Kitobni o'qish: «Замкнутый круг»

I За несколько минут до конца

30 июня 2023 года

Мужчина идет по узкому коридору. За спиной громыхает музыка со сцены. Неумелая певица рвет голос, в надежде понравиться публике. Но он ищет другую. Его сердце неспокойно – подозрение, что она не одна, мучает его, разрывает на части. Запах невысохшей краски, смешанный с ароматами кухни ударяет в нос. Он крадется мелкой поступью, не вызывая ни единого шума, даже перестает дышать.

Остановившись около двери, он прислоняет к ней ухо. Тишина. Мужчина не сдается, выжидает. Его сердце бьется так сильно, что подрагивает рубашка.

Вот оно.

Глухой ритмичный звук. Его грудь наполняется страхом. Кровь сменила направление и теперь бежит вверх по венам, поднимаясь к голове. Щеки его покраснели, волосы встали дыбом.

С трудом уняв дрожь, он медленно опускает дверную ручку, тянет на себя и так же медленно поднимает назад. Тяжело выпустив воздух из легких, стараясь сделать это как можно тише, он достает телефон, включает камеру. Картинка дрожит, но мужчина сжимает кулак.

Две тени в блеклом свете настольной лампы слились в хаотичном танце. Она выдыхала сладкие стоны удовольствия, а он внимал ей, наслаждался, подстраивался…

Видео писало уже минуту. Две. Три… Влюбленные не могли унять пыл. Насытиться. Остановиться… Мужчина сдался, убрал телефон, осторожно закрыл дверь. Каждую клеточку его тела переполняли чувства, с которыми он не мог совладать. Его трясло, он боялся.

Злился.

Он вышел из коридора, преодолел шумный зал, вышел на улицу. Мужчине хотелось вдохнуть свежий воздух, но тот был спертый и тяжелый. Он набрал номер и слушал бесконечно долгие гудки, ударяющие по ушам.

Наконец сняли трубку. Севшим нервным голосом мужчина сказал:

– Артем Васильевич? У меня для вас кое-что есть.

II Алексей Блонский «Замкнутый круг» Глава 1 Смертоносный звонок, или как я чудом выжил

19 мая 2023 года

В тот день я опаздывал на встречу. Май был очень жарким, и, наконец, город дождался первой грозы. Дождь колотил по машине большими тяжелыми каплями, а ветер мотал ее из стороны в сторону, так что шанс улететь в кювет рос с каждым преодоленным километром.

Ждал меня очень уважаемый в городе человек, поэтому кончики пальцев дрожали в нервном мандраже. Не знаю, что меня заставило тогда так сильно переживать – не то долгий перерыв в заказах, из-за чего я уже месяц тратил неприкосновенный денежный запас, не то слухи о заносчивости моего заказчика (не хотелось облажаться, даже не приступив к работе).

На начало тех событий мой опыт в частном расследовании составлял около трех лет. До этого еще столько же я работал на дядю, и показывал неплохие результаты.

Еще был у меня друг-напарник. Макс появился без спроса и разрешения, словно судьба подкинула козырь в мой рукав. У него два очень ярких качества: первое – он как рыба в воде по части техники и интернета, второе – он тот самый человек, который играл на скрипке, пока тонул Титаник. Неисправимый оптимист. И на моем фоне он казался даже слегка безумным, потому как мой стакан наполовину отравлен.

В накаленной обстановке я никак не ожидал резких звуков, а когда телефон завопил, я вдарил по тормозам. На скользкой дороге машину занесло влево, и сквозь пелену дождя я увидел две надвигающиеся на меня фары. Словно разделившись пополам, я среагировал инстинктивно – голова отключилась, мысленно я только выкрикивал маты, а вот нога нажала на педаль газа, и руки повернули руль влево. Машина выровнялась, но проблема с несущимися на всей скорости фарами не решилась. Предположите, сколько требуется силы воли, чтобы в такой ситуации не запаниковать, а медленно свернуть в свою полосу, избегая повторного заноса? Правильный ответ – бесконечное количество!

Поцеловал ли меня тогда Бог, или это профессиональная выдержка частного детектива, обреченного сутками сидеть в машине, вырабатывая навыки спокойствия и терпеливости, не знаю. Суть одна – я не умер.

Хотя был близок.

Остановившись на обочине, чтобы перевести дыхание, я вышел под ливень. Молния сверкнула, гром взбудоражил небо. Я закрыл глаза и поднял голову, подставляя лицо навстречу дождю.

До сих пор не могу поверить, что остался жив.

Выкурив сигарету, я вернулся в машину, и посмотрел кто звонил. Макс. Он оставил сообщение: «По пиву?» Рука сама замахнулась для броска, но мне стало жалко телефон.

III Педант и его принципы

Мужчина в элегантном костюме, отпаренном несколько минут назад домработницей, сидел за письменным столом в своем кабинете. Пиджак был несколько маловат в плечах, и мужчина знал, что все это благодаря ежедневным занятиям в спортзале. Под толстой тканью строгой одежды не видно его округлых мышц, но он и не намеревался выставлять свое тело на показ.

Настенные часы с кукушкой, доставшиеся по наследству от деда, показывали ровно четыре часа после полудня. Мужчина недовольно барабанил пальцами по деревянному столу перед открытым ноутбуком. Он не терпел непунктуальных и ненадежных людей, и требовал от своего окружения в первую очередь собранности и ответственности. Отец старой закалки растил его в строгости – заставлял одеваться пока горит спичка, проверял ровно ли заправлена постель, в школе требовал только лучших оценок, а наказывал всегда кулаком или ставил в угол, когда не было времени на воспитательный процесс. Так что с детства он придерживается четкого правила – все или ничего. Но с годами он научился делать поблажки и исключения, если понимал, что ситуация не впадает в крайность.

Прошло десять, пятнадцать минут, а детектива, с которым он назначил встречу, все не было. Из открытого балкона задувал прохладный влажный ветер, вынуждая шторы раскачиваться с такой силой, что мужчина не выдержал и закрыл дверь. Каждые тридцать секунд он смотрел на часы, и все ярче в его сознании всплывал образ заключенного со скрученными за спиной руками и его озлобленный взгляд, направленный в самую душу. Мужчина не чувствовал ни жалости, ни какой бы то ни было вины. Лишь преисполненная справедливость таилась в глубинах его сердца. Если оно, конечно, существовало.

И вот в пол пятого наконец-то мужчина услышал звук входной двери и приглушенный бубнеж Натальи. Он терпеть не мог, когда она причитала словно старуха, и неоднократно делал ей замечания, но она все равно неосознанно продолжала это делать. Мужчина несколько раз нажал на пробел, пробуждая ноутбук ото сна, открыл первый попавшийся рабочий документ и стал вносить в него правки.

Раздался стук в дверь его кабинета, и мужчина тут же пригласил опоздавшего войти. Все же, желание не терять более ни минуты с небольшим отрывом выигрывало жажду проучить наглеца. Детектив заявился в идеально чистый кабинет в таком виде, будто его только что полоскало в стиральной машинке. Хлюпая насквозь промокшими кроссовками по лакированному паркету, он прошел к мужчине и протянул руку, но тот остался равнодушен. Мужчина старательно делал вид, что занят работой, а сам думал – будет справедливо заставить теперь ждать его.

Никакого доверия детектив у мужчины не вызывал. По началу он подумывал отказаться от своей глупой затеи, но детектив задавал правильные и логичные вопросы, отчего у мужчины сложилось впечатление, будто тот сможет ему помочь. Мужчина неосознанно проводил параллели, сравнивая его с предыдущим сыщиком, и понимал, насколько их уровень профессионализма разнился. Тот был слишком самоуверенный, а мужчина ненавидел кого-то, кто считал себя умнее его. И всякий раз на это убеждение мужчина находил неопровержимое подтверждение – все же предыдущий детектив не справился с поставленной задачей. Кроме того, хороший знакомый мужчины очень лестно отзывался именно об этом непримечательном молодом человеке, мол, его задание было выполнено за считанные дни, и это стало решающим моментом.

После того, как мужчине все же пришлось пожать детективу руку, он достал из ящика стола дезинфицирующее средство и тщательно обработал ладони. Проводив опоздавшего взглядом, он достал телефон и набрал номер своего знакомого, того самого, кто посоветовал обратиться к Алексею Блонскому.

– Алло?

– Да, приветствую, – сказал мужчина напряженным тоном. Его голос всегда был враждебно-отчужденным, и все к этому привыкли. – Приходил твой бегунок. Ты уверен, что он справится?

– Что за вопрос, конечно! Мы же уже обсуждали с тобой эту тему.

– Ты бы видел в каком состоянии он ко мне заявился. У всякого закрались бы подозрения.

– Не знаю, мне он показался вполне приличным.

– Он был весь мокрый, да к тому же опоздал на полчаса.

– Ты видел какой ливень на улице? Пожалей паренька, на износ работает.

– Ну ладно. Как жена?

– Все нормально, сидит дома. Думает заняться трейдингом.

– А как тот мальчишка? Читал в новостях, что не хило ему досталось.

– Парни перестарались. Но если что, я готов их тебе одолжить, на время конечно же!

– Не беги вперед паровоза. Может быть, я решу все мирно.

– Ну-ну. Посмотрю на тебя, когда паренек пришлет фотографии жены, тут уж крыша-то поедет, не сомневайся.

Мужчина гневно бросил трубку, отложив телефон подальше от себя. Злость растекалась по его венам, а в глазах играли темные пятна. Он глубоко вдохнул, задержал дыхание и медленно выпустил воздух из легких, успокаивая нервы.

Все же, еще ничего не известно.

IV Алексей Блонский «Замкнутый круг» Глава 2 Старое и новое задания

Стоя на пороге огромного особняка моего нового заказчика, я пытался унять дрожащие коленки. Это было даже смешно – словно я какой-то подросток, которому предстоит появиться на ковре у директора школы, потому что тот хочет серьезно поговорить насчет сигаретного дыма в мужских туалетах.

Невольно я вспомнил свой предыдущий заказ, с которым блестяще справился за трое суток четыре месяца назад – та дамочка всегда была с идеально уложенными локонами, дорогим макияжем, в ярко красных каблуках-лодочках и в облегающем платье, сквозь которое неизменно торчали искусственные соски. Эту операцию сейчас делают все содержанки, видимо, какой-то новомодный тренд, за которым я в свои тридцать два года не успел уследить. Та дамочка, как и все ей подобные, могла себе позволить носить огромные ногти, с которыми тяжело даже элементарно открыть дверь машины, ведь ей не нужно драить полы – за нее все делает прислуга на деньги ее богатенького мужа. Кстати, о муже – высокий, подкаченный. Седина на висках придает его внешности английской элегантности. Видно, что он следит за собой – не курит, пьет только красное вино, веря в его пользу для сосудов, каждую субботу тянет железо для поддержания фигуры (или чтобы чувствовать причастность к молодости). Не знаю, как изменилась его жизнь сейчас, но четыре месяца назад он был примером для подражания. Двое детей от первого брака. Бывшая отсудила бо́льшую половину его состояния, но бизнес все равно пошел в гору, так что через несколько лет он уже ни в чем себе не отказывал, в том числе и в связях с молоденькими девицами. Вскоре встретил ее, влюбился как подросток. И потом был вынужден тратить средства и нервы на частных сыщиков вроде меня.

Классический сценарий моей повседневности.

Это было начало февраля, блондиночка накинула на плечи горностаевую шубу, скрыв от моего взгляда свои искусственные соски. Я отвлекся на поиски сигарет в бардачке, когда девица скрылась за углом. Пришлось выйти из машины. По улице пролетел визг, так что у меня заложило уши. Дамочка встретила подругу, и как в клишированном фильме они заорали и бросились обниматься. Встреча случилась около местного клуба, куда ходят все молоденькие содержанки.

Моя цель примостилась за бар, а ее подруга уже попивала какой-то коктейль. Я выбрал место за столиком через танцпол, откуда открывался прекрасный вид на все заведение.

Не помню, чтобы за всю мою практику случалось так, что за пятнадцать минут к дамочке, за которой я слежу, подошли аж трое самоуверенных «мачоменов». Первый был сразу в пролете. Бедняга слишком пьян, чтобы понять, что девушка, на девяносто процентов похожая на порнозвезду, ему не светит. Второй был неплох, сразу со стаканом чего-то розового (девушки любят розовое), но его подвели глаза, не поднимающиеся выше декольте. Третий встретил ее взгляд за полтора метра и успел сообразить подойти к подруге, но та тоже его отшила.

Чуть позже уже навеселе блондинка танцевала с подругой, которая была явно пьянее. Парни, которых развернули на сто восемьдесят градусов, продолжали облизываться, наблюдая за ней, но при этом не упускали шанса познакомиться с кем-то более приземленным.

За годы практики я настолько проник в женскую шкуру, что стал способен оценивать мужчин по десятибалльной шкале, узнал разницу между просто лаком и гель-лаком, следил за модными домами, возмущался от цен на дайсон и, признаться, старался стильно одеваться, но не слишком примечательно, чтобы люди не обращали на меня внимание. Моя главная задача – слиться с толпой, быть лишь глазами и ушами без телесной оболочки.

Когда к ней подошел тот, кого мы оба ждали, я едва удивился. Ролексы, мужской маникюр и комплекция типичного подростка, просиживающего штаны за компьютерным столом круглыми сутками. Он с виноватым лицом объяснялся перед блондинкой, и на его фоне я впервые увидел ее возраст (ей было двадцать девять, но лицо изуродовано косметическими процедурами, кожа лица слишком натянута на уши, а нос неестественным изгибом отвлекал внимание от всей этой картины). Их ссора переходила на повышенные тона, но из-за музыки я ничего не слышал. Они отошли к бару, парень заказал выпить. Пока блондинка промывала ему мозги, он опрокинул две по сто виски со льдом, а потом схватил обеими руками ее за щеки и засунул свой язык ей в рот. Она отбивалась, но продлилось это недолго.

Сделав вид, что сижу в телефоне, я все зафиксировал на камеру. В этот же момент на меня свалилось что-то огромное. Телефон упал под стол. Сообразив, что на меня грохнулся кто-то вусмерть пьяный и помолившись за прочность новых айфонов, я ловко поднял его и спрятал в карман.

– Простите! Простите, умоляю! – вопила женщина. Я все еще помню ее наипрелестнейший вид (хотя в приглушенном свете я не мог ее разглядеть, да и, признаться, не пытался) – под глазами размазана тушь, некогда уложенные волосы свисали жирными прядями, рукав платья упал с плеча, оголяя большой красный шрам. Настоящий Франкенштейн. – Вы не ушиблись? – виновато продолжала она. – Обычно я так не напиваюсь…

– Обычно вы пьете до потери сознания?

Незнакомка захлопала глазами, обдумывая мои слова, а тем временем блондинка с любителем французских поцелуев скрылись в вип комнате.

– Супер! – прошипел я. Хотя сделанных фото заказчику впоследствии оказалось достаточно, мой перфекционизм не позволял оставлять все как есть. Но делать было нечего – в закрытую комнату к ним я никак бы не попал.

– А вы, как я понимаю, развлекаетесь оскорбляя беззащитных женщин? – не унималась женщина-Франкенштейн. Она вдруг побледнела, схватившись за живот. Испугавшись, что уйду оттуда с чужим ужином на одежде, я подвинулся в сторону, но, слава богу, отделались отрыжкой.

– Будьте здоровы.

Она вылупилась на меня, собираясь, очевидно, послать куда подальше, но почему-то вдруг улыбнулась.

– А ты все остришь.

– Не заметил, когда это мы перешли на «ты».

Я собрался вставать.

– Кто вообще уходит из клуба трезвым?

– С чего ты решила, что я трезвый?

– Ага! – она хлопнула ладонью по столу. – Все-таки на «ты». А с того, что на столе ни одного пустого стакана, а это место не такое уж и хорошее, чтобы вовремя убирать пустую посуду.

– Очень разборчиво для того, кто не может устоять на ногах.

– Еще от тебя пахнет только одеколоном. При том паршивым.

– От тебя пахнет лучше?

– От меня пахнет бутылкой коллекционного бренди. Извини, мальчик, такой тебе и не снился.

Мальчик.

Я мог бы поздравить ее с выпуском из начальной школы во время сессии на пятом курсе.

Но это не могло меня задеть.

Нет.

Но задело! Она была настолько наглая, насколько пьяная, и с каждым выпитым бокалом (или в ее случае рюмкой) становилась все более невыносимой.

– Оо-у. Ты обиделся? – она залилась смехом и икнула. А потом она начала смеяться над собственной икотой.

Я же устал терпеть этот цирк и ушел. Но до сих пор вспоминаю эту чокнутую, и даже иногда она снится мне в кошмарных снах, где я остаюсь без заказов и без денег, а она падает на меня, прижимая к земле, дышит перегаром и смеется: «А надо было пользоваться одеколоном получше!». К слову, парфюм я все же сменил, хотя мне не присуще прислушиваться к мнению пьяных сумасшедших.

Артем Васильевич Плеше́цкий, или просто Плешь, как я записал его контакт, жил в самом богатом частном секторе города. Дома на его улице все как на подбор – кирпичная кладка, панорамные окна, большая терраса; к тому же ухоженная площадка перед домом, идеально выстриженные кусты и каменная тропинка.

Дверь мне открыла домработница – невысокая женщина в белом фартуке и с пучком на голове, точно как в американских фильмах. Глаза у нее полезли на лоб от моего внешнего вида. Я снял кофту, но футболка под ней тоже была мокрая. Женщина запричитала, принялась поправлять мою прическу, разгладила футболку руками, отряхнула джинсы от капель. Я даже не успел опомниться – мне вдруг показалось, что я пятилетний пришел с улицы домой, а мать отчитывает меня и отчитывает.

– Он уже полчаса вас ждет! Весь как на иголках, обожемой! – схватилась за голову домработница.

Она проводила меня к двери кабинета и шепнула:

– Постучите.

Я постучал.

– Через минуту еще раз постучите, ждите ответ! Пожмите руку, потом сядьте на кресло! Не мямлите, говорите сразу о деле, обожемой… – она вздрогнула, когда услышала голос Плешецкого. Он пригласил меня войти. – Сразу жмите руку и садитесь! – шепнула она напоследок.

Так я и поступил. Плешецкий сидел за столом в черном костюме. Волосы его были зализаны вправо и чуть ли не отсвечивали от настольной лампы. Он продолжал что-то печатать на ноутбуке, не смотря в мою сторону. Весь его вид, вместе с антуражем строгого кабинета, так и сочился деньгами, надменностью и самовлюбленностью. Казалось, я нахожусь на приеме у президента, а не местного бизнесмена.

Следуя советам домработницы, я представился и протянул руку. Долгие десять секунд прошли, прежде чем Плешецкий посмотрел на меня стеклянными глазами, перевел взгляд на руку и бросил небрежно:

– Сядь.

Кабинет слишком вылизан и педантичен. В кроссовках, с которых стекала грязь, в мокрой футболке, с растрепанными волосами я чувствовал себя пятном на белой рубашке.

Рассматривая обстановку, я отметил на стенах несколько старых черно-белых фотографий местной сети отелей «Plе́vаs», на них мужчина в модном костюме нулевых со светлоголовым мальчиком в белой футболке-поло и шортиках. Рядом на камине звезда национальной гостиничной премии за лучший проект реконструкции отеля.

Как вы уже догадались, Плешецкий принял в наследство отцовский гостиничный бизнес. Изучая накануне своего заказчика, я узнал, что название «Plevas» образовано из двух слов – Плешецкий Василий. Не сказал бы, что название удачное – будто кто-то плюнул, а не назвал отель – тем не менее, это были три самые успешные пятизвездочные гостиницы в городе. В некоторых отзывах Плешецкого описывали как приветливого и небезразличного хозяина. Постояльцы сравнивали его с отцом и говорили, что Артем управляет отелями ничуть не хуже, а может быть даже лучше.

Во всяком случае, слухи о Плешецком ходили не такие радужные. К персоналу он слишком требователен, местами даже суров. В напряженной обстановке не теряется, но выносить его тяжело. Близких друзей по этой причине не имеет, предпочитает справляться со всем в одиночку. С подозрением относится ко всему, что касается лично его или бизнеса. Смотря на него в живую, я сам убедился, что человек он непростой, и внешность дополняла этот образ. Хотя ему и тридцать пять лет, но я бы скинул десяток. Большие наивные глаза – фальшивка. В рабочих моментах он щурится, брови смыкаются, образуя складку на лбу, и выражение лица до того строгое, что все его мягкие черты кажутся острыми, режущими.

Он мучил меня неловкой тишиной, которую разбавляли лишь удары его пальцев о клавиатуру, до тех пор, пока не почувствовал, что достаточно.

– Итак, перейдем сразу к делу, – сказал он, и наконец я услышал эти абсурдные подростковые нотки в его голосе, о которых хотел сказать вам с самого начала!

Срывающийся пубертатный голос стирал все вышеописанное в его внешности, и я видел перед собой тринадцатилетнего мальчишку, ряженого во взрослый дорогой костюм.

От неожиданности я лишь раскрыл глаза, но, когда он продолжил говорить, мне пришлось глотать смех.

– Поскольку ты опоздал, – на этих словах Плешецкий сделал такое выражение лица, будто я подложил ему говна под нос, – оставим все любезности.

Меня передернуло от того, с каким отвращением он отнесся к моему опозданию, и ко мне в частности.

Он перевел взгляд на кофейный столик, который я вначале не заметил. На нем стоял поднос с чаем, кубиками тростникового сахара в фарфоровой чаше, овсяным печеньем и медом со специальной деревянной ложкой-веретеном. Но Плешецкий не предложил мне угощение, а лишь сделал на нем акцент, чтобы у меня потекли слюни, и я в полной мере ощутил свою вину.

– Ситуация классическая, как выразился предыдущий детектив. Жена – Анжелика – нигде не работает, поздно приходит домой, удаляет все переписки.

Я ждал продолжения, но его не последовало.

– Говорит куда уходит? – спросил я.

– Встречается с подругами. Или гостит у матери. Ничего конкретного.

– Подозреваете кого-то или это незнакомый вам человек?

– Никаких подозрений, в том-то и дело! – Плешецкий немного сорвался на эмоции, но тут же взял себя в руки – отклонился на спинку стула, сложил пальцы в ромб Меркель и продолжил спокойным тоном. – Если бы знал кто, сам бы разобрался.

– Хорошо. Прежде чем начать работу, хотел бы знать, какого результата вы от меня ждете?

– В каком смысле? Назови имя, докажи, что она с ним трахается. Какой еще тут может быть результат!?

– Не поверите, но некоторым достаточно только имени, – я усмехнулся, но не нашел поддержки во взгляде Плешецкого, отчего закашлялся в попытке сгладить углы. Мой нос стал краснеть, а волосы сделались цвета бразильского апельсина – я еще долго буду жалеть, что выставил себя клоуном.

– Мне недостаточно. Нужны фото, а лучше видео, где четко видно их обоих. К тому же будет интересно, как ты их вычислил, где они обычно встречаются и как долго они вместе. А еще лучше, если к каждому пункту будет доказательство.

– Не всегда получается дать ответы на такие вопросы. Но я сделаю все возможное, чтобы у вас не осталось сомнений, – мой ответ, очевидно, удовлетворил Плешецкого – намек на улыбку появился в уголке его губ. – Что расскажете о жене?

– Что хочешь знать?

– Привычки, распорядок дня, любимые места. Говорите, она встречается с подругами – кто такие, как развлекаются?

– Подруги – жены влиятельных людей. Лейла Байрамова, замужем за акционером БКБ, если знаешь о таком.

БКБ – Байрамовский коммерческий банк, довольно известный в нашем городе.

– Вторая – Вика Сергеева – жена владельца строительной компании «Senet».

Его фирму я также знал – подумывал купить квартиру у этого застройщика.

– Развлекаются как все избалованные женщины – магазины, рестораны. Не вдавался в подробности. Не знаю, что еще рассказать. Я ухожу на работу в шесть утра, она еще спит. Прихожу около девяти вечера, она готовится ко сну, в лучшем случае. Иногда приходит домой только в двенадцать.

– Часто?

– Последнее время да. Может быть, раза три в неделю. Не могу сказать о привычках, она ничего мне не рассказывает. Закрывается в своей комнате, выходит только на ужин. Когда пытаюсь ее разговорить, обвиняет во всех бедах, просто потому что у нее плохое настроение. Когда она в хорошем расположении духа и видит меня, сразу делает виноватое лицо! Все очевидно. Не удивлюсь, если она не ночует дома, когда я в командировках.

– Домработница не говорит, что ее нет дома ночью?

– У нее рабочий день с пяти до пяти. Я думал поменять ей часы или нанять еще одну на вторую половину дня, но как-то не сложилось. Подумал, если следить за женой, то уже серьезно, поэтому сразу обратился к детективу.

– Вы сказали, до меня еще к кому-то обращались?

– Да.

– Не сработались?

– Он не дал результатов, я решил обратиться к другому специалисту. Тебя рекомендовал мой близкий знакомый, Колчин, если помнишь. Он был полностью удовлетворен твоей работой полгода назад, так что и сейчас я надеюсь на хороший исход.

В голове промелькнула мысль, что Плешецкий под хорошим исходом понимает доказательство измены собственной жены. Тогда закралось подозрение, что он какой-то странный, но я не заострил на этом внимание.

– Обсудим оплату? – предложил я.

– Да. Предлагаю в два раза больше, чем дал Колчин, но только в том случае, если положишь доказательства мне на стол.

После четырехмесячного перерыва в работе получить такую сумму я был безумно счастлив! Возможно, деньги затуманили мое сознание, и я не стал разбираться в формулировках, поэтому мы пожали друг другу руки.