Kitobni o'qish: «Сбежавшая принцесса», sahifa 3

Он догадался, о чём она думает, поскольку она вновь превратилась в ту идеально-застывшую леди, которая явилась к нему в посольство; и даже пальцы её вновь замерил в идеально-деревянном положении.

– Ваше высочество! – он осторожным вкрадчивым жестом, чтобы не напугать, взял её за плечи и развернул к себе лицом в попытках поймать взгляд. – Всё закончилось, – взгляд её, пустой и спокойный, упёрся ему в лоб. – Вы в безопасности, – как можно более уверенным тоном заверил он её, отпуская, но не отходя.

Она несколько раз сморгнула; наконец, перевела взгляд ниже и встретилась с ним глазами.

– Лоя, – тихо сказала она и, заметив его недоумение, пояснила: – Я думаю, будет уместно, если вы будете звать меня по имени, а не вашим высочеством, ведь так?

Он улыбнулся задорно и внёс встречное предложение:

– Тогда и вы зовите меня Бертом.

Секунд пять она смотрела на него с глубоким, искренним изумлением, а потом не выдержала и рассмеялась.

– Что такое?.. – удивился он, поскольку, казалось бы, переход на неформальное обращение должен был быть взаимным, поэтому в его предложении не было ничего смешного.

– Я… – сквозь смех попыталась выговорить она, но не преуспела.

Наконец, справившись с весельем, чуть прикусила губу, взглянула на него живыми озорными глазами и призналась:

– А я, представляете, я ведь не знала, как вас зовут.

Он замер на секунду, переваривая эту информацию, затем удивлённо отметил:

– Но ведь на венчании…

– Я слишком нервничала и не слушала, – смущённо призналась она.

– Боже! – рассмеялся он. – А мне-то казалось, что вы внимаете каждому слову с такой серьёзной сосредоточенностью!

Губы её задрожали от сдерживаемого смеха.

– Я пыталась, – поделилась она, – но мысли всё время ускользали…

– Неудивительно, – серьёзно кивнул он и официальным тоном представился по полной форме: – Бертан А-Нартэ, граф Вирольский, полномочный посол Ниии в… – тут он осознал, что произносимая машинально фраза несколько устарела, поэтому быстро поправился: – Пока неизвестно, где, но не в Райанци и не в Ньоне точно.

Это дополнение вызвало у неё живое любопытство. Стрельнув в него живым открытым взглядом, она уточнила:

– А почему точно не в Ньоне?

Он изобразил лицом вселенский ужас и замогильным голосом ответил:

– Никогда больше!.. Мне прошлого раза хватило! – и выразительно перекрестился.

Она счастливо рассмеялась. Ей тоже совсем не хотелось в Ньон, и было очень радостно понимать, что в этом их взгляды тоже сошлись.

Возможно, они сходятся и насчёт Джотанды тоже – и его будущее место службы придётся по вкусу и ей?

Глава пятая

После таких альтернатив, как корабль и верховая езда, путешествие в экипаже обоим спутникам показалось в высшей степени комфортным – хотя до этого оба они относили его к самым неприятным впечатлениям своей жизни.

«Всё познаётся в сравнении!» – философски размышляла Лоя. Хотя экипаж и трясло, его трясло куда меньше, чем её саму, когда она ехала в седле; и это раньше она думала, что в поездке сильно качает – после корабля стало ясно, что качает вполне себе терпимо.

Берт сравнениями не занимался. Он размышлял о том, как будет объясняться с братом. Украсть чужеземную принцессу и жениться на ней – это одно, уладить дипломатический скандал, который после этого неизбежен, – совсем другое.

Отчаянно не хватало информации: чтобы планировать дальнейшие ходы, требовалось проанализировать реакцию райанского короля и те действия, которые он предпринял, обнаружив пропажу.

По идее, если райанская внутренняя разведка след беглянки потеряла, то можно было выйти из воды сухими и заявить, что никакой принцессы они и не видели, и знать не знали. Отправиться на службу куда-нибудь в Мариан, а лучше в Даркию, там представить жену как ниийку с райанскими корнями – и всё, и кто её там узнает в лицо? Поддельных родственников организовать не проблема, спрятать концы в искусно подделанных документах…

С другой стороны, принцесса из старшей ветви Се-Ролов могла стать политическим козырем. Мало ли, как сложатся дела у младшей ветви – глядишь, в какой-то момент именно дети или внуки принцессы станут основными претендентами на райанский престол. Сбрасывать со счетов такой аргумент точно не стоило, и Берт был почти уверен, что брат не захочет скрывать личность принцессы.

Но, если признать, что пропажа у них, то политический скандал неизбежен.

Самым разумным со стороны брата было бы дистанцироваться от этого решения – мол, я знать не знал, ведать не ведал, что там мой с ума сошедший родственничек учудил. Кошмар, кошмар! Всячески осуждаю и всей душой негодую, но что ж теперь поделаешь, если священные узы брака были заключены пред лицом Господа?

Дальше следовало бы разыграть тщательно выверенный гнев и отправить их с Лоей куда-нибудь в ссылку. Лет на пять, пока скандал не покроется слоями пыли и забвения – как раз успеют детишек завести! – а там, глядишь, можно и вернуться на службу, куда-нибудь в тот же Мариан. Подальше от райанского короля, главное.

В целом, Берт посчитал этот сценарий самым жизнеспособным – возможно, королевский совет предложит интересные альтернативы, но Берта вполне устраивал и такой.

Оставалось понять, как к таким перспективам относится свежеиспечённая жена – но Берт справедливо предполагал, что капризничать она не станет.

Кажется, пустые капризы и вовсе не были ей свойственны.

Тут Берт решил, что теперь хороший момент рассмотреть жену получше – до этого в суматохе он успевал углядеть лишь отдельные бросающиеся в глаза черты, а теперь они сидели в экипаже друг напротив друга. Чтобы не смущать Лою, он сделал вид, что смотрит в окно, а сам обратился к боковому зрению.

В принцессе, определённо, смутно угадывались родовые черты: глаза отчётливо отливали синевой, тёмные волосы, брови и ресницы контрастировали с бледной незагоревшей кожей. Впрочем, на этом её сходство как с прошлым, так и с нынешним королём заканчивалось, и Берт бы нипочём не догадался, что она из Се-Ролов, если бы не знал того наверняка.

Ещё Берт отметил, что безразлично-спокойное выражение лица принцессу не красит: она казалась так инфантильной дурочкой. Было неясно, предписывает ли такое выражение лица ей этикет, является ли оно выработанной привычкой или защищает от смущения и неловкости – но, как он успел заметить, в минуты оживлённого разговора она становится куда как симпатичнее, а уж в смешливом настроении и вовсе превращается в красавицу.

Обычно Берт наблюдал прямо противоположные преображения: леди, изысканно красивые с застывшим безразличным лицом, становились некрасивы, демонстрируя эмоции и особенно – смеясь.

Словно вторя его мыслям, принцесса вдруг улыбнулась самыми краешками губ – сразу тем добавляя себе пару очков красоты – и весело сказала:

– Да смотрите уж прямо, чего там!

Берт отчаянно смутился; он был уверен, что она в самом деле разглядывает пейзаж за окнами, и для него явилось большой неожиданностью, что его самого сейчас точно так же рассматривают боковым зрением.

– Рассматривать прямо как-то неловко, – повинился он.

Они всё-таки встретились взглядами; она прыснула от смеха, затем тряхнула головой и закрыла глаза:

– Ну вот, видите, я не смотрю! Теперь можете спокойно разглядывать!

Он вроде бы уже всё рассмотрел, но решил воспользоваться моментом: смотреть прямо было всё же удобнее.

Из-за того, что теперь ей было весело, и веселье это находило выход в чуть сморщенных уголках рта и капельку – в сведённых бровях, выражение лица её совсем переменилось, и она ничуть больше не напоминала глупышку.

Рассматривать её мимику ему было гораздо интереснее, чем собственно черты лица, поэтому он заметил, как чуть дёрнулся в приоткрываемой улыбке рот, тут же вернулся в прежнее положение, капельку прищурились уголки глаз – и тут же расслабились, и ощутимо задрожали ресницы…

«Ага! – уличил её Берт. – Когда глаза прикрыты плотно, ресницы не дрожат!»

– Вы подглядываете! – совсем не возмущённо, а скорее восхищённо воскликнул он, потому что не видел смысла скрывать, что разгадал её маленькую хитрость.

Она рассмеялась теперь уже открыто – явно сдерживалась из последних сил – он рассмеялся тоже.

– Поздно спохватились! – поддразнила его Лоя. – Рассматривать нужно было до того, как женились!

– Ну, тогда мне было не до того! – отмахнулся Берт. – А теперь не грех и порассматривать, а то хорош я буду, если спутаю свою собственную жену с кем-то другим только из-за того, что не удосужился её хорошенько рассмотреть!

Нарисовав на лице пафосное выражение – которое тоже ей совсем не шло, но выглядело весьма комично, – Лоя ответила:

– Не переживайте, я вас сама найду!

– Почему это прозвучало как угроза? – насмешливо выгнул он бровь.

Она смешалась.

– Простите, – опустила глаза.

Он с опозданием понял, что принцессе, очевидно, не на ком было оттачивать искусство светского флирта, потому что она жила вдали от столичного высшего общества.

– Я просто вас поддразнил, Лоя, – поспешил объясниться он, и тут же добавил: – Мне нравится с вами флиртовать.

Она подняла на него удивлённый взгляд.

– Флиртовать?.. – переспросила было, но вдруг просияла, и эта рвущаяся наружу радость тут же превратила её в красавицу, от которой невозможно отвести глаз.

– Я раньше не флиртовала, – легко призналась она, хотя он и сам уже догадался об этом факте. Тут же обеспокоенно переспросила: – Это очень заметно, да?

Он улыбнулся, любуясь ею и не скрывая этого.

– Заметно, – не стал врать он, но сразу же попытался и ободрить её: – Но вам очень идёт эта лёгкая неловкость. Не переживайте.

Она смущённо опустила ресницы; затем лукаво стрельнула в него взглядом – явно нарочно – и столь же нарочно, рисуясь, наклонила голову и медленно улыбнулась, снова опуская ресницы, но блестя из-под них хитрыми глазами.

– Браво! – он одобрительно хлопнул в ладоши, отдавая дань восхищения этому манёвру, и с живым любопытством переспросил: – Не могу поверить, что вы делаете это впервые! Признайтесь, вы кокетничали!

Лицо её сделалось донельзя довольным; с победительным смешком она раскрыла тайну:

– Зеркало!

Рассмеялись они уже хором.

– Как вы только умудрились до сих пор не вскружить никому голову? – искренне удивился он.

Сколько он помнил, принцессе должно было быть уже больше двадцати, и он не видел ни одной разумной причины, как она умудрилась до сих пор не выйти замуж – разве что, непросто было найти жениха подходящего уровня? Но ведь Лоя никогда не была наследницей престола, её могли отдать и за простого дворянина.

– Мне всегда казалось, – смущённо принялась объяснять она, – что нечестно заигрывать с мужчиной, если не собираешься за него замуж.

Он отобразил лицом любопытство, побуждая продолжать.

– Ах! – она всплеснула руками и смущённо предупредила: – Это звучит ужасно самоуверенно, я знаю, но… но меня и вправду это беспокоило! – с глубоким чувством подчеркнула она. – Вдруг я бы вот так… – она снова изобразила череду кокетливых гримасок, которые весьма ей шли. – И кто-нибудь бы влюбился…

Он с любопытством отметил, что её смущение опять нашло выход в повышенном самоконтроле: она аккуратно положила руки на колени, заставив их изящно замереть, и голос у неё стал ровный, хорошо поставленный, когда она закончила свою мысль:

– И я бы разбила кому-нибудь сердце. Это было бы ужасно! – а здесь всё вырвалось наружу чувство горечи, и она, вздёрнув подбородок, устремила взгляд в окно, пытаясь успокоить саму себя.

Берт был весьма впечатлён её позицией. Сколько он встречал в свете женщин, все они как раз и хотели разбивать мужские сердца, искренне наслаждались своими победами и делали всё для того, чтобы заманить в свои сети каждого, кто попадал в их поле зрения. Просто на всякий случай.

Лоя восхищала его тем глубже, чем больше он её узнавал – и сердце его немного сбилось с ровного стука при мысли, что впереди у него ещё много не менее интересных открытий, потому что принцесса, определённо, оказалась человеком нетривиальным.

– Полагаю, – с ласковым весельем в голосе отметил он, – со мной вы флиртовать можете столько, сколько вам захочется, поскольку, как женщина честная, вы уже взяли меня в мужья.

Ещё на середины его фразы она перевела взгляд на него, и теперь её удивлённо распахнутые глаза казались ему особенно выразительными, а плескавшееся в них изумление – особенно приятным.

– Боже мой! – вдруг воскликнула она, прикрывая это плескавшееся в синеве её глаз удивление ладошкой. – Я, кажется, совсем сейчас умру от смущения!

Видневшиеся из-за ладошки щёки, и впрямь, заметно покраснели.

– Если только немножко, – «разрешил» он, наклоняясь вперёд и беря её свободную руку в свои – ладонь её сперва дрогнула, но потом она согласно сжала свои пальчики на его, а потом и вовсе отняла вторую ладонь от лица и тоже отдала её ему. – Потому что поздно смущаться, Лоя, – с лукавой улыбкой припомнил он ей её же слова. – Это нужно было делать до того, как мы поженились.