Kitobni o'qish: «Болезнь в подарок»

Болезнь в подарок

Нина не раз в своей жизни говорила: «Никогда не произнесу эту фразу: «Господи, спасибо Тебе за мой порок сердца…». Но наступило время, когда она произнесла ее, и не один раз! Прежде чем произнести ее впервые, женщина добавила: «Никогда бы не подумала, что смогу искренне сказать это…».

Глава 1

Ниночка родилась очень слабенькой. Врачи не давали ни одного шанса, что ребенок проживёт следующие сутки. Но она прожила. При обследовании ребенка был обнаружен серьезный порок сердца.

– Эта девочка – не жилец! – вздохнул доктор, закончив обследование. – Если она доживёт до конца месяца – это будет чудом. Ей нужна срочная операция на сердце, но сейчас это невозможно. Ребенок не перенесет ее. Она слишком слаба.

Светлана и Виталий не могли согласиться с приговором. Они звонили и писали во все инстанции, прося помочь им, спасти их малышку. После рождения Ниночки врачи предупредили Светлану, что та вряд ли сможет иметь второго ребенка, и теперь молодые родители готовы были сделать все возможное и невозможное, чтобы спасти хотя бы этого ребенка.

Молодая мать сама научилась делать массаж, когда видела, что ребенок задыхается. Этим простым движениям ее научила опытная массажистка, показав как мать может помочь своей крошке справляться с приступами удушья.

– Только не забывайте: как бы вы ни были испуганы, как бы ни хотелось вам нажать чуть сильнее, вы должны очень осторожно поглаживать эти места, – еще раз повторила женщина на прощание. – Ребенок очень слаб, и даже эти легкие проглаживания для нее все равно что силовой массаж для взрослого.

И Света старалась разминать стопы ножек младенца, гладить спинку и грудь, чтобы помочь кровообращению и дыханию. За месяц после рождения, Ниночка не раз была близка к смерти, но всякий раз приступы заканчивались, и ребенок продолжал дышать.

Через время, доктор сообщил:

– Этот ребенок – настоящий боец. Удивительно, как она борется за жизнь! Сейчас она уже немного окрепла и мы можем сделать операцию.

Все время, пока длилась операция, родители не отходили от дверей реанимации. Они были неверующими людьми, но готовы были молиться всем богам мира, только бы их крошка выжила.

Наконец из дверей вышел врач и сообщил:

– Операция прошла удачно. Надеемся, что теперь вашей дочери станет легче.

– Спасибо, доктор! – устало выдохнула мать.

– Спасибо вам, – Виталий от души пожал руку хирурга, – вы спасли не только нашу дочь, но и нас в некотором смысле, – добавил он.

– Надеюсь, что дальше все будет хорошо. Но вы же помните, что позже операцию придётся повторить. Сердце будет увеличиваться и снова потребуется хирургическое вмешательство, – напомнил хирург.

– Будем надеяться, что следующая операция также будет успешной, – Светлана с надеждой посмотрела в лицо уставшего доктора, – я понимаю, как сложно делать операцию на сердце такого крошечного ребенка! Вы – чудотворец!

– Я всего лишь стараюсь хорошо выполнять свою работу, – ответил врач.

После того, как Ниночка отошла от операции, ей стало намного легче. Теперь приступы случались редко, и не были настолько сильными, как раньше. Родители вздохнули с облегчением.

Жизнь девочки была подчинена строгим правилам, ведь без них она не смогла бы выжить. Нина всегда должна была вовремя ложиться спать, не бегать как другие дети. И даже не очень сильное расстройство могло вызвать сердечный приступ. Но родители все же были рады, что их крошка живет, и улыбается им по утрам.

Девочка на удивление росла жизнерадостной и улыбчивой. Она, словно воду в жару, собирала любовь и ласку. Если отец, приходя с работы, целовал жену, Нина сразу подходила и подставляла лицо, указывая пальчиком на лобик и щечки. Она не представляла, что папа может не поцеловать ее. И, конечно, малышка щедро получала поцелуи отца. А мать, которая не спешила выходить на работу, дарила малышке заботу и ласку постоянно.

Ниночка любила жизнь, словно спеша радоваться ей, не зная, встретит ли следующий рассвет? Со страхом смерти она была знакома почти с рождения. Сначала он был неосознанным, просто в какой-то момент ей не хватало воздуха, и девочка начинала судорожно ловить ртом, словно рыба, выброшенная на сушу, или надрывно кашлять, испуганно глядя на мать или тех, кто оказывался рядом, моля взрослых защитить ее от надвигающейся тьмы. Но чем старше становилась девочка, тем боле осознанным он становился. Нина ненавидела свою болезнь и свой страх смерти, но не могла ему противостоять. Она очень хотела жить!

Ее жажда жить выражалась во всем. Нина училась почти на одни пятерки, несмотря на то, что за годы учебы много дней пропустила из-за больницы. Девочка много занималась дома, ведь физическая активность была ей запрещена и Нина пыталась чтением книг компенсировать недостаток возможностей познавать окружающий мир.

И все же, как и всем детям, Нине хотелось общаться с другими детьми, играть с ними. Теплым летним днем, перед обедом, Нина ушла во двор поиграть с девочками из соседнего подъезда. Они разложили своих кукол в тени дерева на подстилке, которую Нина принесла с собой, и увлеченно играли. Подошло время обеда и из окон дома раздались голоса матерей:

– Катя, домой, обедать!

– Даша, домой.

– Сейчас, бегу! – почти хором ответили девочки и, как всегда, быстро собрав своих кукол, наперегонки побежали к подъезду.

Обычно Нина оставалась на месте, медленно собирая свои игрушки. Но в этот раз ей так захотелось ощутить себя нормальной, здоровой. Ведь в последнее время сердце совсем не напоминало о себе, работая «как часики». Девочка вскочила вместе с подружками, быстро сунула куклу в холщовую сумку, которую мама давала ей с собой, схватила тканевую подстилку и побежала домой с подружками наперегонки.

Поздним утром того же дня, участковая врач, закончив прием больных в поликлинике, собралась на обход. Она взглянула на список адресов тех, кто вызвал врача на дом, и ее взгляд остановился на словах:

«Мужчина 67 лет, жалобы на боль в груди»

Подойдя к шкафчику, женщина добавила к набору лекарств, приготовленных для обхода, шприц с адреналином.

«Кто знает, это же сердце» – подумала она, понимая, что сама для себя сейчас выглядит странно. Ведь адреналин ставят при остановке сердца. Но если бы было что-то экстренное, то сам человек или его родственники вызвали бы скорую, и не стали бы ждать обхода участкового врача. Она невольно засомневалась, потянулась к шкафу, чтобы вернуть шприц с препаратом обратно, но потом вздохнула и все же положила его в сумку.

«Лучше потом верну, когда обход закончу» – решила женщина.

Нина не добежала до подъезда. Она споткнулась на ровном месте и упала со всего разбега на тротуар. Подружки в ужасе закричали, во дворе поднялся переполох.

К счастью для Нины мимо проходила та самая участковая врач, которая делала обычный обход больных на дому. В ее сумке лежал шприц с адреналином, который не пригодился ей у больного. Сердце мужчины оказалось здоровым, и боли в левой стороне груди оказались на нервной почве – обычная невралгия.

Осмотрев девочку, врач увидела шрам от открытой операции на сердце, проверила пульс. Сердце Нины остановилось.

Не долго думая, женщина достала шприц с адреналином и сделала укол в сердце. Через минуту бледная девочка открыла глаза.

На шум и крики из подъезда выбежала Светлана. Женщине казалось, что ее ноги не касаются тротуара. Она почти летела, в ужасе понимая, что ее малышка не просто так споткнулась и упала. Света увидела, как Нина рванула к дому и только открыла окно, чтобы крикнуть дочери остановиться, как та упала.

Пока Светлана бежала вниз по лестнице с четвертого этажа, над бездыханным телом ребенка склонилась участковая. Момент укола в сердце, Светлана застала. И когда дочь приоткрыла глаза, мать с рыданиями склонилась над своим ребенком.

– Девочка моя! – тихо причитала она, осторожно вытирая кровь с расцарапанного лица, – как же ты могла! Тебе же нельзя бегать!

Кровь на лице, коленках и локтях, казалась сейчас добрым знаком, сообщая, что жизнь этого ребенка продолжается, и все болячки еще смогут зажить.

– Девочка, да ты «в рубашке родилась», – сообщила доктор, – я никогда раньше не брала с собой адреналин на обход. А без него я ничего не смогла бы сейчас сделать.

– Спасибо вам! – со слезами произнесла Светлана, боясь даже приподнять дочь.

Доктор оглянулась и попросила одного из соседей мужчин, сидящих в тени деревьев на скамейке.

– Можете ли вы отнести ребенка домой?

Мужчина с готовностью поднялся со скамьи. А врач обратилась к Светлане:

– Я – не детский врач. Вам нужно созвониться с вашим лечащим врачом, желательно пройти осмотр и, возможно поддерживающую терапию.

– Да, конечно! – с готовностью ответила Светлана, – мы все обязательно сделаем.

Участковая проследила, чтобы ребенка положили на кровать, еще раз проверила ее состояние и ушла к другим пациентам.

Глава 2

Квартира, в которой жила семья Родновых, была ведомственной, и супруги не один год мечтали накопить на покупку частного дома. Им хотелось, чтобы Нине больше не приходилось подниматься по лестнице, отдыхая на середине каждого пролета даже в самые лучшие ее дни. А Нина мечтала завести собаку.

Наконец их мечта сбылась! Семья накопила денег на покупку своего дома, пусть и небольшого, и они переехали в частный сектор.

Это произошло в субботу, ранней весной и Нине казалось, что ее жизнь перешла на новую ступень. Ей было двенадцать лет, хотя из-за проблем со здоровьем она казалась младше, но в умственном развитии, напротив, она обогнала своих сверстников, взрослея не по годам.

Девочка тихонько ходила по новому дому, прислушиваясь к незнакомым звукам, пытаясь разобрать запахи этого места. Нередко у людей с проблемами сердца, обостряется обоняние, и Нина воспринимала мир через запахи.

– Мам, этот дом пахнет весной и жизнью, – улыбнулась девочка.

– А почему жизнью? – удивилась мать.

– Не знаю, но почему-то мне кажется, что он пахнет жизнью, – пожала плечами Нина.

– Может оттого, что двери в сад открыты и оттуда пахнет влажной землей и первой травой? – предположил Виталий, внося в дом очередную коробку.

Мужчины носили мебель и коробки с вещами и гулко топали по деревянному полу каблуками уличной обуви. Сегодня никто в доме не разувался. И Нина также, проходя по комнатам с улыбкой прислушивалась к стуку каблучков своих детских сапожек. Она уже не раз просила маму купить ей взрослые туфли или сапоги, пусть и на маленьком, но тонком каблучке, но мама всегда отказывала, напоминая дочери, что та еще мала для каблуков. Но сейчас ее каблучки стучали «как настоящие», «девчачьи» и Нина улыбалась.

– Может быть, – ответила она отцу и снова улыбнулась. Сегодня девочка была безоблачно счастлива. Будто ее жизнь не была вечной борьбой со смертью.

Она, как и ее мама была в легком пальто и демисезонных сапожках. Весной солнышко обманчиво. Но рабочие и отец, кому приходилось носить тяжести, давно скинули верхнюю одежду.

Осмотрев еще раз полупустой дом, постепенно заполняющийся привезенной мебелью, и их личными вещами, Нина вышла в сад. На деревьях набухли почки, травка между деревьями поднялась довольно высоко и радовала свежей зеленью. Сад в новом доме был совсем небольшим, но все же был, и это вызывало у девочки невольную улыбку.

«Как будет здорово, когда мы привезем сюда щенка! – мечтала Нина, представляя, как собачка будет бегать по свежей траве и весело лаять. – Скорей бы!»

Она понимала, что сначала нужно будет расставить вещи по местам, и только потом думать о собаке. Но оно как-то само думалось и мечталось.

Девочка запрокинула голову, посмотрела на голубое, будто почти прозрачное небо и пушистые облака.

«Как же все-таки здорово – жить, дышать, смотреть и ощущать ветерок!» – отметила она про себя, подставляя лицо легкому порыву весеннего бриза.

«…Я люблю тебя жизнь

И надеюсь, что это взаимно»

Голосом Бернеса из радиоприёмника прозвучало в памяти. В семье Родновых, как и во многих других советских семьях радио не выключали. Оно стояло на кухне, пробуждая жильцов квартиры первыми звуками в шесть утра и смолкая в одиннадцать ночи. Мама вечером делала звук потише, но никогда не выключала.

Нина привыкла, что квартира всегда полна звуками, даже когда никого нет дома, и раньше ей это нравилось. Но сейчас в новом доме было тихо, зато на улице заливались птицы. Воробьи очень громко делили что-то между собой, синички мелодично попискивали, перелетая с ветки на ветку. И почему-то здесь Нине не хотелось слушать радио. Звуки природы казались намного более привлекательными.

Девочка ощутила удивительную новую волну тишины природы, которая не оглушала ее, как это было раньше в городе, если вдруг выключали электричество и радио замолкало. Там ее это всегда пугало, будто сейчас, от той тишины и отсутствия электроэнергии, и ее сердце остановится в очередной раз, и потом не забьется опять. Но здесь, тишина была другой, не глухой и безжизненной, а наполненной жизнью и звуками. И Нине вдруг показалось, что в этом месте радио помешает. Из дома вышла мама и принесла ее легкое детское кресло, которое сейчас уже было немного маловато для нее.

– Ниночка, ты посиди здесь, погрейся на солнышке.

– Спасибо, мамочка! Здесь правда так здорово! – ответила девочка, опускаясь на кресло, – что я даже не заметила, как сильно устала.

Ребенок не обращал внимания на усталость, но заботливая мать заметила, что Нина чуть пошатывается, когда идет, значит валится с ног от усталости, ведь ей так много сегодня пришлось стоять и ходить. Нина в начале пыталась всем помогать, но скоро взрослые настояли на том, чтобы она отдыхала.

– Я попрошу мужчин, чтобы скорее поставили твою кровать, чтобы ты могла прилечь, – сообщила мать.

– Нет, мамочка, можно я еще в саду побуду! – взмолилась Нина, – как же здесь хорошо!

Все радовало девочку на новом месте, только одно волновало. Нина не знала, сможет ли найти себе новых подруг? Ведь школу им придется менять в конце учебного года, и с девочками со двора она тоже вряд ли сможет часто видеться.

Развалившись в удобном, пусть и немного тесноватом кресле, Нина прикрыла глаза. Ее сердце стучало ровно и спокойно и это тоже радовало.

Вдруг из-за забора Нина услышала веселые детские голоса. Там кто-то, похоже, играл в мяч. Нине тоже захотелось погонять мячик, но она знала, насколько для нее это опасно, и поэтому лишь вздохнула. Но потом сообразила:

«Если кто-то играет в мяч, значит можно попробовать познакомиться. Вдруг я смогу найти подружку, – подумала она и снова улыбнулась. – Мне этот дом очень нравится!» – заключила она и не заметила как заснула.

Проснувшись, Нина обнаружила, что кто-то из родителей накрыл ее пледом, чтобы дочь не простудилась на весеннем ветерке. Девочка чувствовала себя намного здоровее, чем обычно и она потянувшись, встала. Войдя в дом, она обнаружила, что рабочие исчезли, и только родители все еще что-то расставляли и раскладывали в комнатах. Дверь в дом уже была закрыта, ведь на улице все еще было прохладно.

– Мам, пап, здесь так чудесно! Мне кажется, что совсем здоровой стала! – сообщила она с порога.

– Только ты не начни бегать, – напомнила Светлана. – Здесь вряд ли участковая с адреналином будет «случайно проходить».

– Ну мааам, – надула губки Нина, – теперь ты всю жизнь будешь мне об этом напоминать?

– Главное, чтобы у меня была эта возможность, – едва слышно произнесла Светлана, но Нина услышала и в ней будто свечку задули. Радость исчезла, будто ее и не было.

Нина развернулась и ушла в свою комнату. Она вдруг почувствовала сильную усталость.

«Странно, как на качелях, – подумала девочка. – То вдруг море сил, то совсем нет. Я хочу стать врачом, чтобы научиться лечить все такие заболевания.» – Подумала она, входя в свою комнату.

Девочка удивилась тому, что ее кровать была уже собрана и готова к тому, чтобы она в любой момент могла лечь. Нина искренне была благодарна матери за эту заботу, несмотря на то, что только что хотела обидеться на нее за горькие слова. Девочка понимала, что мать права, и от этого ей становилось еще грустнее.

Опустившись на кровать, Нина закрыла глаза. Спать не хотелось, но приятно было расслабиться. Она не могла понять, почему чувствует себя уставшей, несмотря на то, что только что отдохнула и даже поспала? Несмотря на сон, сил все равно не было. Девочка вспомнила о том, что сказал доктор.

– Скоро операцию придется повторить, ребенок растет, масса сердца увеличивается. Шумы в сердце усилились.

«Но почему так случилось? – устало думала девочка, – когда я проснулась, мне казалось, что я совсем здорова. Но стоило мне расстроиться от маминого напоминания, – сразу будто шарик внутри лопнул – такая усталость навалилась! – Часто думая о том, что с ней происходит, Нина все более уверенно приходила к решению: – Если я все-таки выживу, то обязательно стану врачом и буду искать способы, как продлить жизнь таким как я, или другим людям. Я очень хочу жить и хочу, чтобы дети жили и радовались!»

Однажды девочка услышала разговор в коридоре, рядом с дверью ее палаты:

– Не понимаю, – произнесла незнакомая женщина, – зачем врачи бьются, чтобы продлить этим детям жизнь? Они же все равно не будут здоровы, и не смогут приносить пользу людям.

– Как ты можешь так говорить? – послышался рядом голос другой женщины. – Эти дети тоже хотят жить. Мы же с тобой тоже когда-то умрем. Но от понимания этого у нас не пропадает желание жить. Мне кажется – это нормальное желание любого живого существа. А польза не всегда бывает очевидна. Так ты договоришься до того, что стариков надо убивать как только они выходят на пенсию. Они же не могут больше работать.

– Ну, старики все же могут помогать по дому или сидеть с малышней, пока родители на работе, – задумчиво произнесла первая собеседница.

– А если пожилой человек слег или парализован? – допытывалась вторая.

– Если понятно, что он не выживет, тогда я понимаю эвтаназию, – жестко произнесла первая.

– Какой ужас! – в голосе собеседницы вдруг прозвучало отвращение, – вот мы и договорились… Даже животные не поступают так…

– У животных мозгов не хватает, – сухо произнесла женщина, – чтобы регулировать этот процесс и избавляться от балласта.

Слышно было, что вторая собеседница решительно зашагала по коридору, больше не произнеся ни слова. Да и какими словами можно остановить разложение души человека? Такие души иногда лечатся только серьезными личными страданиями, когда оказываются на месте тех, кого они назвали «балластом».

«Ну и что, что я больная! – в отчаянии подумала тогда Нина, лежа на больничной кровати, – я жить хочу, наверное больше чем все люди вместе взятые! И неправда, что я бесполезна! Я же хорошо учусь и мечтаю стать врачом. Та тётка не может знать, буду ли я лечить людей, или только сейчас мечтаю?»

Во время следующего посещения, Нина рассказала отцу о случайно услышанном разговоре, затем спросила:

– Пап, а зачем я вам с мамой нужна, если я такая больная?

Мужчина хмурился, слушая рассказ дочери. Когда она закончила повествование вопросом, он на мгновение задумался, затем произнес.

– Ты – наша единственная и самая любимая дочь. Даже если ты не станешь врачом и всю жизнь будешь нуждаться в нашей заботе, мы все равно будем любить тебя. Для меня огромное счастье приходить домой с работы и обнимать тебя, потому что я люблю тебя. Даже сейчас, когда ты уехала в больницу, квартира без тебя стала такой пустой! Ты нам нужна для того, чтобы любить тебя. И только потом все остальное. Конечно, мне очень приятно было, когда ты принесла мне горячего чая, когда я заболел. И все же мы хотим, чтобы ты жила не для того, чтобы ты ухаживала за нами во время болезни. Ты – просто наша любимая девочка. – Отец склонился над постелью ребенка и поцеловал ее в обе щеки, добавив. – А та жестокая женщина, думаю, когда-то задумается над своими словами, когда станет немощной. Ведь от этого никто из людей не может зарекаться.

И вот сейчас, лежа на кровати в новом доме, Нина невольно вспомнила ту ситуацию, в больнице. И снова едва слышно произнесла, мысленно обращаясь к той жестокой женщине:

«Вы даже представить себе не можете, насколько мне нужна эта жизнь! Даже если у меня останется один день, я хочу его ПРОЖИТЬ! И если я выживу и вырасту, то буду бороться со смертью всеми способами! А если вам не нравится – пусть вас добивают, когда решат, что вы бесполезны. Но я не согласна жить в таком мире, где слабые мешают! И пусть я телом не такая сильная как вы, я буду бороться до последнего вздоха!»

Немного полежав на кровати, Нина встала и пошла помогать матери. В первую очередь они хотели обустроить кухню, чтобы было комфортно готовить пищу и кушать. Затем они вдвоём стали раскладывать вещи в шкафы, заодно все перебирая и пересматривая. Переезд начали в субботу, чтобы за выходные можно было сделать больше.

В новую школу Нина пришла не сразу, родители решили дать ребенку немного времени, чтобы не спеша подготовиться к занятиям. Нина всегда хорошо училась и нередко читала темы уроков заранее, чтобы ничего не упустить.

В понедельник родители ушли на работу, но мать сказала, что вернется домой в обед. За время, пока девочка была дома одна, она полностью разложила все свои вещи и попыталась обустроить свою комнату так как ей хотелось. Но по сложившемуся обычаю, каждые два часа она ложилась на постель, чтобы отдохнуть. Когда солнышко согрело воздух на улице, Нина выглянула в сад и улыбнулась.

– Мамочка, папочка, вы меня слишком балуете! – прошептала она, понимая, что ее никто не слышит.

Девочка увидела, что кто-то из родителей поставил кресло с пледом на том самом месте, где оно стояло вчера. На ночь отец занес его в дом, на случай дождя. Весной погода переменчива. Но с утра погода обещала быть солнечной и родители приготовили место для отдыха своей любимой дочке.

Усевшись в кресло, Нина прикрылась пледом и, подставив лицо тёплому солнышку, прикрыла глаза. Вдруг за деревянным плотным забором, сквозь который ничего не было видно, раздались детские голоса:

– Мам! Ромка не даёт мне мяч! Скажи ему!

По голосу казалось, что ребенку года три или четыре. Через минуту Нина услышала голос женщины:

– Рома, ты же знаешь, что маленьким нужно уступать. Пусть сначала Миша поиграет. Или вместе играйте. Вы же можете бросать мяч друг другу.

– А Мишка хватает его и не бросает мне! – раздался голос мальчика постарше.

– Так ты научи Мишу. Пусть он видит, что ты не держишь мячик, а снова ему отдаёшь, – терпеливо объяснила женщина. Затем она устало вздохнула. – Когда же старшие из школы вернутся. Из-за вас я не успею обед приготовить. Если не будете играть мирно, я заберу мяч и вы вместе будете сидеть дома.