Kitobni o'qish: «Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 1»
Пролог
Не знаю, как так получилось, как вышло, что настолько далекий от футбола человек, как я, пришел в клуб, чтобы в конечном итоге обеспечить его высокие спортивные результаты. Мой путь должен был идти от школьного психолога до семейного консультанта или психотерапевта, идти последовательно и неспешно. Но даже не это самое удивительное. Намного удивительнее то, что происходило после…
А теперь передо мной сложенный вдвое листок, призванный определить мою судьбу. Хочется порвать его и выбросить в урну, не глядя. Так будет лучше. Но…
Но передо мной эта злосчастная фотография. До сих пор не знаю, зачем он ее сделал, и это не дает покоя. Надо подумать и разобраться. Надо обернуться назад, вспомнить все и принять решение.
Красная карточка
― Вы это видели? ― спрашивал Николай Степанович и, не ожидая ответа, добавлял. ― Опять красная! Умудрился сбить соперника, не владеющего мячом! И это ― в центре поля!
– Вы же сами говорили, что у Наварова повышенная эмоциональность, склонность к вспышкам агрессии и прочее. Чего еще можно было ожидать? ― Маша говорила, не переставая перекладывать бумаги со стола и из его ящиков в папки, подписывая их и расставляя на полки.
– Думаю, мне пора с ним побеседовать: еще одна такая выходка ― его посадят в запас, а жалко ― парень ведь талантливый!
– Хорошо, я позову его, когда скажете, ― Маша работала ассистенткой психолога вот уже пару месяцев, но в основном занималась несложной работой: подай, принеси. Она привыкла к таким заданиям.
– А вы молодец ― такой порядок у меня навели! ― как бы невзначай бросил психолог. Маша улыбнулась и минут через десять пошла выполнять поручение начальника.
Когда Николай Степанович остался один, он начал медленно расхаживать по кабинету, заложив руки за спину, потом подошел к окну и увидел, как Маша подозвала Наварова. Кирилл шел за девушкой как будто обреченный: ссутулившись и потупив глаза. Наконец дверь кабинета открылась.
– Проходите, присаживайтесь, ― любезно сказал психолог. Кирилл занял указанное место у стола. Николай Степанович посмотрел на его перекрещенные на груди руки, сдвинутые брови и отсутствующий взгляд, подумав: «От нашего разговора будет мало прока». Тогда психолог подмигнул Маше и что-то шепнул ей. Девушка вышла.
– Рад вас видеть, ― произнес он, усаживаясь в кресло. ― Вы, верно, догадываетесь, зачем я вас пригласил.
– Да.
– И что вы мне можете сказать?
– Ничего.
– Если вы не захотите мне помочь, то я не смогу ничего сделать для вас, ― психолог круглым жестом развел руки и свободно положил их на стол. ― Мы же с вами не первый день знакомы. В прошлый раз вы смогли справиться, получится и в этот. Вы продолжаете выполнять
упражнения?
– Иногда.
– А как поживает Наташа? ― поинтересовался психолог
– Нормально.
– А Миша? ― Николай Степанович всеми силами пытался «открыть» собеседника, но Кирилл почти не реагировал.
В это время Маша находилась у кромки тренировочного поля. Увидев Диму Березина, она направилась к нему. Молодой человек держал в одной руке бутылку с водой, а в другой ― телефон.
– Мне нужно с вами поговорить.
– Да, конечно, ― отозвался Дима.
– Речь пойдет о Кирилле. Он же ваш друг?
– Ну да. Когда-то мы были вообще не разлей вода, но и сейчас, конечно, нормально общаемся.
Не успела Маша задать следующий вопрос, как ее на полуслове прервал телефонный звонок.
– Извините, мне нужно ответить, ― сказал Дима. ― А, это ты! Привет, зайчик! Ну как дела? Когда встретимся? Давай завтра, я за тобой заеду. Конечно! Целую, не могу разговаривать, перезвоню.
– Про что мы говорили? ― обратился он, как ни в чем не бывало, к Маше. Во время разговора они медленно брели по беговой дорожке вокруг поля. ― Ах, да, Кирилл. А что конкретно я должен рассказать?
– Как вы думаете, эти две красные карточки ― случайность?
– Трудно сказать, такое с ним и прежде случалось ― иногда и самому хочется кому-нибудь по ногам заехать, ну, вы понимаете,― Маша не очень понимала, но все равно кивнула. ― Потом перерыв был, и вот опять… ― снова раздался телефонный звонок. ― Простите еще раз. Да, привет, киска! Катенька, спрашиваешь, когда встретимся? Ох, извини! Конечно, Кристина! Я так и сказал, ― Дима посмотрел на экран. ― Точно, Кристина, ― прошептал он с досадой.
Пока шел разговор, Маша огляделась. Это было ее первое непосредственное общение с клиентами: до сегодняшнего дня Николай Степанович доверял ей только работу с бумагами да еще некоторые мелочи. А тут настоящее поручение. Взгляд девушки упал на тренировочное поле. Там, у ворот слева был Цыпа (так прозвали нигерийского футболиста за его рыжие косицы), Беговой, Опалов и Чиж над чем-то усиленно смеялись, правее разминался Тони, дальше…
– Еще будут вопросы? ― вывел девушку из раздумий Дима.
– Как вы полагаете, с чем это связано?
– Что «это»? Вы про Кирилла? Да я как-то не размышлял над этим,
– небрежно покачал головой Дмитрий. «Если ты вообще умеешь
„размышлять“, в чем я сильно сомневаюсь», ― добавила девушка про себя.
– Здравствуй! ― голос раздался сзади и так неожиданно, что Маша вздрогнула. ― Так ты и есть Маша? Я, было, решил, что тебя выдумали и ты на самом деле не существуешь, ― пока Егор говорил, девушка проводила глазами экстравагантный белый ирокез Димы, которому снова позвонили. «Чтобы его сделать, нужно хорошенько постараться и это ― на тренировку, перед матчем, наверно, он вообще из салона не вылезает».
– Ты меня слушаешь? Вот тебе мой совет: держись от него подальше. Он, конечно, классный парень, но сколько душ позагубил ― просто ужас!
– Егор лукаво усмехнулся, смотря на девушку. Внезапно Маша повернулась.
– Вы.
– Что?
– Называйте меня на «Вы», так будет лучше. Спасибо за участие, но в советах не нуждаюсь, ― девушка ответила улыбкой, смысл которой был весьма прозрачен. ― Я, пожалуй, пойду.
Егор смотрел вслед девушке. Машу нельзя было назвать красивой: ее внешность считалась далеко не модельной ― средний рост, русые довольно длинные волосы. Девушка одевалась просто, не очень жаловала джинсы, предпочитая юбки и брюки. Сначала Егор решил сделать ее героиней своих насмешек, но потом передумал. Пока.
Когда Маша поднималась вверх по лестнице, мимо нее прошел Кирилл. Девушка обратила внимание на его руки: они постоянно находились в движении, пальцы совершали быстрые перемещения, во всем сквозила какая-то резкость и торопливость. То же самое она отметила, когда провожала Кирилла полчаса назад. Возможно, это только темперамент. Темперамент ― это такая татуировка судьбы, которую, правда, нельзя свести, можно только прикрыть длинным рукавом или любой другой частью одежды. Но нельзя же вечно ходить застегнутым на все пуговицы…
Когда они поравнялись, девушка слегка приподняла уголки губ, чтобы подбодрить парня. Кирилл отметил, что улыбка удивительным образом украшает лицо ассистентки. Улыбка, увиденная Егором, выглядела совершенно иначе.
– Ну что я могу тебе сказать: стена! Глухая и непробиваемая. Трудно помочь человеку, когда он в этом совсем не заинтересован, ― рассуждал психолог, сидя в своем фирменном кресле и отрываясь от папки, которую
листал. ― Мы можем рассчитывать на Дмитрия?
– Думаю, что нет. По-моему, он сейчас занят только собой, и проблемы друга его мало волнуют, ― Маша пошире открыла окно.
– Жаль. В таких делах хороший друг ― лучший помощник психолога. Что ж, придется обойтись своими силами. Предполагаю, в этом деле ведущая роль будет принадлежать вам, ― Николай Степанович еще перед началом работы предупредил, что не потерпит фамильярного обращения на «ты» на работе, ведь «нужно соблюдать дистанцию».
– Почему вы так решили?
– Передо мной у него внутренний барьер, и пока я буду его снимать, Кирилла выгонят из клуба.
– Он сам не справится?
– Вряд ли. Я перелистал его досье, посмотрите и вы, ― он передал папку девушке. ― Кое-что добавлю: когда он перешел к нам, то тренера устраивало в нем почти все. Некоторая резкость и даже грубость на его позиции в основном обоснованы: Кирилл ― опорник, если это для вас что-то значит. Он был слишком молод и несдержан, поэтому я разработал для него специальный курс для развития внимания, терпения, собранности. Со временем он стал лучше владеть собой, потом женился ― свадьба пошла ему на пользу ― и вот опять.
– Он совсем не контролирует себя?
– Я бы не говорил так категорично.
– Наверно, вспыльчив?
– Бывает и такое ― разве вы не видели, как он в последнем матче чуть не подрался с соперником?!
– Может, у него в семье начались проблемы: неуживчивый характер, вспыльчивость ― все это трудно принять, ― предположила Маша.
– Вот это вы и проверите, когда отправитесь навестить его жену, адрес перепишите из папки. Что-то не дает мне покоя. Все это длится чуть более полугода… Мария, выясните, что произошло в этот период времени: может быть, какая-то стрессовая ситуация, болезнь родных и так далее. А я еще подумаю. Наверно, мне не надо вам объяснять, насколько важно расположить к себе его жену Наташу.
– Я поняла, ― Маша взяла сумочку и направилась к двери. Уже в дверях ее остановил голос начальника:
– У вас все получится.
Девушка не ответила. На выходе из здания мимо нее прошли футболисты на тактические занятия. Многие из них удивленными глазами провожали ее счастливое лицо.
Маша действительно чувствовала себя по-настоящему счастливой: только сейчас она поняла, что профессор на нее действительно рассчитывает. Это не могло не радовать.
– Проходите, ― сказала ей час спустя молодая женщина. ― Вы Мария? Мне позвонил Николай Степанович и рассказал про вас, ― Наташа оказалась симпатичной светловолосой голубоглазой девушкой, милой и общительной. Что у нее могло быть общего с замкнутым и конфликтным Кириллом?
Ответ спал в комнате.
– Знакомьтесь, это наш сын Миша, ― представила Наташа. Мальчика, как и многих детей его возраста, отличали светлые волосы и голубые глаза.
– Сын на вас похож, ― отметила Маша.
– Это внешне, а характер отцовский ― сильный, ― улыбнулась молодая мама. ― Я знаю, зачем вы здесь и постараюсь вам помочь, мне известно, что сделал для Кирилла и меня профессор. Может, чаю?
– Не откажусь.
Дальнейший разговор протекал на кухне. Квартиру Наваровых можно было спокойно назвать просторной, очень уютной, наполненной чудесной, теплой атмосферой, поэтому прежнее предположение показалось Маше неправдоподобным. «Нужно проверить».
– А каков Кирилл в семье? ― отхлебнув чаю, спросила она.
– Добрый, чуткий, заботливый отец ― мне с ним очень повезло! ― блондинка, без сомнения, говорила искренне.
– Очень сына любит. Впрочем, если он кого-то любит, то это многое меняет. Вам, наверняка, говорили, что у него трудный характер, но он любит свой клуб и свою работу, поэтому и конфликтов с одноклубниками у него практически нет. Не могу объяснить эти красные карточки.
– Наташа, а что у вас произошло полгода назад? ― поинтересовалась Маша.
– Да вроде ничего… Семь с половиной месяцев назад у нас родился сын, больше ничего.
– Еще раз поздравляю! Вам, наверно, трудно?
– Да нет, я справляюсь, да и Кирилл все свободное время с нами проводит. Раньше мы редко засиживались в квартире, ходили в клубы ― Кирилл замечательно танцует, а теперь все больше дома или гуляем.
Разговор прервал шорох в коридоре ― пришел Кирилл. Наташа вышла его встречать. Супруги нежно обнялись, потом Кирилл направился к коляске, чтобы поцеловать сына. Последние сомнения рассеялись. В этот момент Кирилл увидел девушку и сильно удивился.
– Я, пожалуй, пойду, очень приятно было познакомиться! ― Маша улыбнулась той самой обезоруживающе открытой улыбкой. ― Мне пора.
Наташа проводила ее до двери, просила задержаться, и ассистентка психолога, сдавшись, взяла на себя обещание чаще посещать молодую маму. На лестничной площадке Маша услышала: «Почему ты от меня раньше прятал эту чудесную девушку?»
* * *
…― Значит, у них все в порядке? ― уточнял профессор.
– Да, точно.
– И в нужное нам время произошло только одно крупное событие ― рождение сына?
– Да.
– И Кирилл стал все свободное время проводить дома?
– Да.
– И у него актуализирована потребность в активности?
– Да.
– Что нужно предусмотреть строителям, чтобы пруд не затопил близлежащие поселения?
– Я в этом слабо разбираюсь. Наверно, слив или сток.
– А это мы должны будем изобрести как можно быстрее. Полагаю, вам следует поговорить завтра по душам с Кириллом, ― психолог выжидающе посмотрел на Машу: девушка не спорила. Она задержала на пару секунд взгляд на портрете Эйнштейна, висящем над диваном, чтобы набраться храбрости, а потом покинула кабинет вслед за своим начальником.
На следующее утро Маша приехала на работу раньше обычного: по совету профессора она должна была оценить ситуацию, пригласить на сеанс Кирилла и заодно понаблюдать за ним. Погода стояла очень хорошая для начала мая ― теплая, солнечная. Девушка расположилась за рекламным щитом так, чтобы следить за полем. «Я сейчас, наверно, со стороны выгляжу как ярая болельщица! Тоже мне, миссис Марпл в глубокой юности!» ― смеялась над собой Маша. Некоторые из футболистов уже маячили на поле, хотя тренировка еще не началась.
Мимо уверенной, легкой походкой прошел Дима; несмотря на весну, у него на глазах сияли, отражая свет, солнцезащитные очки, и их отблеск гармонично отдавался бликами на золотых часах. Увидев девушку, нападающий изумился до такой степени, что решился для большей достоверности приподнять очки и подойти поздороваться.
– Привет! Что вы здесь делаете? ― поинтересовался он.
– Вышла на солнце погреться, ― придумала на ходу Маша.
– Похоже, здесь, и правда, солнце лучше, чем везде, ― заключил, оглядевшись, Дима. ― Можно я присяду?
– Да, пожалуйста… ― слова девушки прервал какой-то шум. Как будто ожидая недоброе, Маша поднялась с сидения и бросилась на поле. Дима озадаченно последовал за ней.
На поле девушка увидела сцепившихся парней, как она потом поняла
– Кирилла и Егора.
– Что вы стоите? Разнимите их! ― Чижик, Брошкин и подоспевший Дима выполнили указание девушки.
– Не ожидал я от тебя такого! Ну, ты даешь, еще друг называется! ― удивлялся Егор. ― Да отпустите же меня, не собираюсь я его калечить! ― Чижик и Брошкин увели Кирилла.
– Надеюсь, вы ничего не скажете тренерам? ― серьезно спросила Мария.
– Я еще подумаю: может, меня в больничку отправят или отступные заплатят?! ― бросил Егор, поправляя волосы и футболку.
– От вас я жду того же, ― обратилась она к Диме.
– Думаете, мне тоже заплатят? Шутка! Если честно, это их дело, а не мое, ― пожал плечами форвард и отошел.
– Что вы ему сказали? ― обратилась Маша к Егору.
– Да ничего особенного, уже и сам забыл, глупость какую-то про коллекционирование красных карточек, ― «Снова она тут как тут! Что-то в ней есть…»
– Ясно. Хорошего дня, и побольше словесной изобретательности ― тогда ваша мечта о больничном воплотится в жизнь намного скорее! ― пожелала Мария.
Девушка подошла к сидящему на газоне Кириллу и сказала:
– Зайдите после тренировки к Николаю Степановичу.
С этого момента в кабинете психолога начались приготовления.
– Вы уверены, что это сработает? ― волновалась девушка.
– Помните второе правило: «Говори уверенно и люди тебе поверят!» Конечно, полной уверенности у меня нет, скажу по секрету, но, думаю, это должно помочь. Я уже говорил, что с ним надо помягче. Так уж получается, что для раненой мужской души нет ничего целительней, чем откровенный разговор с молодой хорошенькой девушкой. Я буду здесь, на балконе, ― он отодвинул занавеску и указал на место, где был намерен прятаться.
– Поверьте мне, это только в первый раз сложно, потом будет проще,
– успокаивал девушку психолог. ― Ну что ж, пора. Принесите воды на всякий случай и если что ― кричите.
Когда девушка вернулась с графином, комната была пуста. Мария не имела возможности сказать что-то еще профессору, так как в дверь постучали.
– Войдите, ― как можно уверенней произнесла девушка.
Переступив порог, Кирилл отметил, что в комнате полумрак из-за задвинутых плотных штор, а также ― что в комнате нет профессора.
– Присаживайтесь, ― Мария указала на диван и сама села туда же. Кирилл скрестил руки на груди и положил ногу на ногу, стараясь не смотреть на девушку.
– У вас прекрасная жена, ― не дав ему опомниться, начала Маша, ― она мне очень понравилась! ― за этой фразой последовала такая открытая улыбка, что смолчать было невозможно.
– Вы ей тоже понравились, ― осторожно выдавил Кирилл.
– Может быть, мне когда-нибудь тоже повезет, как вам. Ну, вы поняли, про что я.
– Надеюсь, ― Кирилл ждал, когда же закончатся любезности (хотя их было приятно слышать, как он ни пытался себя убедить в обратном), и она перейдет к делу. И еще: где же был профессор?
– У Николая Степановича конференция, его не будет, ― ответила на незаданный вопрос девушка, футболист почувствовал облегчение.
– Как вы познакомились? ― с интересом спросила Мария, облокотившись на спинку дивана. Кириллу пришлось поднять на нее свои карие глаза. Футболист тут же стал корить себя за этот шаг, понимая, что воздвигнутая им ледяная стена начитает подтаивать в теплых внимательных глазах собеседницы.
– Мы встретились в клубе, потом долго танцевали…
– Так вы не только классный футболист, но и замечательный танцор, раз смогли покорить такую девушку! ― заметила Маша и немного придвинулась к Кириллу. Молодой человек, как ни старался, не смог подавить непроизвольную улыбку, но, как бы устраиваясь удобнее, отодвинулся назад.
– А как вы пришли в футбол?
– Детская мечта.
– Хорошо, когда детские мечты исполняются! ― заключила девушка.
– Вам хорошо, а я вот порой даже и не знаю, об этом ли мечтала, ― она задумчивым взглядом обвела комнату. Маша потихоньку придвигалась, и вскоре у Кирилла не осталось места для отступления. Наконец, она решила, что дистанция подходящая. Опорник мог уйти, но ему было так комфортно, что он не мог заставить себя встать.
– Хотите конфет? ― внезапно осведомилась девушка и, не дождавшись ответа, достала из сумки пакет со сладостями и распахнула его. ― Угощайтесь! ― Маша оставила пакет на журнальном столике. ― Берите же! Они очень вкусные! ― и сама протянула руку.
Кирилл нехотя последовал ее примеру. При этом ему пришлось разомкнуть руки и принять более свободною позу.
– Спасибо.
– Знаете, а вы хороший собеседник! Нет, не смейтесь, ― редкий человек бы счел эту скупую ужимку за смех, ― приятно говорить с человеком, который больше слушает и не тратит слов зря. А еще… вам ужасно идет улыбаться! ― совершенно искренне призналась девушка. ― Я знаю, вы думаете, что ваш характер, мягко говоря, сложен. Но и мой, как и любой другой, не сахар. Вы сами осознаете, что с вами что-то не так. Я хочу вам помочь. Расскажите, что происходит. Или вы хотите, чтобы сначала я перечислила все свои недостатки? Их слишком много, ― чуть лукаво улыбнулась девушка. ― Но, если не хотите, можете не говорить…
Кирилл молчал. Минута. Вторая. Третья. «Это конец!» ― пронеслось в голове девушки, но она все еще сидела, не шевелясь и глядя в сторону.
– Я не знаю, как это описать… ― приступил он, внезапно очутившись на корточках прямо перед девушкой. ― В последнее время на меня все чаще находит что-то, какой-то избыток сил, порой ― злости. Я начинаю срываться. Но до этого коплю все в себе. Дома я ничего сделать не могу ― там мои жена и ребенок, на тренировках тоже ― люблю своих одноклубников и тренеров, занимаюсь больше всех, остаюсь дополнительно ― но это не помогает. А на поле… Вокруг меня соперники, и я не могу сдержаться. Вы понимаете? ― Кирилл испытующе посмотрел на Машу. В этот момент его глаза горели, щеки пылали, и девушка с трудом удержалась, чтобы не бросить умоляющий взгляд на занавеску.
– Мне кажется, да.
Подкрепившись уверенностью в ее участливых глазах, Кирилл продолжал:
– А когда я в последний раз подкат в ноги сзади сделал, мне стало легче. Но ненадолго. Совестно стало, что подвел парней, что не сдержался… Что вы теперь скажите: можно мне помочь? ― футболист опустился на колени и заглянул в глаза Маше.
Маша молчала. Кириллу нужно мгновенное решение проблемы, а она не могла заставить себя сказать хоть что-нибудь: полумрак комнаты, беспросветная тишина и безумный блеск глаз напротив. Она испытывала такой страх, что попятилась назад. Так проходили мучительные секунды. Вдруг девушка почувствовала хруст нарастающей ледяной корки…
– И это все? Но с этим мы сможем справиться! ― уверенно заявила девушка, вспомнив второе правило и снова приблизившись к собеседнику.
– Я постараюсь объяснить ваше состояние, как понимаю его сама. Берите еще конфетку.
– Все люди в большей или меньшей степени способны накапливать энергию, в том числе ― негативную. И если от нее не избавиться вовремя, то она будет стараться вырваться наружу. Встаньте с колен. Поверьте мне: через несколько дней вы будете с улыбкой вспоминать о нашей беседе, ― по реакции Кирилла Маша не могла понять, достигли ли ее слова цели.
– Что вы предлагаете? ― с недоверием произнес он.
– Избавиться от того, что вас разъедает. Ведь это тяжело? ― в ответ последовал кивок. ― Для этого может быть полезно занятие, например, боксом, или стрельба в тире ― что вам больше нравится. Или еще что-то… Подождите минутку.
Девушка буквально подлетела к стеллажу, открыла шкафчик, затем послышался щелчок. К своему удивлению, Кирилл услышал звуки музыки
– современной, зажигательной. Но самое удивительное ― Маша распустила волосы, собранные в пучок, и начала танцевать, причем так задорно и внезапно ― будто совсем забыла, где она и что делает. Потом девушка схватила за руку Кирилла, и они продолжили танцевать вместе. Первое время футболист будто сдерживал себя, но потом в нем что-то рухнуло. Со стороны это было просто уморительным зрелищем: они смеялись, словно дети, дурачились.
Потом началась другая песня ― тревожная, сильная. Кирилл чуть не расшиб Машу, когда наклонил ее ― кабинет явно не предполагал такие па. У девушки перехватило дыхание. Она незаметно отошла к столу, и только стеклянная дверца шкафчика видела ее утомленный взгляд. А Кирилл продолжал танцевать ― неистово, увлеченно…
– Ну как, легче? ― спросила его полчаса спустя девушка.
– Кажется, да, ― последовал ответ. Но лучшим доказательством были не слова, а ровный, искристый (совсем не страшный) блеск в глазах.
Только закрывая кабинет, девушка вспомнила, что на балконе прячется профессор. Она распахнула занавеску и прошла на балкон. Там было пусто.
На следующее утро Маша нашла у себя на столе конверт. Она сначала побоялась его открыть и хотела показать его психологу, но тот находился на лекции. После долгих колебаний Маша все-таки раскрыла конверт. В нем была красная карточка.
«Что ж, я постараюсь сохранить ее как можно дольше», ― решила девушка. Красная карточка отправилась в самый дальний угол ящика рабочего стола.
