывая дверку пассажирского сиденья.
Он что, ясновидящий? Я ведь как раз собиралась послать его куда больше и гордо скрыться в темноте.
Но надо было признать, на этот раз он был прав. Далеко я бы не ушла. Скорее всего, меня поймал бы ближайший полицейский патруль и отправил за решетку по подозрению в бродяжничестве. Приличной женщиной я сейчас точно не выглядела. Это можно было констатировать даже не заглядывая в зеркало.
Обдав разгильдяя надменным взором, я залезла в салон, перепачкав его чем-то грязно-буро-серым. Ничего, отмоет. Будет ему наказание. А вот нечего носиться в темноте и представлять угрозу для озябших пешеходов.
В машине было тепло и пахло чем-то восточно-сладким. От этого мое настроение даже немного улучшилось и потянуло в сон. Ощущение реальности начало медленно испаряться. Я почти беззлобно назвала адрес и откинулась на спинку сиденья. Да, в «Мерседесе» хорошо.
– Успокоилась? – голос лысого заставил меня вынырнуть из сладкой дремы, в которую я погрузилась незаметно для себя.
– А не слишком ли ты юн, чтобы мне тыкать? – строго спросила я. Ишь, распоясался. Как будто то, что я разрешила себя подвезти, говорит о том, что я его простила.
– Постарше тебя буду, – улыбнулся парень. Одной рукой он пошарил на панели и протянул мне обнаруженный там кусочек розового пластика. Права. Я мельком взглянула на фотографию. Надо же, и здесь улыбается. Не ну дурачок?
Информация на документе гласила, что сбил меня ни кто иной, как Юрий Павлович Смирнов 1969 года рождения. Стоп! Какого-какого года?
Я перевела ошарашенный взгляд на водителя.
– Ага, – усмехнулся он, – готовлюсь к юбилею.
Только сейчас я заметила тонкие морщинки в уголках глаз разгильдяя Юрия. Да уж, не парень. Но и стариком вот этот тип с яркими голубыми глазами, ровной кожей и дурацкой улыбкой быть не может!
– Здоровый образ жизни, вегетарианская диета и положительное мышление творят чудеса, – прокомментировал он. – Я гуру, мне положено.
– Кто? – насмешливо спросила я. – Гуру? Гуру Юра?
Даже я не сдержалась и рассмеялась. Вот так превратности судьбы! Повезло же мне, самому приземленному человеку в мире оказаться в «Мерседесе» самого настоящего гуру. Или ненастоящего?
Вот оно что! Теперь понятно, откуда у него такая машина. Наверняка дурит наивных людей своими сказками. Про что там вещают эти гуру-то? А потом загребает их денежки. Понятно же, что честным трудом столько не заработаешь.
– Гуру Юра, – разгильдяй улыбнулся так открыто, что мне немедленно захотелось врезать ему чем-нибудь тяжелым. – А для близких Свами Бхагакокхлекелье.
– Что? Сва… бха… – я даже начала веселиться. – Да это же лишний повод не попадать в число твоих близких.
– Это как повезет, – он даже нисколько не обиделся. – Судьба все равно столкнет с нужным человеком, когда ты этого совсем не ждешь.
– Вот только не надо мне всей этой ереси, – предупредила я. – Можешь нести какую угодно чушь, свою квартиру я на тебя все равно не перепишу!
Скромная однушка в спальном районе – единственное мое имущество. И наверняка лакомый кусочек для всяких мошенников. Так что я поспешила расставить все точки над нужными буквами. А то оглянуться не успеешь, как переедешь жить в картонную коробку. Знаем мы этих волшебников.
– И правильно, – согласился гуру-разгильдяй. – Это я должен тебе помочь, а не ты мне.
Я скептически хмыкнула.
– Загадай самое сокровенное желание, – предложил он и, оторвав взгляд от дороги, посмотрел мне в глаза. – Давай, не бойся, хуже от этого не будет. Даже если ты еще пока в это все не веришь. Тебе очень надо, у тебя даже муладхара вся черная, выше я уже и смотреть не стал.
– Моя мула… что? – я собрала брови на переносице. Это куда это он там у меня смотрел?
Подтверждая мои страшные догадки, гуру убрал одну руку с руля и указал в то самое место, о котором порядочный мужчина не должен даже задумываться при первой встрече с дамой. Ну, в то, пониже живота.
– Нижняя чакра, – пояснил он. – И я знаю, как это все исправить.
– Да как ты смел! – разозлилась я. – Старый извращенец!
Он горестно вздохнул и отчетливо произнес:
– Просто закрой глаза и загадай самое больше желание.
В этот момент его голос был какой-то дурманящий. «Так-то он и заставляет дурачков подписывать дарственные на квартиры», – успела подумать я, прежде чем какая-то сила заставила меня выполнить его просьбу. Я закрыла глаза и представила то, что должна желать женщина в свои тридцать с не очень-то уже и маленьким хвостиком. Вот я, красивая и счастливая, пеку тортик. Вот мой красавец-муж обнимает меня за талию. Вот наши трое детей:
– Мама, ну когда будет готово?
Все это должно было уже у меня быть! Но почему-то не было.
– Хорошо, – его голос вытащил меня из мечты. А теперь я дам тебе удочку, на которую ты поймаешь свою золотую рыбку.
– Ага, значит мне еще и постараться надо? – усмехнулась я.
– Конечно, – совершенно серьезно ответил он. – Это же твоя судьба, а я не волшебник. Помочь тебе могу, а уж сделать все за тебя, извини, не в моих силах.
– Ну и что же мне делать, товарищ гуру? – вообще мне даже было интересно, что придумает этот странный тип, но я тщательно замаскировала любопытство насмешкой.
– Все просто, – вывести его из себя было невозможно. – Для того чтобы получить то, что ты хочешь, тебе нужно выполнить сто просьб от разных людей. Если, конечно, они попросят вежливо и скажут волшебное слово «пожалуйста». Выполнять надо тщательно, старательно и не игнорируя ни одной.
Ага! Вот он и попался! Раскусила я его план.
– И первая просьба – отписать тебе свою квартиру? Или перечислять половину зарплаты? Или сразу отдать карточку и код от нее написать? – с каждым вопросом тон моего голоса становился все саркастичнее.
– Нет, – не поверите, но он опять улыбнулся. – Первая будет такой. Согласись на мое предложение. Пожалуйста. И не бойся, все, что случится потом, сделает тебя только счастливее.
Я готова была рассмеяться ему в лицо. Но не успела. Он поспешно протянул мне свою визитку.
– Приди домой, подумай, и пришли мне смс. Напиши только «да» или «нет». Я тебя очень прошу, пусть это будет «да». Тогда процесс запустится. И как только выполнишь сотую просьбу, у тебя будет муж и трое детей. Обещаю.
Я вздрогнула от неожиданности. Зуб готова дать, не говорила я вслух ничего такого. Вообще никогда и никому. Окружающие вообще считают меня старой девой, сварливой теткой, которую никакой прекрасный муж терпеть не будет. И в чем-то они правы. Я действительно не сахар, что уж там!
В общем, я так растерялась, что взяла протянутую бумажку.
– Иди, – улыбнулся мне гуру.
Только в этот момент я заметила, что вообще-то автомобиль уже стоит около моего подъезда. Вот ведь, задурманил мне мозги. Я вышла, громко хлопнув дверью и даже не попрощавшись. Вот приду домой и забуду об этом всем. Буду смотреть телевизор и есть конфеты. Все как обычно.
Поскрипывающий лифт послушно поднял меня на нужный этаж. Я привычно дернула дверь, повернув ключ, и погрузилась в атмосферу своей квартиры. На кухне капал вечно сломанный кран, стены сияли несвежими обоями, пахло грустью и одиночеством. И что я потеряю, если рискну? Никто же мне не помешает закончить всю эту нелепицу, когда я захочу, правда?
Да и что могут люди попросить у меня? «Передайте, пожалуйста, деньги на билетик». «Не задерживайте, пожалуйста, очередь» «Будьте добры, подскажите который час». Ничего другого у меня никто давно не просил.
В каком-то порыве я распахнула промокшую сумку и нашла телефон. Старенький аппарат чудом выжил в этой истории. Что ж, к лучшему. Я поспешно набрала «да» и аккуратно ввела цифры с визитки.
Через пару мгновений телефон звякнул. Гуру Юра прислал мне ответ: «Отлично!»
В конце был впихнут веселый смайлик. Конечно, не улыбнуться он не мог даже в переписке.
Глава 2
«Ну и дура», – ругала я себя, встав с кровати следующим утром. Это же надо было поверить какому-то проходимцу, сбивающему по вечерам девушек на дороге. Мало того, что согласилась на его идиотское предложение, так еще и весь остаток вечера вела себя как умалишенная: мечтала о том, каким заботливы будет у меня муж и придумывала имена детям. Всем троим. Двум мальчикам и девочке.
Ну вот скажите, как я успею родить целых троих, если лет мне немало, а вчера так стало еще больше? И при этом на горизонте ни одного приличного кандидата в их отцы! Да что там, мне бы уже и неприличного хватило. Так ведь и такого нету.
Нет, подурачились и хватит. Во всякие несуразные игры с незнакомцами я играть не собираюсь.
И все-таки, выйдя из дома, я поймала себя на мысли, что жду, когда кто-нибудь у меня что-нибудь да попросит. Я бы может даже и помогла. И гуру Юра тут ни при чем. Просто по доброте душевной.
Однако никому ничего от меня в то утро не было нужно. Я спокойно наслаждалась видом из окна трамвая. Тем самым, которым привыкла любоваться в течение последних десяти лет. За это время на моем ежедневном маршруте сменялись лишь времена года. Да лица кондукторов. Вот и все метаморфозы.
Лениво звякнув, трамвай выехал на ту самую дорогу, на которой еще вчера я прощалась с жизнью. Надо же, и это тоже у меня получилось как-то не очень. Ну да это не важно. Важно то, что именно в этот момент мой телефон внезапно ожил.
– Верунь, ты ведь сегодня на работу вовремя придешь? – голос моей начальницы Любови Викторовны звучал обеспокоенно.
Все ясно, снова опаздывает. И, кажется, я знаю, что последует за моим утвердительным ответом. Предложит сходить вместо нее на оперативку к директору.
– Слушай, а ты меня на оперативке не подменишь? – не подвела она меня. – У меня сегодня все как-то не заладилось, я задержусь на пару часиков. Сходи за меня, а? Пожалуйста!
Вот оно! Просьба! Сердце почему-то екнуло и сжалось.
– Ну конечно, Любовь Викторовна, – поспешила заверить ее я.
И вовсе не ради призрачного семейного счастья. Просто просила меня об этом начальница довольно часто. И я всегда соглашалась. Ну не отказывать же на этот раз из принципа? Тем более что это может быть чревато.
Надо отметить, что работа у меня скучная, бесперспективная и не слишком-то оплачиваемая. Тружусь я вовсе не в комфортабельном офисе в каком-нибудь крутом бизнес-центре, а на самом обычном и ничем не примечательном заводе. Да-да, они еще существуют и на них работают люди.
Когда-то я устроилась туда младшим специалистом в отдел кадров. Как мне тогда казалось, временно. Я была уверена, что сбегу из скучного пространства, пропитанного до последнего гвоздя каким-то неистребимым советским духом. Но так получилось, что до сих пор я оставалась на своем месте. С одной лишь разницей. Я больше не младший специалист. А старший.
В общем-то, в работе моей были и плюсы. Что это я все жалуюсь? С Любовью Викторовной всегда можно было договориться и уйти пораньше. Или прийти попозже. И все этим пользовались. Кроме меня. Мне торопиться было некуда. Да и задерживаться по утрам не с кем.
Вот и на этот раз я явилась на работу первая. И, прежде чем бежать на оперативку, распечатала статистику по принятым и уволенным за неделю сотрудникам. Вообще на этом собрании кадровикам слово давали редко. В основном, приходилось сидеть и считать минуты, слушая, что говорят о делах представители других профессий. Интересно бывало редко.
Ну разве что директор, Степан Викторович, вдруг возьмет да и ляпнет что-нибудь этакое. Была у него такая особенность. Выступая на публике, даже такой привычной, как начальники цехов и отделов, он постоянно путался в словах и выдавал что-то очень двусмысленное.
Свою последнюю секретаршу, Леночку, доводил фразой: «Ну-ка, посмотри, что у меня там сейчас стоит?». Имея в виду расписание, конечно. Но Леночка почему-то всегда обижалась. Так что немудрено, что перед нашим отделом сейчас стоит срочная задача найти нового секретаря.
А один раз чуть не довел до слез бухгалтера, заявив что-то вроде «Наталья Павловна, мы всем советом директоров хотели бы как следует пощупать, что там у вас за пазухой». Про пазуху она начала говорить, кстати, первой. Подразумевая за этой метафорой банальные запасы в балансе. Увольняться Наталья Павловна не стала, но очень долго краснела и жаловалась всем на косноязычного босса.
Эту свою особенность он хорошо знал, так что во время собраний разве что делал пометки в своем блокноте. А потом вызывал нужных людей по одному в свой кабинет, а там уже раздавал то, что они заслужили: премии и выговоры. И вроде бы уже безо всяких там оговорочек.
То есть, шанса услышать что-то фееричное, чтобы потом за чаем рассказать об этом коллегам, у меня не было. Я прошмыгнула в уголок кабинета и постаралась слиться с окружающей обстановкой. В принципе, внимания на меня никто не обратил. Кроме начальника производственного цеха Зеленова. При моем появлении он демонстративно посмотрел на часы и недовольно покрутил головой.
Вообще, Зеленов – та еще заноза. Ему всегда и до всего есть дело. Словно хобби такое – докапываться до каждого. Он все время чем-то недоволен, со всеми ругается и что-то требует. Не знаю, как Степан Викторович все еще его терпит.
Как и ожидалось, собрание прошло без особых эксцессов. Я порядком истрепала листочки со статистикой, мучаясь от скуки во время заслушивания отчетов. И когда директор спросил, нет ли у кого замечаний и предложений, заняла позицию низкого старта. Обычно ничего такого ни у кого не было.
– Есть! – вдруг раздался голос Зеленова.
Ну, конечно! Как же ему не выступить?
– Вы меня, конечно, извините, Степан Викторович, – начал он, – но работать в таких условиях невозможно! У меня в цеху полтора землекопа осталось, включая пенсионера Иваныча, а объемы, между прочим, растут! И мне непонятно бездействие нашей кадровой службы!
О-о.
Кажется, у меня начались проблемы. Я почувствовала, как щеки заливаются густым жарким румянцем. Черт побери, эта раскраска очень не к месту. Так мне совершенно не удастся слиться с серовато-зелеными стенами директорского кабинета.
– Кто тут у нас от кадров? – голос Степана Викторовича прогремел как раскат грома.
– Я, – пискляво выдала я, поднимаясь с места.
Пара десятков глаз воззрилась в мою сторону. Мне казалось, что их обладатели готовы накинуться на меня и разорвать на тысячу кусочков за то, что я осмелилась так подвести господина Зеленова.
– Отвечайте, – кивнул головой директор.
Следующие пятнадцать минут я запомню на всю жизнь, как главный позор своей жизни. Я старалась оперировать данными, которые были напечатаны на моем листочке. Степан Викторович недовольно шевелил бровями. А Зеленов периодически восклицал что-то типа: «Видите, никакой конкретики! И как с этим работать?»
Как с этим работать, никто не знал. Я понуро опустила голову, представляя, с каким удовольствием я бы расчленила мерзкого выскочку на тысячу кусочков. В этот момент он престал быть для меня просто неприятным типом, заняв в моем сердце особенное место. Место врага № 1.
– Молодежь в цеха надо привлекать, – бесчинствовал в это время неприятель. – Работу проводить, рассказывать, показывать, завлекать! Надо разрушать стереотипы, что завод – это скучно, что здесь трясина, нищета и скукота! Что у нас делается в этом направлении?
– Что у нас делается в этом направлении? – повторил директор, смотря прямо на меня.
Мне сразу захотелось расплакаться и убежать. Но я взяла себя в руки и просто подернула плечами. Ничего, мол. И это вообще-то всегда всех устраивало кроме некоторых особо рьяных.
– В общем, дайте мне людей, дайте мне молодежь, или можете закрывать производство, работать так невозможно, – подытожил враг и опустился на свое место.
– Ну что ж, – Степан Викторович смотрел на меня строго. – Дайте уже, наконец, Зеленову, видите, как мучается парень.
Люди вокруг начали опускать головы, стараясь спрятать улыбки. Только мне было совершенно не до смеха.
Когда я возвращалась в отдел, казалось, что пол под моими ногами горит. Наступать было больно. Казалось, все вокруг смотрят на меня и показывают пальцами. Вот, мол, та самая, из-за которой не за горами трудные времена.
– Ну че, как там? – равнодушно спросила Любовь Викторовна, когда я вошла в кабинет. В этот момент она подкрашивала губы, и это занятие ей казалось более важным, чем информация с оперативки.
– Беда пришла, – обреченно вздохнула я. – Зеленов за нас взялся.
