Kitobni o'qish: «Совершенные. Эхо Равилона», sahifa 2
– Ты расстроена.
Голос сбоку заставил Иглу вздрогнуть и покрыться мурашками от суеверного ужаса. Она дернула головой и увидела Рэя, который тоже смотрел на город. Но Зоя могла поклясться, что когда она вошла, брата на террасе не было.
– Есть с чего, не находишь? – Она красноречиво обвела рукой здание и Неварбург, потом торопливо надела маску и расправила плечи, почувствовав себя увереннее.
– Твое расстройство иного рода, – ровно ответил Рэй. – Нового. Что-то случилось.
Зоя сжала кулак, почти ощутив на кончиках пальцев собственные шрамы. Словно они были грязью, которая оставляет следы. Как и скверна, которая их нанесла.
Мотнув головой, девушка повернулась к Рэю.
Он снова надел черное. Цвет ему шел, делая старше и выразительнее. В детстве Зоя и Рэй были чрезвычайно похожи, и даже будучи подростками путали соседей, которые принимали их за близнецов. Потом, конечно, стали видны различия, брат вытянулся и раздался в плечах, а девушка осталась тонкой, почти тощей. Но их лица все еще были мужской и женской версией одного слепка. Детского, подросткового или уже взрослого.
Сейчас, глядя в лицо Рэя, Зоя поняла, что оно обрело окончательную гармонию. Стало завершенным. И совершенным в своей нечеловеческой, непостижимой красоте. Лицо брата стало настолько прекрасным, что даже смотреть на него было больно.
Человек не может и не должен быть таким идеальным. Это ненормально.
И все же оторвать взгляд от мужского лица порой было сложно даже ей, его сестре.
Удивительные черты.
Да, ее брат и раньше был хорош, а теперь его красота стала абсолютной. В то время как ее лицо навсегда обезображено…
Пальцы свело судорогой, словно отпечатавшаяся на них грязь скверны требовала немедленного очищения. С трудом расслабившись, Зоя заставила себя улыбнуться. И выбросить из головы крамольные мысли.
– Это неважно. Хорошо, что ты здесь, я хотела поговорить.
Рэй кивнул, и Зоя приободрилась.
– Рэй… что дальше? Мы заняли дворец, но мы окружены. Даже отсюда видны черные мундиры оцепления. Как ты планируешь сбежать?
– Бежать? – Брат повернул голову, и Зоя не сдержала дрожь, когда по его волосам скатилась оранжевая искра. Скатилась и исчезла. Такие же порой вспыхивали в его глазах, меняя тьму радужек на прОклятое золото и заставляя нервничать каждого, кто в эти глаза заглядывал. Скверна… – Но я не собираюсь бежать.
– Нет? А что же тогда? – Игла безотчетно вытащила нож, подбросила на ладони. Тяжесть оружия дарила спокойствие. – Мы сидим в этом белом дворце, словно заточенные крысы! Мы не можем сражаться со всей имперской армией! В конце концов, у нас есть лишь горстка отщепенцев-деструктов, а там, – не глядя она махнула рукой, – там легионы, Рэй! Инквизиция, военные, миротворцы! Клянусь, вчера я видела пару десятков самолетов, таких жутких, знаешь, треугольных. Хищных. Наверное, там уже тысячи солдат! Вооруженных до зубов и готовых убивать. Да что там… Уверена, уже ночью на нас просто сбросят что-нибудь взрывающееся и сотрут с лица земли, вот и все! Этого ты ждешь?
– Не переживай. – Губы Рэя тронула улыбка, в которой не было ничего доброго. – Император Константин так не поступит.
– Да откуда ты знаешь?
– Поверь.
Зоя в сердцах ударила кулаком по перилам и снова покосилась на брата. Удивительно, но он не носил оружия. Никакого. Так и ходил в брюках, рубашке и экрау поверх. Отросшие волосы почти сливались с шелком, и лишь искры порой расцвечивали эту темноту.
– Император не осмелится бросить на дворец взрывчатку. Но, несомненно, снова попытается взять его штурмом. Как только сможет преодолеть мою преграду.
Зоя скривилась и посмотрела туда, куда ей смотреть совсем не хотелось. На подступах к зданию лениво, словно обожравшиеся пиявки, кружились в жутком танце блуждающие вихри. Жуткие порождения скверны, которых Рэй призвал во время битвы, никуда не делись. Они остались у стен дворца – беззвучные и смертоносные.
Первая атака императора случилась на следующий после битвы день, вероятно, Константин надеялся одолеть растерянных и обезумевших людей, спрятавшихся внутри. На заре ко входам дворца устремилось несколько подразделений вооруженных до зубов военных. Беззащитное с виду здание казалось легкой добычей…
Военные в чёрной броне возникли из тьмы словно карающие призраки – бесшумно и безжалостно. Устремились к лестнице. А потом появились они – вихри. Сползли с крыши, упали со стен. Незримые раньше, они стали видимыми. И они напали на людей. Гармонизирующие волны отрядов миротворцев оказались бессильны. Серые вихри пожирали военных, подобно голодным потусторонним тварям, не оставляя от людей даже следов. А после, словно в насмешку, катились дальше, и в клубящемся ужасе можно было увидеть перекошенные лица тех, кто еще мгновение назад был живым человеком.
Атака захлебнулась, даже толком не начавшись.
Подразделение элитных бойцов, прошедших не одно сражение, бежало, бросая ценные лучевые винтовки и оксинодные непробиваемые шлемы. Бороться с вихрями оказалось невозможно, ведь у них не было уязвимых мест, не было тел и ощущения боли. Их нельзя было убить. А с каждой поглощенной жертвой вихри лишь становились сильнее. А еще – увеличивался их голод.
Один из таких туманных монстров, словно насмехаясь, проплыл под террасой, и Зоя отшатнулась.
– Мы под надежной защитой. Пока. – Рэй положил ладони на перила, и вихрь завибрировал, жадно потянулся к тонким мужским пальцам, словно желая прикоснуться. И отпрянул, когда пальцы дрогнули, отгоняя серое ничто. – Константину понадобится время, чтобы придумать способ и проникнуть во дворец.
– То есть вихри не так надежны?
– Всегда есть «но». Вихри надо кормить. Но на какое-то время они нас защитят.
– А что потом?
Рэй не ответил, и Зоя снова заволновалась.
– Послушай, – покосилась она на город, который казался притаившимся зверем. – Мы все еще можем сбежать. Арчи нашел нижние этажи, говорит, там целый лабиринт! Подвалы с припасами и оружием, темницы, апартаменты и, кажется, даже склеп! И там наверняка есть выходы. Мы можем их поискать…
– Мы больше не будем бежать и прятаться, Зоя. – Спокойный и ровный голос мог бы принадлежать одному из многочисленных каменных ангелов, украшающих дворец. Но не живому человеку. Рэй снова повернул голову, серьезно глядя на сестру. – Больше не будем. Мы слишком многое потеряли, чтобы стать беглецами.
– А что же тогда? – внезапно севшим голосом произнесла девушка.
И Рэй снова улыбнулся. Так, как могло бы улыбнуться то самое мраморное изваяние. Так, как не улыбается живой человек. Зоя содрогнулась.
– Не бойся. – Он вздохнул и отвернулся. – Не бойся, сестра. Больше никто не причинит тебе вред. Я об этом позабочусь. Да, и скажи Арчи, чтобы накормил пленников, а потом привел их ко мне. Пусть соберет всех, кого найдет. Надо наконец понять, сколько еще человек во дворце и что с ними делать. Иди.
Зоя хотела спросить еще что-то, хотела даже поспорить, но какая-то неведомая сила буквально вытолкала ее с террасы.
Оглянувшись уже в коридоре, она вздрогнула: открытая площадка снова оказалась пуста. Или Зоя просто перестала видеть того, кто на ней стоял. Эта новая и жуткая способность брата пугала Иглу едва ли не больше всех остальных.
Скверна. Вот что это такое…
Когда она шагала по коридорам дворца, в ее голове все еще звучал голос Рэя.
«Больше никто не причинит тебе вред, сестра».
«А ты? – хотелось закричать Зое в ответ. – А ты не причинишь его, брат? Снова?»
Но, конечно, она промолчала.
***
Передав послание Арчи и Мишель, Игла отправилась на кухню в надежде разжиться съестным. Дворцовые кладовые оказались богатым уловом, они были доверху набиты припасами и деликатесами, и поначалу деструкты накинулись на икру, экзотические фрукты и покрытые благородной плесенью сыры. Но уже к вечеру всем стало плохо от непривычных яств. Демьян лежал на императорской софе, сравнявшись цветом лица с зеленым бархатом обивки, Арчи-Вулкан стонал и сокрушался, что добьет его не меч инквизитора, а гребанный сыр. Сама Зоя чувствовала себя не лучше, но молчала, не желая показать другим слабость.
Рэй в набеге на кладовые не участвовал, кажется, он и не ел вовсе, словно забыл, что живым людям требуется пища.
И с этим тоже надо было что-то решать.
Поигрывая ножом, Игла миновала очередную лестницу и вышла к кухням, которых во дворце оказалось несколько. Зоя зашла в самую большую. Помещение, набитое современной техникой и приборами, встретило девушку гулким эхом и стойкой вонью – на столах загнивала рыба, которую так и не приготовили для императорского ужина. Большинство обитателей дворца сбежали, когда началось сражение, но успели не все. И сейчас в комнатах, коридорах, чуланах и подворотнях Зоя замечала следы испуганных беглецов. Служанки, кухарки, охранники, посыльные, служки и писчие – в огромном здании проживало и работало человек двести. Кто-то решился выползти и даже услужить новым хозяевам, как девчонка-горничная, а кто-то спрятался, надеясь на скорое возвращение императора.
В пустой кухне над рыбой и брошенными овощами вился рой мух, и Зоя брезгливо скривилась. Распахнула дверцу огромного серебристого холодильника, но и оттуда пахнуло тухлятиной. После всего, что случилось, во дворце не было электричества, агрегат отключился и его содержимое начало гнить.
В животе заурчало от голода. Игла подцепила кончиком ножа накрытое колпаком блюдо, потянула. Но стоило снять крышку – и в нос ударило зловоние.
– Гадость! – Блюдо рухнуло, его содержимое разлетелось по полу.
В сердцах наступив сапогом на остатки печеной моркови, Игла принялась вытаскивать тарелки и соусники, пытаясь найти хоть что-то съедобное.
– Гадость, гадость, гадость!
Содержимое холодильника безнадежно испортилось и заплесневело.
– Ого, принцесса не в духе?
Голос за спиной заставил Зою подобраться и одним движением выхватить пистолет. Хотя она и предпочитала ножи, но понимала, что огнестрельное оружие порой куда эффективнее. Точка ее прицела оказалась как раз между двух удивленно распахнутых глаз. Синих-синих.
– Опять ты? – выдохнула девушка, глядя на стоящего в дверях парня. Того самого, которого она недавно сбила в казематах дворца. – Ты меня преследуешь? Отвечай?!
– Я? – Синие глаза стали еще больше. – Да это ты за мной ходишь! То налетела из-за угла, то притащилась туда, где я работаю.
– Работаешь?
– Ну да. Я ведь стряпчий.
Только сейчас Зоя заметила, что парень держит в руках небольшую кастрюльку. На его руках были стеганые варежки-прихватки, на плече висело полотенце, а на щеке белел след от муки. Это делало его еще более привлекательным и выглядело… трогательно. Игла едва не зашипела. Парень внимательно осмотрел бардак, который устроила девушка, потом снова ее.
– Да, ты сильно не в духе. Голодная? Я сварил суп.
– Суп?
– Ничего особенного, – пожал он плечами. – Немного овощей, сушеных грибов, перловки и специй. Нашел то, что не успело протухнуть.
Он приоткрыл крышку, и Зоя ощутила аромат. Яркий, вкусный. Аппетитный запах перебил вонь кухни и заставил желудок девушки болезненно сжаться.
– Ну так что, принцесса? – Стряпчий широко улыбнулся, и вокруг синих глаз собрались мелкие морщинки. – Попробуешь мой супчик? С ржаными сухариками очень вкусно, можешь мне пове…
Стремительно сунув пистолет в наплечную кобуру, Зоя яростно пересекла разделяющие их пространство и выбила из рук парня кастрюльку. Суп выплеснулся, посудина покатилась по полу. Обеими руками Игла толкнула стряпчего, припечатывая к стене. Ее волосы разметались по костяной маске, когда она ударила кулаком рядом с головой парня. Стряпчий вздрогнул, а Зоя прошипела:
– Не смей. Называть меня принцессой. Не смей. Предлагать мне свой гребанный суп. Не смей говорить со мной! Иначе я тебя…
– Что? – Ошеломленный парень быстро взял себя в руки и теперь выглядел таким же рассерженным, как и сама Игла. – Что ты мне сделаешь. Принцесса?
Зоя задохнулась. Да он что же, совсем безмозглый? Или бесстрашный? Или просто дурак?
Но дураком парень не выглядел. И испуганным – тоже. Словно не замечая ни ножей, ни пистолетов, он мягко оттолкнул девушку и поднял многострадальную кастрюльку. Взглянул с сожалением на остатки бульона.
– Зря ты так.
Осторожно поставил посудину на стол, развернулся и ушел. Зоя проводила его изумленным взглядом.
И точно – дурак…
Некоторое время она таращилась на дверь, уверенная, что стряпчий вернется. Но дверь оставалась закрытой. Еще немного постояв и ощущая себя неимоверно странно, Зоя медленно подошла к столу. Посмотрела на кастрюлю. Взяла. И начала пить прямо из посудины, жадно глотая ароматный горячий бульон.
Глава 3. Встречи
Глава 3. Встречи
К счастью, остаток ночи прошел спокойно. Мы больше не видели каменных монстров, хотя порой где-то вдали раздавалось раскатистое «Бом!».
Будить Джему на дежурство я не стала, понимая, что рыжей приходится труднее, чем мне. Когда первые лучи солнца высветили Равилон, я рискнула рассмотреть остатки саранчи, погибшей под каменной ногой голема. Существо – даже раздавленное, выглядело жутко: темно-серое угловатое тело с вывернутыми конечностями, черные надкрылья. Такое легко спрячется среди песков Равилона. Я потянула носом и скривилась – от саранчи воняло какой-то гадостью, то ли серой, то ли чем-то тухлым.
Проснувшаяся Джема тоже подошла ближе, рассматривая останки.
– Я слышала, в восточном экзерхате едят кузнечиков, – с сомнением пробормотала она. И тут же поморщилась. – Но я, пожалуй, не настолько проголодалась.
Подкравшийся ближе Опиум дернул усами и, недовольно заверещав, спрятался в сумке на моем поясе.
– Да уж, похоже, даже твой крысеныш против подобной трапезы. – Ржаник потерла покрасневшие глаза. – Но если здесь живут такие твари, значит, где-то есть вода? Верно?
Я кивнула, хотя сомневалась даже в этом. В проклятом городе ни в чем нельзя быть уверенным. Может, в отличие от нормальных сородичей, эта саранча питается песком?
– Почему ты меня не разбудила на дежурство? – Джема плотно переплела косу и повязала на голову платок, пряча лицо и надеясь этим спастись от обжигающего солнца. Я последовала ее примеру.
– Больше так не делай, – строго сказала рыжая, но потом вздохнула. – Но спасибо. Я и правда чувствовала себя ужасно уставшей. – Она помотала головой, проверяя надежность импровизированного тагельмуса. – Кстати, я кое-что заметила. Вон та башня на горизонте, видишь? Самая высокая. Ее видно почти из всех частей города, а самое главное – ее положение не меняется. Думаю, нам следует ориентироваться на нее. В этом месте так много скверны, что даже пространство стало зыбким, – с явным отвращением и страхом закончила она.
– Джема, мы справимся, – поправила я кончик ее платка.
– Если бы это сказал кто-то другой, ни за что не поверила бы. Но раз это говорит сама Кассандра Вэйлинг… – У глаз девушки образовались морщинки, показывая, что она улыбнулась. – Тебе я верю, Кэсс. Ты слишком упряма, чтобы здесь погибнуть.
– Вот именно. – Я проверила свои кинжалы, похлопала по сумке с Опиумом. Крысеныш отозвался тихим ворчанием. Вероятно, сетовал на отсутствие завтрака. Увы, предложить ему было нечего. Внутри меня тоже ворочалась пустота, требующая еды и воды. Вернувшийся Юстис серой тенью маячил у развалин, всем своим видом выражая неодобрение. Ну вот. А я так надеялась, что Дух потеряется среди песков!
– Идем. Надо пройти как можно больше до того, как этот город превратится в разогретую сковородку.
К полудню мы преодолели часть пути, хотя определить точно оказалось невозможно. Открытые пространства, похожие на пустоши, сменились узкими улочками, многие из которых заканчивались тупиками и завалами. Барханов стало меньше, зато больше стен и развалин, ржавых конструкций, пугающих обвалами, и нагромождений камней, в каждом из которых мог притаится новый голем. Мы сообразили, что стоит обходить стороной те, в которых ярким клубком искрилась оранжевая скверна, такие груды шевелились при нашем приближении.
От каждого такого движения мы застывали, обливаясь потом на палящем солнце, дожидались, пока груда снова затихнет, и двигались прочь в поисках новой дороги.
Когда жара стала невыносимой, мы укрылись в скудной тени здания, а к вечеру снова пошли, ориентируясь на башню вдали. Ее очертания дрожали в горячем воздухе, но Джема оказалась права. В отличие от многих других «блуждающих» зданий, шестиугольник башни оставался на месте.
Изнуряющая жара спала, и двигаться мы стали бодрее, даже уставшая Ржаник приободрилась и ускорилась, надеясь добраться до башни прежде, чем наступит ночь.
Но нам не удалось.
На нас напали.
Тварь выглядела ужасно и двигалась совершенно беззвучно.
Мы обогнули очередной черный бархан – то ли засыпанное песком здание, то ли просто нагромождение песка. Дальше широкий проспект разбегался паутиной улиц, и на миг мы остановились, чтобы сверить направление. Эта пауза и спасла нам жизнь. А еще Опиум, внезапно завозившийся в своем гнезде.
Джема хотела что-то сказать и осеклась, даже в полумраке я увидела, как побледнело ее лицо.
Из тьмы древних улиц показалось… нечто. Угловатое, хитиновое, жуткое. Свет луны и звезд облил мутным серебром множество подвижных сочленений, головогрудь и с десяток пар тонких ножек, передние из которых оканчивались угрожающе приподнятыми хелицерами.
– Это что, сколопендра? – содрогнулась от омерзения Джема.
Я промолчала. Потому что не бывает многоножек размером с теленка, да еще и со скорпионьими клешнями наперевес! Чем бы ни являлась эта тварь, держаться от нее стоило подальше!
Очень медленно мы сделали шаг назад. Но отступать было некуда – за спиной высилась стена здания. Тварь на миг застыла, словно не веря в появление добычи, а потом напала – быстро и совершенно беззвучно! Мы с Джемой одновременно отпрыгнули в стороны, скидывая с плеч поклажу и выхватывая наше нехитрое оружие. Я метнула кинжалы – один за одним. Попала! Но оба лезвия лишь чиркнули по хитину и упали на песок, не причинив монстру никакого вреда! Сколопендра-переросток стремительно вскинула клешни и бросилась в атаку, очень быстро перебирая множеством коротких гибких конечностей. Зазубренные хитиновые «ножницы» щелкнули совсем рядом. Но слава Кастелу и его выучке – я успела уклониться, а потом, кувыркнувшись, снова вскочить, пока тварь бросилась на Джему. Ржаник рубанула мечом, перебив сочленение одной клешни. Та шлепнулась на песок, но монстр словно и не почувствовал ущерба. Угрожающе задрав оставшееся оружие, он снова напал.
Подобрав кинжалы, я опять метнула их, теперь целясь в уязвимые места сочленений. Оба лезвия чиркнули по плоти, и тварь завертелась, потрясая единственной клешней, которую тут же отрубила Ржаник. А потом с размаха вонзила меч, отрезая головогрудь.
Жуткая тварь еще минуту кружилась на песке, а потом застыла.
Мы с Джемой привались к стене, с ужасом наблюдая ее агонию.
Юстис, никак не участвовавший в битве, демонстративно плюнул на песок. И без его гримас было понятно: скверна. Вот причина появления чудовища. Скверна, заполнившая Равилон и меняющая все на глубинном, изначальном уровне.
Я подобрала свои кинжалы.
– Вэйлинг!
Обернулась на крик Джемы и увидела: куча черного песка у развалин зашевелилась и осыпалась кратером, выпуская еще одну сколопендру. Рядом появилась вторая, потом третья, четвертая…
Да сколько их здесь?
Песок под нами пошел рябью, словно в его глубине заворочались, пробуждаясь, гигантские многоножки.
– Бежим! – одними губами выдохнула я, уже на ходу запихивая в платок высунувшегося Опиума и со всех ног устремляясь прочь. Джема молча неслась справа, краем глаза я видела ее побледневшее лицо и слышала срывающееся дыхание. Слева, подобно серому привидению, двигался Юстис, хотя ему-то чего бояться? Плоти у Духа нет.
Позади шуршали сочленениями и песком отвратительные создания скверны. Сколько их было? Десятки? Или больше?
Мы промчались мимо черных покореженных стен, разбитых статуй, валунов. Улица то расширялась, то сужалась, перегороженная песком и камнями. Мелькнула тревожная мысль о возможном тупике. Или тварях похлеще.
Боковым зрением я заметила движение – одна из сколопендр, не останавливаясь, заскочила на остаток стены и понеслась по ней. По вертикальной стене! Вот же гадина!
– В сторону! – Я оттолкнула Джему в момент, когда тварь, хищно изогнувшись, прыгнула на рыжую сверху.
Ржаник кувыркнулась на песке, вскочила. Еще несколько жутких монстров последовали примеру товарки и взобрались на стены. Гадкие лапки с коготками легко цеплялись за выступы камней.
Я снова метнула кинжал, пришпиливая к песку ближайшую тварь. Оглянулась. Черные барханы шли рябью, словно оживая. Антрацитовый хитин сколопендр почти сливался с ними, делая чудовищ незаметными. Их было слишком много! Нам не выстоять в этой битве! Надеяться можно лишь на то, что нам повезет найти хоть какое-то укрытие. Даже Юстис казался бледным.
– Быстрее!
Я снова дернула Джему за собой. Камни, стены, руины, песок… Весь путь, который мы одолели днем, теперь отменялся этим забегом в обратную сторону! Мы неслись, уже не разбирая дороги, все слилось в серебристо-черную ленту. Воздух драл пересохшее горло, мышцы ныли. Джеме приходилось еще хуже, короткий взгляд – и стало ясно, что долго девушка не продержится.
Просвет между домами, залитый лунным светом, выглядел как надежда. Или как ловушка, ведь за каждым поворотом могла притаится новая опасность. Но деваться нам было некуда. Позади напирала отвратительная стая хитиновых монстров. Еще рывок!
И мы оказались в тупике.
Дальше бежать было некуда: выход из проулка перегородила рухнувшая стена. Тяжело дыша, мы с Джемой встали спина к спине, обернулись, вскинули наше жалкое оружие. Юстис прижался к камням, его лицо в свете луны стало почти прозрачным. Из-за поворота выползла первая сколопендра. Огромная. Величиной с волка и угрожающе вскинутыми клешнями. За ней показалось сразу несколько многоножек. Они ползли, шурша сочленениями тел и дергая усиками, словно принюхивались. Я крепче сжала кинжалы.
– Заберем сколько сможем. Да, Вэйлинг? – сказала Джема.
Я покосилась на рыжую. У меня все еще был козырь – атмэ, но я до последнего не желала показывать его Ржаник. Наличие духовного оружия будет слишком сложно объяснить. Но, кажется, если я им не воспользуюсь, объяснять будет уже некому!
– Алое пламя души согреет мрак вечной ночи, – добавила Ржаник шепотом. – И мрак падет.
Древний девиз Аннонквирхе и миротворцев, слова, с которыми они шли на бой. Я никогда в них не верила, ведь от слов редко бывает хоть какой-нибудь прок. Но сейчас почему-то повторила:
– Алое пламя души…
Огромная многоножка проползла вперед, вскинула клешни. И… замерла. Твари за ней напирали, толкались, двигались, но приблизившись, вдруг тоже останавливались, словно упираясь в невидимый барьер.
– Что происходит?
Я не знала. Жутковатые твари шелестели хитином, дергали мерзкими головами и потрясали зазубренными конечностями, но… не нападали. Их тела бились, словно не в силах преодолеть преграду.
– Они… уходят?
Бледная до синевы Джема внезапно широко улыбнулась. Ее губа от этого движения треснула, но девушка даже не заметила. Глаза сияли от радости.
– Уходят! Твари убираются прочь! Вэйлинг, ты видишь? Видишь?
Я видела, конечно. Но совершенно не понимала причин этого бегства. Сколопендры не просто уходили, они словно… боялись. Но чего?
Обернулась, нервно оглядывая развалины. Логичнее всего предположить, что рядом затаился куда более страшный хищник, и именно его присутствие прогнало многоножек. Но камни казались застывшими, а песок неподвижным. Никто не выпрыгивал из-за стен, чтобы перекусить загнанной в ловушку закуской.
Тогда в чем дело?
– Проваливайте! – Джема потрясла мечом. – Прочь!
Обернувшись ко мне, девушка снова улыбнулась.
– Сила Духа, Вэйлинг! Это слова! Девиз миротворцев! Он прогнал тварей. Понимаешь? Так вам!
Ржаник потрясла кулаком. Последняя многоножка уползала, растаяв в песках.
Я скептически хмыкнула.
Девиз? Слова? Прогнали тварей? Хорошо бы, но что-то я никогда не слышала о подобном. И что-то мне все это совсем не нравится! Вместо радости спасения я ощущала скорее тревогу.
Джема тряхнула напоследок кулаком, осела на песок и прикрыла глаза. Выглядела девушка изможденной.
– Похоже, здесь действительно безопасно, – пробормотала я, все еще осматриваясь. – Но лучше не расслабляться. Отдохни, Ржаник.
– Разве ты не устала? – Джема не открыла глаз.
– С ног валюсь, – соврала я. И заметила ехидную усмешку Юстиса. Дух наследника явно не верил мне. Интересно, что он успел увидеть, когда выброс перенес нас в Равилон? Увидеть и понять? Догадался ли наследник о совершенном ритуале? Уж он-то точно знает, как тот проходит…
Впрочем, какая разница.
В камнях скалился не наследник Империи, а лишь его жалкие останки, неведомым образом все еще сохраняющие подобие жизни. Но надолго ли?
– Что будем делать? – Джема потерла виски.
Переплетение темных улиц теперь выглядело ловушкой, поджидающей жертв. И мы решили, что жара – все-таки более приемлемый вариант. Соваться во тьму, населенную неизвестными тварями, – слишком рискованно. Даже Юстис, до этого нещадно нас подгоняющий, сейчас лишь гневно смотрел во тьму, понимая, что идти туда самоубийство.
– В Аннонквирхе сегодня подают запеченную утку, – словно услышав мои мысли, задумчиво протянула Ржаник. – Помнишь? Ее всегда подавали в конце недели. Утка с яблоками, капустой и картофелем. И еще брусничный морс. Вот бы нам сейчас туда…
– Прекрати, – оборвала я. – Не надо об этом думать. Мы доберемся до границы, вот увидишь. Я подежурю, а ты поспи. Разбужу через пару часов, – обернулась я к Джеме, которая лишь слабо кивнула. Меня ее состояние изрядно беспокоило. Я и сама уже не помню, когда нормально ела и спала, а Ржаник и вовсе выглядела полудохлой. Возможно, то, что сделала с нами Аманда, слишком сильно повлияло на девушку.
Я снова поймала внимательный взгляд Юстиса и, не сдержавшись, показала ему неприличный жест. Принц презрительно закатил белые глаза и отвернулся.
Вот и отлично. Только его недовольных взглядов мне не хватало!
Выпустив на волю Опиума, который тут же куда-то умчался, я решила обойти пятачок пространства, ставшего нашим убежищем, и поразмышлять. То, что прогнало тварей, все еще оставалось неясным, а могло быть просто случайностью. Или везением.
Но в голову поневоле закрадывались иные мысли. Каких размеров могут достигать подобные чудовища? И сколько их прячется в паутине засыпанных песком улиц. А главное: кто еще скрывается в проклятом Равилоне?
Выходит, расклад хуже, чем я думала. Днем нас прикончит жара, а ночью – твари, выползающие на охоту.
Не став спорить, Джема завернулась в покрывало и снова закрыла глаза. Юстис отошел во тьму, словно даже призрачный свет луны его беспокоил. Я окинула его неприязненным взглядом. И какой толк от этого Духа, плетущегося следом? Ни защиты, ни помощи… Только недовольные гримасы, которыми нас исправно награждает его высочество!
Уставшая Джема уснула почти мгновенно. Некоторое время я прислушивалась к ее сопению, потом встала. Удивительно, но чувствовала я себя… сносно. Даже нормально. Ржаник уже сейчас выглядит плохо: ее кожа обгорела и обветрилась, глаза и скулы покраснели, треснули губы. А я… я почти не запыхалась. Даже жажда и голод отступили, стоило мне этого захотеть. Нет, я все еще испытывала дискомфорт, но ощущения не мучили. Может, и правда все дело в браслете? Все знают, что золотая нейропанель гораздо мощнее белой…
Передернув плечами, я решила и об этом пока не думать.
Спать, на удивление, не хотелось. Я чувствовала себя вполне бодрой, словно и не было изнурительного перехода и краткой, но бурной битвы. Не выпуская из поля зрения Джему, я прошлась вдоль полуразрушенного здания. Ночной Равилон лежал грудой черных камней и нависал покореженными башнями. В проемах окон порой вспыхивал свет, создавая иллюзию жизни, но я уже знала, что это лишь обман и оранжевые искры скверны. В затаившихся улицах было тихо, к счастью, новые твари не показывались. Пока.
Обойдя пятачок тупика, я двинулась туда, где остались на песке следы многоножек. Здесь они остановились, словно не желая идти дальше. Но по обеим сторонам не нашлось ничего примечательного – все те же камни и стены. Из-за моей спины неслышной тенью скользнул Юстис и присел рядом на корточки.
Я расслабила ладонь, рефлекторно сжавшую кинжал.
– Какого черта ты подкрадываешься сзади? Эй… что там?
Принц не ответил, конечно.
Но, наклонившись, я увидела то, на что он смотрел: крошечные стебли, не больше ногтя мизинца, увенчанные темными бутонами.
– Цветы? – Они тянулись россыпью через проулок. – На черном песке? Надо же… они съедобные? – Я с сомнением протянула руку, но трогать предусмотрительно не стала. – Нам пригодилась бы какая-то еда. Или… сок? Может, цветы можно жевать? Как думаешь?
Юстис поднял на меня белые глаза. И резко скрестил руки перед собой, недвусмысленно показывая «нет». А потом ткнул пальцем в россыпь оранжевых искр, загоревшихся и погасших на склоне.
Я поджала губы.
И без слов ясно, что хочет сказать наследник. Скверна. Равилон – скверна и все, что есть в нем, – тоже скверна. И она не может быть полезна человеку. Выросшие на черном песке цветочки, вероятнее всего, окажутся ядовитыми.
– Ты не можешь этого знать наверняка…
Глянув со своим обычным презрением, Юстис поднялся и снова скрылся во тьме. Застыл тенью у камней, лишь белые глаза поблескивали, напоминая, что Дух не спит и наблюдает.
– Высокородный придурок, – пробормотала я.
Еще раз оглянулась на редкие островки цветов. Не хочется признавать, но Юстис прав и стоит держаться подальше от всего, что вырастает в Равилоне.
Передернув плечами, я вернулась к Джеме. Все-таки и мне не мешало бы хоть немного отдохнуть. Потому что чуяла моя душа: дальнейшей путь легким не будет!
