Kitobni o'qish: «Искусство мести»

Shrift:

«Искусство мести» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

* * *

Глава 1

«После трех сотен ярдов поворот направо».

Дамион Фортье проигнорировал голос спутникового навигатора и прибавил скорости. С двух сторон усаженная раскидистыми платанами дорога вела в поместье Эштона. Стареющий герцог, поглощающий дорогое шампанское и икру в эксклюзивном частном лондонском клубе, сообщил ему малоизвестную информацию: существует еще один вход в загородную резиденцию Тревора Эштона. Информацию, которой Дамион и собирался сейчас воспользоваться.

«Всегда заходи сзади, когда это только возможно».

Уколы совести не регистрировались. Притормозив через некоторое время, он свернул на более узкую дорогу и почти сразу увидел поместье. Сад с этой стороны был куда менее ухожен, чем с парадного входа. Дамион ткнул пальцем в навигатор, без конца повторяющий одно слово – «развернуться», он достиг своей цели. Но удовлетворения не почувствовал: ситуация могла развиваться и более гладко, учитывая вложенные деньги.

Он рано усвоил, что большинство положительно реагирует на твердые наличные, и в этот раз ожидал того же. Но тем, кто до него побывал в поместье Эштона, был дан от ворот поворот.

Остановив свой «бугатти» на заднем дворе, Дамион вышел.

Раздражение делало его движения порывистыми. Каменные ступеньки вели на увитую плющом веранду. Несмотря на темную ночь, ее обветшалые формы были хорошо видны даже сквозь зеленые заросли плюща.

Подойдя ближе, он услышал женский смех и вторящий ему более низкий мужской. Он обогнул задушенный ежевикой куст и зацепился брючиной за колючки. Стиснув зубы, наклонился, чтобы отцепить зловредную колючку, и зашипел от злости, когда шип вонзился ему в палец.

О, черт! Засунув палец в рот, чтобы остановить кровь, Дамион осторожно приблизился к высоким окнам георгианского особняка. Несколько пар уже вышли из гостиной и собирались уезжать. Было заметно – они хорошо повеселились. Двое или трое уже с трудом держались на ногах.

Дамион просканировал толпу, но так и не увидел ее. Он отступил назад на заросшую травой дорожку, собираясь уже обогнуть угол дома, чтобы зайти с другой стороны, и замер, когда в поле его бокового зрения появилась еще одна фигура. Движения неторопливые и грациозные, без всякого желания привлечь к себе внимание. Несмотря на это, все головы, словно повинуясь невидимому магнетизму, повернулись в ее сторону.

У него остановилось дыхание. Воспоминания сплошным потоком хлынули в сознание.

На любой другой женщине такое платье – в стиле кимоно – смотрелось бы элегантно, но абсолютно не сексуально. На ней же этот простой наряд сразу обращал внимание на ее полную грудь, тонкую, стянутую широким поясом талию и соблазнительный изгиб бедер.

Если ему не изменяла память, под этим шелком могут быть или очень маленькие стринги, или же… вообще ничего. Вспоминая ее склонность к дорогому белью и как она всегда спешила от него избавиться, Дамион почувствовал толчок пульса, удививший его своей наполненностью…

Дамион перевел взгляд на ее лицо. Теперь она носила другую прическу. Тяжелая масса волос закрывала висок и почти всю правую половину лица, роскошным каскадом спускаясь на плечи и спину. Ее макияж был более ярким, чем он помнил, но даже за всем этим камуфляжем Дамион сразу узнал ее.

Рейко Кагава.

Женщина, за которой он охотился уже несколько недель. Хитроумная и ловкая, легко ускользнувшая даже от его опытных секьюрити. И едва не ускользнувшая от него, не подвернись ему под руку подвыпивший герцог…

Взгляд Дамиона, не отрываясь, следовал за ней, когда она пересекала этот небольшой зал. Она до сих пор была очень хороша… если вы, конечно, предпочитаете женщин размером с карманную Венеру и с двуликой душой.

Люди меняются. Дамион не видел ее пять лет, и за это время ему пришлось выучить пару-тройку уроков, которые он предпочел бы оставить невыученными. Но он никогда не думал, что именно она может ступить на этот путь…

Сжав кулаки, Дамион напомнил себе, зачем он здесь, – ради Сильвиана Фортье, последнего из кровных родственников. Единственного, к кому он питал достаточно теплые чувства, чтобы заставить себя влезть во все это…

Дамион не стал пережевывать эту мысль. Ему еще многое предстояло сделать. Сделать ради его деда, несмотря на то, во что ему это обойдется. Пять лет прошло с тех пор, как он увидел Рейко. Пять лет, как он понял, – женщина, которую, как ему казалось, он знал, существовала только в его воображении…

В этот раз он будет держать глаза открытыми. И когда получит нужное, она сразу останется в прошлом.

Дамион обошел вокруг дома и поднялся по каменной лестнице главного входа.

Дрожь пробежала по ее телу за мгновение перед тем, как раздался стук. Она отвела взгляд от окна, где длинные ветки деревьев раскачивались из стороны в сторону, словно направляемые невидимой силой.

Несколько мгновений ее сознание оставалось пустым, лишь предостерегающий холодок пробежал по спине.

Стук прозвучал снова, и почти мгновенно кто-то потянул за звонок. Звонок, которым давно уже никто не пользовался.

Так как Рейко отпустила Симпсона домой, она поставила поднос на столик и направилась к двери. Эта вечеринка была совсем ни к чему. Пустая трата времени. О финансовой стороне даже и думать не хотелось. Но Тревор настоял.

«Надо поддерживать видимость».

Ее губы скривились. «Видимость…» Уж это ей знакомо! Уж в этом она мастер! Когда нужно – как сегодня, например, – Рейко могла улыбаться, смеяться, вести хитроумные разговоры, не давая демонам вырваться из заточения. Но фасад уже не выдерживал. Иногда даже такое незначительное усилие, как улыбка, давалось ей с трудом. И это началось с того дня, когда она услышала, что он ее разыскивает…

Рейко открыла дверь и едва не вскрикнула, увидев огромную фигуру, заполнившую дверной проем.

– Ну, вот и все, – произнес глубокий, бархатный голос.

– О… как страшно! Ты всегда врываешься в чужой дом, словно герой дешевого боевика?

Она боялась этого момента и теперь замерла, чувствуя, как на нее надвигается волна паники.

Легкий французский акцент и брутальная самоуверенность – все осталось прежним, разве что время добавило глубины и зрелости этому чувственному и, как назвал его французский «Вог», самому привлекательному холостяку в западном полушарии. А возможно, и во всем этом безумном мире.

Дамион Фортье, шестой барон Сент-Валуар, французский аристократ, шести футов и семи дюймов головокружительной мужской красоты.

Вьющиеся волосы цвета темного шоколада касались воротника сшитого на заказ костюма, при этом прическа не выглядела неаккуратной или немодной. Трудно было отвести глаза от широких плеч, доведенных до совершенства игрой в регби. Но больше всего притягивало взгляд его лицо.

Рейко унаследовала от деда одно свойство – с двадцати футов она могла сразу определить настоящее произведение искусства. В конце концов, именно этим и определился ее выбор профессии. Так вот. Дамион Фортье представлял собой чуть ли не копию Давида Микеланджело. Его лицо было и красивым, и в то же время загадочным – очень трудно было отвести от него взгляд.

А глаза…

Глаза его всегда напоминали ей грозовые облака перед самым разрядом молнии и ударом грома. Или прямо перед…

– А поздороваться ты со мной не собираешься?

Она сделала глубокий вдох, стремясь успокоить бешено стучащее сердце. И еще один – в надежде найти то состояние дзен, которое было нужно, чтобы справиться с ситуацией.

Ее била дрожь, но все же она смогла сделать шаг, протянуть руку в знак приветствия:

– Ну что ж, здравствуй. Как мне называть тебя? Монсеньор Фортье? Или ты все же предпочитаешь – барон? – И, не дожидаясь ответа, она протянула руку.

«Повернись лицом к своим демонам». Разве не так говорил ее аналитик? Если бы ей не нужно было скрываться, она бы позвонила ему и потребовала назад свои деньги, потому что все его советы абсолютно не работали. Разве что ее демоны стали еще нахальнее.

Вспышка жара нарушила мысли, когда длинные пальцы Дамиона сжали ее руку, разбудив давно подавленные воспоминания. Отмахнувшись от этого, она накрыла ладонью их сомкнутые руки.

В его глазах мелькнуло удивление.

Она недавно выучила этот трюк. Обычно он надолго обезоруживал оппонента.

– Мне и в самом деле хотелось бы знать, как правильно к тебе обращаться, раз Дэниэл Форман уже не вариант.

Рейко оказалась не готова к этой новой боли. Она думала, все осталось в прошлом и пяти лет достаточно, чтобы переступить через предательство Дэниэла… Дамиона.

Но разве она могла забыть? Ее дед буквально увял на ее глазах – после того, как Дамион Фортье разделался с ним.

Она попыталась высвободить руку, но он быстро пришел в себя.

– Так что тебе от меня надо? – спросила Рейко.

Его глаза не выдали ничего. Не отпуская ее руки, он сделал шаг вперед и захлопнул за собой дверь.

– Ты просто не дала мне шанса объяснить…

– Когда я должна была его дать? После того, как твои секьюрити едва не смели с лица земли его (чей?) дом, решив, что тебя похитили? Или после того, как их шеф случайно проговорился, что на самом деле ты не Дэниэл Фортман, а Дамион Фортье – аристократ, отпрыск королевской семьи, безжалостно погубивший человека, пока спал с его внучкой?

Боль пронзила ее, напомнив – как слепа она была тогда…

– Спать – слишком вольное определение, – усмехнулся Дамион. – Вряд ли у нас тогда оставалось время для сна. Но то, что случилось с твоим дедом, в бизнесе дело обычное…

– Обычное дело? Да как ты смеешь?! Ты забрал все, над чем он работал, все значимое для него. И ради чего? Только ради того, чтобы пополнить свой пухлый счет в банке?

Дамион пожал плечами:

– Он заключил договор, Рейко. Но потом сделал несколько неудачных вложений, которые попытался скрыть. И только из-за дружбы с моим дедом ему дали время, чтобы решить его проблемы. Он этого не сделал. А имя скрыл, потому что не хотел мешать в одной куче бизнес и чувства.

– Конечно. Чувства вещь неудобная, когда дело касается денег, верно? Мой дед умер через месяц после того, как ты его разорил, знаешь это?

Рейко до сих пор не могла избавиться от чувства вины. Она так и не заметила, что происходит у нее под носом, пока не стало слишком поздно. Она была слишком доверчивой, потерявшей голову от любви. За что и поплатилась сполна.

Глаза Дамиона потемнели, пальцы сжались.

– Рейко…

– Переходите к делу, господин барон! Я уверена, вы искали меня не затем, чтобы предаваться воспоминаниям.

Его глаза сузились.

– Ты знала, что я тебя искал?

Она заставила себя улыбнуться.

– Конечно. Было забавно наблюдать, как работают твои ребята. Особенно в Гондурасе.

– Ты думаешь, это игра?

Ее сердце сжалось.

– Понятия не имею, что это. Давай выкладывай и… убирайся отсюда!

На какое-то мгновение он растерялся. Его глаза вспыхнули, потом потемнели. Губы сжались, словно пытаясь что-то удержать.

– Ты мне нужна, – наконец словно выдавил он из себя.

Рейко изумленно уставилась на него:

– Я… нужна… тебе?

Во всех лихорадочных сценариях их встречи такого варианта не было. Что мог хотеть Дамион Фортье от нее – девушки, от которой он избавился, как от ненужного хлама?

Его пожатие изменилось. Рейко опустила глаза на их переплетенные пальцы, чувствуя тяжесть внизу живота. Это было уже совсем ни к чему. Вместо того чтобы застать его врасплох, она сама оказалась в ловушке.

– Позволь это перефразировать. Мне нужна… твоя экспертиза.

Вот это другое дело!

– Будьте осторожны, барон! Ирония здесь не очень уместна. Можно быть и полюбезней. Иначе в следующий раз меня будет найти намного труднее.

– Для этого мне нужно было бы позволить тебе уйти. А я этого делать не собираюсь. Что до того, чтобы быть полюбезней… это далеко не первый пункт в моем списке.

Она пожала плечами:

– В таком случае ты либо уходишь, либо я звоню в полицию. Хочешь, чтобы тебя арестовали за вторжение в чужой дом?

– Это было бы ошибкой.

Она улыбнулась:

– Думаю, они сами разберутся.

Не выпуская ее руки, он достал из кармана «блэкберри»:

– На. Звони.

Ее улыбка застыла. Меньше всего ей хотелось бы иметь дело с полицией.

– Ты что, серьезно?

– Я готов принять обвинение во вторжении. А ты будь готова к тому, что я могу сообщить им несколько интересных фактов. О тебе.

Рейко вздрогнула. И чтобы скрыть эту реакцию, крепче сжала его руку. Его глаза расширились, он опустил взгляд на их руки.

Все в ней кричало: «Бежать! Как можно быстрее и как можно дальше!»

Рейко сделала шаг вперед и взяла его за локоть. Он вздернул голову.

Она была так близко к нему, что могла чувствовать холодные нотки одеколона вместе с жаром, исходящим от его кожи. Воспоминания нахлынули на нее… Это ощущение близости, запах его рубашек, в которые она закутывалась как влюбленный щенок.

Ее тело тут же отозвалось. Медленное горение началось в животе и все росло, распространяя огненные языки, дразня ее…

Звук разбитого стекла заставил ее вздрогнуть.

Дамион поднял брови.

– Это поставщики, – сказала Рейко. – Дай мне несколько минут, чтобы их выпроводить, а потом можешь продолжить со своими угрозами.

Он подозрительно прищурился, но руку отпустил.

Она повернулась и пошла на кухню. Дамион последовал за ней. Ничего удивительного!

Убедившись, что ничего ценного не разбито, она подписала чек и отпустила поставщиков.

Ее походка изменилась. Она слишком много времени провела на высоких каблуках – совсем не подходящей для нее обуви. Но как ей ни хотелось поскорее затащить свое измученное тело наверх, сделать вечерние упражнения и завалиться спать, сдаваться она не собиралась.

Да и что она могла поделать? Хочешь не хочешь, но ей придется иметь дело с бывшим любовником, под покровом ночи прокравшимся в дом.

Расправив плечи и выпрямив спину, Рейко провела его в гостиную.

– Ну что, готов возобновить атаку? – усмехнулась она, успев уловить мелькнувшую на его лице тень растерянности.

Он мрачно улыбнулся:

– Мне хотелось бы сегодня вернуться в Лондон. Поэтому сразу перейду к делу. Короче, четыре года назад мой дед продал коллекцию из трех картин. Тебе о них что-то известно?

Она затаила дыхание:

– Возможно.

Он сжал зубы.

– Не надо играть со мной в игры, Рейко. – В его голосе ей послышалась усталость. – Я знаю, ты была брокером.

– Но игры – разве это не наше? Разве это не то, что получается у нас лучше всего, а, Дэниэл?

– Послушай, я был удивлен, когда твой дед меня не узнал.

– Просто он был озабочен другим: как остановить тебя, чтобы ты не отобрал все, что у него было.

Дамион кивнул:

– Как только я понял, к чему все идет, то подумал – так даже лучше! Он не будет знать, кто я.

– Ну а я? Мы были вместе полтора месяца. Ты мог бы сказать мне в любое время, но решил этого не делать.

Потому что для него Рейко ничего не стоила – после того, как он уложил ее в свою постель.

Он резко втянул в себя воздух:

– Не надо драматизировать, Рейко. Насколько я помню, ты перешагнула через это не моргнув глазом. Надо полагать, у тебя были для этого причины, верно?

– Если ты говоришь о деньгах…

– О деньгах и любовнике, который заменил меня раньше, чем успела остыть постель!

Эти слова буквально прорвались сквозь его сжатые зубы.

Рейко стало стыдно. Она позволила унизить себя, и это была еще одна вещь, которую ее демоны никогда не позволят ей забыть.

Он быстро взял себя в руки. Но она все равно чувствовала его презрение и гнев.

– Ладно. Мы оживили наши самые нежные воспоминания, но теперь давай двигаться дальше, хорошо? Короче, мне удалось вернуть «Женщину с вуалью», но «Женщину у моря» и «Женщину на пляже» я так и не нашел. Конечно, мне нужны они обе, но в первую очередь я хотел бы получить «Женщину на пляже».

Рейко заставила себя вернуться к реальности.

– Так, значит, «Женщину у моря» тоже? – пробормотала она. – Я думала…

– Ты думала что?

Что Дамион Фортье скорее захочет вернуть самую большую, самую эффектную из трех работ, а не самую маленькую, которую за все пятьдесят лет ее существования видела всего лишь горстка людей.

– Ничего. Почему ты хочешь их вернуть?

Он засунул руки в карманы и отвел глаза.

– Это тебя не касается.

Вот в этом он ошибался!

– Нет, касается! Тебе это нужно для твоей выставки в Париже. Вот почему ты их искал, верно?

Он замер:

– Только шестеро знают о выставке. Еще даже приглашения не разосланы. Как к тебе попала эта информация?

Рейко пожала плечами:

– Я, конечно, могу сказать, но тогда мне придется тебя убить. И испортить кровью свое красивое платье. Глупо как-то…

Все случилось очень быстро. Она даже не успела ничего понять. Дамион коротко втянул в себя воздух и, сделав резкое движение вперед, схватил ее за плечи:

– Кто? Сказал? Тебе? Насчет? Выставки?

Только огромным усилием воли ей удалось сохранить самообладание.

– Я никогда не открываю своих источников. В моем деле это равносильно самоубийству.

– Если ты не скажешь, это будет обыкновенным убийством.

Рейко замерла. Если его левая рука опустится всего лишь на дюйм ниже, он обнаружит на ее плече грубый шрам.

– Убийством? А как же честь семьи с многовековой родословной? Запятнать не боишься? Ты знаешь, есть целый блог, где записаны все, чем прославилась ваша фамилия за последние пятьсот лет. Если этому верить, то ни один Фортье не был замечен даже в краже глотка воды. А теперь ты грозишься совершить убийство. Нельзя нарушать традиции. А если твои предки восстанут из гробов, чтобы тебя наказать?

Его руки сильнее сжали ее плечи.

– В этот раз я готов нарушить традиции.

«Пожалуй, и в самом деле готов», – подумала она.

– Тогда не видать тебе никаких картин как своего носа!

– Не помню, чтобы ты была такой врединой. Что, черт возьми, с тобой случилось?

Странное чувство, пришедшее ниоткуда, заставило ее вздрогнуть.

«Что, черт возьми, с тобой случилось?»

Только Тревор и ее мать знали, что случилось. Тревор никогда бы ее не предал. А мать была слишком зациклена на собственной персоне, чтобы думать о ком-то еще.

Рейко стряхнула с плеч его руки и постаралась вернуть себе внутреннюю собранность – то, над чем в свое время ей пришлось немало потрудиться. Ее демоны – это другое.

Сделав несколько контрольных вдохов, она подняла на него глаза.

– Я больше не тот маленький доверчивый щенок, которого вы знали пять лет назад, господин барон. Поэтому, если вы пришли сюда в надежде, будто я радостно завиляю хвостиком…

В Дамионе боролись смешанные чувства – удивление и ощущение полной ирреальности. Его взгляд упал на маленькую темную родинку на ее верхней губе. В какой-то момент он не знал, чего ему хотелось больше: поцеловать ее или как следует встряхнуть – еще один неожиданный момент, добавляющий абсурдности ситуации.

Рейко – та, которую он знал пять лет назад, заметила бы произведенный на него эффект. И, зная, что за этим последует, с бесстыдно-соблазнительной улыбкой продолжала бы дразнить его своим телом.

Эта Рейко смотрела враждебно и хмуро, словно считая минуты, пока он, наконец, избавит ее от своего присутствия.

Дамион не был готов к такому ощущению пустоты, которое оставил в нем ее взгляд.

– Щенок? Вот уж никогда бы не подумал. Ты скорее из семейства кошачьих, причем из самых коварных и хитроумных. Насколько я знаю, в закулисных делишках такие качества далеко не лишние.

– Нет ничего закулисного в том, чем я занимаюсь…

– А как насчет твоей склонности иметь дело с крадеными вещами? Вещами, которые исчезают прежде, чем полиция успевает узнать об их местонахождении?

Ее маленький носик сморщился от брезгливости.

– Не нужно верить всему, что пишут в газетах.

– Мои источники заслуживают доверия.

– Если бы они его заслуживали, ты не стоял бы сейчас здесь. Ты бы знал: я этим уже не занимаюсь. Почти полтора года.

Было уже поздно, и он устал.

В какой-то момент ему просто захотелось повернуться и уйти. Мысль растворилась прежде, чем успела оформиться.

В любом случае это было делом чести – исполнить желание деда. И пусть при этом ему придется иметь дело с женщиной, которая одновременно и презирала его, и бросала вызов. С женщиной, которая была так же вероломна, как и все женщины в его семье.

Его кольнуло чувство вины.

Решение было принято.

– Ты должна найти для меня картины.

Ее глаза сверкнули.

– Ты отдаешь приказы, словно ты меня уже нанял. Оставь эту манеру.

Он разрешил себе улыбнуться. Надо же, для этой миниатюрной женщины репутация значила больше, чем жизнь. Ей, вероятно, удалось развить у себя пренебрежение к чувству самосохранения.

– Я думаю, тут возникло некоторое непонимание, моя дорогая, – произнес он примирительным тоном. – Тебе кажется, со мной можно торговаться? Это ложное впечатление. Ты используешь все свои возможности, чтобы найти эти картины, иначе я передам твое досье Интерполу. И пусть они сами решают, что делать с ним дальше. Что же касается твоей связи с мужчиной, который является владельцем этого дома…

Ее лицо побледнело.

– А он здесь при чем?

– Он знал, где ты находишься. Но солгал мне, когда я спрашивал его на прошлой неделе. Я могу оставить это без внимания, но только в том случае, если ты согласишься помочь мне.

– А если нет?

– Я очень легко могу осложнить ему жизнь. Судя по его финансовому состоянию… – Дамион пожал плечами.

С ее лица исчезли последние краски.

– Он будет бороться с тобой. Мы оба будем.

– Каким образом? Он почти банкрот. А ты недавно сняла со счета девяносто процентов своего капитала. Причина мне неизвестна, но это всего лишь вопрос времени.

– Каким образом?..

Рейко остановила себя. Все равно бесполезно.

Мужчина, которого она знала пять лет назад, все так же упорен в преследовании своих целей. Только тогда его целью была она сама, а не ее профессиональные способности.

Она отошла в сторону, чтобы успокоиться. Взгляд Дамиона Фортье неотступно следовал за ней.

– Выходит, ты способен на шантаж, Дамион.

– А ты меняешь любовников как перчатки. Одним словом, мы оба друг друга глубоко разочаровали, дорогая. Может, поставим на этом точку и двинемся дальше?

По ее спине пробежал холодок. Она промолчала.

– Разумеется, я тебе хорошо заплачу, – продолжал он. – Два миллиона долларов за местонахождение двух картин.

Рейко была поражена.

Он усмехнулся:

– Я знал, тебя это заинтересует. Прислушайся к своему инстинкту. Соглашайся.

Ощущение неизбежности согнуло ее плечи. Нет, он не уйдет. У нее был выбор: продолжать бороться или взять деньги. Такие деньги могли изменить не только ее жизнь…

– Хорошо. Я сделаю это. За два миллиона. Но мне нужно и еще кое-что.

Серые глаза потемнели. Он усмехнулся:

– Что еще тебе нужно?

– Пригласи меня на свою выставку.

– Нет! – Ответ был мгновенным.

Ее губы сжались.

– Вот как? Я достаточно хороша, чтобы найти картины, но не достаточно, чтобы появиться в обществе твоих снобов?

– Именно, – выпалил он не моргнув глазом.

Рейко это не задело. Дамион был не первым, кто оценивал ее так, и последним тоже не будет. Может, это к лучшему? Пусть все обсуждают ее манеры и макияж, а не выискивают под ними шрамы, боль потери и страх. Они не увидят пустую темноту в ее душе – то, с чем ей приходилось бороться каждый день.

– Я давно уже не была в обществе. Если ты хочешь поскорее найти свои картины, не препятствуй этому.

Ей же посещение выставки могло дать еще один шанс – найти шестую, последнюю, статуэтку из японского нефритового набора. Недавний отчаянный звонок клиентки до сих пор звучал у нее в ушах. Расследование, которое провела Рейко, указало на одного преуспевающего французского политика. Судя по всему, он как раз собирался быть на открытии выставки Дамиона.

Взглянув на его невозмутимое лицо, она изменила тактику.

– Список твоих гостей уже своего рода эксклюзив. Вряд ли мне когда-нибудь еще представится шанс встретиться с такими влиятельными людьми или познакомиться со знаменитой коллекцией.

– Твое присутствие даже рядом с моей выставкой совсем не то, о чем я мог бы мечтать. Скорее наоборот, это можно назвать ночным кошмаром.

– То, что я общалась с определенным сортом людей, вовсе не означает, что я воровка…

– Все указывает на обратное.

– Я такой же эксперт по произведениям искусства, как и ты! Просто мы идем разными путями. Вот и все.

Надменное выражение лица Дамиона добавило веса оскорблению:

– Вряд ли у нас есть что-то общее. Ты занимаешься делами на черном рынке…

– Я делаю то, что мало кто делает. Я нахожу и возвращаю произведения искусства их настоящим владельцам. Разве ты сам не поэтому здесь?

Он приподнял одну бровь:

– Ага, понял. Ты – Робин Гуд в мире искусства.

Она состроила гримасу:

– Не люблю ярлыков. Лучше пригласите меня на свою выставку, господин барон. Кто знает, может, ваши безупречные патроны окажут на меня влияние, и я превращусь в примерного члена общества. А заодно и найду ваши картины.

Его глаза сузились.

Рейко задержала дыхание, борясь с желанием заговорить. Иногда молчание – лучшее оружие.

– Ты можешь работать над своим личным совершенствованием в любое другое время. Но сначала ты должна дать мне обещание использовать все доступные средства, чтобы найти картины.

Посмотрев на его лицо, она увидела в нем то, чему не могла дать определения: гипнотические глаза буквально пригвоздили ее к месту. В какой-то момент Рейко готова была забыть все и даже поверить, будто эти картины действительно что-то значат для него.

Почти готова. Если бы по собственному опыту не знала, кто такой этот Дамион Фортье. Бессовестный и бессердечный негодяй. Как он там говорил? Все, что нельзя выразить в денежном эквиваленте, – сентиментальная чушь.

Его родословная была безупречна, чего нельзя было сказать о нем самом. Последние пять лет он колесил по Европе, оставляя повсюду за собой разбитые сердца.

Что же касается романа с Изадорой Баптистой…

– И все же… зачем тебе эти картины? – спросила она.

В его глазах появилось очень похожее на боль. Ей хорошо было знакомо это чувство. Сердце ее учащенно забилось в ожидании ответа.

– Я хочу… мне необходимо вернуть их. Мой дед умирает. Врачи говорят, ему осталось не больше двух месяцев. Картины – это для него.

Bepul matn qismi tugad.