Kitobni o'qish: «Политическая наука № 3 / 2010 г. Трансграничные региональные системы: Потенциал развития»

ОТ РЕДАКЦИИ

В свое время выдающийся норвежский политолог С. Роккан обратил внимание на особенности политического развития европейской трансграничной периферии – пояса городов. Он находился между династическими центрами, которые конкурировали друг с другом за установление контроля над расположенными между ними территориями. Роккан убедительно показал, что трансграничность, а также иные характеристики пояса городов (наличие множества административных и экономических центров, интенсивные коммуникационные потоки и т.д.) оказали существенное влияние на специфику формирования государств. На этой территории возникли консоциативные политии (Швейцария, Нидерланды, Бельгия), а включение ряда политических и экономических центров в состав крупных территориальных образований, например единой Германии, наложило серьезный отпечаток на внутриполитическое устройство последних.

Сегодня территория пояса городов играет значительную роль в политической, социально-экономической и культурной жизни объединенной Европы. Здесь базируются структуры управления Европейского союза. Соответствующие регионы являются одними из самых активных лоббистов своих интересов на европейском уровне. На этой территории сосредоточены значительные культурные ценности, осуществляются активные коммуникации.

В других регионах мира трансграничные периферии также играют существенную роль. Именно через них осуществляется непосредственное взаимодействие между различными странами и международными структурами типа Европейского союза. Через них идут активные коммуникационные потоки товаров, услуг и информации, осуществляется интенсивный культурный обмен. К таким трансграничным территориям могут относиться не только регионы, входящие в состав каких-либо государств, но и отдельные страны и даже группы стран. Их специфическая роль обусловливает использование дополнительных возможностей (ресурсов, каналов коммуникаций и пр.) для развития этих образований и жителей, их населяющих. Сами эти территории, выполняя особые функции в мировой политике, приобретают специфические политические характеристики, а иногда даже образуют собственные трансграничные международные системы, например Малая Антанта.

Специфика трансграничных регионов, их роль в жизни отдельных государств, во взаимодействии между соседними странами и в мировой политике в целом находится в центре внимания авторов данного номера журнала «Политическая наука». Мы также продолжаем публиковать материалы, посвященные состоянию той или иной области политической науки, в данном случае посвященные исследованиям проблем трансграничности.

Мы надеемся, что внимание к обозначенной тематике, научная дискуссия по этим вопросам будут способствовать более успешному объяснению и прогнозированию процессов, происходящих сегодня в приграничных регионах и отдельных странах. Например, более адекватному пониманию недавних протестных акций в Калининградской области, жители которой намного чаще сталкиваются с иными жизненным укладом, правилами игры и отношением к личности в сопредельных странах, нежели те, кто проживает в большинстве других регионов России. Или релевантной оценке проблем достижения согласия и политической стабильности на Украине, основные политические акторы которой демонстрируют стойкое нежелание идти на компромиссы. Было бы, конечно, упрощением пытаться объяснить яркость и массовость протестных выступлений в Калининграде и проблемы политической жизни на Украине только их трансграничным геополитическим положением. Однако было бы неправильно игнорировать этот важный фактор, на значимость которого обращают внимание авторы материалов данного номера.

Мы также продолжаем публикацию научно-информационных материалов, знакомящих читателя с новыми исследовательскими работами, научными центрами, журналами, различными инициативами и проектами. В настоящем номере «Политической науки» мы представляем два журнала, в которых публикуются материалы, связанные с тематикой выпуска («Балтийский регион» и «Geopolitics»), монографию, посвященную интеграции в Азиатско-Тихоокеанском регионе, и информационно-поисковый тезаурус по политологии. Мы ждем от наших читателей научно-информационных материалов (рецензий на новые исследовательские работы, обзоры журналов, рефераты и т.п.) для последующих номеров нашего издания и надеемся, что обеспечение более тесного взаимодействия между журналом и его аудиторией в этом направлении будет способствовать расширению информационных возможностей, облегчению доступа к научной информации, утверждению и повышению критериев профессиональной деятельности российских политологов.

Е.Ю. Мелешкина

К ПРОБЛЕМЕ ПРИГРАНИЧНЫХ РЕГИОНОВ И ТРАНСГРАНИЧНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА

Л.Н. ВЕРЧЁНОВ

После 1991 г. в результате распада СССР 45 из 89 субъектов Российской Федерации стали приграничными. Возникли новые международные границы, да и сегодня практически половина субъектов РФ являются приграничными.

Естественно, современная Россия пытается найти свое место в многополюсном мире регионального сотрудничества на границах своей территории, прежде всего, это Балтийское море, Баренцово-Арктический регион, Черноморский регион, Дальний Восток. Проблемы трансграничных региональных систем, трансграничного сотрудничества не могли не привлечь внимания представителей российской социальной науки, политологов в том числе.

Политическая регионалистика все активнее разрабатывает темы региона, регионализма и регионализации. Р.Ф. Туровский вводит понятие «территориально-политическая система», подчеркивает, что «территория понимается как политический контекст, она включена в политический процесс» [Туровский Р.Ф., 2007, с. 34].

Внимание к региону и регионализму смещается в сторону понимания его как фактора социально-политической организации пространства.

Изменение международных отношений после окончания «холодной войны», считает А.Б. Каримова, постепенно приводит к стиранию различений внутренней и внешней, территориальной и нетерриториальной политик, усложняет взаимосвязи, которые, в частности, выходят за рамки государств (государства) в региональное пространство.

Регионализацию в связи с этим можно рассматривать как «условие трансформации и взаимодействия смежных государств», а понимание региона может базироваться «на представлениях о территориях, сформированных в виде политико-экономических систем» [Каримова А.Б., 2006, с. 32, 34].

Одним словом, «политическая конструкция мира все чаще обнаруживает симптомы нового, комплексного, “диффузного” мироустройства, элементы подвижной трансграничной географии, пронизанной токами как государственных, так и трансгосударственных политий» [Неклесса А.И., 2008, с. 12].

К. Омаэ предложил концепцию «регионов-государств», которые, являясь самодостаточными экономическими комплексами, непосредственно взаимодействуют между собой, что является началом нового мирового порядка – «мира без границ» [см.: Зыков А.А., Шинковский М.Ю., 2009, с. 99].

Мир без границ все еще выглядит как утопия, но «регионы-государства» уже сегодня активно взаимодействуют в рамках трансграничного сотрудничества. Анализ трансграничного сотрудничества, потенциала трансграничных региональных систем – тема нашего номера «Политической науки».

Трансграничное сотрудничество расширяет возможности российских регионов, позволяет эффективнее решать стоящие перед ними экономические и социальные проблемы, ведет к углублению прежде всего экономических контактов с сопредельными государствами, взаимовыгодному использованию конкурентных преимуществ.

В 2002 г. «Политическая наука» уже затрагивала эту тему в статье французской исследовательницы Анаис Марен, в то время проходившей стажировку в Санкт-Петербурге [Марен А., 2002]. Описывая трансграничное сотрудничество Республики Карелия, А. Марен обращает внимание на минимальное вмешательство Центра (Москвы) во внешнеэкономическую деятельность Республики Карелия, подчеркивает популярность внешнеэкономического направления как стратегии развития республики в глазах местной элиты. Для характеристики трансграничного потенциала регионов, не выступающих с сепаратистскими требованиями, как Республика Карелия, А. Марен считает возможным использовать родившееся в Канаде понятие «парадипломатия». Речь идет о регионах, в которых отсутствует этнонациональная самоидентификация и которые не склонны к этнонациональным требованиям и сепаратистским настроениям. Размышляя именно о таких регионах, канадские специалисты определяют парадипломатию как прямую международную деятельность субнациональных акторов (разного рода федеральных объединений, регионов, городов и городских общин), поддерживающую, дополняющую, корректирующую, дублирующую национальную дипломатию и даже бросающую ей вызов [см.: Марен А., 2002, с. 86].

Впрочем, российские политологи описывают, может быть в несколько ином аспекте, тот же самый комплекс проблем, когда рассматривают непростые взаимоотношения федерального Центра и периферийных трансграничных регионов, например статья Л.Е. Бля-хера в этом номере журнала.

В первом разделе журнала представлены материалы, в той или иной мере отражающие теоретические подходы, концепции и понятия трансграничных отношений (статьи В.М. Кузьмина, Л.Е. Бля-хера, А.Б. Волынчука, М.Ю. Шинковского и А.А. Зыкова).

Второй раздел посвящен исследованиям конкретных трансграничных регионов, конкретным проблемам трансграничного сотрудничества (статьи А.Д. Абалакова, И.И. Арсентьевой, А.А. Акмаловой и В.М. Капицына).

В третьем и пятом разделах публикуются материалы, в которых затрагиваются проблемы, в той или иной мере дополняющие и расширяющие тему трансграничных регионов.

Особняком в разделе «С книжной полки» стоит статья о сравнительном анализе словарей по политологии и информационно-поискового тезауруса.

В процессе работы над темой трансграничного сотрудничества интересными показались соображения калининградца В.М. Кузьми-на – автора статьи, опубликованной в 2006 г. Попытки связаться с автором и привлечь его к сотрудничеству ни к чему не привели. Автор не отвечал. Как оказалось, и не мог ответить.

Мы открываем наш номер перепечаткой (с разрешения редакции и с некоторыми нашими сокращениями) статьи В.М. Кузьмина, скончавшегося в мае 2009 г. Это наш скромный акт поминовения. Вечная ему память!

Список литературы

Зыков А.А., Шинковский М.Ю. Россия в системе трансграничного сотрудничества АТР: Поиск пути // Россия и современный мир. – М., 2009. – № 4. – С. 98–110.

Каримова А.Б. Регионы в современном мире // Социс. – М., 2006. – № 5. – С. 32–41.

Марен А. В поисках европейской идентичности: Парадипломатическая деятельность Республики Карелия и ее последствия // Политическая наука. – М., 2002.– № 1. – С. 78–100.

Неклесса А.И. Эпоха Постмодерна и новый цивилизационный контекст // Эпоха Постмодерна и новый цивилизационный контекст: Материалы науч. семинара. – М.: Научный эксперт, 2008. – Вып. 1 (10). – 272 с.

ПАМЯТИ КОЛЛЕГИ И ДРУГА

14 мая 2009 г. не стало доцента кафедры политологии и социологии РГУ им. И. Канта, кандидата исторических наук Владимира Михайловича Кузьмина. Ему было 50 лет, юбилей нашего товарища мы отмечали за полгода до этого скорбного дня, в декабре. Привычно слышать в таких случаях – «невосполнимая потеря». Чаще всего это звучит не столько как констатация факта, а как дань традиции, некий присущий случаю ритуальный штамп. К Владимиру Михайловичу это не относится. Его безвременная кончина – это действительно невосполнимая потеря для кафедры. С его уходом стало как-то меньше тепла, меньше юмора и улыбок, меньше доброты. У Кузьмина было удивительное свойство – он моментально становился своим, близким еще мгновение назад незнакомым людям. У него был удивительный и, видимо, редкий талант – умение дружить, дружить искренне, бескорыстно. Понятно, почему у него была масса не просто знакомых и приятелей, а близких, по-настоящему близких ему людей. Он был своим в Литве, потому что там у него были друзья. (К слову, Владимир Михайлович еще с советских времен хорошо владел литовским языком.) А как-то он приехал в Ужгород, к украинским коллегам на научную конференцию, и вмиг у него оказались и там близкие люди, которые и спустя многое время переписывались с ним, помогали с публикациями. У него были коллеги, друзья в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, во многих других городах России и ближнего зарубежья.

Владимир Михайлович был настоящим тружеником, буквально до последнего дня он продолжал работать над докторской диссертацией по проблемам трансграничного сотрудничества. Вчерне, думается, она была у него готова. Он был одним из зачинателей политической лимологии – оригинального направления в политической науке, связанного с научным постижением приграничья. Занимаясь этими проблемами еще со времен своей кандидатской диссертации, которая впервые, тогда еще в СССР, раскрывала сущностные черты и важность взаимодействия регионов нашей страны и Польши, ему удалось выйти на ряд интересных обобщений по проблемам трансграничного сотрудничества регионов сопредельных стран, по вопросам развития так называемых еврорегионов. Данная статья раскрывает один фрагмент изысканий В.М. Кузьмина. Ее публикация – дань уважения и признательности нашему коллеги, нашему бесконечно доброму товарищу.

Доктор социологических наук, профессор кафедры политологии и социологии РГУ им. И. Канта, г. Калининград

В.В. Кривошеев

РАЗДЕЛ I. СОСТОЯНИЕ ДИСЦИПЛИНЫ: ТРАНСГРАНИЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

ПРИГРАНИЧНОЕ И ТРАНСГРАНИЧНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО КАЛИНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ В РЕГИОНЕ БАЛТИЙСКОГО МОРЯ В НОВЫХ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ¹

В.М. КУЗЬМИН

В условиях расширения и укрепления взаимоотношений России и ЕС в контексте вопросов безопасности в Балтийском регионе неослабевающий интерес вызывает проблема приграничного и трансграничного сотрудничества сопредельных регионов стран Балтийского моря. <…>

В западноевропейских научных исследованиях по теоретической лимологии (лат. limes – границы) выделяется три основных вида взаимодействия с пересечением государственных границ².

● Приграничное сотрудничество (cross-border cooperation) – прямое приграничное сотрудничество между региональными и местными властями по разные стороны границы во всех сферах жизнедеятельности, вовлекающее в свою деятельность различных акторов. Оно подразумевает серьезную организацию вследствие долгого исторического развития приграничных контактов.

● Межрегиональное (трансграничное) сотрудничество (inter-regional / transborder cooperation) – сотрудничество между местными региональными и национальными властями, целью которого является развитие интеграционных процессов в больших группах регионов, некоторые из которых могут быть не связаны между собой территориально. Организационные связи в таких регионах, естественно, слабее, чем в приграничных регионах, так как менеджмент подобных регионов сложнее.

● Транснациональное сотрудничество (transnational coopera-tion) – сотрудничество между странами (иногда при этом допускается участие регионов) по определенному вопросу (например, региональному развитию) в отношении к большим взаимосвязанным территориям. Их организационные связи могут быть различными [Practical guide, 2000].

Как видим, каждый из типов взаимодействия отличается определенной внутренней спецификой. Однако «Концепция приграничного сотрудничества в Российской Федерации» [Распоряжение Правительства Российской Федерации № 196-р от 9 февраля 2001 г.] для всех подобных видов взаимодействия в России предполагает использование только одного определения – «приграничное сотрудничество». Это нивелирует серьезные различия между понятиями «приграничное сотрудничество» и «трансграничное сотрудничество» и приводит зачастую к ошибкам в употреблении терминов. <…>

По своему характеру границы существенно различаются и иногда становятся непреодолимыми барьерами для коммуникации. Являются границы барьерами или нет, зависит от действий (например, экономических или культурных), предпринимаемых по обе стороны этой границы, и в современной Европе, например, значительные усилия направлены на беспрепятственное осуществление трансграничных коммуникаций.

В разработанной Б. Ван дер Вельдом и Р. Мартином типологии приграничных регионов, в основу которой была положена степень развития трансграничных связей, выделяются следующие их типы [Van der Velde В., Martin R., 1997]:

1) отчужденные приграничные регионы: приграничные связи отсутствуют в силу военных действий, политических диспутов, сильных националистских тенденций, идеологической или религиозной вражды, культурных различий или этнического соперничества;

2) сосуществующие приграничные регионы: характеризуются некоторой степенью экономического и культурного взаимодействия;

3) взаимозависимые приграничные регионы: полное взаимодействие в экономической, общественной и культурной сферах, насколько это возможно в условиях все еще действующей границы;

4) интегрированные приграничные регионы: высшая степень интеграции, свободное движение людей, товаров, денежных потоков и идей.

В то же время важным вопросом, считает ректор РГУ им. И. Канта А.П. Клемешев, является процесс изменения социальной идентичности жителей приграничных регионов в связи с активизацией интеграционных процессов [Клемешев А.П., 2004, с. 41–42].

Получило распространение также понятие еврорегиона, или трансграничного региона. Ассамблея регионов Европы, созданная в 1985 г., объединяет сегодня 300 регионов из 25 стран. Еврорегион, или трансграничный регион [Межевич Н.М., 2004, с. 164–165; Чекалина Т.М., 2004, с. 16–31], включает регионы (административно-территориальные образования) не менее двух стран, и его территорию пересекает минимум одна государственная граница. Важную роль в деятельности еврорегионов играют двусторонние соглашения о трансграничном либо межрегиональном сотрудничестве [Leksykon, 2003, s. 98–99].

Одна из основополагающих задач новой политики соседства ЕС – усиление регионального развития – предлагает и далее поддерживать такую форму кооперации, как «еврорегионы». Реализуя стратегические интересы Европейского союза, в частности достижение экономической и политической взаимозависимости как предпосылки политической стабильности в Европе, еврорегионы являются результатом рационального стимулирования приграничного и трансграничного сотрудничества. <…>

Создание и функционирование еврорегионов опирается на соответствующие европейские конвенции по вопросам трансграничной кооперации. Европейская рамочная конвенция о приграничном сотрудничестве территориальных сообществ и властей была принята в Мадриде в мае 1980 г. [Bache I.]. Данные проекты интенсивно финансируются. Однако несмотря на это, в деятельности еврорегионов существуют и определенные сложности. В частности, затруднено сотрудничество в планировании природопользования и городского развития. В трансграничной кооперации слабо представлен частный сектор. Не удается также добиться координации в вопросах местного природопользования и политики управления, так как они оказывают влияние на жилищное строительство, индустриальное и коммерческое развитие. Тем не менее существует и ряд достижений в деятельности еврорегионов. Особенно успешно трансграничное сотрудничество в таких областях, как защита окружающей среды, транспортная инфраструктура, профессиональное образование, культурная и общественная деятельность [Скот Дж.]. На территории стран Центральной и Восточной Европы, а также государств, ранее входивших в состав СССР, также реализуется идея создания еврорегионов как формы пограничного сотрудничества, в частности и с новыми соседями ЕС. Так, девять еврорегионов успешно действуют на границах Польши с Германией, Чехией, Украиной и Республикой Беларусь. В настоящее время в Республике Беларусь существуют четыре еврорегиона: «Буг», «Неман», «Озерный край» и «Беловежская пуща» [Масюков М.А.]. На Украине созданы четыре еврорегиона. Самый большой – Карпатский еврорегион, куда входят четыре западные области Украины, одно из польских воеводств, несколько округов Румынии, два края Словакии и семь Венгрии [Дацкiв Р.]. Остальные интернациональные образования с участием Украины – «Буг», «Верхний Прут» и «Нижний Дунай» [Перстнева Н., 2000, Левицкая В.]

С конца 90-х годов ХХ в. регионы российского Северо-Запада стали участвовать в системе трансрегиональных и транснациональных взаимоотношений. Одной из форм такого взаимодействия стало создание еврорегионов с участием Российской Федерации. <…>

В 1999 г. была разработана концепция еврорегиона, которая вскоре получила признание в департаментах Европейской комиссии, МИД Финляндии и России. В основе концепции лежало представление о том, что еврорегион «Карелия» – это одновременно и совокупность трансграничных проектов, и попытка совместного пространственного планирования сопредельных территорий, и механизм координации многоуровневого приграничного сотрудничества. В феврале 2000 г. состоялось подписание соглашения и устава еврорегиона, в которых были определены принципы и порядок взаимодействия сопредельных регионов. В территорию сотрудничества еврорегион «Карелия» с российской стороны вошла Республика Карелия, со стороны Финляндии – региональные союзы Северная Похьянмаа, Кайнуу и Северная Карелия. Территория еврорегиона «Карелия» простирается от Ботнического залива Балтийского моря до Белого моря и от полярного круга до Ладоги. По большей части она расположена между 62 и 66 градусами широты и 24 и 34 градусами долготы. Общая площадь территории составляет почти 263 700 км², из которых на Республику Карелия приходится почти две трети. Территория финляндской части еврорегиона составляет 83 167 км². <…>

Важным шагом в развитии программ еврорегиона стала разработка «Программы приграничного сотрудничества Республики Карелия на 2001–2006 годы», утвержденной правительством Карелии 16 октября 2000 г. (это один из первых стратегических документов такого формата для приграничных территорий Российской Федерации).

Второго ноября 2000 г. исполком еврорегиона «Карелия» утвердил программу «Наша общая граница на 2001–2006 годы», подготовленную на основании упомянутой карельской программы приграничного сотрудничества и «Программы Интеррег-ША-Карелия на 2000–2006 гг.» [Материалы…].

Еврорегионы имеют множество организационных форм и различаются по целям создания. Это одновременно и совокупность трансграничных проектов, и попытка совместного пространственного планирования сопредельных территорий, и механизм координации многоуровневого приграничного сотрудничества. Еврорегион – понятие далеко не однозначное. Существуют различные трактовки и различные подходы к толкованию данного термина, а именно:

● «Еврорегион, с одной стороны, может быть определен как часть приграничной территории, которая формируется из субъектов регионального и местного уровня различных государств, объединенных общими интересами по развитию экономики, транспортной инфраструктуры, приграничного хозяйства, охраны природы, сохранения и развития культуры, формирования европейского самосознания и укрепления солидарности европейских народов. С другой стороны, еврорегион – это своеобразный “зонтичный проект”, в рамках которого реализуются двусторонние и многосторонние конкретные отраслевые проекты» [Насыров И.Р., 2002].

● «Под еврорегионом следует понимать территорию добровольного трансграничного сотрудничества, в границах которой путем экономического, культурного и гуманитарного взаимодействия реализуются конкретные трансграничные проекты, решаются проблемы занятости, развития инфраструктуры, экологии и т.п.» [Дацкiв Р.].

● «Еврорегионы как форма приграничного сотрудничества не только способствуют укреплению и углублению добрососедских отношений между государствами, но и являются своеобразным инструментом для интеграции той или иной страны в европейские структуры… Еврорегионы рассматриваются и как средство урегулирования возможных территориальных проблем двух государств. Они снимают напряжение в части возможных территориальных претензий, позволяют решать проблемы, связанные с положением национальных меньшинств. Это своего рода и полигон для апробации совместимости законодательства различных стран и правовых систем» [Перстнева Н., 2000].

● «Еврорегион понимается как трансграничный союз, интегрированная социально-экономическая территория, где сохраняется уважение к различиям на основе партнерства и солидарности» [Масюков М.А.].

Официально принятое Советом Европы определение термина «еврорегион» следующее: «Еврорегион представляет собой особое структурное образование, как правило, не имеющее политической силы и ограниченное в своих полномочиях компетенцией местных и региональных органов власти, входящих в состав еврорегиона» [What is..]. В соответствии с нормативно-правовыми документами Ассоциации европейских приграничных регионов «еврорегион» может быть: а) ассоциацией местных и региональных органов власти, расположенных по обе стороны государственной границы, в ряде случаев с парламентской ассамблеей; б) трансграничной ассоциацией с постоянным секретариатом, а также технической и административной командой, имеющей собственные ресурсы; в) структурой частного характера, основанной на некоммерческих организациях или ассоциациях, действующих по обе стороны границы, в соответствии с национальными законодательствами; г) общественной структурой, основанной на межгосударственных соглашениях и предусматривающей, помимо прочего, участие территориальных органов власти [Association…].

Как видим, диапазон понятия «еврорегион» довольно широк. С уверенностью можно сказать, однако, что еврорегионы являются особой формой трансграничного сотрудничества, направленной на преодоление барьеров в развитии такого рода взаимодействия.

Термин «Балтийский регион» (The Baltic Sea Region) прочно утвердился в международной жизни в начале 1990-х годов, хотя до сих пор не утихают научные дискуссии о его сущности и составе. Узкое его понимание базируется скорее на практической региональной кооперации, чем на каких-либо официальных дефинициях. Согласно узкому определению в Балтийский регион чаще всего включают приморские области Дании, Швеции, Финляндии, страны Балтии, район Санкт-Петербурга, Калининградскую область, немецкие земли Мекленбург-Форпоммерн и Шлезвиг-Гольштейн, а также бывшие Щецинское, Кошалинское, Слупское, Гданьское, Эльблонгское, Ольштынское и Сувалкское воеводства в Польше (в настоящее время это Западнопоморское, Варминьско-Мазурское и другие воеводства). Иногда это ядро более широкого Балтийского региона называют «Балтийским поясом». В широком смысле Балтийский регион включает в себя государства, имеющие выход к Балтике или находящиеся недалеко от нее: Данию, Норвегию, Швецию, Финляндию, Россию, Эстонию, Латвию, Литву, Польшу и Германию (иногда включается также и Белоруссия). Наибольшим потенциалом экономического роста в Балтийском регионе располагает его южная часть, лежащая «ниже» условной линии, протянувшейся с запада на восток через Стокгольм и Хельсинки до Санкт-Петербурга. Эта зона является наиболее населенной и наиболее урбанизированной в Балтийском регионе, и здесь расположены наиболее важные индустриальные ядра.

В данной статье Балтийский регион рассматривается в составе стран, имеющих непосредственный выход к Балтийскому морю, – Германии, Дании, Швеции, Финляндии, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и России (особо выделяются расположенные непосредственно на берегах Балтики Калининградская и Ленинградская области, а также Псковская и Новгородская области, входящие в Северо-Западный экономический регион). <…>

До начала 1990-х годов регион был разделен «железным занавесом». Различные экономические модели, существовавшие по обе его стороны, обусловили значительную дифференциацию между государствами. Для постепенного сокращения этих контрастов решающее значение имеет создание в странах с так называемыми переходными экономиками (Россия, Эстония, Латвия, Литва, Польша) эффективно функционирующих рыночных хозяйственных механизмов.

Учет накопленного международного опыта и практическая помощь, оказываемая западными партнерами, весьма полезны для развития Калининградской области, поскольку для нее в силу эксклавного положения очень важно участие в интеграционных процессах, идущих в Балтийском регионе. Нет сомнений, что партнерство Калининградской области с балтийскими организациями и проектами в конечном счете приносит пользу не только эксклавному региону, но и России в целом.

В рамках Европейского экономического сообщества, а затем Европейского союза создано множество различных программ, целью которых является развитие приграничного и трансграничного сотрудничества на новых, теперь уже открытых границах союза: Phare Cross Border Cooperation (CBC) program – для стран – кандидатов на вступление в Европейский союз, TACIS CBC program – для развития сотрудничества с другими государствами бывшего советского блока, INTERREG – первоначально для развития трансрегионов внутри Европейского союза, CARDS – для Балканских стран, MEDA – для средиземноморских стран, не являющихся членами ЕС, LACE – тесно связанная с программой INTERREG, созданная для укрепления трансграничного сотрудничества.

Нынешние процессы сотрудничества России и ЕС во многом обусловлены историческими традициями, а их особенности связаны с политической и этнокультурной картой региона, объединяемого Балтийским морем. Регион Балтийского моря располагает огромным потенциалом развития. Он занимает 14 % мировой территории, в совокупности население данного региона составляет 5 % всего населения планеты. На регион Балтийского моря приходится 12 % мирового ВНП. Доля региона в мировой торговле составляет 15 % экспорта и 12 % импорта [Korneyevets V., 2004, s. 153–154]. Это главный интерфейс международных связей России и крайне важный для нее стратегический пункт. Огромной значимостью обладают международные контакты в данном регионе. Для России использование потенциалов развития в регионе Балтийского моря является основой экономического роста и устойчивого развития. Важным и неотъемлемым элементом развития трансграничных и межрегиональных контактов в регионе является развитие Калининградской области. Именно от Российской Федерации зависит сегодня, станет ли Калининградская область так называемым «пилотным регионом» приграничного и трансграничного сотрудничества между Россией и Европейским союзом или же возможности региона так и не будут реализованы. На новые геополитические условия существования области можно смотреть двояко: либо как на угрозу территориальной целостности и серьезную проблему в регионе, либо как на вновь появившийся шанс, который можно использовать для позитивного развития и глубокой региональной (трансграничной) кооперации.