Kitobni o'qish: «На берегу Вселенной»
1.Накануне вторжения из преисподней
В первый раз шестиклассник Артём увидел посланца из другого мира около среднего подъезда своей желтой хрущёвки, находившейся от школы не более чем в пяти минутах ходьбы.
Зимним днем 1990 года, возвращаясь из школы, он заметил странного мужчину, или лучше сказать, мужичка. На голове подозрительного типа красовалась невзрачная шапка-ушанка со спущенными ушами, одет же он был в обычное советское пальто. На пустынной улице городской окраины посередине рабочего дня не было видно ни души, тем несуразнее выглядел этот переминавшийся с ноги на ногу человек в нелепой ушанке.
Мужичок маячил около штакетника, отделявшего придомовые акации и высокие тополя, пронзавшие голыми ветвями серое февральское небо. Завидев мальчика, незнакомец перестал переминаться и начал напряжённо вглядываться в подростка.
Когда школьник поравнялся с мужичком в ушанке, тот обратился к Артему:
– Ты знаешь Голландца?
– Что?
– Его Голландец зовут. Знаешь такого? – уточнил мужичок, а мальчик отметил про себя, что продолговатое лицо у него простоватое, но весьма оживлённое, с резкими чертами лица.
– Нет.
– А что? – поинтересовался Артем, но чернявый мужичок замялся и не ответил ничего внятного.
Через несколько дней школьник стоял около своего третьего подъезда и разговаривал с другом по двору Антоном – пухленький мальчик был года на два младше Артема и учился в другой школе, зато жил в первом подъезде.
По улице несся мужчина в синей куртке. За ним, отставая метра на три, бежал, размахивая руками, тот самый чернявый мужичок. Человек в синей куртке пробежал мимо двух мальчиков и забежал за угол кирпичного дома.
Антон выставил вперед ногу в валенке. Бегущий следом мужичок с разбегу запнулся об нее и уткнулся лицом прямо в серый лед.
Мальчишки бросились врассыпную от упавшего взрослого. Им пришлось убегать за тот же угол дома, куда скрылся мужчина в синем.
А там они столкнулись с Голландцем нос к носу… вернее, Артем с разбегу уткнулся лицом мужчине в грудь – ростом тот был чуть выше среднего и 11-летний мальчик немного не доставал ему до плеча. На темно-синей синтетической куртке блестела надпись – какое-то китайское слово английскими буквами…
– Он упал, – пояснил Антон, остановившийся рядом с другом, но не столь сильно ошарашенный столкновением с этим, по-видимому, искомым Голландцем. Сейчас друзья догадались, что убегавший со всех ног мужчина не случайно оказался так близко к углу дома, – он явно поджидал мужичка в ушанке…
Голландец оттолкнул от себя Артема и осторожно выглянул за угол – двое мальчишек увидели, как за его спиной топорщится капюшон. Затем беглец достал из кармана чёрный предмет и резко вскинул руку вперёд. Когда мальчики выглянули вслед за Голландцем из-за угла, на ледяной дорожке никого уже не было: чернявый преследователь как сквозь землю провалился! Встать он не успел бы, а тем более куда-то убежать – улица уходила вдаль совершенно пустая.
– Я отправил его в тартарары, – проговорил сквозь зубы мужчина. – А тебе, парень, спасибо! – сказал следом находчивому Антону и натянул капюшон на свою голову в вязаной шапочке – как показалось мальчикам, одет Голландец не по сезону в осеннюю куртку: где пальто, где зимняя меховая шапка?
***
Прошла пара месяцев, и серый студёный февраль сменился зелёным маем, который в девяностом году запомнился необычайной жарой за тридцать градусов.
Уроки начинались со второй смены, поэтому Артему ничего не стоило выйти из дома на полчаса раньше. Бабушка и мама были с утра на работе, а дед – ветеран Великой отечественной, ему было немного за семьдесят, – уже копался на даче.
По радио после окончания «Последних известий» начали передавать музыкальную передачу по заявкам слушателей «В рабочий полдень», когда Артем, наскоро сжарил себе яичницу вместо картофельного супа. И уже в половине второго он повязал перед зеркалом в зале пионерский галстук, надел синюю школьную куртку, схватил с трюмо в коридоре коричневый портфель и выскочил за дверь. Помнится, в начале апреля, когда Артем пришел в школу, одноклассник сказал: «Идёшь с портфелем как президент!» (остальные одноклассники носили сумки на перекидном ремне) и добавил: «Слышал, Горбачев президентом стал?» – тогда руководитель СССР кроме должности генерального секретаря получил статус президента, отдавая дань мировой традиции.
Сейчас же Артем шагал по пустынной улице в синем форменном костюмчике и, по обыкновению своему, улыбался, не замечая сам того. Но сейчас ему было чему радоваться. На весенний город обрушилось тепло как в июле, и на деревьях вовсю распустилась зелень. Мальчик шел, над его головой смыкали густые кроны зеленые тополя, а справа из придомовых палисадников рвались наружу ветви цветущих акаций.
Артем завернул за угол к черному ходу в дальнее крыло школьного здания. Там перед закрытой обшарпанной дверью уже стоял Антон.
– Заходите, ребята, – послышался знакомый мужской голос.
Голландец стоял посреди каморки, одетый в серый рабочий халат, и придерживал левой рукой стремянку, а правой утирал пот со лба рабочей рукавицей.
– На чердаке я охраняю склад инструментов одного ансамбля. Туда можно заходить вечерами. По словам Игнатия (таково было настоящее имя Голландца), путешествие в прошлое стало для него чем-то вроде бегства из 2020 года…
А чернявый мужичок в ушанке, который провалился в дыру в пространстве на скользкой дорожке в феврале – был из местной полиции времени. Служили в ней типы, скажем так, весьма далёкие от интеллигентности и вообще от каких-либо высоких технологий. Сами они едва ли догадывались об истинных причинах того, зачем им поручали хватать тех или иных людей, и если даже по телевизору могли услышать о путешествиях по времени, относились к этому как к фантастике. Благодаря подножке Антона, Игнат успел выхватить временной бластер и отправил чернявого за грань пространства – возможно даже, в параллельную вселенную.
Антон и Артем приходили после уроков на школьный чердак несколько дней подряд. В темноте, лишь немного рассеянной дневным светом из небольшого оконца, они внимали рассказам Игната. Бросив школьные сумки на мягкие пружинящие «сугробы» из опилок и, усевшись вокруг пришельца из будущего, мальчики погружались в бедствия грядущего мира, в котором они, как и многие постсоветские граждане потерпели неудачу в жизни.
Но в отличие от своего приятеля, Артем знал о том мире больше – он хранил у себя дома рукопись, которую Игнат передал лично ему и попросил сохранить до времени от любопытных глаз. Игнат знал взрослого Артема лично и предполагал этой рукописью предостеречь от будущих бедствий – ведь автором ее было ни кто иной, как сам Артем – только взрослый…
Рукопись же представляла собой пачку белых листов, покрытых печатным текстом. Буквы не очень походили на следы от пишущей машинки (мать Артема работала в институте секретарем-машинисткой, и он видел машинописные тексты), но чем-то отличались и от обычных типографских шрифтов. Да и бумага была очень белой и почти блестящей…
2.Полдень жизни. Частицы антимира
Рукопись Голландца
К середине жизни и даже раньше, но к 35-40 годам уж точно, убеждаешься на очень показательных примерах, что многое в жизни идет не по правилам, люди ведут себя наоборот, нарушая нормы, ими же самими декларируемые.
Нелегко мне далось приступить к этой повести… я откладывал на год, потом еще на два… но, уже приступив к написанию, я понял, что она уже во многом написана – в виде разрозненных рассказов и частей прежних моих повестей, где рассказывается о судьбе простого интеллигентного человека в провинциальном городе и его семье – точнее о том, как он эту семью потерял и как потом пробивался один в этой жизни. Идею написать нечто подобное дал один мой знакомый, редактор журнала. Еще в августе 2016 он посоветовал отойти от фантастики и написать что-то из жизни. Но, как признался герой романа «Творимая легенда» Федора Сологуба профессор Георгий Триродов, сама жизнь наша есть соединение реальности с элементами фантастическими…
2.1.Антиохранник
Профессия охранника выражается в самых разных формах, так что работа на одном посту прямо противоположна своим характером другому посту: когда назойливо звонят из офиса и просят заменить запившего (как правило) охранника, вместо созерцательной размеренности своего существования, окунаешься в дёрганную нервозность руководства какого-нибудь проклятущего объекта. Так, после известных трагических событий в поселке Сосновый Бор (в школе этого пригорода Улан-Удэ в январе 2018 года двое подростков рубили топором школьников и учителей), перестраховщики ужесточили правила: в школу не пускают даже родителей или выпускников этой же школы! Но в одной школе, где мне как-то пришлось дежурить, еще хуже: в течение рабочего дня входная дверь должна быть закрыта на задвижку! Но, поскольку дети и учителя входят и заходят, приходится часто открывать дверь и тут же закрывать за ними…
* * *
На очередной пост в поселке Исток меня отвезли инспекторы ГБР (Группы быстрого реагирования) на служебной машине. Стоял какой-то по-осеннему пасмурный, даже темный день. Заехав в глубину поселка, мы спускались по пустынной улице вниз, снова к шоссе, где и находился объект, который мне предстояло охранять – им оказался богатый дом, почти особняк: одноэтажный, но со многими комнатами.
Дом занимала большая семья: кроме родителей и детей школьного возраста, там проживала их боковая ветвь: мужчина в очках – кажется, брат кого-то их супругов – хозяев дома, и еще один житель помоложе: то ли сын, то ли еще один племянник. Распоряжалась всем худощавая серьезная женщина со светлой стрижкой.
Размеренно пройдя в своей черной форме в дверь, я подметил особенности планировки этого просторного дома. После входа – большая кухня размером с зал. Затем крупная квадратная спальня, переход между комнатами, по сторонам которого – большие комнаты. Дальше еще одна зала…
А мне отвели комнату в самом дальнем конце дома – небольшую продолговатую спальню. Она вся оказалась в моем распоряжении: в ней я мог жить, а ночью имел право мирно почивать в заботливо приготовленной хозяевами постели.
На следующий день я решил поехать в город – проведать свою квартиру – я беспокоился, так как бабушка не сказала ничего насчет матери, и я не знал, когда она вернётся. В доме, который я охранял никого уже не было, разве что низенький плотненький мужчина в очках с племянником.
Доехав в город на автобусе, я на площади Советов пересел на маршрутное такси до микрорайона ЛВРЗ, где была наша квартира. Дома мамы еще не было, так что я снова оказался в центре города на площади Советов. Я зашел в закусочную, которую вроде тоже должен был охранять. Затем вышел на улицу прогуляться. С утра стоял солнечный день, освещая знакомые здания столицы Бурятии, окружающий воздух парил теплом как летом. Перейдя площадь, я зашел в еще одну закусочную – побольше, с продолговатым помещением, более похожую на столовую. Увидев знакомого у барной стойки, я с ним о чем-то разговорился и вдруг, рассердившись на что-то, кинул металлическую эмалированную кружку – она задела что-то на прилавке и улетела на пол за него. Я пытался утешить себя тем, что кружка-то небьющаяся – и стал продвигаться к выходу. В дверях я замешкался, и меня ухватила за рукав работница закусочной и потащила внутрь, гневно крича, что вызовет сейчас милицию – я посмотрел вниз на свои руки в черных рукавах с эмблемами охраны и названием охранного агентства и сказал, что я сам как бы из милиции. Девушка ответила, что все равно.
Не знаю, как, но дойдя с ней до прилавка, я освободился от ее рук, и снова вышел на улицу.
Я продвинулся к смежной стороне площади – около Главпочтамта. Поднимаясь до своего кафе, опасался, что за мной уже поехала охотиться милиция. Боясь, как бы за мной не поехала полицейская машина, я решил затеряться между домами, но дошел до кафе. Из него на обед как раз выходили сотрудники, и последним выходил усатый повар – он уже повесил на дверь табличку «Закрыто», но увидев меня, снова открыл дверь и запустил внутрь.
Тут я начал понимать, что возможно, отлучился в город из того дома в Истоке не законно. Я сомневался: неужели тот дом мне надо охранять несколько суток подряд? В кафе уже зашли две девушки-бурятки. Я было хотел сказать, что кафе закрыто, но тут появилась девушка-продавщица, и я вышел снова на улицу.
Идя рядом с елями вдоль правительственных зданий, я вспомнил, что вчера на пост в Истоке меня отвез высокий смуглый инспектор ГБР Тудупов. Значит, сегодня дежурит другой гэбээровец – Цырен. Ему я и решил позвонить, чтобы узнать о том, кто должен дежурить в том богатом доме.
Я достал свой мобильник и позвонил Цырену. Он поднял трубку, а я, предваряя неудобный вопрос, начал подробно рассказывать, куда вчера меня отвез Тудупов:
«Вот на том посту в поселке Исток, где большой дом, я отдежурил, а сейчас в городе – надо ли мне его вторые сутки охранять – или каждый сутки по охраннику как в других местах, и все трое охранников меняют друг друга каждые сутки?»
Фактически, я сам ответил на свой вопрос. И возможно поэтому, Цырен положил трубку, ничего не сказав.
Я поехал в Исток. Зайдя в дом, увидел ту женщину со светлыми волосами и серьезным взглядом. Она что-то мне начала говорить. Я снова не был уверен: сбежал ли я со смены? Но прямо не говорил ей об этом.
Затем я увидел мужчину в очках с племянником. Немного насмешливо (возможно, что-то скрывая), он начал говорить, похоже, намекая, на то, почему я ушел со смены. Но второго охранника в доме не было. А своей цели – увидеть маму в городе, я еще не достиг. Я помнил, как видел во время визита на квартиру на ЛВРЗ бабушку, взгляд ее больших глаз, брошенный на меня между делами, когда она стояла в квартире и собиралась куда-то уйти – в доме были какие-то люди…
И тут я вспомнил, что мама умерла почти четыре год назад, в ноябре 2015 года. «Странно, что бабушка ничего об этом не сказала», подумал я. Но чуть позже вспомнил, что и бабушку уже похоронили – еще раньше, 11 лет назад, в 2008 году. И что во снах я часто видел, будто мама или бабушка жива, причем мы живем еще на ЛВРЗ, хотя оттуда уехали 13 лет назад в Квартала… И в той квартире тетя выбросила все вещи, так как ее все время что-нибудь нервировало. Ее сын разломал топором все шкафы и выбросил их на улицу, равно как и все книги, так что ничего кроме голых стен не напоминало о нашей прежней жизни…
После этого я окончательно проснулся и понял, что дом на Истоке тоже был сном. И похожий на него богатый дом тоже виделся мне во снах после смерти матери: будто бы мы туда въехали, и он такой многокомнатный…
А сегодня я отдыхаю, лежу в постели в душной квартире, куда приехал утром после смены. И я один в пустой квартире в Кварталах и некого мне ждать. У меня нет близких родственников и ничего уже не исправить. Это во снах я часто жду, тороплюсь куда-то, пытаясь дождаться то бабушки, то мамы. А их никого уже нет в живых.
А на дворе – конец сентября, а тепло в благоустроенные дома дали неделю назад. Так что, несмотря на холодную погоду в домах довольно тепло и даже жарко – поэтому снилось, что на площади Советов почти жарко, когда я там бродил, мучимый угрызениями совести то за якобы брошенный пост в доме в Истоке или в маленьком кафе, то за брошенную во гневе эмалированную кружку в большой закусочной…
