Kitobni o'qish: «Ведьмин Заговор. Рассказ»

– Пропала! Райя пропала! – грузный мужчина влетел в задымлённое помещение с луком в одной руке и с оленьей тушей наперевес. В таверне замолчали на мгновение и поёжились от сквозняка, а потом начались боязливые перешёптывания и толки о лесном чудище, о проклятье дремучего леса и о высокой скале, что уходит высоко ввысь и скрывается за облаками. О ведьмах, что живут в этих краях с начала времён, о лешем и избушках на курьих ножках. Финн стоял рядом с отцом, удерживая в маленькой ручке перочинный ножичек, но в его глазах была решимость найти сестру и вернуть в дом целой и невредимой и никакие проклятия этого мира или иного не пугали маленького мальчугана. Он в силу своих восьми лет не боялся ни ведьм, ни колдунов, ни дремучего леса, куда отец часто брал его охотиться с детства, обучал искать следы диких животных и добывать дичь, но в чащу леса ходить запрещал. Повсюду на деревьях висели белые ленточки, там, где ходить безопасно, но там, где ленты обрывались – начиналось гнилое болото и территория ведьм, водяных, колдунов и проклятых. Говорят, во время полнолуния можно услышать вой из чащи, но не волчий, а человеческий, детский плач и крики, а из болота выплывают русалки и затаскивают на дно озёра, заблудшую жертву. Говорят, что живут в их тёмном лесу ведьмы и каждый год проводят некий шабаш, на который утаскивают девушек из деревни, приносят их в жертву тёмным силам. И вот скоро кровавое полнолуние и ночь «Алых огней». Мистический праздник, во время которого в деревне разводят костры, жгут чучела животных, обливаются красной краской, рисуют на телах древние руны и символы, что отпугивают нечисть. Финн любил этот праздник, любил обмазываться в грязи с папой, жарить дичь, печь картошку в углях, рисовать узоры и отпугивать ведьм, а его сестра Райя вместе с подругами заплетали друг другу косы до самого пола и наряжались в диковинные длинные узорчатые красные платья. И вся деревня плясала до поздней ночи или до первого предрассветного лучика солнца.

Финн осматривал таверну и дивился тому, что слышал. Папа никогда не рассказывал ему сказки, а вот мама бывало, перед сном наговаривала истории и легенды, но в них ведьмы были добрые, леший никого не сбивал с пути, а русалки не утаскивали на дно, но папа считал, что мир не такой добрый, каким видела его мама. И оказалось, что папа прав, потому что пару месяцев назад мама слегла с хворью и до сих пор не оправилась, а сестра пропала и никто не желал им помочь, некоторые боялись заразиться болезнью от мамы и весь дом лёг на плечи его сестры, а сейчас и Райя пропала. Его сестра любила петь песни, вкусно готовила и рассказывала сказки не хуже мамы. Она заботилась о маме, помогала отцу и Финн сейчас ощущал острую необходимость защитить сестру, был готов выцепить её из рук любой ведьмы, хоть выгрызть зубами, но спасти.

– Вторая девушка за неделю, – озабоченно оповестил трактирщик. – Надо предупредить баб в лес ни ногой, ни по грибы, ни по ягоды, а то утащат. Своруют наших женщин.

– Надо мужчин собрать и пойти в лес, найти дев! – ударил по столу чаркой с медовухой грузный градоначальник. Финн знал мистера Бакли «большое пузо», как добряка и весельчака, но папа величал его бездельником и прохиндеем. Последнее слово мальчуган не совсем понимал, но чувствовал, что это что-то обидное и не слишком хорошее. Мальчик не знал, за что отец недолюбливает этого весёлого и добродушного человека, что приносит для мамы лекарства и спрашивается о её здоровье. Отцу Финн не рассказывал, что мистер Бакли снабжал их лекарствами, потому что папа не любил посторонних и не принимал помощи, но мальчик хотел спасти мать и думал, что настойку из трав, что по доброте душевной приносит мистер Бакли помогает маме справиться с недугом.

– Ты что ль пойдёшь? – незнакомый мужчина изогнул брови в насмешке.

Финн удивился, что рослые мужики опасались ходить в чащу, боялись невиданной силы и ведьминских чар, а вот папа никого не боялся. Папа вообще мог всё на свете, даже медведя голыми руками завалить, но с болезнью мамы отец стал серее тучи и совсем перестал улыбаться, чаще хмурился и печалился, а теперь ещё и злился.

– Я пойду! – сказал папа. – Но мне нужно, чтобы кто-то присмотрел за женой и сыном.

– Я тоже пойду! – встрял Финн.

– Не лезь, когда взрослые говорят, – остегнул его отец.

– Но я – воин, как ты, пап. Я готов.

– Ты не готов и будешь нужнее маме, – уже тише произнёс мужчина, чуть склоняясь к мальчику.

– Но…

– Закончили!

Финн сморщился и недовольно уставился на отца. Доводы отца имели смысл, но и сидеть сложа руки он не мог.

– Кто ещё готов пойти в лес?

– В такой час? За окном тьма-тьмущая, Роксар, – встрял дядя Джон, их сосед. – Я бы и пошёл, но не могу. Да и кто знает, куда делись девушки? У тебя есть план? Кто сказал, что её забрали ведьмы? Нужно обследовать следы на рассвете, опросить люд, может, твоя Райя с женихом сбежала каким?

– Моя дочь не сбежала бы, Джон. И ты знаешь это.

– Это лишь догадки, – виновато оправдывался мужчина.

– Мы теряем время, – Роксар сделал короткий шаг вперёд, и остальные хмельные мужчины осунулись под устрашающей фигурой охотника. – Будь это твоя дочь, Джон, ты не поднял бы мертвецов из-под земли ради неё? Или твоя, Бакли? Что ж страх настолько сковал ваши чёрствые души, что вы боитесь детских сказок?

– Сказки не сказки, а девицы пропали, – напомнил трактирщик. – Но я пойду с тобой Роксар. Где ты видел дочь в последний раз?

– Утром она была дома.

– Мы тоже пойдём, – мужики воспрянули духом, или слова папы возымели на них эффект, но Финн приободрился и мысленно готовился хоть сейчас выдвинуться на поиски сестры.

– Встречаемся возле моего дома с рассветом, – приказным тоном сказал охотник, и остальные коротко соглашались. – Да, и возьмите оружие и собак, а я поговорю с родственниками Лидии, может выясню, что полезное.

– А где твой Снежный? – спохватился дядя Джон, вспоминая их любимого диковинного зверя.

– Пропал.

Дверь таверны с грохотом отворилась, и в помещение вбежала обезумевшая от печали и паники женщина. Глаза опухли и покраснели, а слёзы крапали по щекам горячими каплями.

– Альва пропала!

– Ещё одна? – мистер Бакли свёл серые брови и протёр лысый лоб платочком. А Роксар сильнее сжал челюсти и ухватился за рукоять топора, что висел за поясом. Финн узнал в женщине милую и краснолицую молочницу – Марту. Её дочь Альва была того же возраста, что и его сестрица – Райя. Девушка часто заходила к ним в гости, играла с Финном и приносила свежайшее парное молоко или сыр, что так любил мальчик.

– Да что же это такое творится? Ведьмы совсем ошалели!

– На рассвете выдвигаемся, – напомнил Роксар и обратился к молочнице. – Не переживай Марта, я найду девочек.

– И твоя Райя пропала?

– Да, – охотник кивнул. – Где ты видела дочь в последний раз и когда?

– Так днём ещё. На озеро она ходила, что около леса.

Роксар подхватил убитого оленя и ступил во тьму, а за ним прошмыгнул и Финн. В таверне ещё долго галдели и обсуждали пропавших девушек, велись толки о ведьмах и колдунах. Молочница то приходила в себя, то снова ревела в голос в молитвах, обращаясь к идолам и всевышним богам, но боги к этому не имели никакого отношения.

***

Шли они быстро и спустя пару минут остановились возле покосившегося старенького домика. В окнах горел приглушённый свет от одной единственной свечи. Роксар постучал по двери, а потом ещё раз. Спустя пару мгновений им открыл старичок, худосочный и седой с ощипанными кустистыми бровями и белёсой щетиной. Финн выглядывал из-за спины отца, с интересом рассматривая высокого, но такого хлипкого и худого старика, подрагивающего под дуновением ветра. Он мысленно сравнил его с широкоплечим отцом и предположил, что мужчине лет эдак сто не меньше, а может и больше.

– Кто здесь? – старик смотрел прямо на охотника невидимым взглядом и щурился. – Лидия, это ты, дитя?

– Нет, меня зовут Роксар, а это мой сын – Финн. Моя дочь Райя пропала сегодня. Я хотел узнать, где вы видели внучку в последний раз и когда?

– Ох, святый свят, да как же так? – дед потоптался на месте и запричитал. – Бедные девочки, да как же? Да кто ж посмел? Я растил внучку вместе с женой, родители Лидочки погибли при пожаре много лет назад. Мы с моей дорогой супругой горевали, горевали, ох слёз сколько перевели и внучку сами воспитывать взялись, да вот жена умерла в прошлом году, а я на глаза ослеп, ничегошеньки не вижу. А Лидочка за ягодками и грибочками в лес собиралась…

– Когда дед?

– Дак, день назад, вчера это было. Ушла спозаранку и нету. Пропала. Я ждал-ждал, так и не дождался, – всплакнул мужичок.

Половицы поскрипывали, словно вторили печальному крику старика, и Финн поёжился, ощутил укол жалости к этому иссохшему одинокому дедушке и желание помочь.

– У тебя не найдётся платка или ленточки Лидии, чтобы собаки след взяли?

– Подожди, милок. Сейчас, – дед скрылся внутри домика и вернулся с платочком.

– Этот платочек от матери ей достался. Любила его Лидочка, берегла.

Роксар взял платок и положил в плетёный коричневый мешочек, что дочь сделала в подарок на День Рождение в прошлом году, и охотник бережно хранил эту вещь, дорожил.

– Держись, дед, – мужчина ободрительно потрепал старика по плечу. – Найдём. Отыщем. Вернём. Нужно тебе чего? Хлеб есть? Молоко? Воды?

– На пару дней хватит. Лидочка запасла загодя.

– Хорошо, я сына пошлю к тебе завтра, поможет. Он у меня малец ловкий и смышлёный.

– Ой, спасибо, милый человек. Да, ты обо мне не переживай. Ты Лидочку найди, прошу.

– Бывай, старик. Крепись, завтра с рассветом искать будем. Найдём. Я не успокоюсь, пока не найду.

Финн ещё долго слышал слабый дрожащий голос старика и гулкие слова благодарности им вслед.

– Думаешь, их забрали ведьмы?

– Не забивай голову ерундой. Важно оставаться с трезвой головой и рассуждать спокойно, без паники и лишних эмоций. Что мы знаем?

– Уже пропало три девушки.

Отец учил мальчика размышлять и выявлять факты во множестве событий.

– В какое время они пропали?

– Днём.

– Верно. Никто не видел никого подозрительного, и никаких заезжих гостей в деревне давно не было.

– Но на прошлой неделе заезжали купцы, помнишь? Ярмарка была всю неделю со столичными товарами.

– Ярмарка свернулась четыре дня назад, и купцы поразъехались, а Лидия пропала вчера. Сегодня пропали сразу две девушки. Ни свидетелей, ни криков. Никто ничего не видел и не слышал, о чём это говорит, сын?

Финн помолчал, раздумывая над ответом.

– Что они ушли сами?

– Или встретили того, кому доверяли или того, кому потребовалась помощь.

– И наш Снежок пропал, – спохватился мальчик.

– Да, девочки росли в деревне всю жизнь, знали эти места, каждую тропку и каждый кустик, знали и про ведьм в чаще. Могли ли уйти без причины? Мог ли Снежный подпустить к Райе незнакомца?

– Нет, – согласился юный охотник. – Что же случилось?

– В этом нам и предстоит разобраться.

В деревне темнело довольно рано, огни из окон домов освещали узкие тропки и развилки. Осень выдалась в этом году тёплой, но дождливой и Финн боялся, что закрапает дождь, а вода стёрла бы следы и запутала поиск, но небо было чистым и звёздным. В полях ещё гудели сверчки, кое-где пахло свежим навозом, кое-где скошенным сеном и парным молоком, под ногами поднимался столб пыли и грязи и Финн с тщательностью ищейки осматривал округу: дома, шедших навстречу людей, обрывки фраз и впитывал в себя, оценивал, боясь упустить что-то важное. Но на улицах в этот столь ранний вечерний час было до неприличного тихо и немноголюдно. Девицы попрятались по хатам, стоило солнцу скрыться за горизонтом, а мужчины проседали в кабаках и местной таверне, напиваясь до белочки. Почему до белочки – мальчик не знал, иногда даже пытался рассмотреть пьяных мужчин в поисках той самой белочки, но животного рядом с ковыляющими и ползущими мужичками не находил, зато едва не задыхался от вони. Как появляется белочка, и где она прячется? Ответа не было. Однако Финн был уверен, что белочка откинула бы лапки от такой вони и резкого запаха мочи, что скорее так и было. Удивительно, что папа про вопросы о белочке отшучивался и посмеивался, а Финн обижался, но сейчас было не до веселья, да и спрашивать про белочку мальчику расхотелось. Он был уверен, что однажды её поймает.

Домой они вернулись унылые и хмурые с добычей, но без сестры. Мама едва стояла на ногах, хрипло дышала, отрывисто и долго кашляла, её периодически лихорадило и последние две недели не вылезала из постели. Финн не знал, что за болезнь сразила маму, но слышал боязливые толки взрослых и понимал, что дело дрянь, как иногда говорил папа.

Мама на их возвращение отреагировала глухим хрипом и шёпотом. Отец стал ещё чернее и неразговорчивее. Мужчины споро развели дрова в печи и разделали тушу оленя.

Роксар доверил сыну мясо, а сам пошёл ухаживать за женой: дал женщине кое-какие лекарства на травах, накормил жиденькой кашицей и рассказал о том, где они были и что делали с сыном, не упомянул лишь про исчезновения девушек, а на вопрос о дочери ответил что-то невнятное. Не хотел охотник беспокоить жену, не мог рассказать, что пропала Райя. Мужчина не понимал, почему жена не поправляется и слегла на месяцы из-за обычной простуды. Словно проклял её кто или порчу навёл, или магией околдовал. Его милая Лика совсем ослабла, а местные чудаковатые и бестолковые лекари разводили руками и не знали, что делать. Роксар уже жалел, что не прислушался к словам Бакли и не пошёл искать ведьму, что жила в лесу, может, она могла бы спасти его Лику? Но что-то смущало его – то ли нездоровый интерес градоначальника к ведьмам, то ли к болезни его жены, то ли частые разговоры о походе в чащу, а теперь вот дочь пропала вместе с охотничьим псом Снежным, не говоря об остальных девушках. Слишком много вокруг него стало мистики, тайн и разговоров о ведьмах. А он знал о колдунах и колдуньях больше, чем о людях и сомневался, что в их краях живёт хоть одна ведьма или ведьмак. Даже самые сильные маги не в состоянии перемещать людей без следов. Но эти знания не приносили пользы, и он не представлял, где искать дочь и что делать. Одно радовало, никто не слышал лая собаки, а их Снежный голосил так, что разбудил бы полдеревни и соседнее кладбище в придачу. Волк – это был, не пёс. Пять зим назад наткнулся Роксар на маленького потеряшку и забрал в дом. Лика с детьми выходила белоснежное несуразное чудище, и волчонок остался, прижился. Так и назвали его – Снежный. За белый мех и время года, в которое его нашли. Снежный любил детей, любил дом, был умным зверем, верным, и Райю бы в обиду не дал, но куда запропастилась дочь и волк? Могла ли она уйти, не сказав ни слова? Да и куда идти? Осень. Холода могут ударить в любой момент, а в лесу и зверь дикий, и овраги, и болота, что может заставить девицу сбежать из дома?