Kitobni o'qish: «Подслушано у леса»

Shrift:

Подслушано у леса

Я подслушала у леса
Много сказок для себя,
Про красавца и повесу,
Про величие огня.

Про зверей, порой коварных,
Лешего и домовых,
Про влюбленных лучезарных,
Добрых ведьм и очень злых.

Манит вглубь меня дорога,
В царство мрачной красоты,
Где на тропах одиноких
Ждут забытые мечты.

Ждут сатиры и русалки,
Фей отважных хоровод,
Лисы – рыжие нахалки,
Птиц и зайцев целый взвод.

Лес живой, шумят деревья,
Слышен где-то крик совы,
Лиха древнего поверья
Часто по ночам слышны.

Я всегда готова слушать,
Что поведать может тьма,
Что вселяет трепет в души,
Словно магии волна.

Доскажи мне сказку эту,
Что живёт в лесной глуши,
Я узнаю все ответы
В мрачности ночной тиши.

Тьма порою лучше знает,
Как увидеть в сердце свет,
Ведь всего темней бывает,
Когда близится рассвет.

Ведьмы не стареют

Стареют ведьмы или нет?
А может, только лишь мудреют?
И через много-много лет
Все так же колдовать умеют.

Все так же любят ворожить,
Наряды выбирают смело,
Быть могут грустными, смешить
И сладить вмиг любое дело.

Наполнят варевом котлы,
Зажгут в своем жилище свечи,
Накроют яствами столы,
Пусть будет самым лучшим вечер.

Пусть рядом бегают коты,
Хвостами веники сбивают,
А за окошком крик совы
Уютом сердце согревает.

У ног свернется верный пёс,
В бокале зелье заискрится,
Дом светлой радостью зарос,
И можно жизнью насладиться.

И так идет за годом год,
Хоть волосы слегка седеют,
О ведьмах шепчется народ:
Пока их любят – не стареют.

Яга

Старый дом на пустыре зарастает тенью,
Так опасно и темно рядом с ним пройти,
У дверей его, толпясь, стонут привидения,
Что сошли со своего вечного пути.

Охраняет темный лес мрачные покои,
Так нечасто солнца луч пробивает мрак,
Редкий путник, там шагнув, чувства свои скроет,
Тьма там властвует над всем, обнажая страх.

Ветхий мост раскинул жизнь над рекой колючей,
Деревянных лестниц скрип слух заполонил,
Это царство редких сил – древних и могучих,
Здесь бессмертия покой мир остановил.

Отлетает черный дым от трубы высокой,
Над болотистой землей едко воспарит
И окутает стеной он чертог далекий,
Тот, который у границ двух миров стоит.

В длинных юбках и шелках на крылечко выйдет,
Проплывая сквозь туман и оковы сна,
Та, что тяжкий, трудный бой с неизвестным примет,
Та, что выстоять со злом ледяным должна.

Подходи смелей, герой, коли славы жаждешь,
Ты научен от невзгод, от несчастий смел.
Ты воистину хитер, и от боли каждой
Будешь небом защищен, как всегда хотел.

Вмиг прекрасные шелка обратятся лихом,
Ты хотел пройти сквозь тьму, уничтожив страх,
Но мгновение спустя снова стало тихо,
Смерти заиграл оскал на твоих устах.

И покорною стрелой дух твой отлетает,
Ты отныне обречен здесь мечты сложить,
Не жалей же ни о чем – лишь старуха знает,
Как героя в мир иной нужно проводить.

И, вступив на хрупкий мост, ты познаешь вечность
И над миром воспаришь, покидая Явь,
Так, вкусив прелестный плен славы бесконечной,
Ты, преграды все пройдя, ступишь гордо в Навь.

Но старуха вдоль реки глаз с тебя не сводит
И костлявою рукой вновь помашет вслед,
Никогда она с поста своего не сходит,
Мертвым указует путь много-много лет.

Брат

Мой брат, услышь мой голос звонкий,
Я так давно тебя зову.
С тобой воюем мы так долго,
Не в страшных снах, а наяву.

Нам наша мать завет давала,
Чтоб были храбрыми в бою,
Чтоб после каждого провала
Вставали вновь за жизнь свою.

Чтоб поднимались неустанно,
Не зная горести и слез.
И потому сейчас так странно,
Что ветер холод лишь принес.

И я стою теперь, согнувшись.
Так ранит морозь твоих рук!
Ты – словно навсегда уснувший,
Не выдержав тяжёлых мук.

Я подниму тебя повыше,
Ты лёгок стал в моих руках.
Ну почему же ты не слышишь,
Как я зову тебя в слезах?

Нас ждёт наш дом осиротевший,
Давно умершие друзья
И сад, от яблок опьяневший,
Что так скучает без тебя.

Я не могу сказать словами,
Как больно жить мне одному,
Так тяжело, что ты не с нами,
Я до сих пор тебя зову…

Анна

Пред Великим судом я чиста и молитвой исполнена,
Я любила без меры, и это награда моя,
Жизнь пуста наяву, словно бредом кошмарным
                                  заполнена,
И сложила я гордость, накрывшись мечом палача.

Я жила для тебя, я покорной была и покладистой,
Я доверилась брату и честь я вручила отцу,
Но застыл навсегда на губах вкус предательства
                                  тягостный,
Отдала свое сердце мерзавцу я и подлецу.

Я одна в этом мире, нигде не найти мне спасения,
Давят стены тюрьмы на заблудшую душу мою,
Как хочу я увидеть страданий своих вознесение!
Вновь тебя о прощении своем я устало молю.

Ты к слезам моим глух, ты навеки
                          забыл милосердие,
Ты меня заточил, так легко от себя отпустив,
Мне осталось теперь лишь последнее
                            сделать усердие,
Чтоб на плаху достойно взобраться,
                          свой дух преклонив.

Проиграв этот бой, я вручаю себя неизбежности,
Я давно не хватаюсь за жизни утерянной нить,
Но позволь мне тебя, в память некогда
                        чувственной нежности,
Нашим общим дитя на бессмертие благословить.

По костям поднимаясь наверх, просто помни
                                 о сказанном,
Славься гордо в веках, самый сильный
                             и мудрый король,
Наши души навек неразрывно всегда
                               будут связаны,
И останется в сердце твоём эта жгучая боль.

Словно в горестном сне все ступени пройду
                                я с величием,
И на солнце последнем сверкнёт
                          яркий блеск от меча,
Я колени склоню пред судьбою
                         в пустом безразличии,
За любовь и за веру достойна награда моя.

Монте-Кристо

Я замка старинного узник, забытый и брошенный,
Под сводами древними участь свою я нашел,
Обидой и болью, предательством жутким подкошенный,
Я тысячи бед и лишений за годы прошел.

Я верил друзьям, я был счастлив когда-то
                                  с любимою,
Я мир весь волшебный хотел, не стесняясь, обнять,
Но волей людской я познал эту долю гонимую,
И сил больше нет ненавидеть и жадно прощать.

Решетки сомкнулись навек над усталыми мыслями,
Изранено тело и так кровоточит душа,
Я память пытаюсь напрячь и молюсь так неистово,
Но рядом со мною только холод, лишь холод и тьма.

Старик, отзовись! Как попал ты сюда
                             столь стремительно?
Как вырыл туннель и от глаз посторонних сокрыл?
Ты спас мне не жизнь, но стремление
                              выжить решительно,
Чтоб гневом своим я возмездие на мир уронил.

И я буду жить, я смогу покарать всех безжалостно,
Покину тюрьму я свою, грозный замок забыв.
И я воспою славы день лучезарно и радостно,
Врагов своих старых презрительно кровью омыв.

Я выиграл тот кон, свою жизнь отобрав у безмолвия,
Я именем древним и грозным отныне зовусь,
Познали враги моей мести тяжёлые молнии,
Но так беспощадна, чужда одиночества грусть.

Ты смотришь в глаза и не видишь
                          в них больше отчаяния,
Юна и покорна, ты следуешь вечно за мной,
Так пусть же закончится чувств ледяное молчание,
Пусть небо дарует навек нам счастливый покой.

Я долго скитался во тьме, не познав жизни милости,
Я был одинок и стремлений лишился своих,
Но только столкнувшись со злом всей
                            испорченной низости,
Я счастье святое обрёл нам с тобой на двоих.