Kitobni o'qish: «Маркшейдер Потапов»
Пролог
Мессир Гуго Сен-Викторский, урождённый граф Бланкенбургский, в сотый раз изучал карту Скифии. Этот дикий край, неуправляемая азиатчина, никак не хотел покоряться цивилизации. Бесконечные орды кочевников носились по бескрайним просторам туда-сюда, сметая на своём пути зачатки жизненно необходимых ордену городов. По плану крупные города обязаны были возникать регулярно и повсеместно. Вся Европа уже была покрыта этими пульсирующими нервными узлами. Люди должны сидеть на месте, концентрировать золото и энергию! Но непокорные орды, за пару часов способные погрузить всё своё нехитрое имущество в кибитку и отправиться вслед за ветром в любом направлении, совершенно не годились для оседлой жизни.
«Здесь!», – наконец решил мессир и ткнул отполированным ногтем в излучину реки Самарха. От резкого движения затрепетало пламя свечи и карбункул «Глаз сатаны» хищно сверкнул в массивном перстне на пальце Гуго. «Построим крепость здесь. И назовём так же. Самарха. Пусть дикари радуются, что мы взяли их наречие в название города, так необходимого для реализации нашего плана».
***
Михаил Иванович Потапов, потомственный горный инженер, ведший свою родословную ещё от Леонтия Бекетева, отправленного Петром I в Европу для обучения горным делам, пребывал в смятенном состоянии чувств. Сидя на заднем сиденье чёрной «эмки», с обеих сторон стесняемый широкими плечами двух похожих друг на друга как родные братья костоломов, Михаил Иванович не имел ни малейшего понятия, куда и зачем его везут. Но предчувствия были самые гадостные.
Когда под утро в дверь уютной квартирки на Моховой постучали, Потапов досматривал пасторальный сон, в котором он мальчиком копал на огороде червей для рыбалки. Пленённые черви сдаваться не хотели, истерически извивались и щекотно тыкались носом в ладошку. Маленький Миша растягивал их как гармоньи меха, опускал в банку и снова копал. Пятый червяк положил Мише на плечо свой заострённый носик и хорошенько потряс.
Михаил Иванович проснулся, жена трясла его за плечо и смотрела круглыми от ужаса глазами. Дверь тряслась под мощными ударами. От двойной внешней вибрации Потапов затрясся внутренне, встал с постели и энергично прошлёпал тапками мимо вжавшейся в стену домработницы Марфуши.
– Кто там? – срывающимся со сна голосом спросил Потапов.
– Откройте, НКВД!
В прихожую ввалились трое в чёрных кожаных плащах. Один ринулся осматривать комнаты. Второй встал у двери. Третий, ростом поменьше, начал без прелюдий.
– Михаил Иванович? Потапов?
– Чем обязан?
– Собирайтесь, Михал Иваныч. Поедете с нами.
Задвинутая дверью в угол Марфуша тихонько заскулила: «Пресвятая Богородица, присно дева Мария…»
Автомобиль вихрем промчался мимо мрачной махины Госплана, сделал полукруг на площади Дзержинского, резко свернул на улицу Чернышевского и продолжил путь на восток. Потапов шумно выдохнул.
Сидящий на переднем сиденье человек обернулся.
– Что вам известно о немецкой компании «Сименс и Гальске»?
– М-м-м… Я знаком с их проектом московского метро.
– Вы видели их проходческую машину?
– Да. Но мы тогда остановились на английском механизме Маркхам. К тому же наши копии ничуть не хуже, – заискивающе начал Потапов.
– Я не о том. Как обычно работает механизм? Чем он живёт? Он способен самостоятельно принимать решения в каком направлении ему рыть?
Потапову показалось, что он по-прежнему во сне, просто внезапно сменилась локация.
– Последнее время вы, кажется, занимались расчётами для метрополитена в Ленинграде, а до этого была одна… ммм… неприятность здесь? Одним словом, сейчас вы не у дел, хотя вполне военнообязанный.
Потапов похолодел.
– То, о чём я вам сейчас скажу, должно остаться между нами, – продолжил человек на переднем сиденье, – вы хорошо представляете, как работает щит?
– Думаю да. Я почти четверть века занимаюсь горной проходкой.
– Вам может показаться, что мы тут все сошли с ума, – развёл руками говорящий, охватывая в круг сумасшедших и водителя, и двух громил, – но дело состоит в том, что мы потеряли один из механизмов.
– То есть как? Он сломался?
– Нет. Он, эм-м-м, уполз…
–…Но… Как это возможно?! Куда?
– Вот это нам и предстоит узнать с вашей помощью. Мы сейчас же вылетаем в Куйбышев.
– Почему в Куйбышев? Зачем в Куйбышев?
– Наше ведомство строит там один засекреченный объект… под землёй. А щит… м-м-м.… исчез. Впрочем, я всё объясню в самолёте.
Автомобиль въехал на взлётную полосу аэродрома в Измайлове.
***
В самолёте Потапов почти не слушал сопровождающего. О проходческой машине «Сименс и Гальске» он знал всё. Это был мощный немецкий механизм, с диаметром щита девять с половиной метров, в зависимости от качества грунта способный продвигаться до восьми метров в день. Потапов сам ездил в Германию на переговоры о закупке почти десять лет назад. Он совершенно влюбился в машину и всячески проталкивал принятие решения руководства в её пользу – писал записки, делал экономические выкладки. Вся эта писанина легла в основу уголовного дела, когда на проходке первой линии произошла авария и погибли люди. Следователь технично шил Потапову дело, создавая из маркшейдера немецкого шпиона, который специально всё подстроил, чтобы доказать, что английский щит хуже. Припомнили и непролетарское происхождение, и дядю белоэмигранта. К счастью для Потапова, виновных нашли и отправили «строить метро» в Магадане. Михаила Ивановича перебросили в Ленинград, из которого он каким-то чудом успел уехать прямо перед тем, как кольцо замкнулось. То, что дело против него не закрыто, Потапов догадывался и каждый раз вздрагивал, когда слышал под окнами шум колёс в ночи. И вот… Но выходит, что немецкий проходческий щит всё-таки был закуплен?!
