Kitobni o'qish: «Подлинная история Золушки»

– Значит, так, – Сказочник хлопнул ладонью по столу, – вариант по поводу тебя мы даже не обсуждаем. Ты, Фея, воровка авторитетная, но этот сейф тебе не взять. Здесь нужен настоящий специалист. Знаешь кого-нибудь подходящего?

Фея, размышляя, задумчиво смотрела на Сказочника.

Своё прозвище тот получил в полиции за выдающееся умение виртуозно и вдохновенно врать на допросах в случае очередного задержания, излагая настолько невероятные истории, что слушать его было действительно интересно. Следователи полушутя-полусерьёзно обдумывали возможность издания сборника протоколов под названием «Сказки, рассказанные на допросах».

В криминальном мире Сказочника тоже уважали за тот поистине фантастический размах, с которым он обставлял каждую свою кражу или ограбление. Работать с ним считалось большой честью и почти наверняка сулило удачу. Пожалуй, следует принять его предложение. Тем более, что он заявился к ней домой.

– Есть одна девчонка, – сказала она. – Буквально на днях с малолетки откинулась. В любой сейф зайдет и даже не заметит, что тот заперт. Кличка «Золушка».

– Это почему? – вопросительно поднял брови Сказочник.

– Увидишь её – сам поймёшь, – хмыкнула Фея.

Но тут же, повинуясь его требовательному взгляду, пояснила:

– Неряха она. За одеждой совсем не следит, ходит, в чём попало. И лицо вечно чумазое, словно золой запорошенное. Вот я и дала ей такую кличку. Так что в какой-то мере я её крёстная.

– Не подойдёт она нам, – покачал головой Сказочник, – сама-то подумай: роскошный бал во дворце принца, все гости будут, как с обложки журнала мод – и вдруг появляется такое чудо. На неё сразу обратят внимание и вышвырнут.

– Ну, это не проблема, – отмахнулась Фея. – Для такого случая самолично умою её и приодену.

– Ладно, тогда будем считать, что решили, – поднялся из-за стола Сказочник. – Сведи меня с ней. Да побыстрее: бал через неделю, а подготовки ещё очень много. Давай прямо сегодня через пару часов в трактире «У одинокой вдовы».

Фея согласно кивнула, и они расстались.

Хозяйка трактира «У одинокой вдовы» действительно была одинокой вдовой. После того, как она свела в могилу мужа, других претендентов на её руку не находилось, на сердце – тоже: по причине отсутствия последнего. От брака остались две дочери, ленивые и некрасивые, пристроить их замуж было задачей нереальной, так как, помимо прочего, они унаследовали и матушкин характер. Впрочем, сама она в них души не чаяла и искренне удивлялась глупости мужчин, которые почему-то не замечают таких ослепительных красавиц. А неженатые мужчины любили заходить в её трактир, потому что каждого из них хозяйка рассматривала как потенциального жениха для одной из дочерей и, чтобы завлечь, делала хорошие скидки, а то и угощала бесплатной выпивкой: в зависимости от того, насколько перспективным в плане женитьбы он ей казался.

Разумеется, Сказочник не мог остаться незамеченным для бдительного родительского ока: представительный мужчина в дорогой одежде вызвал в голове госпожи Тримейн целый сонм приятных образов, и всё это под мощные аккорды марша Мендельсона. Приняв у него заказ, она бросилась в комнату дочерей.

– Клоринда, – скомандовала она старшей, – быстро надевай всё самое лучшее и прогуливайся по залу. Тисба, а ты на всякий случай тоже будь наготове… Хотя нет, нельзя терять время, идите сразу вдвоём.

Если Сказочник и был польщён этим дефиле в его честь, то внешне ничем этого не выказал, и раздосадованные девицы, проделав с десяток кругов, удалились. Сразу же после этого хозяйка принесла кофе и бутерброд с сыром и поставила на стол перед Сказочником, с трудом удержавшись от желания залепить всем этим ему в физиономию.

Вскоре появилась Фея и, заказав пива, подсела к Сказочнику.

– Почему одна? – едва сдерживая раздражение, спросил тот. – Где твоя крестница?

– Сейчас придёт, уже заканчивает, – сообщила Фея, с удовольствием отхлёбывая из бокала.

– Чем же она так занята? – Сказочник превыше всего ставил деловые отношения и терпеть не мог людей необязательных.

– Мак от проса отделяет, там уже совсем немного осталось. Думаю, минут через десять будет здесь.

Шок, который при этих словах испытал Сказочник, описать просто невозможно.