Kitobni o'qish: «Искусство обольщения»
Прелюдия Баха, органом взлетая,
Плывет, растекаясь по улочкам рая,
Летит между башен, скользит по мостам,
Спускаясь туманом к отлогим местам.
И времени нет, все вернулось туда
Где смерть побеждает живая вода.
Где слышен призыв колокольного звона
И рыцарь принцессу спасет от дракона.
И Фауст и Черт – как мечта и насмешка,
Но Золушка ждет от судьбы три орешка.
Скопления жилых домов неподалеку от пансионатов и санаториев было бы большим преувеличением назвать городами. Однако со временем поселения разрастались, сливаясь, подобно капелькам ртути, переплетались пыльными улочками и утрачивали границы, действительно превращаясь в небольшие города, расположенные по кромке черноморского побережья. Городки разделялись ущельями и скалистыми отрогами горного хребта, которые местами подходили к самой воде, образуя причудливые утесы с живописными бухточками. Горы, покрытые непроходимыми зарослями сосен, граба, бука, можжевельника и дикой ежевики то нависали над петляющей вдоль моря дорогой, то вдруг расступались, открывая бескрайний горизонт, до краев заполненный сверкающей под солнцем синевой.
Ритм жизни здесь подчинялся температуре морской воды. Едва растворив в себе первое солнечное тепло, она начинала притягивать отдыхающих. Чем больше прогревалось море, тем мощней становился поток, превращаясь из маленького ручейка в полноводную реку, который подобно живой воде пробуждал от спячки поселки и городки, пляжи и рынки, а также пустынную зимой завернутую крутым локоном трассу. Так длилось до осени, когда остывающий воздух маленькими глотками капля по капле незаметно выпивал летнее тепло воды, и так же постепенно, словно нехотя, вода отпускала от себя курортников. К ноябрю обычно уже никого не оставалось, и море, вместе с местными жителями отдыхало от гостей до следующей весны.
Из развлечений тут предлагалось только кино, которое показывали в огороженных под черным бархатом звездного неба «кинозалах» и танцплощадки, устраиваемые иногда прямо посреди улицы. Имелись еще рестораны, но они обычно были переполнены, и попасть туда не всегда получалось из-за большого наплыва желающих. Непритязательные курортники, приехавшие отогреться под южным солнцем, спокойно селились в любых курятниках, лишь бы была крыша над головой. Так длилось десятилетиями и, скорее всего, ничего не поменялось бы и дальше, если бы в середине 80х годов в стране не началась перестройка. Суровый государственный сервис моментально был вытеснен частниками. Вместо обшарпанных, похожих на сараи столовых, в которые приходилось занимать очередь чуть не с утра, чтобы пообедать, открылись небольшие кафешки с домашней кухней, которые по уровню обслуживания не уступали ресторанам. Появились платные пляжи, где всегда имелись лежаки и даже иногда зонтики, как из-под земли выросли магазинчики, торговавшие разной пляжной дребеденью, а продавцы, помимо пестрого ширпотреба, предлагали обширный спектр услуг: начиная от поиска отсутствующего на витрине товара до предоставления жилья и организации экскурсий. Вместо прежних клетушек, многие хозяева теперь обеспечивали курортников специально возведенными номерами, что, безусловно, было приятно как для одних, так и для других. Разрешенное частное предпринимательство словно дало новые силы, однако, наряду с бесспорными плюсами появились и проблемы. Один за другим начали закрываться немногочисленные предприятия, люди лишались государственной работы, санатории и дома отдыха постепенно переходили в частные руки, что тоже означало увольнение старых служащих. Помимо безработицы возникла еще одна серьезная напасть: молодые люди, не имеющие возможности найти работу, а часто и не желающие этого делать, объединялись в шайки и доставляли достаточно бед новоиспеченным предпринимателям. Прошло немало времени, пока этот процесс удалось как-то остановить, а пока местные жители вынуждены были договариваться и платить дань, чтобы иметь возможность зарабатывать на хлеб.
Нина, сколько себя помнила, всегда жила в таком приморском городке. Здесь все знали друг друга, любые события в жизни соседей, с которыми давно сложились почти родственные отношения, не могли остаться незамеченными.
В последнее время в городке стали поговаривать, что за границей, а именно в Чехии, можно неплохо устроиться, есть все условия для нормального бизнеса, и постепенно некоторые семьи их знакомых и родственников стали посылать гонцов для выяснения, правду ли говорят об этой сказочной стране. Потом так же постепенно семья за семьей начали сниматься с насиженных мест, а через некоторое время это поветрие охватило чуть ли не весь их небольшой городок, если не сказать, все побережье.
Правда, некоторые не стремились покидать родные места. Например, брат Нины Виталий категорически отказывался куда-либо ехать. Зачем все бросать и бежать на край света? Работа приносит доход, дом – полная чаша, любимая жена, двое малышей требуют постоянной заботы. Нет времени отвлекаться на всякие глупости, да и не верит он в сказки о прекрасном далеком крае. Как там говорят? От добра добро не ищут.
Их семья владела салоном модной одежды и небольшим кафе. Кроме того, и родительский дом, и дом Виталия, как у всех, кто живет недалеко от моря, имели добротные пристройки для отдыхающих, без ложной скромности их можно было назвать гостевыми домами.
Салоном одежды занималась мама Нины и Виталия, Марина. Для пополнения ассортимента она каждые 3-4 месяца ездила в Польшу и Турцию, реже – в Эмираты, и еще реже – в Италию. В упомянутых странах имелись надежные поставщики, сотрудничество с которыми длилось уже не один год. Процесс закупки был настолько отлажен, что Марине достаточно было нескольких телефонных разговоров для того, чтобы товар был отгружен и отправлен. Артикулы самых ходовых вещей она знала наизусть, заказы на них оформлялись на год вперед. Относительно новых коллекций владельцы фирм оповещали особо, и вот тогда Марина ехала сама, дабы лично отобрать нужный товар. Документами, сопровождением и прочими формальностями занимался сын.
Вся семья работала, не покладая рук.
Однако отец считал, что люди зря говорить не будут – вон, сколько семей уже уехало – значит, нужно попробовать и им. Пора выходить на новый уровень. Недвижимость за границей и ПМЖ в другой стране еще никому не мешали.
– Сначала выедем мы с мамой, обоснуемся, поживем, потом, если все будет хорошо, переедешь ты с семьей, да и Ниночка с мужем, возможно, тоже решат к нам присоединиться.
Первой перебралась мама, отец пока остался в России, и занимался налаженным бизнесом. Предполагалось, что позже он присоединится к жене, которая тем временем уже обживется в чужой стране. А поскольку ей не придется беспокоиться о заработке и хлебе насущном, у нее будет достаточно времени для завязывания нужных знакомств, вхождения в курс дела и подготовки пространства для переноса их бизнеса за границу. Она разузнает, что там к чему и стоит ли вообще делать ставку на эту страну. Вполне возможно, что они не останутся там и поедут дальше или даже вернутся назад. Время покажет. А расходы? Что делать, придется пойти на это, любое начинание всегда требует финансовых затрат. Ну и немаловажно, что Чехия не так уж далеко, они всегда могут приехать друг к другу. А мужу пока совсем необязательно там показываться.
Для получения документов на ПМЖ Марине сделали фиктивный брак, что являлось обычной практикой и не составило никакого труда, благо, контор для легализации появилось, как грибов после дождя, несмотря на строгость законов. Даже не пришлось искать «юристов» и «жениха», так как прибыльный бизнес легализации иностранцев процветал и давал хороший доход. Соответственно, конкуренция среди специалистов, промышляющих этим делом, была очень высокой.
Для проживания была выбрана Пльзень, хоть и не столица, но вполне себе большой город. И до Праги недалеко, и приезжих поменьше, и цены на услуги «юристов» пониже, и полиция не такая доставучая.
Фиктивный муж был почти на пятнадцать лет моложе Марины, но, в смысле правдоподобности это никого не смущало. Любовь – чувство неподвластное логике, мало ли кого оно может настигнуть? Полюбили люди друг друга, поженились. Кому какое дело?
Отгуляли скромную свадьбу, по всем правилам разыграв представление, включавшее в себя свадебное платье, фотографа, кольца, цветы и даже свадебный торт.
Когда все формальности были улажены, Марина поселилась в квартире своего чешского мужа. Последний получил за участие в марьяжной афере кругленькую сумму, что позволило ему переехать в Прагу, где он теперь и работал. «Муж» изредка наведывался в Пльзень, исключительно для того, чтобы помелькать перед соседями. Эти поездки ему аккуратно оплачивали, как и было оговорено заранее. Пани Марина была женщиной доброй, и «мужу» всегда удавалось не только вкусно покушать в гостях, но и выклянчить какую-то мелочь на пиво. Так что все сложилось замечательно к обоюдному удовольствию сторон, и наличие в квартире настоящего мужа было совсем ни к чему. Всем известно, что полиция весьма настороженно относится к участившимся бракам местных жителей с иностранцами, поэтому антураж соблюдался очень строго. Соседи всегда могли подтвердить, что да, живет приятная супружеская пара, никаких посторонних тут не бывает.
Итак, после получения документов, Марина осталась одна. К ее услугам было сколь угодно свободного времени, которое совершенно не на что было тратить.
Вначале она была довольна и очень рассчитывала на безмятежный отдых. Чудесно, что можно спать, сколько пожелаешь, никуда не торопиться и делать, что хочешь.
Но как-то очень быстро стало понятно, что жизнь наполненная сладким бездельем, не такая уж и сладкая.
Навестив не один раз знакомых – здесь проживало несколько семей из ее краев – и не один раз приняв гостей, Марина заскучала. Дома постоянно что-то происходило, а тут одно и то же каждый день. Никаких новостей. Ничего нового.
Съездила с приятельницей в Прагу. Ну, город, ну красивый. Погуляли. Покушали в ресторане. Прошлись по магазинам, накупила внукам подарков. Это вызвало гораздо больший интерес, чем архитектурные красоты и прочие достопримечательности. Встретились со знакомыми, обосновавшимися в столице. Особых успехов пока ни у кого нет.
В Пльзени Марина еще раньше прогулялась по магазинам, торговавшим одеждой. Не то, чтобы расстроилась, но поняла, что открывать здесь такой магазин нет смысла: их и так много, да и публика избалована изобилием, не то, что в России. Стало быть, нужно придумывать что-то другое.
Можно было, конечно, покататься по стране и посмотреть, что происходит в других городах, но ей совершенно не хотелось делать это в одиночестве. В конце концов, от нее пока требовалось только изображать присутствие в квартире, а деловыми вопросами они могут заняться, когда приедет муж. Они обязательно что-нибудь придумают.
Она переключилась на квартиру – женщина всегда отыщет себе домашние дела – но что-то менять в ней бессмысленно, она принадлежит фиктивному мужу, и нужна только на первое время, потом они купят себе дом. Вытереть пыль, помыть полы, кафель, окна, наконец, это не труд для привыкшей вести огромное хозяйство, Марины.
Что еще? Ага, можно сделать генеральную уборку, тем более, фиктивный муж не возражал, а ей интересно, что лежит во встроенных шкафах.
Уборка дала повод для новых занятий: разбирая старые вещи, Марина обнаружила приспособление для изготовления домашней ветчины, множество сувениров, кучу фотографий, лыжи, мотки шерсти, вязальную машину, кастрюлю для приготовления еды на пару, журналы и много чего еще, включая дребедень непонятного назначения.
С помощью словаря и интуиции перевела инструкцию и занялась ветчиной. Получилось вкусно. У нее всегда все получалось, просто пальчики оближешь, жаль, угощать было некого. Правда, такой же продукт в магазинах стоил гораздо дешевле, да и выбор был больше. Но удалось себя занять, что было важнее, чем конечный результат.
Полистала старые журналы, вдохновилась свитерочком. Повозившись с вязальной машиной, поняла, что та нуждается в починке. Вернула ее на место и отправилась в магазин рукоделия. Несколько дней были посвящены вязанию, это немного развлекло. Сидя перед телевизором со спицами Марина чувствовала себя счастливой: точно так же она проводила зимние вечера дома.
Гуляя по Праге, она купила диковинный напиток. То ли фруктовая водка, то ли ликер: в прозрачной оранжевой жидкости плавали три абрикоса. И вот, практически не употребляющая алкоголь Марина, воротящая нос даже от чешского пива, с тревогой рассматривала болтающиеся на дне абрикосы. Она и не заметила, как прикончила бутылку. Пусть на это ушло несколько недель, но дома она никогда не нуждалась в таком допинге. А тут «Боже, прими за лекарство», каждый вечер по капелюшке, пристрастилась. И непонятно, что тревожит больше: то ли что водка кончилась, то ли, что хочется выпить.
«Хватит, – испуганно подумала любительница абрикосовки, – пора домой, а то сопьюсь».
После некоторых споров, решили, что нужно побыть на глазах у соседей примерно месяц. Этого вполне достаточно, ведь дома дела стоят. Женщина еле дождалась конца договоренного срока и, не довязав свитер, уехала в Россию.
Впоследствии Марина так и жила: отбыв положенное время, возвращалась домой, потому что очень скучала по мужу, детям и внукам, да и вообще по привычной жизни, которая, конечно, отличалась от жизни хоть и в удобной для проживания, но абсолютно чужой стране.
***
Нина совсем недавно вышла замуж, и теперь жила в Москве вместе с мужем Петром, который занимался автомобильным бизнесом. Она не думала о переезде и не принимала участия в процессе подготовки отъезда мамы, потому что замужние женщины обычно во всем слушаются своих мужей – так ее воспитали родители – а муж вообще не заговаривал ни о каком переезде.
Петр был старше ее на пять лет, когда-то они учились в одной школе, и прекрасно знали друг о друге все, ну, или почти все.
Нина ни разу не выдала Петьку, который регулярно откалывал разные номера. Все художества или происходили на ее глазах, или становились достоянием сарафанного радио. Но она никогда не болтала о том, что Петька, например, уже целую неделю, вместо того, чтобы прилежно заниматься, торгует в соседнем городке на рынке, или, что он в последнее время часто захаживает в один такой дом, где часами режутся в карты на деньги, или что он…
Подвигов было много, но Нина никогда не рассказывала об этом взрослым. Тетя Мила, Петькина мама, часто жаловалась на хулиганистое чадо – их родители жили рядом и тоже были знакомы с детства. В таких случаях Нина делала невинное лицо, и никто не мог заподозрить, что она что-то знает.
Петька не замечал «эту малявку», но они были закадычными дружками с братом Виталиком, поэтому Петька частенько заходил к ним в гости.
Нина училась в предпоследнем классе, когда Петька вдруг стал надолго уезжать. Взрослые говорили, что он занимается каким-то серьезным бизнесом. Собственно это не было чем-то удивительным, все вокруг занимались бизнесом, в их курортном городке никакой государственной работы с достойной оплатой практически не было.
– А каким серьезным бизнесом занимается Петька, – спросила она брата.
– Торгует.
– Чем? – удивилась Нина.
Нужно было ехать за тридевять земель, чтобы заниматься тем, чем здесь занимались все поголовно!
– Машинами, – ответил Виталик.
«Ну да, – подумала Нина, – машины это серьезно».
Видимо дела у Петьки действительно шли хорошо, потому что тетя Мила не выглядела расстроенной, когда рассказывала о нем маме Нины.
Впрочем, вскоре Нина вообще перестала вспоминать о нем, потому что его приезды стали совсем редкими, да и интересовалась она им не больше, чем можно интересоваться сыном соседки или другом брата.
Прошло четыре года. Нина за это время окончила школу, и отец передал в ее полное распоряжение небольшое кафе. Она и раньше в сезон работала там, но теперь кафе стало ее собственностью. Оно было крошечным, но Нине очень нравилось, что она, наконец, может заняться каким-то настоящим делом и начать самостоятельно зарабатывать деньги. Учиться дальше она не захотела, так как учеба ей надоела в школе. Все теплое время года она работала в своем маленьком кафе, а когда отдыхающие разъезжались, отдавала ключи отцу, и он запирал заведение до следующего сезона.
Зимой наступал мертвый сезон, и появлялось много свободного времени. Нина любила развлечения и внимание поклонников, как и все в ее возрасте. Летом на эти важные вещи времени было маловато, а зимой никто не мешал развлекаться на всю катушку. Можно было мотаться на машинах по всему побережью, танцевать на дискотеках, морочить головы молодым людям, ходить на свидания, ездить за покупками в соседние городки – разных интересных дел находилось немало.
Однажды теплым зимним вечером она собиралась на какую-то очередную вечеринку. Возможно, это был чей-то день рождения, а может быть просто собирались повеселиться, повод был не важен. Важно только то, что она должна выглядеть лучше всех! Собственно всем и так ясно, что соперничать с Ниной невозможно: ни у кого нет таких синих глаз, таких шикарных черных волос и такой обольстительной улыбки. Но подружки не дремлют, стоит зазеваться – мигом растащат поклонников из-под носа, поэтому к сборам Нина всегда подходила тщательно и к собственной внешности относилась очень серьезно. Боже упаси показаться два раза в одном и том же наряде! Сразу пойдут разговоры, что ее родители жалеют лишний раз открыть кошелек, чтобы купить дочери обновку, а девочка на выданье, ах-ах, какой позор! Местные кумушки сразу понесут сплетни на хвосте.
С обновками не было никаких проблем: в собственном магазине модной одежды, всегда можно выбрать, что душе угодно. Вот и сейчас Нина придирчиво выбирала среди отложенных нарядов тот, который она наденет, чтобы в очередной раз всех затмить. Наконец, она остановилась на маленьком черном платьице. Нина очень любила черный цвет, а, кроме того, он служил прекрасным фоном золотым украшениям, без которых ни одна уважающая себя девушка их городка просто не вышла бы из дома. Остальные наряды она аккуратно разложила по пакетам – чтобы потом отнести в магазин. Ей они не подошли, но вполне возможно, что, едва появятся в магазине, тут же обретут хозяек, не провисев и пяти минут.
Под окном уже сигналила машина, в которой приехали подружки, чтобы забрать ее и ехать веселиться. К дому подкатила целая кавалькада, их большой компании невозможно было обойтись одной или двумя машинами.
– Нина, – звали ее, – мы тебя ждем!
Она бросила на себя последний взгляд в зеркало и побежала к двери.
– Мам, я ушла! – крикнула Нина, зная, что мама сейчас смотрит сериал и никаких препятствий чинить ей не будет. Отца дома нет, он поехал по делам в соседний городок и еще не вернулся. Как и любой отец красавицы дочки на выданье он всегда возмущался и ворчал, что девушка мотается по «всем этим гулькам», но это была скорее дань традициям, ему бы и в голову не пришло запрещать дочери наслаждаться жизнью.
Не услышав привычного маминого отзыва: «Будь умницей», Нина заглянула в гостиную:
– Ма-ам! Я…, – надо же, у них, оказывается, гости.
Напротив мамы сидел … Петька и весело что-то рассказывал, рядом расположился Виталик, мама угощала их кофе, все были в прекрасном настроении.
– Ниночка, – увидела ее мама, – посмотри, Петя приехал! Иди, посиди с нами, он такие уморительные истории рассказывает!
Мама прекрасно знала, что дочка собралась уходить, ждущие ее друзья галдели на улице, но было бы верхом неприличия хотя бы не перекинуться парой фраз с гостем.
Нина застыла в дверях. Надо же, Петька! Да его и не назовешь теперь так. Разве можно назвать просто Петькой такого потрясающего парня!
Она вошла, улыбнулась гостю и скромно опустила глаза. Присела рядом с братом на краешек дивана, хотя находилась у себя дома. Разыгрывать скромницу тоже обязывали приличия, которых она привыкла придерживаться с детства. Вот на их тусовках можно было флиртовать и кокетничать сколько угодно, а в присутствии мамы это было бы дурным тоном. Однако не удержалась и послала гостю из-под опущенных ресниц такой взгляд, что тот даже покраснел.
Мама без труда заметила все эти маневры, ей было очень забавно наблюдать за молодежью.
После обязательных в таких случаях фраз: «Ты надолго к нам?», и «Как быстро время летит – была совсем девчонка, а теперь такая красавица», повисла пауза. Гость из потрясающего парня вдруг превратился в мокрую курицу, вместо остроумного рассказчика – в косноязычного недоумка.
Мама Нины наслаждалась ситуацией. Ей было очень приятно, что молодые люди просто столбенеют при виде ее дочери. Что же касается Виталика, то он, по простоте душевной ничего не заметил.
– Ну, что сестренка, – сказал он, – ты собиралась куда-то ехать? Мама, давай отпустим Нину, а то она сидит как на иголках!
Мама догадывалась, что иголки, на которых сидела ее дочь, были связаны совсем не с тем, что она торопится, и что под окном ее с нетерпением ожидают друзья-подруги. Иголки появились в тот момент, когда Нина увидела в гостиной Петра. И она готова поспорить на что угодно, что у этой истории будет продолжение. Или она не знает свою дочь!
Мама как всегда оказалась права.
Нина упорхнула, церемонно попрощавшись, а молодые люди, посидев еще немного в обществе Марины, через какое-то время поехали вслед за ней. Виталик был в курсе, к кому она отправилась, поэтому, когда Петя спросил, знает ли он, где сейчас проводит время его сестрица, просто предложил присоединиться к их компании.
У Нины екнуло сердце, когда она увидела Петра среди гостей.
Проведя вместе весь вечер, они уже не расставались.
Петр в этот раз задержался в родном городке дольше, чем в свои прошлые приезды. Он не отходил от Нины ни на шаг. Дарил огромные букеты, водил по самым шикарным заведениям. Они целыми днями катались по побережью и гуляли в вечнозеленых южных парках.
Родители молодых людей только радовались, наблюдая за влюбленными.
– Прекрасная пара для Ниночки, – говорил папа, – серьезный молодой человек, свое дело в столице.
– Да, – вторила ему Марина. – Девочка будет за ним как за каменной стеной.
Что касается родителей Петра, то они тоже ничего не имели против того, чтобы породниться с такой уважаемой семьей.
Дело было за предложением, и Петр не заставил себя ждать.
Став невестой, Нина погрузилась в предсвадебную суету, а жених ненадолго уехал в Москву, подыскать подходящую квартиру для молодой жены.
После его возвращения сыграли свадьбу, такую роскошную, что Нина чувствовала себя, по меньшей мере, принцессой, выходящей замуж за наследника престола.
Спустя некоторое время молодые супруги отбыли в Москву.
Первые несколько месяцев прекрасная сказка продолжалась. Они гуляли теперь уже по столичным паркам, посещали рестораны и до утра танцевали в многочисленных московских клубах. Нина только успевала покупать новые наряды.
Однако вскоре развлечения сошли на нет. Петр целыми днями стал пропадать на работе, Нина сидела дома одна. Сначала она с упоением обустраивала свое семейное гнездышко, потом когда все связанные с этим хлопоты исчерпались, она вдруг поняла, что ей абсолютно нечем заниматься.
Читать она не любила, вязать не умела – таким образом, оставался только телевизор с бесконечными сериалами, да домашнее хозяйство, которое отнимало совсем мало времени. Дом сверкал чистотой, Ниночка по нескольку раз в день пылесосила абсолютно чистые паласы. На кухне не переводилась вкуснейшая еда: Нина специально готовила наиболее трудоемкие блюда, чтобы на это ушло как можно больше времени.
К ним изредка приезжал отец Нины, но совсем ненадолго. Убедившись, что дети прекрасно устроились в столице, он и вовсе перестал приезжать. Зачем беспокоить молодую семью? Они сами, если захотят, приедут.
Подруг у нее здесь не было, общаться кроме мужа оказалось не с кем. С женами и подругами друзей мужа она хоть и познакомилась, но не подружилась. Это было сложно сделать, так как в огромном мегаполисе, чтобы только доехать до места встречи пришлось бы тратить полдня. Да и Петру совсем не нравилось, что она одна разъезжает по городу. Даже если речь шла о невинной встрече со знакомой.
Вызывать неудовольствие мужа и идти на такие жертвы ради едва знакомых людей не стоило.
Поэтому с новыми приятельницами Нина могла только перезваниваться, а поскольку темы для общения быстро иссякли, ввиду редких встреч, то и звонки вскоре почти прекратились. Было очень непривычно оказаться в полной изоляции после той веселой жизни, к которой Нина привыкла, живя в родительском доме.
Кстати и общение с мужем как-то не заладилось.
Он рано уходил, возвращался поздно угрюмый и подавленный. Проглотив, не распробовав вкуса, заботливо приготовленный ужин, сервированный с тщательным соблюдением всех рекомендаций глянцевых журналов, тут же отправлялся спать, повалившись на роскошные простыни, подаренные им на свадьбу.
Нина, конечно, пыталась понять, что происходит с мужем. Из милого влюбленного парня, за которого она выходила замуж, он постепенно превратился в вечно раздраженного и усталого человека. Они больше не ходили в рестораны. Что там рестораны, Нина была бы рада простой прогулке вокруг дома. Тогда бы удалось хоть как-то поговорить с ним.
– Что с тобой происходит, – спрашивала она, – у тебя неприятности на работе?
Он или отмалчивался, или отмахивался.
Но иногда, это, правда, случалось редко, он приходил с сияющими глазами, с порога заявлял, что она – самое лучшее, что у него есть в жизни, подхватывал на руки и кружил по комнате. Или приносил цветы, которыми осыпал ее с головы до ног. Или вел куда-нибудь развлекаться. За такие минуты она прощала ему все. Вести какие-то разговоры в эти редкие мгновения ей казалось кощунством.
Нина мечтала о ребенке, но с этим почему-то ничего не получалось. Она даже тайком от мужа наведалась к врачу, который заверил, что с ней все в порядке.
– Вы абсолютно здоровы. И еще слишком молоды, чтобы приходить в уныние. А кроме того, вы ведь совсем недавно замужем, не волнуйтесь, еще успеете нарожать кучу ребятишек.
Какая там куча! Ей хотя бы одного, мальчика или девочку. Ее жизнь сразу приобрела бы смысл.
От нечего делать, Нина поступила в школу, где учили… искусству обольщения. Себя она считала непревзойденным мастером в этом деле, и была абсолютно уверенна в собственных силах. Но знания, полученные в школе гейш, точно не будут лишними. Тем более, участившиеся размолвки с мужем наводили на мысль, что, возможно, она в чем-то и неправа, и, вероятно, не учитывает тонкости мужской психологии.
Понятно, что отечественные гейши имеют весьма отдаленное отношение к японским. Их никто не собирался обучать игре на сямисэне или флейте фуэ, они весьма поверхностно прикоснулись к сокровищам японской поэзии, о каллиграфии даже не упоминалось. Программа была адаптирована для русских женщин, и включала много интересной и нужной информации.
Их обучали построению гармоничных отношений с мужчиной, умению почувствовать его настроение, на этом делался главный акцент. А Нине именно это и требовалось. Дополнительное удовольствие доставляли уроки танцев, стиля, искусства макияжа и массажа. Ах, как это было увлекательно!
Когда закончился базовый курс, Нина записалась на следующую ступень и с удовольствием изучила тонкости чайной церемонии, икебаны и интимного фитнеса. Последнее было для нее открытием, она и представить себе не могла, что существуют упражнения для самых сокровенных мышц.
Нина свято верила, что постигнув все эти премудрости, сможет лучше понять мужа и вдохнуть новую жизнь в их отношения. Занятия в школе гейш поглотили ее и на какое-то время внесли разнообразие, хотя Петр был очень недоволен, что жена вместо того, чтобы сидеть дома, шляется по каким-то непонятным курсам. Он даже не догадывался, сколько стоили эти курсы. Ниночка благоразумно скрыла от супруга, что на науку привлекательности она потратила совершенно неприличную сумму. Впрочем, совесть у нее была чиста: эти деньги принадлежали только ей, мама перед отъездом вручила пухлый конверт с денежками «на помаду и духи, чтоб любили петухи». И потрачены они были на благо семьи.
Миниатюрной Ниночке, необыкновенно шло кимоно и сложная прическа. К сожалению, соорудить самой такую красоту из волос было невозможно, а покупать дорогой парик не хотелось. Она долго экспериментировала, скручивала и подтягивала пряди, пытаясь достичь нужного эффекта. Наконец выбившись из сил, остановилась на том, что просто забрала волосы на макушке в узел, выпустив на шее длинные тонкие локоны, имитирующие столь необходимые в прическе «крылья ласточки».
После некоторых сомнений решила не покрывать лицо белилами, все-таки неизвестно, как отреагирует уставший супруг на эдакую красоту.
Задумав устроить мужу сюрприз, Нина заказала в ателье кимоно. Правда, нужной ткани найти не удалось, пришлось купить нечто, отдаленно напоминающее шелк, зато рисунок был вполне японский: серые журавли с оранжевыми клювами на темном фоне. Примерив готовое кимоно, Нина пришла в восторг: в зеркале отражалась сама женственность и изящество.
Позвонив с каким-то нейтральным вопросом, Ниночка уточнила время прибытия супруга с работы.
В этот вечер на пороге квартиры Петра встретила прелестная японка, а в комнате ожидала, приготовленная по всем правилам, настоящая чайная церемония. «Японка» грациозно кланяясь, усадила уставшего мужа на приготовленные подушки и, присев напротив в совершенно неудобной позе, занялась чаем, бросая из-под ресниц хитрые взгляды. Не говоря ни слова, он удивленно наблюдал, как она, наполнив для него малюсенькую чашечку, встала, и, развернув веер, принялась исполнять какой-то странный танец под непостижимым образом вдруг зазвучавшую не менее странную музыку.
– И что это за театр Кабуки? – недовольно спросил Петр, когда жена прекратила манипуляции с веером и учтиво поклонилась.
На мгновение ее лицо омрачилось, но, не дав воли охватившему ее разочарованию, Нина улыбнулась:
– Мой господин устал и…
– Господин хочет жрать, – перебил он, – что, кроме чая ничего нет?
Нина вздохнула и удалилась на кухню, через минуту вернулась с подносом, на котором был сервирован ужин.
– Вот так бы сразу! А то приходишь с работы голодный, а тебя не кормят.
Петр с аппетитом принялся за еду, решительно отодвинув чайную чашечку.
«Ну да, – подумала Нина, – я сама об этом думала: что вначале: еда или чай? Но если сразу еда, он потом моментально завалится спать, сюрприза не получилось бы. Кстати, и без еды все равно ничего не получилось».
