Kitobni o'qish: «Смерть старого мира», sahifa 4
Короткая вспышка – и фигура иностранца-коротышки сменилась высоким вытянутым силуэтом Магрит – только лицо женщины было безобразно перекошено, горло перерезано, а из раны вытянут язык, свисающий на грудь безумно уродливым «украшением».
«Мельхиор, перестань!» – девушка взмолилась, закрывая лицо руками и надавливая ладонями на глаза, в надежде, что вспышки черноты прогонят образ мёртвой опекунши.
«Ну а чего пропадать добру? Ты вот наконец-то узрела, как это выглядит, хе-хе, вживую, по-настоящему! Теперь, стало быть, и воспринимать будешь острее. Давай же, прими меня, мою защиту и служение, и никто никогда не посмеет тебя коснуться! Сотни тысяч подхалимов будут у твоих ног, царства падут – по одному твоему слову! Выпусти меня!»
С фигуры Магрит слоями начала слезать кожа и труп, вопреки логике и здравому смыслу, принялся корчиться в муках и хрипло кричать.
«О каких странах может идти речь, если ни единому моему слову не повинуется демон, скованный многосотлетним контрактом?» – риторически вопросила Агнесса, продолжая массировать глаза и виски заодно.
«Э, нет, дорогуша, так не пойдёт – ты меня не приняла, и покуда не согласишься на мою защиту – я тебе не подчиняюсь. Просто обрисовываю перспективы – не понимаю, чем ты недовольна?»
«Я не хочу снова видеть этот кошмар! Мне не нужны жертвы, чужая боль и страдания! Я просто хочу мира и покоя!»
«Так я же и предлагаю тебе – мир! Целый, весь и без остатка!» – демон, кажется, был искренне поражён недалёкостью и непоследовательностью Агнессы.
Та же лишь махнула рукой мысленно – новый виток очень старого и избитого разговора:
«Из пустого в порожнее переливать… мне нужно обновить обереги, не отвлекай, пожалуйста, хорошо?»
Образ колыхнулся в последний раз перед глазами и истаял.
«Ладно уж. Смотри, не растрачивайся сильно на этих недоделанных духов – больно много чести!»
Почти против воли Агнесса слабо улыбнулась – презрение и неприязнь Мельхиора к «младшим братьям» всё не утихали. Ревновал, что ли?
Вернувшись на кухню и вытащив из шкафа, что был зачарован по тому же принципу, что и ледник, бутылку молока, девушка взяла специальное блюдце, стоящее немного в сторонке от посторонних глаз, и наполнила его почти до краёв. Туда же отправила пару веточек душистой мяты, кориандра, три цветочка сушёной лаванды и пять капель мёда. После этого, тщательно вымыв руки, опустила кончик указательного пальца в молоко и провела им трижды по часовой стрелке, одновременно высвобождая Дар – по капле, почти незаметно, и содержимое на короткий миг засияло бело-золотистым тёплым оттенком. Агнесса торжествующе улыбнулась, аккуратно взяла в руки блюдце и, опустившись на колени, убрала его в дальний уголок, под разделочный стол.
Духа долго ждать не пришлось. Тёмное, похожее на паука-переростка, мохнатое и многорукое-многоногое нечто высунулось из вентиляции – решётка ему явно не была помехой – и возбуждённо-заинтересованно задёргало острым вытянутым носиком.
Брауни.
Эти духи были одними из древнейших, сопровождавших человечество с зари времен. Претерпевшие несколько этапов эволюции, некогда крупные и могущественные существа Загранья выродились в мелких духов, не способных даже целиком материализоваться без направленного подношения.
– Прошу, прими скромный дар, – Агнесса присела на корточки, любезно поведя ладонью в сторону спрятанного блюдца.
«Паук», преодолев колебания, шустро шмыгнул под стол – будто чёрная вспышка мелькнула. Девушка деликатно не стала наблюдать за процессом поедания угощения – главное, что он не отказался. Впрочем, в этом она не сомневалась – привечать и потчевать духов-хранителей она обучилась отменно. Практичное знание, что тут скажешь. Зато теперь можно было ещё недели на две забыть о всяких домашних неурядицах и досадных мелочах.
***
Улучив минутку, Агнесса выскочила в сад, дабы убедиться, что там тоже всё в порядке – то есть, никак не изменилось со вчерашнего дня. Высаженные лекарственные травы, душистые пряности и цветущие деревья – всё это не без причины девушка считала предметом гордости. Но без небольшой хитрости не обошлось. Семь по-особому сплетённых рун, начертанных на простых камушках, активированных малой толикой её сил и зарытых в разных местах в землю их сада, обеспечили выдающийся рост всякой полезной зелени и заодно отвадили паразитов. Так что теперь удавалось собрать по два-три урожая за сезон, а яблоки были в пару кулаков размером.
В саду обнаружились близнецы, по своему обычаю стоящие вплотную друг к другу и что-то внимательно разглядывающие в кусте мускусного шиповника.
– Стивен, Стефани? Нашли что-то интересное? – с улыбкой приблизилась Агнесса к ним, отметив, что мальчик с девочкой лишь мельком бросили на неё взгляд и синхронно разошлись в стороны, создавая для неё своеобразное «окошко».
– Там, – прошептала Стефани, не отрывая взгляда от чего-то шуршащего среди колючих ветвей.
Девушка, склонившись и аккуратно разведя в стороны душистые цветы, склонилась и увидела пикси, сидящего на стыке двух веток и затравленно поглядывающего на людей. Его наряд, собранный из чего-то неотмирного, травянисто-полотняный, был повреждён шипами. Из исколотых ног сочилась светло-искрящаяся кровь и пикси по очереди зажимал то одну, то другую ступню. Совсем мелкий, ребёнок… хотя Агнесса не была уверена, что эти фэйри бывают детьми. В определенных рамках они могли выглядеть почти как угодно и менять облик в зависимости от настроения. Всегда это был гуманоид, иногда – откровенно человекоподобный, от двух до сорока дюймов ростом, с крупными крыльями какого-нибудь насекомого. Черные, без белка и радужки, глаза, характерные для фей Зимнего Двора, неизменно выдавали в пикси удивительно злокозненных для своих размеров и поведения существ.
– Что за безобразие! – проворчала она и тут же мысленно отругала сама себя – фэйри вжал голову в плечи и зажмурился, решив, что замечание адресовано ему. – Ох, нет-нет! Дети, почему вы не помогли ему?
Агнесса протянула правую руку между веток, незаметно сжав зубы, когда шипы процарапали тонкие, но отчаянно болезненные впоследствии линии на предплечье.
– Нам было интересно, – ответил Стивен. – Мы никогда не видели их так близко.
Пикси, глядя на ладонь со смесью опаски и подозрения, не спешил покинуть неудобный и колючий насест – напротив, после слов мальчишки отодвинулся подальше, наткнулся спиной на очередной шип и, ойкнув, зажмурился.
– Ну так помогли бы и познакомились заодно… извините их, – Агнесса заглянула вглубь куста и заискивающе улыбнулась:
– Давайте я помогу вам выбраться? Только берегите крылья – ветки очень густые. Попробуйте сложить их плотнее?
В палец вонзился шип и девушке пришлось приложить некоторое усилие, чтобы улыбка не дрогнула. Пикси, поколебавшись, осторожно опустил ноги и перелез на ладонь Агнессы, сморщившись, но так же не издав ни звука. Слюдяные стрекозьи крылья, впрочем, благополучно обернул вокруг тела, на манер плаща, и нахохлился. Размером с небольшую пичугу, да и весу в нём было столько же.
Девушка, придерживая локтем ветки, вытащила страдальца наружу и улыбнулась чуть шире, бережно пересаживая его на почерневший от времени пенёк старой сливы. Близнецы хвостиком топали за ней, сцепившись за руки и буквально поедая взглядом иномирца. Фэйри опасливо косился на всех троих, даже оказавшись на воле.
– Благодарю… – нехотя, но всё же он вспомнил о манерах.
Попытался встать, ойкнул и плюхнулся назад, морщась и массируя ноги. Агнесса сочувственно поджала губы, а затем, вспомнив о пристрастиях «вредителей», повернулась к близнецам.
– Принесите, пожалуйста, сахару и орехов. Хорошо?
Те синхронно кивнули и, хоть и не без сожаления, убежали в дом. Девушка вновь глянула на пикси, который настороженно прислушивался.
– Дети… всё им интересно, но также они всё ещё по-детски… лишены сочувствия. Не сердитесь на них, пожалуйста, – мягко проговорила она, присаживаясь на карточки рядом. – Боюсь, я не знаю, как ещё вам помочь. Ваши раны…
– Не стоит беспокоиться, всё быстро пройдёт, – перебил он её твёрдо и решительно, хотя и в несколько чопорной манере.
Прежде Агнесса сталкивалась с довольно грубым и слегка развязным отношением, но те пикси не находились в затруднительном положении. Этот же, повертев головой по сторонам, ткнул крошечным пальчиком на кустарник эрики, растущей неподалёку – как раз над одним из вкопанных рунических камушков.
– Вас не затруднит поделиться?
Агнесса, быстро моргнув, вежливо уточнила:
– Один цветок или гроздь?
– Достаточно одного, благодарю, – ворчливо откликнулся пикси, и девушка с почти беззвучным хрустом отломив от грозди один из белоснежных цветков, протянула его найдёнышу.
За спиной послышался тихий топоток и почти тут же рядом нарисовались близнецы – Стивен держал в горсти кубики сахара, а Стефани орехи.
– Магрит не одобрит, – заметила девочка, протягивая Агнессе «добычу», которую та забрала.
– О чём Магрит не знает – то не может ей навредить, не так ли?
Она понимала, что говорить так – неправильно. Не педагогично. И вообще, возможно, вредно. Но оно само вырвалось… Магрит, если вдуматься, не одобряла вообще ничего, что бы ни сделала Агнесса или кто-то другой из детей. Им вообще неведомо было, что это такое – одобрение опекунши. Так стоило ли переживать об этом?
– Вам нужно восстановить силы, – вновь повернулась она к пикси и ошарашенно замерла, глядя как тот, сосредоточенно нахмурив бровки, совершал руками странные пассы вокруг цветка, что был зажат у него между ног будто диковинная ваза.
Из «горловины», созданной сомкнутыми лепестками, к тонким пальцам тянулись сияющие золотистые нити, сотканные из искорок, а сам цветок словно чах на глазах. Лепестки становились прозрачными и вялыми, жухли по краям и осыпались невесомым пеплом, сердцевинка тоже потемнела и иссохлась. Зато сам фэйри, напротив, воспрянул духом, а с тела его исчезли следы ран. На лице его, впрочем, не отражалось особой радости – только сожаление и лёгкая тень скорби.
Агнесса читала, что безо всякой печали и с куда большим энтузиазмом стайка пикси может провернуть фокус с иссушением и над взрослым человеком, если застанет того врасплох. Ночным гулякам стоило быть настороже – в отличие от многих представителей населения Полого Холма, пикси вовсе не чурались городов и проводили по эту сторону Грани времени чуть ли не больше, чем за ней. Детей они по какой-то причине не трогали, однако, множество демонологов сходилось на мысли, что именно мелкие пакостники были напрямую причастны к историям с подменышами и похищением человеческих младенцев.
Стивен, забрав из рук застывшей старшей сестры орехи, тем временем, сложил подношение на поднятый с земли чистый зелёный лист и опустил тот на пенёк, рядом с иномирцем.
– Подкрепитесь, в самом деле… вам ведь, наверное, трудно летать будет, без сил? – проговорил он, и чуткий слух Агнессы уловил нотки академического любопытства в голосе мальчишки.
– Летать мы можем всегда, – заносчиво заявил пикси, но на листик посмотрел одобрительно и даже алчно.
– Покроши орехи помельче, будь добра, – прошептала Агнесса на ухо Стефани, и та, кивнув, взяла парочку лесных, принявшись ломать их на небольшие кусочки.
– Что ж, сэр пикси, ещё раз приношу извинения по поводу этого досадного происшествия и выражаю надежду, что коварный куст не причинил вам необратимого вреда, – девушка улыбнулась и поднялась на ноги. – Дети, постарайтесь не докучать особо нашему гостю. Если он будет так любезен – он ответит на ваши вопросы. Правда?
Пикси, который объедал кусочек ореха, схватив тот обеими руками, важно кивнул. Он был так отчаянно похож на белку, что Агнессе пришлось сделать над собой усилие, чтобы не рассмеяться.
– В таком случае, предоставлю вас друг другу. Когда сэр пикси отдохнёт – помогите ему выбраться за пределы нашего сада. Это будет любезно и достойно с вашей стороны.
За мягким поучением скрывалась неутешительная для пикси правда – защитные чары воспринимали его как нарушителя и «паразита» и, следовательно, покинуть незримый купол он не мог. Сказать, кто по этому поводу будет больше страдать, учитывая особенности этих странных фэйри, не представлялось возможным.
«Прибить засранца – и проблема решена!» – поделился ценным мнением Мельхиор.
«Ты прекрасно знаешь, что это никогда не вариант», – с бесконечным терпением ответила Агнесса.
«Хотя да, на резонанс распада его материального тела налетят черноглазые со всего Лондона – кочергой не отмашешься, – вздохнул демон. – Впрочем, у тебя всегда будет возможность выпустить меня!»
***
Оставшаяся часть вечера прошла в относительно приятных бытовых хлопотах. Было решено приготовить несколько пирогов – капустный, яблочный и картофельный, и по такому случаю на кухне собралась большая часть семейства. Близнецы с Дэмьеном увлечённо и охотно «снимали пробу» с начинки, Агнесса с Лаурой были заняты, собственно, выпечкой, Джордж читал свежую вечернюю газету, а Магрит наблюдала за тем, чтобы соблюдались приличия. Только Сандро усвистал куда-то гулять с друзьями, умудрившись улизнуть от бдительной опекунши. Лаура, разумеется, не удержалась от комментария в духе, мол, Агнессе не мешало бы тоже гулять и знакомиться с нормальными людьми.
– В конце концов, надо же тебя замуж выдать! – ворчливо припечатал она одновременно слова и тесто, хлопнув раскатываемую лепёшку на присыпанный мукой стол.
Старшая сестра смутилась, младшие не обратили внимания, и только Магрит с чётко выверенной насмешкой фыркнула, одним взглядом осадив одобрительно покивавшего было супруга.
– Не те у девицы внешние данные, чтоб за ней ухажёры вились! Куда уж ей – да замуж? Этак мы на приданом разоримся, – с этими словами и чувством исполненного долга она степенно удалилась наверх, в свою комнату.
Агнесса ощутила, как щёки заливает горячим румянцем и быстро потупилась, порадовавшись тому, что кольцо сняла до готовки – чтобы не пачкать лишний раз. Можно представить, что сказал бы сейчас Мельхиор…
– Мерзкая старая перечница, – с успехом заменила отсутствующего демона Лаура, прошипев сквозь зубы несколько грязных ругательств, которых приличной девушке не полагалось даже знать. – Агни, не слушай её, эта злобная карга нарочно тебя унижает!
Агнесса бросила быстрый взгляд в сторону Джорджа, который, если и услышал слова приёмной дочки, то виду не подал, и строго нахмурилась.
– Не выражайся! Что за слова! Ты не должна так говорить… о ней, да ещё и при детях!
– Но Лаура права, – невозмутимо откликнулся Стефан, с удовольствием хрупая яблочной долькой, присыпанной сахаром. Его близняшка тоже пару раз уверенно кивнула, но не сказала ничего – была занята пережёвыванием капустной начинки.
– Дети, не заставляйте меня краснеть ещё сильнее – теперь уже за вас. Я надеялась, что вы воспитаны лучше, – укоризненно покачала головой девушка.
Лаура рядом с остервенением месила квашню для новой порции пирогов и, судя по энтузиазму, заготовка должна была получиться что надо.
– Сама уродливая и сухая, как щепка, а про тебя такое смеет говорить! Да ты в сто… в тысячу раз красивее! – бубнила она себе под нос, яростно сдувая с носа каштановые прядки. – Ненавижу её!
– Ну хватит, будет тебе… какой пример ты Дэмми подаёшь? Сдержаннее, спокойнее. Просто не обращай внимания, и всё, – тихо увещевала сестру Агнесса, а затем, посмотрев на мальчугана, оккупировавшего блюдо с колотым сахаром, воскликнула:
– Дэмьен, малыш, а тебе хватит есть столько сладкого! Давай-ка, умывайся, чисти зубы и беги в спальню – пора спать.
Младшенький для проформы поныл, но, сторговавшись на ещё одной четвертинке яблока, получил оную и вприпрыжку убежал наверх. Лаура ещё какое-то время поворчала и утихла, вымещая злость на безвинном тесте. Вновь воцарилась идиллия. Агнесса даже стала негромко мурлыкать под нос любимую песенку детей и ей так же тихо – в полный голос в этом доме было не принято петь – вторили близнецы.
– Ха! – донеслось внезапно со стороны камина, где сидел Джордж. – Что за слово дурацкое – «э-нте-рпре-нэр»!
– Что там, отец? – весело поинтересовалась Агнесса, художественно раскладывая тонкие фигурные полоски теста поверх яблок.
– Читаю: тело, найденное в воде возле доков, изуродованное и распухшее до неузнаваемости, после магической экспертизы уважаемого гаруспика, мистера Оукшира, было определено как принадлежащее Оливеру Дюбуа, энтер… энтре… антрепренёру, во! – ну и паскудное же словечко! – заезжего цирка «Дюбуа», – зачитывать написанное громко и вслух Джорджу быстро надоело, и он вновь перешёл на бормотание себе под нос.
Но и сказанного хватило, чтобы у девушки всё внутри сжалось от чувства дурноты.
– Па, ну ты коротко скажи, что произошло, интересно же! – вклинилась Лаура, и опекун, встрепенувшись, махнул рукой.
– Да жирдяя какого-то выловили в доках, вроде как – заколот был, – при этих словах Агнесса едва не упустила на пол сковороду с пирогом, но кое-как сумела её удержать и поставить в печь.
Мужчина, однако, не заметил ничего и задумчиво продолжил:
– Варварство какое, подумать только! Труппа скорбит, часть разбежалась. Оставшаяся – спешно пакует чемоданы и собирается дать дёру.
– Страсти какие, – вяло отозвалась Агнесса, посмотрев на близнецов. – Поможете убрать всё?
– Да, Агни, – хором откликнулись они и спокойно, без лишней спешки принялись собирать всё со стола.
Девушке почудилось, что Стефани на неё посмотрела особенно внимательно, но вслух ничего не сказала. Наскоро закончив со всеми делами на кухне, Агнесса торопливо, едва ли не бегом, направилась наверх, сославшись на то, что не выспалась утром и хочет наверстать упущенное. Лаура заверила её, что последит за пирогами и уложит малышню спать.
Сон сковал её неожиданно легко, как бывало порой: после работы по дому, сил на то, чтобы ворочаться с боку на бок попросту не оставалось. Однако, сновидения на сей раз подбросили неприятный сюрприз, и виной тому был вовсе не Мельхиор, что в дурном настроении иногда насылал на Агнессу кошмары, наполненные кровью, пламенем, страданиями и смертями.
Нет, девушке снились те самые «украденные поневоле» пятьдесят фунтов.
Выросшие до размеров дома, с карикатурными руками и ногами, как карты в «Стране Чудес», они преследовали Агнессу по ночному Лондону и выкрикивали обличения и угрозы. А она всё бежала, бежала, бежала… улицы, что она знала, меняли очертания, вокруг неё и прямо под ногами вырастали невиданные здания, а на небе, которое почему-то не закрывал Верхний Лондон, вместо луны блекло светилось лицо толстяка-распорядителя. Наконец, не выдержав мучения безысходной погони, Агнесса со сдавленным криком прыгнула с черепичной крыши, по которой она бежала как по ровной брусчатке, и проснулась, рывком сев в кровати. Сердце бешено колотилось, волосы слиплись на лбу и висках, а горло высушило дикой жаждой – будто и впрямь от кого-то убегала.
– Господи… – хрипловато выдохнула девушка, дрожащими пальцами скользнув по лицу и стирая испарину.
Посмотрела на часы и вздохнула – до рассвета оставалось ещё с полчаса. Сглотнула вязкую слюну и поморщилась – пить захотелось только сильнее.
Тихонько встав с кровати и прихватив тёплую накидку, она на цыпочках прошлась до двери и умудрилась почти беззвучно её открыть. Половицы не скрипнули, петли не взвизгнули… осталось преодолеть лестницу. Аккуратно ступая босыми ногами по ступенькам, то и дело поджимая пальцы от дуновения прохладного сквозняка, Агнесса спускалась, затаив дыхание.
«Да расслабься ты, вчера даже и не думала о том, чтобы осторожничать – и никто не проснулся, кроме малявки твоей…» – Мельхиор, как всегда, возник внезапно, заставив девушку едва ли не подпрыгнуть на месте и машинально схватиться за хрупкие перильца.
«Боже! Не пугай меня так, пожалуйста!» – взмолилась она, прижав ладонь к сердцу, стараясь унять бешенный его ритм.
«Экая ты чувствительная! Нервишки шалят?» – демон порой был ехидным, но куда чаще просто невыносимым.
«Между прочим, из-за тебя!»
«А я-то тут при чём?»
«А кто меня подбивал забрать деньги?»
«И что с того?»
Агнесса не нашлась что ответить… собственно, эта дискуссия была бессмысленной, поскольку объяснить демону, что её мучает совесть просто невозможно.
Добравшись до кухни, она почти наощупь нашла чашку и кувшин, и, наконец-то, смогла утолить жажду. А на последнем глотке услышала тихий и деликатный стук в дверь.
Моргнула, замерев и уставившись перед собой невидящим взглядом – проверяя все сигнальные и защитные обереги, которые, как ни странно, молчали.
«Мне послышалось?»
«Нет.»
Словно подтверждая слова демона, вновь раздался стук – чуть более настойчивый, но всё такой же негромкий. Будто некто, стоящий снаружи, знал, что рядом будет тот, кто откроет.
Агнесса вновь нервно сглотнула и на негнущихся ногах приблизилась к двери. Протянула руку и замерла в нерешительности, боясь даже коснуться ключа, торчащего в замке.
«Да не бойся ты! У тебя есть я, никто не посмеет тебе навредить! – уверенно заявил Мельхиор. – Отпирай давай, сейчас мы им покажем, как мешать людям спать!»
Зажмурившись и глубоко вдохнув для храбрости, она с тихим сухим звоном повернула ключ и потянула на себя ручку, где-то в глубине души даже испытывая любопытство – кому же могло прийти в голову шататься посреди ночи?
Любопытство оказалось одновременно удовлетворено и начисто сметено ужасом, когда она увидела гостя.
«Клетчатый» Жёлтый.
Первый рефлекторный порыв – захлопнуть дверь прямо перед этим любезно улыбающимся лицом, оказался смешан и подавлен, как ни странно, воспитанием. Мельхиор радостно зарычал в её голове.
Жёлтый очень светски приподнял шляпу-котелок и слегка поклонился девушке:
– Доброй ночи, мисс Баллирано, – говорил он негромко и очень спокойно. – Было нелегко разыскать вас в Нижнем… особенно, если учесть, что вы обитаете за его пределами.
– Доброй… ночи, господин… – запинаясь, проговорила Агнесса, инстинктивно сильнее кутаясь в накидку и ёжась – несмотря на раннелетнюю пору, ночью было довольно прохладно.
– Секонд, – Жёлтый повторил жест с полупоклоном и, видя замешательство на лице девушки, уточнил: – Моя фамилия – Секонд, мисс Баллирано.
Та кивнула несколько раз, а затем, неожиданно даже для себя, тихо спросила:
– Вы пришли, чтобы и меня убить, господин Секонд?
Вид у «клетчатого» стал заметно обескураженный. Не карикатурно и нарочито, а вполне искренне.
– Простите, что?
Агнесса смутилась, потупилась и принялась теребить пальцами бахрому накидки, не зная, что сказать. Почему-то ничего подходящего, кроме «спасибо» в голову не приходило.
«Давай лучше я его убью, ну так, на всякий случай?» – конечно же, Мельхиор не мог не выдвинуть очередное блестящее предложение.
Девушка теперь ещё и покраснела, исподлобья выглянув на «клетчатого» как раз вовремя, чтобы заметить, как тот, выудив что-то из кармана, протягивал ей.
– Собственно, мисс… я здесь, чтобы передать вам, что если когда-либо у вас возникнут сложности с демонами, контрактами с ними, или желание заключить полноценно безопасный договор с Той Стороной – вы можете смело обращаться по этому адресу, – он взглядом указал на протянутый ей предмет, оказавшийся банальной визиткой.
Опасливо протянув руку, но не перешагивая порога, Агнесса приняла кусочек плотного, шелковистого наощупь картона и машинально прочитала витиеватую, тиснённую золотом надпись: «Фёрст, Секонд и товарищи». Чуть ниже значилось «адвокатская контора» и адрес – девушка прикинула, что офис располагался где-то в центре, близко к Ратуше. Очень дорогой и фешенебельный район, по меркам Нижнего Лондона.
– Благодарю, господин Секонд, – робко проговорила она, снова поднимая взгляд на него.
– В таком случае – доброй ночи, мисс Баллирано, – третий поклон за несколько минут и мужчина, развернувшись, направился к калитке. Агнесса смотрела ему вслед и пыталась осознать, что же только что произошло, а затем, спохватившись, как была – босиком, шагнула за порог, громким шёпотом позвав:
– Мистер Секонд!
Тот, остановившись, вопросительно обернулся к ней:
– Да, мисс Баллирано?
– Могу я отдать вам деньги?
«Ой, дура-а-а…» – если бы Мельхиор мог стонать, этот звук был бы именно стоном.
Жёлтый же снова глубоко опешил. Он нахмурился, словно силясь что-то припомнить, а затем слегка наклонил голову к плечу:
– Прошу меня простить за забывчивость, но о каких деньгах идёт речь?
– Пятьдесят фунтов, что были оставлены… в пабе, – эта фраза далась Агнессе особенно нелегко, учитывая страшные воспоминания.
Секонд продолжал хмуриться, из-за чего девушка нервничала ещё сильнее. Затем, внезапно, лицо его посветлело, и с какой-то странной смесью облегчения и пренебрежения мужчина махнул рукой:
– Ах, это! Оставьте себе. Это… это чаевые, да. Не берите в голову.
Агнесса оторопело моргнула, недоверчиво глядя на Жёлтого.
– Чаевые в пятьдесят фунтов?
– Да, а в чём проблема?
«Просто замолчи уже. Видишь? Деньги твои. Всё честно.»
Девушка помялась, разом ощутив предутренний холод, напитавший влажные от росы плиты дорожки, который просачивался через ступни во всё её тело, а затем потупилась.
– Ни в чём. Извините за беспокойство, мистер Секонд.
– Не стоит, право же. Ещё раз до свидания, мисс Баллирано, – коротко кивнул «клетчатый» и теперь уже ушёл окончательно.
Агнесса, всё ещё с трудом осознавая произошедшее, побрела назад. По всему выходило, что этот тип пришёл посреди ночи к ней просто ради того, чтобы дать ей визитку и передать странное приглашение? Почему не утром, днём или вечером? Для чего вообще всё это было?
«Мельхиор, это из-за тебя?»
«Скорее всего, – презрение в голосе демона было почти осязаемым. – Этот идиот решил, что может хоть что-то сделать с договором, заключённым более полутысячи лет назад! Обыграть – меня! Да я его раздавлю как ничтожное насекомое – он даже понять не сможет, что его уничтожило!»
Агнесса вздохнула, легонько погладив камень с полыхающими золотыми блёстками.
«Даже не сомневаюсь в твоём могуществе…»
