Медитативная такая неспешная книга, состоящая на 90% из рутинных дел, но смысла в ней заложено ого-го.
Безымянная сорокалетняя женщина едет с парой друзей на выходные в горы, вечером друзья уходят в деревенский паб, а она остается в охотничье домике с их собакой. Проснувшись наутро, она видит, что друзья не вернулись, а отправившись на поиски, вскоре обнаруживает, что часть долины отделена от окружающего мира невидимой стеной, а все, кто оказались снаружи стены, загадочным образом погибли. Она не знает, что такое эта стена и что произошло во внешнем мире - то ли ядерная война, то ли применение оружия массового поражения, то ли что-то другое. Факт в том, что она осталась жива, а других людей по ее сторону стены больше нет.
Конечно, ей крупно повезло, что владелец ее пристанища был из выживальщиков и обеспечил в домике достаточное количество всевозможных припасов от еды до спичек и патронов. Но все равно, даже имея все эти преимущества, ей приходится добывать себе пропитание, обустраивать быт и прежде всего справляться с одиночеством и куда-то девать время. У нее есть собака Лукс, вскоре на пастбище она находит корову, потом к домику прибивается кошка. Животные, конечно, скрашивают одиночество, но поговорить не с кем, и чтобы совсем не сойти с ума и сохранить остатки цивилизованности, она отмечает дни в календаре и ведет дневник - собственно, книга и написана в мемуарной форме.
По мере чтения задумываешься о многом. Например, что действительно важно для человека и насколько преувеличено значение многих вещей и идей, которыми озабочен современный мир. О разнице в мировоззрении городского и сельского жителя. Так подумать, вот отрубись сейчас во всем мире интернет, это же будет катастрофа планетарного масштаба - миллиарды людей, которые в одночасье окажутся не при делах. Также каждый из нас живет в своем пузыре, который волей-неволей образует невидимые стены. Героиня вспоминает своих детей, но признается на страницах, что любила их, когда они были маленькими и им требовалась забота, а выросшие дочери уже не так ее интересовали, да и она их тоже. Было бы ей легче, если бы в живых остались еще какие-то люди, или совместное существование превратилось бы в конкуренцию за скудные ресурсы? Последние страницы романа, когда на три абзаца таки появляется еще один человек и обрубает ниточки, связывающие ее с двумя питомцами, пробрали прямо до мурашек. Героиня, которая в начале внутренне противилась необходимости убивать, чтобы выжить, за два года жизни в одиночестве научилась не сомневаться ни секунды.
Все идет своим чередом, а я, как миллионы до меня, ищу в происходящем какой-то смысл, поскольку моя суетность не дает признать, что смысл всего сущего в нем самом. Ни один из жучков, без малейшего умысла мною растоптанных, не усмотрит в этом прискорбном для него событии таинственных связей всеобщей значимости. В тот момент, когда я шагнула вперед, он оказался у меня под ногой: блаженное тепло солнца, короткая острая боль — и все. Только мы осуждены гоняться за смыслом, которого не может быть. Не знаю, смогу ли когда-нибудь свыкнуться с этим открытием. Тяжело отказываться от древней, вошедшей в плоть и кровь мании величия. Мне жаль зверей, и мне жаль людей, потому что их швырнули в эту жизнь, не спросив согласия. Пожалуй, жалость к людям сильнее, поскольку у них хватало ума сопротивляться естественному ходу вещей. От этого они делались злыми, отчаявшимися и мало заслуживающими любви. А при этом можно было бы жить иначе. Нет более естественного чувства, чем любовь. Она облегчает жизнь и любящему, и любимому. Да только нам следовало бы своевременно понять, что это наш единственный шанс, единственная надежда на лучшую жизнь. Неисчислимая армия мертвых навсегда лишена единственного шанса человека. Все снова думаю об этом. Не понимаю, почему мы пошли неверным путем. Но знаю, что уже слишком поздно.
«Стена» kitobiga sharhlar