Kitobni o'qish: «Лишняя принцесса. Право первой ночи»
Пролог
Благословен богами город Краммар, и далеко за пределы Золотой империи разносится слава о его величии.
Блещут вызолоченной черепицей крыши церквей и дворцов – так, что глазам смотреть больно, в пышной зелени садов утопают дома. Искрятся в небесной вышине высокие серебристые струи фонтанов на главной площади.
Шелковыми тканями завешены стены богатых домов, дорогими узорчатыми коврами застелены полы, вазами и статуэтками тончайшей работы украшены полки.
Красивы краммарские девы, словно звезды ночью. Властвуют они в своих домах над рабынями и служанками; умащивают смуглые холеные тела маслами и притираниями; наряжаются в одежду из невесомого шелка и блестящей парчи; носят украшения от самых искусных ювелиров. Не найти другого такого места, где так счастливы женщины, где их так любят и превозносят их красоту.
Так, по крайней мере, говорится в сказках…
Глава 1. Лишняя принцесса
Миранда старалась сидеть неподвижно и держать голову боком. Уж как-нибудь бы выдержать до конца урока, лишь бы наставница, госпожа Арима, ничего не заметила.
Строгая наставница, чьего гнева боялась маленькая принцесса Миранда, поджав тонкие, подведенные коричневой помадой губы, выводила грифелем на доске рецепт расслабляющей ванны: три вида душистых трав, эфирное масло лаванды и еще что-то… Для того, чтобы увидеть последний компонент, надо было поднять голову, а Миранда делала вид, что старательно выводит в тетради буквы.
Каллиграфический почерк! Миранда приводила в отчаяние учителей. Вместо округлого, мягкого письма у девочки выходили решительные, угловатые строки.
– Это неженственно! – брезгливо поджимала свои коричневые губы госпожа Арима, заставляла протягивать руки и больно била по ладони прутом. Раньше Миранда глухо рыдала после наказаний, забившись в дальний уголок сада, но теперь, к десяти годам, свыклась с неизбежным и лишь с нетерпением ожидала пятнадцатилетия: в этом возрасте девочек перестают бить, потому что кожу надо сохранять нежной и мягкой для будущего супруга.
Да если бы дело было только в почерке! Миранда с детства была огорчением и позором своей семьи. Дочь третьей жены императора, она переняла от матери только светлые волосы, но не ее прекрасные, фиалкового цвета глаза. Cтаршей сестре Леноре повезло больше – она обещала быть такой же красавицей, как и мать.
Фигура Миранды была худенькой, движения – такими же угловатыми, как и буквы, которые она выводила, портя ими дорогую бумагу. Черты нахмуренного личика не обещали, что их обладательница когда-нибудь превратится в красавицу. Максимум – в обычную, ничем не примечательную девушку, а если она будет проявлять недостаточно усердия в искусстве наложения макияжа, то и почти дурнушку.
Но самым худшим и обидным Миранда считала свой титул. Лишняя принцесса! По традиции, император должен был завести четверых сыновей и четырех дочерей. Один из сыновей становился преемником императора, остальные – тремя его доверенными министрами: военным, иностранных дел и внутренних дел.
Четыре дочери испокон веков предназначались в супруги главам соседних государств – Серебряного царства, Медного халифата, Бирюзового королевства и Багрового графства.
А с лишними детьми поступали так: достигших совершеннолетия мальчиков высылали из страны – воевать или торговать, по их склонностям, и вернуться они не могли. Девочек учили всяким женским искусствам и выдавали замуж за победителей имперских Игр – жестокой схватки на выживание. Дети от наложниц не получали титулов и пополняли ряды дворцовой челяди.
– Миранда, ну-ка покажи, что ты там нацарапала, – требовательно протянула руку наставница. Девочка быстро встала, не поднимая глаз, и с видимостью почтения подала свою тетрадь, умоляя всех богов, чтобы госпожа Арима не присматривалась.
Но боги Золотой империи очень суровы, хотя, возможно, только к лишним детям императора.
– Почему ты так низко надвинула платок? Подними голову, немедленно! – потребовала Арима. Ее глаза тут же округлились, рот раскрылся и хватанул воздух. Выглядела женщина так, как будто ей нанесли личное оскорбление.
– Вы только посмотрите на нее, класс! – воскликнула она, сдирая платок с головы Миранды, заодно выдернув несколько тоненьких светлых волосков, попавших в узел.
Класс – четырнадцать девочек, в большинстве своем дочери знатных вельмож, – как одна, бесшумно встали с бархатных подушек и повернулись в сторону Миранды.
– Вы посмотрите! – Указующий перст воспитательницы ткнулся в налившийся багровым синяк на виске девочки. – Она дралась! Дралась!
По классу прокатился осуждающий вздох. Непростительное поведение!
– Зачем ты дралась? Отвечай! – Наставница больно дернула девочку за ухо.
Миранда стояла, закипая от острого чувства несправедливости. Это все Марик, сын ее старшего брата, наследника императора. Марика она ненавидела всей душой. Будучи на два года ее старше, рослый мальчишка всячески дразнил и изводил ее, исподтишка толкал и ставил подножки. А на уроках послушания, да проклянут их боги, он всячески старался подстроить так, чтобы выставить ее неумехой, за что Миранда получала взбучки от наставницы.
Это внезапное чувство и заставило ее не принять покорно очередной тычок от племянничка, а отскочить и что было силы лягнуть его в голень. От неожиданности парнишка пропустил удар. Ух, как ему было больно! Зато потом, конечно, он ее здорово побил. И если Арима увидит синяки и ссадины, то Миранде несдобровать.
– Раздевайся! – прогремел голос наставницы.
Миранда покорно вздохнула и сделала шаг в сторону, словно собираясь встать так, чтобы всем было виднее. Она стащила с себя верхнюю накидку, но вместо того, чтобы положить на пуфы, швырнула ее прямо в ненавистную физиономию воспитательницы и, как вспугнутый заяц, выбежала из классной комнаты.
– Куда?! – взвизгнула от такой дерзости наставница, но угнаться за шустрой Мирандой ей было не под силу.
Девочка едва не сбила с ног зазевавшуюся рабыню, вылетела из здания и метнулась в самую густую и заросшую часть сада. Там было ее тайное убежище.
Отдышавшись, она осознала, что сделала себе еще хуже: такой дерзости госпожа Арима уж точно не простит. Быть ей нещадно битой.
– Мама, мама, зачем ты родила меня, мама? – прошептала бедняжка, ощущая в горле соленый ком.
Но мама не смогла бы ответить Миранде. Даже если бы она была жива сейчас, то матери к воспитанию детей в Золотой империи не допускались, потому что главное дело женщины – служить своему мужу, а как она может служить ему, отвлекаясь на плач ребенка?
Впрочем, Миранде удалось познать немного материнской ласки. Ее мать была всего лишь третьей женой Императора, да еще и все восемь предписанных традицией детей были уже рождены. Эта странная женщина почему-то осмеливалась находить время на своих дочерей – Ленору и Миранду.
Сестринские узы в Золотой империи не признавались. Да и откуда им взяться у женщин, которые только и умеют, что конкурировать за мужчин и подстраивать друг другу пакости. Всем с пеленок было известно, что женской дружбы не бывает, поэтому ни Ленора, ни Миранда никогда не делали попыток общаться теснее, чем с остальными девчонками.
– Зря ты так с госпожой Аримой. Еще хуже ведь будет, – неожиданно над головой бунтарки прозвучал голос Леноры, обнаружившей сестру.
– Все равно она меня ненавидит, – проворчала Миранда, яростно шлифуя кончик носа рукавом своей блузки.
– Еще как! Ты сама в этом виновата, – кивнула старшая сестра. – Зачем ты с ней споришь постоянно?
– Я не спорю! – запальчиво возразила Миранда.
– Нет, споришь. Кто недавно на ее слова о том, что любой мужчина умнее женщины по своей природе, ляпнул: “Госпожа Арима, неужели вы считаете себя глупее, чем дурачок Иан?”
Миранда кисло улыбнулась. Дурачок Иан был сыном одной из наложниц, но в свои шесть лет он не умел не то что читать и писать, но даже говорить, а только мычал, разевая слюнявый рот. Его мать почему-то была привязана к этому бессмысленному существу, впрочем, сам Иан свою мать хорошо узнавал и даже по-своему к ней ласкался. Наложница трепетала, что император снова воспылает к ней интересом и тогда мальчика у нее отберут, но пока обходилось…
Недавно Иан отличился тем, что надел на себя миску с остывшей кашей и размазывал ее по лицу, радостно гугукая. Пожалуй, и правда не стоило напоминать про него госпоже Ариме. Хотя уж она-то в долгу не осталась, изломав указку о голову и спину ученицы…
– Я не понимаю тебя, – продолжала увещевать Ленора, – зачем ты так себя ведешь? Ты и вправду дралась?
– Да, да, да! – сердитым шепотом отозвалась младшая. – Я ударила этого мерзавца Марика. Он достал меня, вечно задирает, дразнит и лупит, а я не могу и слова в ответ сказать? Это нечестно!
– Все правильно, – философски склонила голову Ленора. – Он мужчина, а значит, по своей природе агрессивен и необуздан. А ты – женщина, и отвечая ударом на его внимание, ты покушаешься на мужские права. Мы должны быть женственными и послушными, ведь такими нас и любят наши мужчины.
Любят… Слово “любовь” для маленькой принцессы оставалось совершенной тайной, как и эти загадочные мужские права, которые почему-то так легко было ущемить. Попранием священных мужских прав был бег – это мужской способ передвижения, а девочки должны ходить, грациозно покачивая бедрами; рассуждения – девочкам было положено молчать и слушать, раскрывая рот только когда им позволят; телесная хворь и пока еще далекая старость – вид любых несовершенств оскорблял мужское зрение и даже самую душу…
Наверное, Миранда была ужасной девочкой, раз не могла этого понять и смириться, как это делали Ленора, Серена, Мелора и другие девочки вокруг.
– Если ты будешь такой дерзкой, ты и до совершеннолетия не доживешь… Ах, какая же ты глупая! – сокрушалась Ленора.
– Если я такая ужасная, то чего ты тут делаешь? – всхлипнула Миранда.
– Урок кончился, и я пошла тебя искать. Я знаю, что ты вечно сюда ходишь и уж наверняка спрячешься тут.
– Ну, так иди и расскажи всем! – буркнула Миранда.
– Нужно мне рассказывать! – обиделась Ленора. – Сама вылезешь. Тебя все равно без ужина оставят, а завтра публично накажут.
– А я не вылезу. Я убегу! – заявила лишняя принцесса, хлюпая носом.
– И вовсе никуда ты не убежишь, – рассудительно заявила старшая. – Думаешь, это так просто? Вокруг дворца высокие стены, и часовые стоят, что и мышь не проскользнет. Посидишь тут до ночи, проголодаешься и пойдешь сдаваться, – подытожила девушка, вздохнув.
Резон в словах сестры был, и Миранда это прекрасно понимала. Конечно, существуют стены и охрана, чтобы такие, как она, нарушительницы не могли избегнуть своей участи. Принцессу всегда уверяли, что женская участь – счастливая, но к чему тогда такие предосторожности? Разве люди бегут от счастья? Наставницы уверяли, что да, еще как бегут. Женщины настолько глупы по своей природе, что не могут уразуметь, что для них хорошо и полезно, а что плохо…
Глава 2. Уроки послушания
Воскресенья Миранда ненавидела больше остальных дней недели, потому что по воскресеньям проводились особые занятия – так называемые уроки послушания. Это была суровая подготовка к будущей замужней жизни. Жена должна быть приветливой и покладистой, уметь развлечь усталого от мужских забот и хлопот супруга, рассеять его печали и утолить голод.
Девочки должны были переодеться в кружевные короткие топы и нарядные струящиеся юбочки, особым образом уложить волосы, накрасить губы и нанести за уши и между еще детскими крошечными грудками немного душистой эссенции – каждая свой аромат.
После этого, грациозно ступая ножками, обутыми в шелковые домашние туфельки, девочки вереницей следовали в залу, где для обучения их послушанию уже сидели специально приглашенные мальчишки – сыновья вельмож и принцы.
Точнее, мальчики не сидели, а уже успевали в ожидании вдоволь отлупить друг друга подушками, опрокинуть вазу с цветами и вообще перевернуть с ног на голову все в комнате. Но если любую из девочек наставницы ругали за малейший беспорядок, то здесь госпожа Арима только приторно улыбалась своими коричневыми губами.
Мальчикам было можно все…
После ласковых уговоров Аримы озорники изволили рассесться и развалиться на подушках, бросая презрительные взгляды на девчонок, словно те были бессловесными рабынями. Миранде казалось, что вместо посулов и увещеваний наставница могла бы быстрее призвать к порядку, прибегнув к подзатыльникам, но о таком и мечтать-то было страшновато. За крамольные мысли боги Империи обрушивали на голову провинившейся страшные кары.
Затем каждый из парнишек выбирал себе пару, и девочка должна была в течение целого часа всячески угождать своему “господину”. Наливать ему чай из пузатого, с длинным тонким носиком чайника и выслушивать оскорбления, что напиток слишком или, наоборот, недостаточно горяч, что в нем чересчур мало мяты или много кардамона. Подавать ему сладости с поклоном. Массировать пятки. Услаждать слух пением или рассказами. Ребята постарше украдкой щипали своих “послушниц” за бок или шлепали по попе и в этот момент казались себе страшно взрослыми, зрелыми мужчинами.
Оценка зависела от этих капризных созданий, причем все их слова не оспаривались. Ах, если бы девочкам можно было хотя бы выбирать себе “господина”! Миранда предпочла бы флегматичного толстого Орика, потому что угодить тому было легко. Там, где иной мальчишка капризно указывал на пролитые капли чая или показавшийся ему недостаточно привлекательным наряд, Орик всегда ставил отметку “доволен”. Даже Арима пыталась осторожно намекнуть ему, что молодой господин слишком милостив к недостойным послушницам, но оспаривать вердикт мальчика не было дозволено даже ей.
Когда товарищи пытались подсмеиваться над его обыкновением не мучить девчонок, когда не грех и придраться, Орик обыкновенно жал плечами и говорил:
– А чего мне выдрючиваться? Жрать дают от пуза – вкусно. Поют, плечи растирают, обхаживают… Чего еще надо-то?
– Это же весело, придурок! – как маленькому, снисходительно пояснял Кейран.
А вот Кейрана Миранда ненавидела и каждый раз умоляла богов, чтобы он не выбрал ее. Тут боги были к ней милостивы – Кейрану нравились девочки постарше, которые уже могли похвастаться женственными округлостями. В последнее время от него доставалось Леноре.
– Фу, от нее слишком пахнет розой, – морщил он нос, и Ленора получала выговор от Аримы. От самого Кейрана, по мнению Миранды, несло лошадиным потом, но кого интересует мнение девочки…
– Мне не нравятся ее розовые бантики на туфлях, они слишком безвкусные, – придирался он, а на следующий раз уверял, что туфли без бантиков выглядят простовато.
– Она чересчур качает бедрами, это отвлекает, – высокомерно говорил Кейран, хотя только и делал, что пялился на круглый задик девушки. Или:
– У нее походка, как у мужика, надо быть грациозней!
Ленора терпеливо сносила наказания госпожи Аримы, которая даже не думала усомниться, нет ли в постоянных придирках Кейрана корыстных мотивов. Миранда же сначала недоумевала: зачем же этот придира постоянно выбирает ее сестру, если она его так раздражает. Только потом до лишней принцессы стало доходить, что Кейрану просто нравится мучить девушку.
Между тем наставница Арима ужесточила наказания над бедной Ленорой, поскольку именно девушка считалась виноватой, если не может выслужить себе оценку “доволен”.
Ленора, как подобает послушной золотианке, повторяла попытку за попыткой – наносила другие духи, меняла прически и наряды, становилась еще более мила и предупредительна, готовила восхитительно ароматный чай. Даже некоторые мальчишки стали с недоумением посматривать на эту забаву Кейрана, но тот не уставал упиваться своей безграничной властью.
После урока послушания наставница Арима собрала всех девочек на урок женственности. Наказанную и голодную Миранду она поместила перед собой. К несчастьям лишней принцессы добавилось еще и то, что пустой желудок предательски заурчал, когда она подавала еду “господину”, и оценка “доволен” не была получена…
– Прежде, чем мы приступим к теме сегодняшнего урока, класс, – коричневые губы презрительно поджались, – мы с вами осудим одну из учениц, лишнюю принцессу Миранду. Встань и выйди в центр комнаты, Миранда! Только без глупостей на этот раз!
Нехотя подчинившись, девочка заняла требуемое положение и опустила взор, как подобает, даже не пытаясь искоса понаблюдать за тем, как хихикают и шушукаются соученицы. Так можно снова остаться без еды, а у принцессы уже дрожали ноги от голода.
– Вы знаете, девочки, что наш пол по своей природе не обладает логикой и разумом, именно поэтому мы должны благодарить мужчин за то, что мы живем в праздности, избавленные от мучительных забот. Они – наши защитники! Страшно представить, какие расправы чинили бы над нами разбойники и варвары, если бы не наши смелые, сильные мужчины…
Девочки склонили головы, словно признавая правоту наставницы. У Миранды внутри кипело множество вопросов, которые нельзя было произносить вслух, если хочешь получить еды. Похвальное слово благодетелям-мужчинам продолжалось еще несколько минут, и затем госпожа Арима приступила собственно к осуждению:
– Эта девочка покушается на священные мужские права. Она позволила себе заурчать животом, подавая пищу господину! Она не считает нужным ходить, как положено девочкам, а дерзко бегает по коридорам! Она осмелилась возразить господину Марику и испортить свою кожу синяками! Позор!
– Позор! Позор! Позор! – слаженно прокричали все. Трудно сказать, осуждали ли девушки на самом деле: в их голосах не звучало злорадного торжества, только привычка – подобные “осуждения” давно стали практически традицией, менялись лишь “героини дня”, которых не то чтобы всерьез презирали, но и не жалели. Это просто обычная подготовка к семейной жизни, можно подумать, что муж не будет учить супругу уму-разуму…
– …принцессе Миранде предстоит через несколько дней отправиться в дипломатическую поездку в Зеленое княжество, а она позорит само гордое звание женщины! Или ты считаешь себя равной мужчине, Миранда?
Вкрадчивый, провоцирующий тон Аримы вырвал лишнюю принцессу из собственных дум. Поездка? Ее раньше никуда не брали, ведь в каждую союзную страну ездила та династическая принцесса, что была предназначена для политического брака. И что это за княжество такое?
Класс затих, и Миранда с ужасом поняла, что от нее ждут ответа. Собрав все свои силы и хитрость, девочка покорно промямлила:
– Госпожа Арима, я не смею даже помыслить о таком! Прошу вас, простите мою дерзость и непослушание!
– Хм… – Наставница с сомнением пожевала нижнюю губу. Она ожидала непокорного возражения, дерзкого молчания, но чтобы Миранда согласилась с ней… Или это какая-то хитрость, или до гадкой девчонки наконец дошло, как права ее наставница.
Однако, помолчав, Арима склонилась ко второму варианту. Она считала себя отличной воспитательницей, способной обломать любую гордячку и вразумить дурочку, поэтому Арима торжественно объявила, что готова выслушать извинения от нарушительницы и милостиво простить ее на сегодня.
После унизительной процедуры покаяния и целования руки наставницы, урок все же начался, и Миранда на нетвердых ногах села на свое место. Она не в силах была сосредоточиться на разглагольствованиях Аримы, и лишь мысль о предстоящей поездке грела ее и отвлекала от сосущего чувства голода.
Дипломатический визит – это было ново и неожиданно. После урока наставница Арима оставила Миранду и дала ей несколько указаний. В основном, они сводились к тому, чтобы не позорить Империю перед иностранной державой, а при общении с княжичами вести себя, как на уроках послушания.
Это несколько убавило радость Миранды: не все ли равно, кому подносить чай и растирать жесткие от тренировок мышцы; но все же принцесса надеялась, что в другой стране она увидит какие-нибудь диковины, которых не бывает в Золотой империи. К тому же это означало, что несколько дней для нее не будет уроков!
Наконец-то поужинав, хоть и не слишком сытно (девочек кормили на ужин только легким салатиком, политым йогуртом, заботясь о стройности их фигур), Миранда возвращалась в свои крошечные покои, которые она делила с тремя девочками постарше – Ленорой, Мелорой и Сереной. Эти трое были приятельницами, а Миранда, как недостаточно “взрослая” – она была тремя годами их младше, – не допускалась к их секретам.
Внезапно внимание лишней принцессы привлекли странные звуки – знакомый юношеский голос и какая-то возня. Девочка обомлела: мальчикам было запрещено приближаться к женским спальням.
– Я не могу, Кейран, пусти меня, – тихим умоляющим голосом говорила Ленора.
– Ну что значит – не можешь? Тебе что, сложно немного поработать своим соблазнительным ротиком? Я свое слово держу: ублажишь меня – получишь свою оценку на уроке послушания, – хмыкнул Кейран. Он тоже говорил тихо.
– Мне больно… – прошептала девушка. Парень тискал ее за грудь и пытался забраться под юбку.
Миранда решительно встала в коридоре, не говоря ни слова.
– Черт! Вредная малявка, – оскалился Кейран и, неохотно выпустив добычу, скрылся за углом.
Миранда распахнула дверь, заслышав шум и хихиканье. И хотя остальные две соседки были в своих кроватях, у принцессы не было никаких сомнений, что они оказались там мгновенье назад, а до этого подслушивали у двери, толкаясь у замочной скважины.
– Чего вы его не прогнали? – насупилась Миранда.
Серена и Мелора захихикали. Как положено примерным золотианкам, они скрылись в комнате, как только Кейран появился в коридоре и загородил дорогу Леноре. Разве что они не могли унять любопытство, ведь за дверью происходило что-то запретное и волнующее. Ленора выглядела усталой, ее волосы были растрепаны, а на щеках алели пятна.
– Ну! Что ты чувствовала, расскажи? – заблестела глазами одна.
– Он потрогал тебя… там? – хихикнула вторая и добавила с оттенком легкой зависти. – Какая ты распущенная, Нора!
У Леноры неожиданно задрожала нижняя губа, и она с какой-то обреченностью опустилась на свою постель.
– Он же в тебя влюбился! – попыталась утешить ее Серена, но с кровати донеслись лишь тихие всхлипы.
Миранда села на свою кровать, сжавшись в нахохленный комочек. Все это ей не нравилось.
