Kitobni o'qish: «Царь горы. Игра со смертью»

Shrift:

Глава 1, в которой появляется топор

Настя задумчиво остановилась рядом с бензопилой. Взять в руки не решилась, да и цена кусалась. Всех накопленных карманных денег едва хватит. С другой стороны, а на что ей эти деньги, если она сгинет в горах? Марк дал это понять совершенно ясно, и Настя была не наивной малолеткой, чтобы считать это пустой угрозой.

Хотя наивной она все-таки была, раз ей хватило ума нарушить отцовскую просьбу не лезть на рожон. Ну кто мог вообще догадываться, что это настолько серьезно?

– Вам помочь? – раздался рядом голос, и Настя, поморщившись, отдернула руку от бензопилы. Похоже, она слишком долго маячила рядом с дорогим оборудованием, вот и вызвала интерес у персонала. Теперь не отвяжется.

Настя тысячу раз была в этом большом строительном магазине, но в прошлые разы она была здесь с отцом. Да и что они выбирали? Обои для ее комнаты, смеситель для душа? Вспоминать смешно. Сейчас она бродила среди стеллажей одна и совсем с другой целью, и магазин ей открывался с иной стороны.

Глянула мельком в сторону светловолосой девушки в малиновом фирменном поло и вздохнула. Сейчас она бы много отдала, чтобы поменяться с ней местами!

– Мне никто не может помочь, – тем не менее буркнула она в ответ. – Я сама во всем виновата.

Виноватой при этом Настя себя не чувствовала. Вот ни капельки!

Да, она не изучала культуру змеелюдов и вообще ими слабо интересовалась. Но она точно так же не интересовалась многими народами своей или чужих стран, вообще не увлекалась пересказами сплетен про королевские семьи Европы и даже не пыталась вникнуть в отношения самых богатых людей по версии Форбс. Змеелюды стояли на этой же ступени.

Их не было в детском саду, в который ходила Настя, – якобы они недостаточно хорошо контролируют себя в детстве, и потому находятся первые десять – двенадцать лет на домашнем обучении. Что же, теперь Насте было известно, что и в семнадцать они контролируют себя из рук вон плохо. Только никому эта информация даром не была нужна. Разве что ей, но тоже уже поздно.

В начальной и средней школе Настя тоже не пересекалась со змеелюдами, да и в их «панельке» никто из них не жил. Они иногда попадались ей в больших магазинах или на улице, но Настя обычно ехала в автобусе или шла пешком, а они ехали в дорогих автомобилях. Она не завидовала, вовсе нет. Просто они были сами по себе, а Настя – сама по себе. И так могло продолжаться годами, ведь у Насти по-прежнему не было никаких шансов познакомиться с президентом или кем-то из королевской семьи, скажем, Англии.

Но ей захотелось поступить на геологический, где учился ее отец. А проще всего туда было поступить после лицея. И вот в этом лицее учились многие змеелюды их города.

Так что да, немного Настя была виновата. Знала ведь, что змеелюды там будут, но вовсе не думала об этом. Учиться оставалось всего год, а дальше вуз, работа по профессии, своя или съемная квартира, по субботам ужинать с папой, по пятницам встречаться с подружками…

– Девушка, вам что-то подсказать? – снова тот же противный голос вмешался в ее мысли, и Настя больно прикусила щеку. Никаких семейных ужинов. Никаких встреч с подружками, да их и не осталось толком после того, что случилось. Кто хочет попасть под раздачу? Дурочек, кроме Насти, и нет!

– Да, – Настя повернулась к малиновой и противным голосом протянула: – Только я хочу, чтобы меня консультировал змеелюд.

На этом разговор можно было считать законченным. Оскорбленная консультантша наконец-то уберется, а змеелюды в консультантах?.. Нет, такого Настя не видела ни разу.

Они вообще довольно редко работали где-то, где реально нужно было работать. Раньше Насте представлялось, что каждый змеелюд, родившийся не иначе как с серебряной ложечкой во рту, с детства знает, что станет министром или владельцем многомиллионного бизнеса. Что же, теперь она была уверена, что не ошиблась в этом. Интересно, вот ей было все равно: ее отец работал на заводе, и разницы в том, кто владеет заводом – обычный человек, абсолюд, как было принято говорить, или змеелюд, – для них с отцом не было. А каково этим самым «обычным людям» понимать, что их обходят?

– Добрый день, я могу вам чем-то помочь?

Настя хотела рявкнуть, что она уже ответила, но обернулась и обомлела. Вместо светловолосой девицы рядом с ней стояла змеелюдка. В таком же малиновом поло – консультант магазина, ну и ну!

– Добрый день, – от неожиданности Настя даже согласилась, хотя день был ой какой недобрый. – Это вы мне скажите. Можете?

И она обвела рукой бензопилы.

– Смотря что вы хотите сделать, – змеелюдка позволила себе крошечную улыбку – дернула уголком тонкогубого рта. Но Настя все равно разозлилась. Щеки и часть шеи консультантши Ирины – Настя прочла на бейджике – были плотно покрыты тонкими изящными чешуйками. Она их не скрывала, и по ним Настя легко определила вид – ящерка. Такая же, как Лика и Таня, ее одноклассницы, даже похожа чем-то. Гладко зачесанными волосами, может?

– Убить змеелюда, – Настя сумела сделать голос нежным. – Этим вас можно убить?

Наверное, Ирина и впрямь была хорошим консультантом, потому что даже не вздрогнула.

– Нас можно убить всем тем же, чем и вас, – спокойно ответила она. – Просто попасть сложнее. Но не стоит так открыто заявлять о подобных намерениях. У нас не только схожая физиология, но и одни и те же законы.

– Не везде, – гнев, так внезапно накрывший Настю по отношению к ящерке, которая была вообще-то ни в чем не виновата, отступил, и теперь Настя чувствовала только смущение. – На горе у вас свои правила.

– О! – вот теперь на лице ящерки промелькнули какие-то непонятные эмоции. Она оглянулась и потеребила бейджик. – Вы та самая Настя! Сочувствую, правда.

Настя не удивилась. Город у них, может, и миллионник, да только она первая и единственная человеческая девушка, которой предстоит участие в змеелюдской Игре. И не только в России, а, может, и во всем мире. Только порадоваться этому не придет в голову ни ей, ни кому другому из людей. Потому как ее шансы выжить самые оптимистичные новостные издания оценивают как очень небольшие.

А сделать ничего нельзя. И участвовать придется.

– Я ведь имею право на оружие, правильно? – на Настю накатила усталость. Такая сильная, что руки повисли плетями и захотелось присесть. Может, она упадет сейчас в обморок, разобьет голову об эти дурацкие бензопилы и очнется в больнице, где окажется, что ей не придется ни в чем участвовать? Или хотя бы пройдет группа с Марком…

Не то чтобы она рассчитывала, будто выживет с другой группой, но шансы заметно вырастали. Она уже представила, как падает на эти зубья, но тут ее мягко поймали за руку. Сухая и чуть прохладная рука. Все та же змеелюдка.

– Простите, Настя, – снова чуть дрогнула губами Ирина. – Вам не удастся навредить себе достаточно, чтобы не лезть на гору, а ослаблять себя еще до битвы не стоит.

– Да какая там битва, – уныло ответила она и посмотрела на свои руки. Обычные руки семнадцатилетней девушки, для которой весь спорт – это физкультура в школе и кружок тенниса. – Я сдохну еще в предгорье.

– Ну, если брать бензопилу, то наверняка, – согласилась Ирина. – Вы бы еще газонокосилку выбрали. Вспоминайте историю, в конце концов.

Настя прикусила язык, чтобы не спросить, как с таким багажом знаний Ирина оказалась консультантом в строительном магазине. И смогла промолчать лишь потому, что вспомнила. Ирина была права. Гражданские войны со змеелюдами закончились сотни лет назад. Тогда не было бензопил или пушек. Люди брали в руки топоры и вилы.

– Ну и где у вас… – Настя запнулась. Выводить из себя змеелюдку больше не хотелось. Но правильно сформулировать вопрос тоже никак не выходило. Голова была пустой и легкой, даже становилось немного страшно.

– Ручной инструмент? – вот теперь Ирина и правда улыбнулась, а не просто дрогнула губами. – Пойдемте, я провожу. Это соседний отдел.

В соседнем отделе, и правда, были топоры, тут Настя угадала. А еще молотки, зубила, ломы… Самой Насте больше всего понравились киянки – и названием, и довольно безопасным видом. От одной мысли, что топор придется не только взять, но и использовать против живых существ, ее начинало мутить.

– Лучше всего взять топор, – Ирина словно не замечала ее бледного вида. – Не торопитесь выбирать, он должен удобно лечь в руке, быть не слишком тяжелым, но и маленький, походный вариант тоже не сгодится.

– Почему именно топор? Почему не лом? Или…. – Настя сглотнула, но упрямо продолжила. – Или не зубило?

Она как раз взяла одно такое в руки. Просто подержать, а вовсе не представлять, как втыкает его в грудь другого человека. Пусть и змеелюда, какая разница, внешне-то они почти одинаковые!

Ирина глянула на нее с удивлением, а потом шлепнула себя ладонью по лицу.

– Простите, Настя, я забыла, что вы не знаете, – повинилась она. – Вы же в курсе, что орудие можно взять только одно? А на вершину даже самый шустрый змееныш не заберется быстрее, чем дня за четыре. Обычно игра длится дольше. А вам нужно будет не только пережить встречу с соперниками, но и… просто выжить.

Вот теперь Настя окончательно почувствовала себя дурой. Ну точно же! Хворост для огня, не умереть от холода ночью… Она почему-то возомнила, что будет бегать налегке в течение пары часов и, если ее не убьют, отделается легким испугом. А если убьют, то не успеет даже запыхаться.

Отец никогда не водил ее в горы, но и предгорья, куда они ходили с классом, хватало, чтобы понимать, что горы – это не холмики, на которые поднялся за полчаса и закрепил флажок. И пусть пока было неизвестно, куда закинут ее группу, по крайней мере, неизвестно ей, было ясно, что там могут оказаться и снежные вершины, ледники, дикие животные…

Ирина стояла с понимающей грустной улыбкой.

– А ты… вы были на горе? – неожиданно для себя спросила Настя консультантшу.

Та едва заметно вздрогнула и отвела глаза. Настя думала, что она не ответит, но ошиблась.

– Разумеется, – ответила Ирина, глядя в сторону. – Все змеелюды обязательно проходят гору.

Это Настя знала. И даже иногда жалела их, дурочка. Ведь всем было известно, что возвращались с горы не все. Бывали даже случаи, когда выживал кто-то один, но это было давно. Последние годы всегда возвращалось не меньше половины, но Насте это казалось все равно ужасным пережитком прошлого.

Она поэтому и не воспринимала всерьез этих мажоров с их крутыми шмотками и телефонами, потому что знала – от армии обычные люди могут откосить за деньги или по здоровью, но даже переломанные ноги не спасут змеелюдов от горы. И до своего двадцатилетия они все пройдут игру, а вот вернутся уже не все.

Люди же жили в их общем цивилизованном мире куда спокойнее и обычно у них был выбор. Вот и у Насти он был совсем недавно. И, если бы она не влезла куда не следует, он бы оставался.

Настя машинально потерла руку. Здесь еще пару дней назад была приклеенная чешуйка. Маленькая пакость, сломавшая ее жизнь и разделившая на до горы и после. И при этом «после» могло и вовсе не быть.

– И как там… на горе? – совсем тихо спросила она Ирину. Знала в общем-то, что зря. Змеелюды никогда не рассказывали, что ждет на горе участников игры. Настя, разумеется, была уверена, что уж собственным детям говорили больше, но тоже не все.

За все тысячелетия сосуществования их рас люди узнали очень мало про эту игру. Столько, что занимало пол-урока в пятом классе – последнем, в котором змеелюды не учились с людьми. Настя не интересовалась змеелюдами, но урок помнила прекрасно. Он был коротким и интересным. Учительница ОБЖ, которая проводила этот урок, сама горела интересом и заражала школьников. Потом она как-то быстро уволилась, и только сейчас, выбирая топор в строительном магазине, Настя подумала, что это могло быть не случайно. Только ответа на невысказанный вопрос получить шанса не было вовсе. Но и Ирина ее тоже не удивила.

– На горе… на горе страшно, – буркнула она и нарочито громко продолжила: – Смотрите, вот этот топор целиком металлический, лезвие не слетит с топорища, и оно удобно ляжет в узкую ладонь.

Насте пришлось взять топор и качнуть в руке. Тяжеловат, но удобный, да. Она попробовала размахнуться, как теннисной ракеткой, и вздохнула. Прошлая жизнь маячила так близко, словно вот только шагни назад – и можно идти на занятие в секцию. Сегодня, кстати. В семь. Только шагнуть некуда. Она в списке.

Это она тоже помнила из пятого класса. Все юные змеелюды, вне зависимости от их родовой принадлежности и места проживания, вносились в список по достижении возраста семнадцати— девятнадцати лет. Как определялось, семнадцать или девятнадцать, Ольга Александровна не знала, не знала поэтому ответа и Настя. Далее списки дробились по еще одному непонятному людям принципу, чтобы в группу попадало от двенадцати до пятнадцати человек. То есть змеелюдов, конечно.

Каждая группа отправлялась взрослыми змеелюдами на случайную гору, каковых было множество практически во всех странах мира, и оставлялась там. Что происходило на горе, никому из людей узнать не получалось. Даже попытки проследить на вертолетах ни к чему не приводили, а змеелюды неизменно затем отсуживали крупные суммы за нарушения со стороны соседей. Так что пытаться влезть в это люди некоторое время назад прекратили. И абсолютно точно известно оставалось только одно: игра прекращалась, когда один из участников добирался до вершины. И оставшиеся участники покидали гору самостоятельно, с этого момента их можно было забрать хоть вертолетами, хоть любым другим способом.

Только никогда гору не покидали все участники живыми и здоровыми. Некоторые оставались там, и людям ничего не было известно об их судьбе, других же хоронили по законам государства где-то на обычных, общих для змеелюдов и людей кладбищах. Говорили еще, будто Хозяйки гор принимали участие в этих играх, но Настя в это не верила.

Если даже Хозяйки не вымерли, то вряд ли их могло привлечь шебуршание в горах подростков-змеелюдов. Настю бы точно не привлекло, будь она почти всемогущим бессмертным существом.

Она опустила топор и сама вся сгорбилась. Только сейчас сообразила. Она ведь не только будет первым человеком, участвующим в Игре. Она будет первым человеком, который увидит игру. Глупо надеяться, что интересующиеся тайнами соседей люди не подойдут после этого к ней. И еще глупее верить, будто змеелюды, тысячелетиями хранящие тайну, вдруг позволят ей вырваться наружу.

И дело будет уже не в Марке, который хвалился, что убьет ее лично. Если одноклассник все-таки не посмеет, то ее убьет кто-то другой. Чтобы тайна осталась там.

– Мне не выйти с горы, да? – Настя произнесла это совсем тихо, едва шевеля губами. Но Ирина все равно услышала.

– Все так думают, – она скользнула ладонью поверх руки Насти и сжала, заставляя крепче обхватить топорище. – Но ты человек. Люди не такие, как мы. Ты не должна сдаваться.

Настя кивнула, не замечая, как соленые капли мочат и топор, и руку ящерки, и ее собственную руку. Круто, конечно, что незнакомая консультантша в задрипанном магазине верит в нее, но Настя предпочла бы что-то посерьезнее.

Или хотя бы вернуться в тот день и не позволить себе совершить смертельно опасную глупость.

Глава 2, в которой Настя находит друга

«Нам повезло, что ты красивая, змеелюды таких не трогают», – папины слова Настя повторяла, как мантру, ежедневно в новой школе. Точнее, это был лицей при ВУЗе, и Настя уже всерьез сомневалась, что хочет идти на геологический. Ну и толку, что там учился отец? Он и сейчас не зарабатывал миллионы, в отличие от однокурсников-змеелюдов. И Настя не будет. Да, ей нравилось изучать горные породы, вычислять, где могут быть месторождения, но ее логические вычисления не стоили ничего рядом с тем, что делали змеелюды. Казалось, что они просто знали. Папа понятия не имел, действительно ли его однокурсники обладали особыми умениями, а вот Настя намеревалась узнать. Они же будут учиться вместе, на общих основаниях! И начнут еще в школе. Можно даже попробовать подружиться…

Нет, про подружиться она загнула, конечно. Такой идиоткой она не была. Однако и представить, что все настолько плохо, тоже не могла.

В их классе было двадцать человек. Точнее, тринадцать человек и семь змеелюдов. Три парня и четыре девчонки. Из девочек только одна была из змеиных – Настя определила это по более продолговатым и плотным чешуйкам, изящным рисунком спускающимся от уха по шее, остальные были ящерки. А вот все три парня были Полозы. Местные, уральские. Змеелюды вообще неохотно переезжали из родных мест, так что встретить змееныша из южных на Урале не было никакой возможности. Впрочем, если они были такими же, то Настя вовсе не расстраивалась, что их не знает.

Держались змеелюды вместе – парни отдельно, девчонки – отдельно. Не то что люди, которые разбились куда более мелкими группами. И Настя никак не могла вычислить, к которой ей попытаться присоединиться. А сидеть всю перемену за партой, изображая, что она очень занята повторением неправильных глаголов, – это выглядело бы жалко.

– В Полькину компанию даже не лезь, они красивых девчонок не берут, – шепнул сосед по парте. Настя вздрогнула. Неужели так заметно, что она ищет компании? Вот стыдобища!

С соседом она познакомилась перед первым уроком. Денис Нефедов, светловолосый и весь словно бесцветный, ей показался очень тихим и… тормознутым, что ли? Наверное, так думала не только она, раз рядом с Денисом оказалось свободное место. Что же, первое впечатление оказалось обманчивым. Тормознутый Денис оказался внимательным к деталям. Только хорошо это или плохо, Настя пока не поняла.

– А почему не берут? – чтобы просто не молчать, спросила Настя. Она и сама не собиралась к ящеркам, в группе которых и впрямь верховодила тонкогубая и широколицая Митрофанова Полина. Волосы у нее были такие же темные, как у самой Насти, только она их берегла куда тщательнее, коса у нее была толстая и извилистая, как змея. Только вот змеей Полина не была и верховодила до тех пор, пока ей это позволялось. Нет уж, в этот клубок зависти и ненависти Настя и сама бы не пошла!

– Змеелюды обычно не трогают красивых людей, – пояснил Денис. На Настю он не смотрел, делая вид, что его привлекает что-то в учебнике по истории. – Это в их культуре такая особенность есть. Вроде бы как вежливость по отношению к нашему виду.

Настю немного покоробило это «к нашему виду», но в то же время и порадовало. Вот, значит, почему папа ей говорил, что она красивая, и радовался этому. Тоже знал про особенность змеелюдов. Ей стало немного обидно, что папа не делился информацией, но потом она вспомнила, что и сама не интересовалась. Собиралась идти на юриста еще в прошлом году, и вот загорелось ей пойти на геологию! До этого считала лишь интересным хобби, но за десятый класс поняла – нет, не пройдет. И вот папа задействовал какие-то связи и перевел ее в лицей. И тоже говорил о том, что она красивая.

Настя в общем-то и сама это понимала. Ей, конечно, казалось, что подбородок тяжеловат, а нос – ну кому вообще по-настоящему нравится его нос? А в остальном она была красивая, это правда. И говорили ей это так часто, что сложно было не поверить. Жаль, что на папу совсем не похожа, разве что этим самым подбородком, да еще губами. Пухлые губы очередной раз входили в моду, так что Настя могла не переживать, а вот ящерки были в пролете. Странно, что змееныши часто обладали именно такими губами, по человеческим меркам очень привлекательными. А вот ящерки были тонкогубые и могли рассчитывать только на татуаж или помады.

– А с кем посоветуешь дружить, Денис? – она тоже открыла учебник по истории и уткнулась в главу по последнему торговому договору российских змеелюдов со змеелюдами Индии. Такая скука! Уж лучше бы они это скрывали, а не свою игру, Настя бы спасибо сказала, и не только она.

– Скажу «со мной», так ты же не станешь, – усмехнулся тот, и поди пойми, пошутил он или всерьез. На всякий случай Настя тоже улыбнулась, но промолчала. Что еще скажет? Денис не подвел, заострять внимание на своей шутке не стал и продолжил: – Змеелюдов не трогай, у наших в конце следующего месяца игра, они все немного на взводе. К Лизе тоже не лезь, у этой дурочки «Марк головного мозга», решит еще, что ты на него претендуешь, и все, никакой жизни не даст.

Настя скользнула взглядом по миленькой кудрявой блондиночке, которая жадным взглядом пожирала компанию змеелюдов, и уставилась на эту троицу. Стоило признать, Лиза нацелилась на серьезную добычу. Только Настя сомневалась, что Марк согласится быть чьей-то «жертвой». Если бы фото Семина Марка встретилось Насте в журнале, она бы пролистнула его, решив, что это очередной очень популярный актер или певец, а значит, и смотреть на него незачем. Настя очень гордилась тем, что не увлекается знаменитостями и не фанатеет от звезд. Но вот они с Марком оказались в одном классе, а ощущение, что она «не из его лиги», ее не покидало.

Он весь был слишком. Словно не живой школьник, а школьник из зарубежных фильмов про старшую школу. С его модной стрижкой, идеально смотрящейся на светло-русых волосах, серыми огромными глазами, бровями такой формы, что Настя сомневалась, что он не ходит к бровисту. Ну и в целом он был весь такой… что просто тьфу и не смотреть!

– Егорова, ты пялишься на Марка достаточно долго, скоро не только он, но и Дементьева заметит, – с коротким смешком заметил Денис, и Настя вздрогнула и поспешно уставилась в учебник.

– Спасибо, – буркнула она.

– Не за что, – Денис тоже говорил в учебник. Они были как два шпиона на задании – разговаривали друг с другом, не отрываясь от расплывающихся перед глазами непонятными символами строчек. Или так было только у Насти. – Я знаю, что ты раньше не училась со змеелюдами. С непривычки так многие залипают. Особенно на Марка. Ведь ты знаешь, кто его отец.

Вопросом это не прозвучало, и Настя только вздохнула. Знала. Отец Марка был не только одним из самых влиятельных и богатых жителей Екатеринбурга. Он был Великим Полозом из семьи Великих Полозов. И пусть уже сотни лет никто из его семьи не имел никаких дел с Хозяйками, по крайней мере, никто не упоминал такого, но остальные местные змеелюды соблюдали субординацию по отношению к Семиным. И два друга Марка были не только его друзьями, но и верными охранниками, если Настя правильно понимала, как с этим обстоит дело у этой расы.

– Ты еще можешь перевестись в одиннадцатый «Б», – продолжил капать на нервы Денис. – Если не сможешь с собой справиться, упадет успеваемость.

Вот теперь Настя рассердилась по-настоящему.

– Я не фанатка чешуи, – буркнула она, может, и слишком громко, но это не ее проблемы. – Ты прав в одном, Денис. Раньше я вблизи их не видела.

Отгородилась этим «их» и успокоилась. Что ей до змеелюдов, в самом деле? Да и в классе много обычных ребят, найдет с кем дружить. Даже с этим Денисом, почему бы нет? Он наглый, конечно, и своей бесцветностью производил неприятное впечатление, но это куда лучше, чем залипать на змеелюда. Опять же был еще и Антон. Тот, конечно, был на самый последний случай.

Настя выглянула из-за учебника и тут же поймала взгляд Антона. Ничего удивительного, если тот перевелся в лицей – и как попал только! – ради нее, то уж точно не станет смотреть на какую-нибудь Лизу. Насте было и приятно до ужаса, и немного не по себе. Еще и отец очень строго поговорил с ней, когда обнаружил Антона в списках класса. Что-то насчет «тех, кого приручили». Хотя Настя никого и не приручала, она просто не гнала от себя. А разве была обязана?

– Какая ты интересная, Егорова, может, мы о тебе не знаем чего-то? – переглядки с Антоном не укрылись от соседа. – В новую школу со своей свитой. Но может сработать. Точно никто не подумает, что ты заинтересована в Семине.

И Настя назло ему решила, что давать ложный шанс Антону не станет. Даже ради спокойствия класса и той же Дементьевой. Да и папа бы не одобрил, если бы она начала встречаться с влюбленным в нее парнем ради прикрытия. Папа был ужасный романтик. Наверное, поэтому и не женился после маминой смерти.

– Будешь много болтать, решу, что ты сам мною заинтересовался, – буркнула она Денису, мечтая, чтобы наконец прозвенел звонок.

– А я это и не скрываю, – ухмыльнулся тот, но тут желание Насти сбылось, и звонок наконец зазвенел. А на уроке она обнаружила, что это биология у них с прежней школой совпадала, а вот по математике лицеисты ушли далеко вперед. Какой там думать про Марка, Лизу или Дениса! Понять бы, как решать задачки! Да и сидеть в переменку с учебником было теперь не прикрытием, а необходимостью.

Зато на химии она спасла класс от опроса, вызвавшись отвечать у доски, и не заметила, как обросла новыми приятельницами, которые просили помочь по химии, спрашивали адресок, где Настя делает ногти, и уточняли, сидит ли она на диете. В общем, ничего делать и не пришлось. Зря боялась.

Если Денис и был недоволен таким поворотом, то никак это не выражал. Так, хмыкал иногда, когда она разговаривала с кем-то из ящерок, которые тоже оказались ни бум-бум в химии. И всегда был рад, когда Настя спрашивала что-то у него. Делился своими знаниями он охотно, словно до сих пор не было никого, кто спросил бы его о чем-то.

– Через полтора месяца уедут, поэтому скоро начнутся контрольные, чтобы те, кто вернется, не пропустил ничего. На каникулы раньше уйдем, – пояснил как-то Денис, едва Настя рухнула на соседний с ним стул. Сегодня ей было особенно тяжело. Под ноги попалась пара змеелюдов класса шестого, и вот эти были совсем дикие, чудом ее не покусали. Тыкали пальцем, хихикали. Поди еще пойми, что их так рассмешило!

– Думаешь, кто-то не вернется? – без особого любопытства спросила Настя. Игры богатых мажоров ее не волновали. В прошлой школе были такие же, только люди. Устраивали ночные гонки по городу, пока один не влетел в столб. Разница только в масштабе да в искусственно нагнанной таинственности.

– Разумеется, – ухмыльнулся Денис. – Сама посуди. Наши ящерки могут и не поехать – они взрослеют медленнее. – Даже с тремя змеелюдами из Бэ их все равно всего десять. Значит, будут чужаки. И опять же, Семин.

Он сказал это так, будто этого было достаточно, и Настя разозлилась. Она вообще была разочарована в змеелюдах. То, что она слышала о них раньше, заставляло ее представлять каких-то сверхлюдей вроде мутантов из комиксов. Но они были, скорее, такими, как их охарактеризовал ее отец. Наглыми. Богатыми. Бездельниками.

– Ты как-то много о них знаешь, – заметила она. – Следишь?

Денис пожал плечами. Не обиделся.

– Слежу, – признался он спокойно. – Мне скучно. Я тут самый старший и давно уже готов к экзаменам. Но родители хотели, чтобы я закончил школу со всеми. Я до восьмого класса был на домашнем обучении и потом еще… год пропустил.

Настя тут же забыла, что хотела сказать после этого, бросила на него оценивающий взгляд. Нет, не похож на змеелюда. А кто еще будет оставаться на домашнем обучении несколько лет? И еще сильнее сама на себя разозлилась. Как будто по его бледному, словно мучнистому, лицу не видно! Денису с его рыхлым бледным телом, прозрачными светлыми глазами и вялыми экономными движениями очень шли больничная койка и капельницы. Настя как-то сразу представила его так, и все встало на свои места.

– Болел? – коротко спросила она, не уверенная, что готова к подробностям. Но Денис лишь коротко кивнул. «Да».

– Ко мне ходили учителя из школы, занимались со мной, – торопливо добавил к кивку Денис. Словно и впрямь решил, что она на него подумала плохое. – Так что я учился неплохо. А в том году операция и восстановление затянулись. Вот и пришлось остаться на второй год.

Он криво усмехнулся, но Настя уже привыкла к этим его ухмылкам.

– Получается, ты тоже новенький, – догадалась она. – А про одноклассников знаешь много!

Денис снова пожал плечами с самым независимым видом.

– Так в одной школе учимся, они были просто на год младше, – пояснил он. Настя кивнула. Она в своей школе тоже знала тех, кто чуть младше или старше. С некоторыми дружила… Дружба почти со всеми развалилась после перехода в лицей.

На частые встречи не хватало времени, кое-кто из подруг осуждал ее за лицей – как будто она должна была продолжать учиться со всеми лишь потому, что у других не было возможности перейти! Самая близкая, Ксюша, взяла и обиделась за Антона. Как будто это Настина вина, что он перевелся в лицей. В общем, сплошные тараканы в чужих головах, а у Насти не было даже времени как следует попереживать из-за этого! Учеба отнимала все свободное время, а ведь был еще теннис, и домашние дела никто не отменял. Они с папой жили вдвоем, и он определенно был рад, когда Настя взяла на себя готовку и время от времени прибиралась сама, не вызывая теток из клининга. Все-таки и эти деньги были не лишними.

– Итак, ты считаешь, что вернутся не все, – Настя сменила тему разговора на менее опасную. – Почему? Разве они не могут просто пропустить кого-то вперед, того же Семина, и спокойно погулять недельку по горам? Они же не дикие, чтобы всерьез идти убивать.

Денис позволил себе короткую улыбку. Она не походила на его обычные ухмылки, была такой… грустной, что ли?

– Не дикие, – согласился он. – Змеелюды по-своему цивилизованны и достаточно давно интегрировались в человеческое общество, это так. Но представь, что у тебя есть враг. Недруг. Соперник. И есть возможность убрать его раз и навсегда и при этом остаться невиновным. Неужели ты не воспользуешься шансом?

Настя задумалась. Она попыталась вспомнить хоть кого-то, кого можно было назвать врагом. В третьем классе соседка по парте Мила приклеила к ее волосам жвачку – пришлось постричься в короткое каре, что на ее пушистых волнистых волосах совершенно не смотрелось, а еще обзывалась «косоглазой лягушкой» из-за зеленых Настиных глаз, кончики которых были чуть вытянуты к вискам.

Папа тогда ей впервые серьезно объяснил, что она на самом деле красивая, а потом Настя увидела в магазине шоколадку «Милка», и Мила до конца восьмого класса для всех стала «коровой». Но убивать за это? Нет.

А никого серьезнее Милы в врагах у Насти не числилось.

– Тебе повезло, – с легким осуждением ответил на ее покачивание головой Денис. Будто она обязана была к одиннадцатому классу обзавестись кучей врагов. – Ты выглядишь человеком, стремящимся к справедливости, а у таких обычно много врагов. Много их и у любого змеелюда, особенно у тех, что ближе к власти. Там свои погремушки, короче.