Kitobni o'qish: «Самокат времени»

Самокат времени

Шорты и панама

Да новый самокат,

Толчок ноги упрямой

– Во времени назад!

Растерянные лица

Мелькают, как во сне,

И не остановиться

В безумной гонке мне!

Теряет мысли трезвые

Седая голова,

Как в осень сыплет резво

Увядшая листва.

Что под косичкой тонкою

Теперь в ее мозгу?

О чем она девчонкою

Мечтает на бегу?

«Взлететь! Еще влюбиться!

Стать птицей голубой!..»

А предстоит сей пигалице

Стать самой собой…

Первый выход

В чулочках белых, пышном платье,

Со скрипочкою у плеча,

«Ну кто придумал номер дать ей?» -

Чуть слышно в публике ворчат.

Из глаз готовы слезы брызнуть,

На сцену – тащат, не ведут,

Ей до успеха в этой жизни

Так долог, труден будет путь!

…Заученно смычок гуляет,

Терзая уши и струну,

Но зал все чутко понимает,

С артисткой на одну волну

Настроившись…Вот крики «Браво!»,

Глаза, не веря, подняла:

«Ой, мамочка, да это – слава?…»

В слезах улыбка расцвела.

Весенняя тайна

Закономерность роковая:

Черемуха лишь зацветет -

Нагрянет вьюга, завывая,

Хоть на день – а свое возьмет!

Цветы – в сосульку, куст – в ознобе,

Хрустит трава – зеленый лед,

А легкомысленной особе

Все нипочем, пьянит-цветет!..

Поди, пойми, зачем к цветенью

Нужны ей эти холода,

Но по народному поверью

Происходило так всегда.

***

И сговор вьюги с белым цветом

Останется для нас секретом…

Маримба

– Так барабанит град по крыше,

Так дождь шуршит, нежней и тише,

Вот шелестит в ночи листва,

Иль мысль моя…едва-едва…

С порывом ветра заскрипели

И стукнули в саду качели,

А по аллеям пронеслась

Невесть откуда выбравшись – напасть!

И дрожью по стеклу неверной

Заставит вздрогнуть суеверно…

***

Наивный деревянный инструмент:

Природу слушает – и ловко подражает,

Но, увлекаясь, сам порой рождает

Песнь дивную и новую во мне!..

Безудержная страсть

На заре христианской эры

Гневно сетовал лирик Катулл:

«Развелось графоманов без меры,

Слушать стало невмоготу!»

А писали, заметь, на пергаменте,

Зачищая пемзою ляп,

Неужели не ведали сами-то,

Что шедевра – не сотворят?..

Но с тех пор и поныне упорно,

Стилем или гусиным пером,

На бумаге, что стерпит покорно,

Всё рифмуют, что в ум взбрело!

Изводили шелк и папирус,

Напрягая ум свой и кисть,

Истязали гитару и лиру,

Воспевая никчемную жизнь…

И сейчас, в виртуальных сферах,

Словеса кружевные плетем,

Где она, гениальности мера? -

Мы оценку себе не даем…

На гальке Черного моря…

Здесь сгодился бы пафос оды,

Величавый гекзаметра строй,

Третий возраст – возраст свободы

Милосердно подарен судьбой!

Прочь все заданные траектории,

Запланированные дела,

Захочу – и выйду из моря я

В чем мамаша меня родила!

А могу повернуть от берега

И отправиться за горизонт,

Далеко, говоришь? – А измеряй-ка,

Как велик и прекрасен Понт!

…Что взбредет в эту белую голову?

Над волнами чайкой взлететь?

Хочешь, выскажу правду голую? -

Захотеть – не значит суметь…

Старый тополь

Его лишили кроны пышной,

Вершину посчитали лишней,

Безжалостно спилили сучья,

Оставив только ствол могучий.

…Стоит старик – бревном иль пнём,

Обдумывает тяжко что-то,

Невидимая нам работа

В нем происходит день за днём.

Теперь он корни расправляет,

Свет ловит …старою корой,

(Калека крохи подбирает

Ртом безысходною порой…)

Весной сильнее к жизни тяга,

И вот с неслыханной отвагой

Побеги брызнут по бревну,

Ввысь, к солнцу и в голубизну!

***

Воспрял, помолодел старик,

Людскую грубость не корит…

Казнь

Всем телом ощущая землю,

Я казнь ужасную приемлю –

В ступни и кисти бессильных рук

Побеги острые вонзая,

Растущий весело бамбук

Распнет мне тело… О, я знаю,

Как больно будет он прорастать

Сквозь кровоточащую душу,

А я не стану ему мешать,

Его движенья не нарушу.

Как упоенно он ловит стон

Пронзаемой стеблями плоти,

Пусть бьется сердце, он не своротит,

И по прямой – наружу – вон!

Побеги, рыжие от крови,

Забудут, кто их напитал,

Вот он на воле, лист солнце ловит,

Бамбук звенящим лесом стал!

Я казнь ужасную терплю,

Пусть длится дольше. Я – люблю…

Канал Грибоедова
(1967 г. Ленинград)

Тополя – не паруса зеленые,

И заборы – не борта каравелл,

СУхи волны асфальтово – пропыленные,

Плат небес тоскливо посерел…

Беспричальная, брожу в каналах каменных,

Лицо белое – как бедствия сигнал,

Как легко отчаяться отчаянным,

Как мне трудно – кто бы только знал…

Душевный разговор

Вдруг, сразу я смогла понять,

Хоть строй созвучий был и внове,

Что Бела Барток мне родня,

По музыкальным ритмам крови.

…Две скрипки вечный спор вели,

Тот час же альт в тот спор ввязался,

Как отзвук грозовой вдали

Забухал контрабас – и смял всё!

Вновь взвИлись скрипки, нежно, тонко,

Как уговаривал ребенка

Шуршал, смягчаясь, контрабас:

«Все сбудется, сейчас, сейчас…»

И так, то врозь и вразнобой,

То в унисон и очень складно,

Но в диалоге, что отрадно,

Звучал квартет с моей судьбой…

Картинки из детства

Как подкова – улица Матросова

С карты детства в памяти у взрослого…

***

Там, где нашей улицы начало,

Рельсами дорога пролегала.

И катились дробной чередой

Товарняк и поезд трудовой.

От боксита – красные откосы,

Из теплушек – дым от папиросы,

Батьки-горняки домой со смены

На ходу с подножки – непременно…

Вот под этот добродушный грохот,

Эшелонов непрерывный бег,

Падал, таял, снова падал снег,

В огородах пучились горохи,

То курились избы дымом труб,

То парил на солнце свежий сруб…

***

В Приполярье тоже можно жить,

Отчего же избу не срубить?

Вундеркинд

Черная рубаха, белый-белый чуб,

Ах, как этот мальчик Гергиеву люб!

Как они с оркестром Сен-Санса подают,

Публика – в восторге, Малофеев -крут!

С Мацуевым забацает в четыре он руки,

Поверьте, эти руки – равновеликИ!

Какое пианиссимо и как гремит аккорд…

Александр, брависсимо, не растеряй задор!

Здесь гаджеты одни живут…

Я – сталкер в этом диком мире,

Да что там – в собственной квартире,

Где гаджеты одни живут,

А люди словно тени тут…

Они уж не читают книг,

Слова простые забывают,

Вот-вот наступит страшный миг

– И все собьются в волчью стаю!

Мартышка, внучка, нежный лик! -

Нет, тоже шерстью зарастает!

Из уха – провод, тьма в глазах,

Кто с ней на связи? – Небеса…

Беру железку наугад,

Панель сверкнула, чей-то взгляд

Пронзительный сулит беду,

Я в панике назад кладу…

В ушах – инопланетный звон,

Нас кто-то страшный взял в полон!

С позиции Эйнштейна

«Платон мне друг, но истина дороже»,

– Тут надо все же осторожней!

А ежели Эйнштейн твой друг?

– Все рухнут истины вокруг!

Все станет как-то… относительно,

Не явно, зыбко и сомнительно.

И вот уж истинной нет веры,

В религиях – сплошной раздрай,

Отчизна, честь, любовь – химеры,

И мать любую выбирай!..

Уходит почва из-под ног,

Но устоять мне друг помог.

Снисхождение

– С Наступающим! – Так скоро?

Прозевала, проспала!..

С тихою повадкой вора

Год подкрался. А – звала?

…Наступают, окружают,

В плен берут и в суд ведут,

Совестью моей пытают

За восторги и беду,

За унынье и гневливость,

За гордыню… – за грехи!

Я смиренно, не спесиво

Почитаю им стихи…